Характерной чертой хрущевских реформ в сельском хозяйстве стала унаследованная еще от сталинских времен вера в чудодейственный метод, который мог бы разом улучшить положение в этой отрасли. Рядом с целиной таким методом стало внедрение кукурузы во всех регионах страны¹⁴⁵ квадратно-гнездовой метод посадки растений, ликвидации чистых паров, внедрение беспривязного содержания коров, раздельная уборка хлебов¹⁴⁶. Хрущев уже в первые месяцы своей деятельности признавался: "Я зарекомендовал себя как кукурузник". Позже он сформулирует свое отношение к кукурузе еще яснее: "Кукуруза, товарищи - это танк в руках бойцов, я имею ввиду колхозников; это танк, который дает возможность преодолевать барьеры, преодолевать преграды на пути к созданию изобилия продуктов для нашего народа".

Подобный кавалерийско-танковый нажим помог успешно преодолеть барьеры здравого смысла в социалистическом сельском хозяйстве. Под давлением партийного аппарата произошли сташные изменения в структуре посевных площадей: земли, отведенные под кукурузу, увеличились с 18 млн га в 1956 г. до 37 млн га в 1962 г¹⁴⁷. Любимую Хрущевым "королеву полей" сеяли на огромных пространствах России - от Кубани и Ставрополья на юге до Вологодской и Архангельской областей на севере. Площадь земель под кукурузу сравнялась и даже превзошла тот объем пашни, которая была введена в сельскохозяйственный оборот в результате освоения целины. Укажем, что под кукурузу стремились отводить лучшие земли, те поля, которые прежде отдавали под традиционные зерновые культуры - пшеницу и рожь.

Однако партия не собиралась отказываться и от основного своего орудия в проведении любых дел - от принципа партийного руководства. Впрочем, партийное руководство, как выяснилось, могло гарантировать только благополучные отчеты. Уже в 1958 г. проявились первые признаки очковтирательства как неотъемлемой части реализации хрущевского плана "догнать и перегнать Америку".

В этой системе можно выделить несколько основных объектов манипуляции. На первом месте находились фальсификации в производстве хлеба. Суть этих фальсификаций был незамысловат и эффективен: объявлялось, что несуществующий, не выращенный хлеб существует, но находится на так называемых "глубинных" хлебоприемных пунктах. Впервые этот опыт стал достоянием гласности в 1958 г. в Ставропольском крае. Тогда было установлено, что цифры отчета об итогах уборки урожая сильно отличаются от количества реально проданного государству хлеба.

Руководители края - секретарь Ставропольского крайкома КПСС И.Лебедев и председатель крайисполкома Е.Кротков, оправдываясь в недосдаче десятков и сотен тысяч пудов хлеба, якобы убранного и находящегося на "глубинных" пунктах, заявили, что урожай этого года был очень хорош, хорош настолько, что застал власти края врасплох. Не хватало емкостей элеваторов, хлебоприемных пунктов, недоставало автотранспорта, поэтому и пришлось оставить хлеб на полях, во временно оборудованных хранилищах.

При ближайшем же рассмотрении вопроса на Бюро ЦК по РСФСР выяснилось, что существовали противоречия между партийными и хозяйственными органами. Министерство хлебопродуктов запрещало открывать глубинные хлебоприемные пункты; с другой - из ЦК следовали устные указания создавать эти пункты.

Начальник Ставропольского краевого объединения И.И.Самохвал в объяснительной записке в Бюро ЦК по РСФСР писал: "Необходимо сказать, что надобности в открытии глубинок совершенно не было и мы к открытию глубинок, конечно, не готовились". Тогда возникал другой вопрос: почему же эти глубинные пункты появились? И.И.Самохвал подробно рассказал об обстоятельствах принятия этого решения. В своей объяснительной записке он сообщал: "Перед началом последней пятидневки июля месяца ... меня вызвали в крайком КПСС и в присутствии всех членов бюро крайкома предложили немедленно приступить к приемке хлеба на временные глубинки. В момент разговора со мной о порядке и срочности открытия глубинок т.Лебедев И.К. (секретарь Ставропольского крайкома - Авт.) разговаривал по телефону с т.Мыларщиковым (Мыларщиков В.П. - член Бюро ЦК по РСФСР. - Авт.), которому рассказал, что хлеба намолочено уже далеко больше 100 миллионов, а вывоз задерживается из-за недостатка автомашин, и тут же рассказал, что решили открыть глубинки".

Ставропольские партийные власти были абсолютно убеждены в поддержке ЦК. Даже после того, как из Москвы прибыла телеграмма из министерства хлебопродуктов, запрещавшая открывать глубинные пункты приема зерна, секретарь крайкома и председатель крайисполкома потребовали от начальника краевого управления хлебопродуктов продолжить прежнюю практику, заявив, что "мы никому пока об этом не говорили, с ЦК КПСС договорились, а тем временем мы весь хлеб из глубинок вывезем". Вывезем или не вывезем - это вопрос спорный, но отчитаться за якобы уже произведенный хлеб, якобы уже находящийся на глубинных пунктах представлялось вполне возможным.

Еще более скандальная ситуация с детективно-приключенческими деталями возникла в Омской области. Ее инициировал первый секретарь Белореченского райкома партии Омской области Авдеев. Он отправил в декабре 1960 г. на имя Хрущева отчаянную телеграмму, в которой сообщил о грубейших злоупотреблениях, допущенных при сдаче хлеба в области. С Авдеевым в Москве встретился заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК КПСС В.Карлов. При встрече секретарь райкома сообщил, что жаловаться в Москву он собирался еще в ноябре, месяцем раньше, но его отговорили от этого. Причина для жалобы была основательной: его, нового секретаря райкома, руководство Омского обкома КПСС заставило сдать в счет плана государственных поставок хлеба то зерно, которое должно было остаться в хозяйствах на семена. В тот момент, когда его уговаривали, Авдееву обещали, что область немного позже вернет ему семенной хлеб. Уговаривали Авдеева сами первый секретарь обкома Колущинский и второй секретарь того же обкома Родионов.

Для более тщательной проверки в Омскую область была направлена группа работников ЦК КПСС, в которую вошли зав.сектором сельхозотдела ЦК П.Лемиков, инспектор ЦК А.Яковлев, инструктор отдела парторганов ЦК КПСС по РСФСР Н.Игнатик.

Расследование выявило, что приписки стали обычной практикой для Омского обкома КПСС. Еще в прошлом, 1959 г. руководство области торжественно отчиталось в Москву в октябре месяце о досрочном выполнении планов закупки зерна. Для этого, правда, потребовалось выгрести в совхозах и колхозах области все зерно, в том числе и семенное. Благополучно отчитавшись, обком и облисполком тогда же стали выпрашивать в Москве семена, якобы под новые, целинные земли, под расширение посевных площадей.

В 1959 г. этот трюк вполне удался. Поэтому в 1960 г. его применили в еще больших размерах. Перед государством отчитывались в сдаче еще необмолоченного и невывезенного хлеба, а то и того хуже - приписывали десятки тысяч тонн несуществующего хлеба, продавали его государству, получали за это деньги, получали награды и премии и тут же выпрашивали у государства зерно для якобы новых посевных площадей.

Нужно было найти виновных. Их и нашли. Понятно, что главным виноватым оказался все тот же первый секретарь Большереченского райкома партии Авдеев. Он полностью выполнил все установки обкома партии по сдаче хлеба; он же, едва ли не единственный, поднял шум, выяснив, что никто не собирается вернуть ему семенное зерно. Его же и начали судить на бюро Омского обкома КПСС.

Но и тут Авдеев повел себя не по правилам. Вместо того, чтобы признавать себя виновным, заниматься, в соответствии с партийной этикой, самокритикой, "вместо объяснения причин оставления колхозов и совхозов без семян, - писал один из участников этого заседания бюро обкома, - Авдеев учинил дебош в зале заседания бюро обкома, загнал т.Колущинского (первого секретаря обкома партии. - Авт.) под стол, а членов (бюро обкома. - Авт.) разогнал по приемным, после чего сбежал с бюро".

Авдеева сняли с должности первого секретаря райкома, вывели из состава обкома КПСС. Попытки его "найти правду" в Москве закончились тем, что в ЦК проштамповали обвинения Омского обкома в адрес Авдеева об "очковтирательстве и приписках в закупках зерна". Были уволены двенадцать работников системы хлебозаготовок.

А как же главные организаторы очковтирательства? И первый секретарь обкома Колущинский, и его коллега - председатель облисполкома получили по партвзысканию и благополучно остались на прежних должностях.

Омский случай вовсе не уникален. Подобные же ситуации с хлебозаготовками были зафиксированы в Новгородской, Тюменской, Кировской областях, в Хабаровском крае... Парадокс системы состоял в том, что она провоцировала, вынуждала идти на злоупотребления и мошенничества, а потом пыталась осудить эти злоупотребления.

Примечания

145. В "Перечне текстов шапок, заголовков плакатов", рекомендованном Отделом пропаганды ЦК редакторам районных газет в 1954 г., был такой:

     "Во всех областях и краях Союза

     Может давать урожай кукуруза.

     Эту культуру повсюду внедряй:

     В каждую область и в каждый край".

     См: Лейбович О.Реформа и модернизация в 1953-1964 гг. Пермь, 1993, с.145 

146. Постановление Бюро ЦК КПСС по РСФСР Б-10/1-С 6.О8.1956; Постановление Бюро ЦК КПСС по РСФСР Б-28/5-гс 16.07.1957  
147. Хрущев Н.С. Строительство коммунизма в СССР и развитие сельского хозяйства. М., 1962, т.3, с.498

Это постановление, принятое бюро ЦК КПСС по РСФСР, принятое 20 августа 1958 г., стало логическим следствием выполнения хрущевской программы "догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла". Провозгласив эту программу, и сам Хрущев, и партийный аппарат были вынуждены добиться зримого, хотя и временного, успеха сельскохозяйственной политики. На ХХ1 съезде КПСС первый секретарь ЦК призвал депутатов - в большинстве своем - работников партийного аппарата всей страны - " увеличить производство маяса в 2,5 - 3 раза", "перевыполнить задания по производству зерна, мяса,и других продуктов как по срокам, так и по объемам"¹⁴⁸.

Выступая на съезде, Хрущев заявил что "сейчас уже имеются первые ласточки, которые предвещают нам хорошее лето. Например, по Рязанской области приняты обязательства уже в нынешнем (1959 - Авт.) году увеличить по сравнению с 1958 годом производство мяса в колхозах и совхозах в 3,8 раза, по Ставропольскому краю - в 2,5 раза, по Ростовской области - в два раза"¹⁴⁹. Первый секретарь Рязанского обкома А.Н.Ларионов стал инициатором почина. Область превратилась в символ, в маяк социалистического сельского хозяйства.

Почин поддерживал лично Н.С.Хрущев. Через несколько дней после окончания ХХ1 съезда он приехал в Рязань, встретился с колхозниками области, выступил на объединенном заседании рязанского обкома и облисолкома, наградил область орденом Ленина за то, что область в 1958 г. перевыполнила план в 2 раза. Ларионов заверил Хрущева, что в 1959 г. план будет перевыполнен, как и говорилось на съезде, в 3,8 раза.

И Ларионов выполнил. За год. Стал Героем Социалистического Труда. На декабрьском (1959 г.) звучали победные ноты: растут посевные площади, производство мяса за 11 месяцев 1959 г. выросло на 32%, увеличилось производство яиц и шерсти, а по одному показателю - производству молока - СССР даже обогнал Соединенные Штаты. Отмечались и передовики, пропагандировались их обязательства. Достойный восхищения пример Рязанской области получил на декабрьском пленуме высокую оценку и был рекомендован для других республик, краев и областей страны. За успехи в перевыполнении планов развития сельского хозяйства, производству мяса были награждены орденами Ленина Курская, Кировская, Киевская, Ростовская, Смоленская , Свердловская, Тульская области, Краснодарский и Ставропольский края. Золотые звезды, ордена появились на пиджаках секретарей обкомов.

Знали ли руководители партии, какой ценой осуществлялся рязанский почин? Знал и заведующий организапционно-партийным отделом ЦК, будущий предедатель КГБ СССР В.Е.Семичастный, и заведующий сельхозотделом ЦК Дорошенко, и секретарь ЦГ Н.Г.Игнатов. Знал и Хрущев. Знал, но поддерживал, как "маяк", как знамя. Внезапное самоубийство А.Н.Ларионова избавлило от необходимости доискиватьтся до причин этого сельскохозяйственного блефа и было уж очень своевременным¹⁵⁰.

Сразу же возникает первый вопрос: каким образом удалось в течение одного - 1958 - года - в ряде случаев удвоить заготовки мяса?

Напомним, что еще 4 июня 1957 г. было принято совместное постановление ЦК КПСС и Совмина СССР "Об отмене обязательных сельскохозяйственных поставок хозяйствами колхозников, рабочих и служащих". Отмена обязательных поставок предполагалась с 1 января 1958 г. Повторимся, что это решение, как и ряд ему предшествовавших, способствовало росту численности скота в подсобных хозяйствах. Именно об этом и говорил на июньском (1957 г.) пленуме ЦК Каганович, отметивший, что с 1953 г. животноводство в подсобных хозяйствах выросло на 24%, а в колхозном секторе - только на 3%. Хрущевские задачи - резко, "в разы" - увеличить производство сельхозпродукции - не могли быть решены внутри совкозно-колхозного производства. И тогда, уже в который раз, партийно-государственное руководство пошло на раскулачивание, на насильственное изъятие домашнего скота у населения. 20 августа 1958 г. было принято постановление бюро ЦК по РСФСР "О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих поселках". Это постановление должно было коснуться 12,5 млн городских семей, имевших в 1958 г. свои огороды¹⁵¹.

Среди постановлений хрущевской поры это одно из самых идеологически заостренных и экономически нелепых решений с долговременными последствиями. Сиюминутный результат - насильственное изъятие скота и передача его в совхозы и колхозы - привело к тому, что скот шел под нож. В колхозах и совхозах попросту не было ни помещений, ни кормов, чтобы сохранить скот на будущее. То поголовье скота, которое постепенно увеличивалось в личных хозяйствах в пятидесятые годы, было уничтожено практически в течении нескольких месяцев.

С точки зрения статистики произошло долгожданное - объемы заготовки мяса резко возросли. Отсюда и победная риторика на ХХ1 съезде КПСС, на декабрьском (1959 г.) пленуме ЦК. С точки же зрения здравого смысла произошло плохо поправимое - значительное сокращение поголовья скота. Имелись и прямые экономические следствия этих решений. Жители областных городов и многочисленных рабочих поселков, районных центров, старинных городков, оставшись без собственного домашнего скота, должны были идти в государственные магазины, жить за счет государственных поставок мяса и молока. Отняв скот, государство оказалось в положении унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла. Партийно-государственные власти сломали механизм самообеспечения широких слоев населения, не располагая, как скоро выяснилось, возможностью эффективно заменить его. Случилось и нечто большее: Хрущев и его сподвижники - от ЦК до горкомов и райкомов разрушили традиционный быт миллионов людей, в котором сохранялась связь с землей, с сельским хозяйством. Этот быт складывался многими поколениями людей, сочетавших черты сельской и городской жизни, работу на заводах и домашнее подсобное хозяйство, насчитывавшее, как правило, свою корову - кормилицу в послевоенной небогатой жизни, огород с картошкой да пару поросят. Отнимали не только коров, лошадей, но одновременно отнимали покосы, где семьи заготавливали корм для скота на зиму, ликвидировались подлинно добровольные кооперативы - животноводческие товарищества. Потребовалось несколько лет, чтобы изменения в этой отрасли оказались настолько необратимыми, что попытки преемников Хрущева воспользоваться маленковскими рекомендациями для восстановления домашнего подсобного хозяйства не имели последствий. Не только покосы, поддерживаемые десятилетиями, заросли за это время кустарником, превратились в неудобья, но и люди привыкли вставать на работу двумя часами позже, не заботиться о том, чтобы покормить скотину, подоить корову, люди вдуг обнаружили, что отпуск летом - это не время для того, чтобы косить и заготавливать сено на год, а месяц, которое вполне можно провести, не обременяя себя дополнительными работами. Произошел разрыв в поведении поколений. Тот социальный слой, к которому будут адресовать свои решения преемники Хрущева, стремившиеся в новых условиях опереться на старый, маленковский опыт, к середине 60-х гг. практически перестал существовать.

Однако вернемся в 1959 г. Законы биологии начинали вступать в противоречие с партийными установками. В ответ на требования увеличения заготовок мяса местные власти должны были сдавать на мясокомбинаты молодняк, который весил, понятно, меньше, чем взрослый скот. Уже летом, 10 июня 1959 г. в бюро ЦК КПСС по РСФСР поступил проект постановления этого бюро и сопроводительная записка "О продолжающейся практике сдачи государству неупитанного и маловесного скота многими колхозами и совхозами". Основываясь на данных проверок, авторы сообщали ужасные факты - в Ярославской области в первом квартале 1959 г. государству было сдано 10400 голов крупного рогатого скота, из которых 7900 - молодняк; вес животных сократился на треть - с 280 кг в 1958 г. до 199 - в 1959 г. Справка свидетельствовала, что пример этот -типичен, что так же обстоит дело по всей стране - от Курской, Калужской, Брянской областей в центре России до Омской и Иркутской - в Сибири.

По этому поводу было принято специальное постановление бюро ЦК по РСФСР¹⁵². И, как положено, партийный механизм предполагал ответную реакцию. Уже спустя два месяца - 25 августа того же года заместитель заведующего сельхозотделом бюро ЦК по РСФСР П.Семенов докладывал, что обкомы и облисполкомы изучили, разработали и приняли соответствующие постановления, организовали социалистическое соревнование, повысили материальную заинтересованность, после чего за эти два месяца средний вес животных, продававшихся государству, увеличился по сравнению со вторым кварталом на 32 кг.

Статистика и жизнь все дальше удалялись друг от друга Местные власти при попустительстве своих начальников в Москве разработали совершенную систему "двойной бухгалтерии".

Она включала в себя ряд приемов. Вот один из них, хорошо исследованный на примере Курганской области. Совхозы и колхозы сдают государству крупный рогатый скот и свиней. Естествено, включают сведения об этом в государственную статистику, получают деньги за сданный скот. Скот остается "на передержку", чтобы поднять его вес. До сих пор - все по нормальным правилам.Но оставляют все в тех же совхозах и колхозах, а отнюдь не на откормочных площадках приемных пунктов! Проходит время, и тот же самый скот сдают уже во второй раз, сдают не образовавшиеся привесы, а вновь "чистым весом"! Понятно, что во второй раз за одну и ту же корову получают деньги, второй раз отчитываются об увеличении производства мяса, как вы понимаете, в два раза. Это происходило не только в Кургане, но и в Воронежской, Свердловской областях, Краснодарском крае. В Воронежской области "ва передержке" скот почти не кормили, и во второй раз его вес был ниже, чем в первый, но статистика продолжала фиксировать "увеличение производства мяса".

Находились и другие, еще более эффективные способы. В соседней области закупаллись мясо и масло, а затем купленное сдавалось в счет плана уже своей области¹⁵³. Кто бы мог подумать, что опыт Чичикова в продаже и покупке "мертвых душ" будет творчески развит и применен в практике выполнения исторических задач, поставленных партий по развитию сельского хозяйства!. Разница состояла лишь в том, что для Чичикова это был частный промысел, а его последователи через сотню лет применили его методы не только в губернском, но и, пожалуй, в государственном масштабе.

Количество конкретных фактов мошенничества бесконечно. На Дальнем Востоке закупали сливочное масло и отчитывались, сдавая его, за десятки тонн молока;В Тюменской и Кировской областях создали безукоризненно бюрократическую систему, бумажной перепиской подменившую всякую возню по покупке-продаже, переводу скота "на отстой" и тому подобное. Только бумаги, именуемые "бестовареными квитанциями". Партийные чиновники Кирова оказались достойными преемниками вятских лихоимцев, прославленных А.И.Герценом и М.Е.Салтыковым-Щедриным. Труд кировских партийцев был по достоинству награжден - область получила орден Ленина, орденами наградили и организаторов сельскохозяйственного производства.

Конечно, были и трудности. Так, первому секретарю обкома т.Пчелякову пришлось с 1959 г. контролровать, с помощью областного управления КГБ, письма, которые отправлялись в Москву, внимательно следить за своими сорватниками, Он "проверял через органы КГБ социальное происхождение жены секретаря обкома КПСС. Установил подслушивание за телефонныит разговорами секретаря обкома КПСС и ответственного работника обкома партии. Организовал через органы слежку за некоторыми работниками обкома партии и тайное их фотографирование"¹⁵⁴. Но ведь не уберегся! И получил статью в газете ЦК КПСС "Сельская жизнь" под названием "Карьеристы" (1 декабря 1960 г.), после чего имел большие неприятости и должен был уйти с поста первого секретаря.

Итогом деятельности кировских руководителей по подъему сельского хозяйства стало сокращение урожаев зерна и хлеба - в два раза; валовые сборы были меньше, чем до войны, в 1940 г. В 1940 г. Кировская область собрала 1097 тонн зерна, в 1959 - победном и рекордном - 1058,6 тонн, а в 1960 -814,6 тонн.

Если в Кировской области продукцию иногда закупали - и у населения, и в магазинах - то в Татарской АССР не затруднялись и этим. Там попросту отбирали скот у людей Для повышения эффективности этой акции, почему-то тоже именовавшейся "закупками", хотя согласия у "продавца" никто не спрашивал - применили сотрудников милиции и милицейский транспорт. Могли "купить" и последнюю корову¹⁵⁵.

Остается только восхищаться бюрократической изысканностью партаппарата, способным создавать некую особую реальность, в которой награждали орденами, перевыполняли планы, строили "голубые города", где загорелые рабочие в синих комбинезонах и смеющиеся белозубые колхозницы отражались в плакатах Госполитиздата, и даже бессловесная скотина умудрялась за два месяца стать тяжелее на два пуда! Сбывалась социалистическая мечта - воля партии выше законов природы. Не случайно рядом с мичуринским - "нам нельзя ждать милостей у природы; взять их у нее - наша задача" - появились не менее выразительные выражения, вроде: "течет вода Кубань-реки, куда велят большевики". Жаль только, что этот прекрасный мир был вынужден соприкасаться с другой жизнью - с жизнью большинства людей страны.

Провал сельскохозяйственной политики становился очевидным. Уже в 1961 г. ни ЦК КПСС, ни в Совете Министров СССР не строили по этому поводу никаких иллюзий. Вместо изобилия надо было заниматься жестким распределением. Партийная пропаганда продолжала крутить шарманку грядущего процветания, объясняя "временные трудности" "частнособственническими устремлениями" части сельских тружеников, но в Москвен уже началась борьба за фонды - за право получить гаврантированное обеспечение продовольствием из центра¹⁵⁶.

12 октября 1961 г. Бюро ЦК по РСФСР и Совмин РСФСР были вынуждены распространить чрезвычайную распределительную систему на всю Россию. Совмину было запрещено "отоваривать" заявки на продовольствие на 4-й квартал 1961 г., если республики, края и области "уже выбрали лимиты" четвертого квартала за три первых. В совместном постановлении Бюро ЦК по РСФСР и Совмина РСФСР с примечательным названием "О ресурсах продуктов животноводства для снабжения населения в 1У квартале 1961 г." содержалось требование сохранить поголовье скота, исключить возможность выполнения планов мясозаготовок путем уничтожения продуктивного стада.

Это означало и фактический отказ, ввиду явной нереалистичности, от Контрольных цифр развития народного хозяйства СССР на 1959-1965 гг., провозглашенных Хрущевым на ХХ1 съезде КПСС. Они предполагали, в частности, увеличение производства мяса - в два раза, молока - в 1,7 раза, яиц - в 1,6 раза¹⁵⁷. Фактически же за 6 лет семилетки, то есть 6 1964 г., производство сельскохозяйственной продукции увеличилось всего на 6%¹⁵⁸.

В 1961 -1962 гг. в стране стало осто ощущаться нехватка не только мяса, масла и молока, но и хлеба, крупы, лапши, сахара,то есть продуктов, которые считались обязательными для небогатых прилавков провинциальных магазинов. С 1962 г. начинается закупка зерна за границей, главным образом - в тех же Соединенных Штатах. Страна оказывается в зависимости от закупок хлеба заграницей.

Примечания 

148. Хрущев Н.С. Строительство коммунизма в СССР и развитие сельского хозяйства, т.3, с.476, 478  
149. Хрущев Н.С. О контрольных цифрах развития народного хозяйства СССР на 1959-1965 годы. Доклад и заключительное слово на внеочередном ХХ! съезде КПСС 27 января и 5 февраля 1959 г. М.,1959, с.37  
150. Беседа с Шелепиным А.Н. и Семичастным В.Е.- Неизвестная Россия. ХХ век. М., 1992, с.275-276  
151. История советского рабочего класса в шести томах. Т.4., М., 1965, с.251-252  
152. Постановление бюро ЦК КПСС по РСФСР от 25.06.1959 г. Ж 1106 "О продолжающейся практике продажи и сдачи государству маловесного скота многими колхозами и совхозами".  
153. Постановление Бюро ЦК КПСС по РСФСР Ж Б-113\1с от 3.11.1960 "О фактах грубых нарушений, допущенных по отдельным хозяйствам Курганской, Воронежской, Свердловской областей и Краснодарском крае".  
154. Справка инструктора КПК при ЦК КПСС Урусова от 6.02.1961 г.  
155. Постановление Бюро ЦК КПСС по РСФСР Ж Б-20/45-с от 27.08.1962 г. "О фактах нарушения принципа добровольности при проведении закупок животноводстива у населения Татарской АССР".  
156. См., например, Постановление Бюро ЦК КПСС по РСФСР и Совмина РСФСР от 28.02.1961 г. Ж 152 "Об увеличении дотации мясопродуктов Свердловской области на 1961 г."  
157. Хрущев Н.С. Строительство коммунизма в СССР и развитие сельского хозяйства. М., 1962, т.3, с.323  
158. Григоровский В.Е., Алексеев М.А. Личное подсобное хозяйство колхозников, рабочих и служащих в СССР. Л., 1968, с.52

Вспоминается знаменитая реприза популярнейших в 50-60-е гг. украинских артистов - Тарапуньки и Штепселя. На вопрос - где ты продукты покупаешь - следовал ответ: да я сумку к радиоприемнику подвешиваю! Эта чисто советская шутка неизменно вызывала восторг у слушателей. Действительно, газеты, радио и телевидение постоянно твердили о том, как успешно труженики села догоняют Америку по производству мяса и молока на душу населения, как уже перегнали капиталистические страны по ряду показателей, как страна выигрывает соревнование со всем миром - но продуктов-то в магазинах становилось все меньше и меньше. Причем пропадали те самые товары, которых, если послушать радио, и становилось все больше и больше - мясо и молочные продукты. Затем вдруг дефицитом стали растительное масло, хлеб, крупы. В ряде областей страны уже в 1962-1963 гг. были введены карточки на большинство видов продовольствия.

Власти были вынуждены пойти на повышение розничных цен на продовольствие. Экономическая целесообразность этой меры понятна. За ней стояло стремление к повышению рентабельности сельскохозяйственного производства. Однако политически, психологически эта мера была абсолютно неподготовлена. Она противоречила всему пропагандистскому "накату" последних лет, она заставляла вспомнить, что в конце 40-х - начале 50-х гг. ежегодно - обычно - к Дню конституции - происходило снижение цен, прежде всего - на продовольствие.

Формальным выражением провала сельскохозяйственной политики Хрущева стало постановение ЦК КПСС и Совмина СССР о повышении цен на мясомолочные продукты, опубликованное 31 мая 1962 г.

Отметим, что это была, конечно, вынужденная мера, попытка хотя бы отчасти снизить давление государственных дотаций за продовольствие на бюджет, а также путем повышения и закупочных и розничных цен - повысить заинтересованность сельскохозяйственных предприятий.

Однако эти меры были, во-первых, никак не подготовленными,

не были связаны даже с минимальными попытками компенсировать насе лению дополнительные расходы, во-вторых это было по сути первое после войны, отмены карточной системы официально объявленное государством повышение цен. Эта мера противоречила тому, что само государство усиленно насаждало, приучая население, что жизнь может дорожать где угодно, но не в СССР, и стабильные государственные цены с тенденцией к их понижению - это единственно возможная экономическая политика. Эта мысль с особой силой пропагандировалась а конце 50-х годов, когда СССР должен был победить в зкономическом соревновании США.

Не удивительно, что повышение цен немедленно вызвало в стране острую реакцию.

Уже на следующий день, 1 июня, руководство КГБ СССР докладывало членам Президиума ЦК КПСС об отношении населения на повышение цен¹⁵⁹.

В этой информации отмечалось, что решение о повышении цен встретило поддержку среди сельского населения страны. Однако среди жителей городов эта мера вызвала протест. В Москве были расклеены листовки, на домах появились надписи "с клеветническими измышлениями в адрес Советского правительства и требованием снизить цены на продукты". Листовки были обнаружены и в городах Московской области, в Ленинграде, в Донецке, Днепропетровске.

Осведомители КГБ сообщали, что "в городе Тбилиси ...ряд лиц высказывались в том духе, что принятое решение якобы свидетельствует о крахе экономической политики". Такие разговоры были и в других городах. Их суть сводилась к необходимости сохранить цены и отказаться от помощи слаборазвитым и социалистическим странам.

На следующий день, 2 июня 1962 г. КГБ информировал о недовольстве населения на Дальнем Востоке, о листовках "содержащих выпад против одного из руководителей партии и правительства" (по терминологии КГБ так обозначался Н.С.Хрущев - авт.).

Раздавались голоса с призывом начать забастовки, демонстрации протеста. Сотрудник Внуковского аэропорта Лапин предлагал "собраться на Красной площади и потребовать отмены постановления о повышении цен на продукты". Помощник машиниста станции Нижний Тагил Мазур, выступая перед большим количеством рабочих, говорил об ухудшении жизни, о том, что зарплату снижают, а цены увеличивают. "При нынешнем правительстве хорошего ждать нечего. Необходимо сделать забастовку и потребовать улучшения жизненных условий".

В докладе КГБ 3 июня 1962 г. отмечалось широкое распространение призывов к забастовкам. Вместе с тем, были зафиксированы разговоры, в которых содержался анализ причин повышения цен. Говорили: "неправильно было принято постановление о запрещении иметь в пригородных поселках и некоторых селах скот. Если бы разрешили рабочим и крестьянам иметь скот и разводить его, то этого бы не случилось, мясных продуктов было бы достаточно", "индивидульных коров порезали, телят на растят. Откуда же будет мясо? Тут какой-то просчет".

Среди интеллигенции особенно активно комментировали провал планов "догнать и перегнать Америку": "Хоть бы молчали, что мы уже обогнали Америку. Противно слушать наш громкоговоритель. Целый день о том, что мы, мы, мы. Все это беспредельное хвастовство". Эти слова информаторы КГБ подслушали у артиста Заславского. А преподавательница английского языка Белиловская, которая руководила кружком политучебы, сокрушалась: "Все время в беседах со слушателями я опиралась на нашу чудесную программу, говорила о непрерывном росте благосостояния трудящихся. Что же я буду говорить теперь? Мне просто перестанут верить".

Перестали верить не только руководительнице кружка политпросвета. Второй закон Ньютона, глася, что "всякому действию свойственно равное и противоположно направленное противодействие" действует и в политике. Массированный пропагандистский натиск, трескотня вокруг Программы КПСС, гарантировавшей через 20 лет полную экономическую победу над капитализмом, а через 20 - построение коммунизма на земле - все это сменилось глубоким разочарованием, кризисом коммунистической веры, сменившейся на равнодушие, цинизм, расчетливость.

Бесконечные рассуждения о "повышении руководящей роли КПСС" обернулись "злобными надписями в адрес одного из руководителей партии и Советского правительства", призывали "пойти к обкому партии" (г.Горький), "пойти к первому секретарю обкома партии и выразить протест против этого решения" (г.Кемерово), и выводом: "Нигде нет правды. Никому из начальства верить нельзя" (г.Пермь, завод им.Калинина).

Все эти тенденции, зафиксированные в информациях КГБ, в полной мере воплотились в событиях в Новочеркасске в начале июня 1962 г.

Ранним утром 1 июня, перед началом рабочего дня, в 7.30, не большая группа рабочих-формовщиков сталелитейного цеха Новочеркасского электровозостроительного завода, численностью 8-10 человек, стала обсуждать повышение цен. На беду здесь оказался заведующий промышленным отделом Ростовского обкома КПСС Бузаев, который "стал разъяснять рабочим Обращение ЦК КПСС и Совета Министров СССР". Стихийно начался митинг. Стали подходить рабочие с других участков. Часть рабочих прекратила работу, они собрались в заводском сквере.

Судя по информации заместителя председателя КГБ СССР П.Ивашутина, где подробно, хотя и тенденциозно, излагалась фактическая канва событий в Новочеркасске, в этой группе рабочих направился директор завода Курочкин.

Выступление Курочкина, следом за разъяснениями политики партии и правительства заведующим отделом обкома партии, стало вторым, и едва ли не решающим звеном в обострении конфликта.

В документе КГБ СССР не содержатся сведения о том, что говорил директор. Однако известны последствия этого выступления. Бросили работу рабочие других цехов и стали собираться в сквере у завода. Рабочие стали обвинять директора в плохих условиях труда, в постоянных нарушениях техники безопасности, в низких заработках.

Оснований для этого было более чем достаточно. На заводе раньше уже была забастовка рабочих кузово-сборочного цеха, вызванная плохими условиями труда, имели место случаи массовых отравлений рабочих обмоточно-изоляционного цеха. Рабочие были возмущены снижением расценок, в результате чего их заработок упал на 30%.

Перепалка между директором и рабочими кончилась его бегством в заводоуправление. Рабочие пошли следом за ним, раздавались призывы идти к заводоуправлению. Именно тогда, около 11 часов дня, в руках у рабочих появились первые самодельные плакаты с требованиями мяса, молока, повышения зарплаты.

Через полчаса, к 11 на площади перед заводоуправлением собралась большая толпа рабочих, протестовавших против повышения цен и понижения расценок. В 12 часов дня был остановлен пассажирский поезд Саратов-Ростов, из кабины машиниста поезда рабочие стали подавать сигналы, гудками призывая на площадь горожан.

На завод приехало областное начальство - секретарь обкома Маяков, а затем - первый секретарь обкома Басов, председатель Ростовского облисполкома Заметин, председатель совнархоза Иванов, зам. начальника областного управления КГБ Лазарев вместе с сотрудниками УГКБ.

Толпа у заводоуправления быстро росла за счет и рабочих и городских жителей, начальство укрылось внутри заводоуправления и, по словам справки КГБ, "не выходила к рабочим и никаких решительных действий, направленных к установлению порядка, не принимали".

Восставшие прорвались в здание заводоуправления и потребовали начальство выступить перед людьми. Но когда начал выступать первый секретарь Ростовского обкома, то примолкшая было толпа, услышав первые фразы, взорвалась криками: "обращение мы читали, сами грамотные, а ты нам скажи, как дальше будем жить, нормы снизили, а цены повысили". Ни председателю облисполкома, ни первому секретарю горкома говорить уже не дали. К микрофону прорывались участники волнений, но "провода вовремя удалось перерезать".

Вечером 1 июня была предпринята попытка подавить волнения силой: сначала силами милиции, отрядом численностью в 200 человек, но рабочие разогнали милицию. Затем были введены войска. Войска не применяли силу.

На следующий день, 2 июня, рабочие, под красными флагами и с портретами Ленина двинулись в центр города, к зданию горкома КПСС. Преодолев заграждения из танков и автомобилей, толпа, быстро пополнявшаяся жителями, дошла до горкома, и прорвалась внутрь здания.

"Несколько хулиганов, - сообщает справка КГБ, - пробралась на балкон и в провокационных целях вывесила красное знамя и портрет В.И.Ленина", У горкома начался митинг с требованиями о снижении цен на продукты и повышением зарплаты.

Тогда против рабочих были двинуты войска, открывшие огонь на поражение. 20 человек было убито на месте, трое скончались позже. Около 40 человек получили ранения, были проведены массовые аресты участников волнений.

В этот день по радио выступил А.И.Микоян, прибывший в город. Однако несмотря на расстрел участников и уговоры, волнения продолжились.

В этот день состоялись переговоры властей с делегацией восставших. Подобных сведений о содержании переговоров мы ны имеем. Отметим только, что сам факт ведения этих переговоров со стороны восставших был оценен судом как тяжкое преступление. Руководитель этой делегации, насчитывавшей 9 человек, Б.Н.Мокроусов, был приговорен позже к расстрелу. В обвинительном заключении сообщалось, что, "выступая в качестве представителя от бандитов и хулиганов, Мокроусов в беседе с прибывшими в город Новочеркасск руководителями КПСС и Советского правительства вел себя дерзко и вызывающе, в наглой форме требовал вывода воинского подразделения из города, злобно клеветал на материальное положение трудящихся, наносил угрозы и грубые оскорбления в адрес руководителей партии и правительства".

На следующий день, 3 июня, толпы горожан стали собираться у городских отделов милиции и КГБ. В городе вновь начали транслировать выступление А.И.Микояна. Командующий войсками Северо-Кавказского округа генерал Плиев издал приказ о введении в городе комендантского часа.

В 15 часов по радио выступил член Президиума ЦК КПСС Ф.Р.Козлов.

Обращаясь к населению Новочеркасска, Ф.Р.Козлов сослался на переговоры "с группой представителей, выделенных вами (т.е. жителями города. Тогда еще не осмеливались назвать их "бандитами и хулиганами" - Авт.). Они поставили вопрос о порядке в городе и на предприятии... Они попросили нас выступить по местному радио и выразить наше отношение к беспорядкам, которые чинят хулиганствующие элементы...

После беседы с нами ее участники вернулись на улицу и пытались рассказать о встрече с нами...

Группа представителей, которую мы принимали, заявила, что прекращение работы на заводе Буденного (электровозостроительном - Авт.) и участие этого предприятия в беспорядках объясняется недостатками в нормировании труда, в работе торговой сети, а также повышением розничных цен на мясо и мясопродукты...

Мы ответственно заявляем, что тщательно разберемся на месте с недостатками в установлении расценок на этих предприятиях. Примем меры к улучшению торговли продуктами питания и широкого потребления..."

Далее Ф.Р.Козлов пытался объяснить необходимость повышения цен на продукты животноводства. Он ссылался на трудности с финансированием сельского хозяйства, на необходимость обеспечить оборонные расходы, на последствия войны, на угрозу империализма и т.д.

Козлов уверял, что "эти меры временные и они в ближайшие год-два принесут хорошие результаты и мы добъемся в нашей стране изобилия продуктов питания, снижения цен и повышения жизненного уровня".

В речи содержались многочисленные призывы к восстановлению порядка в городе. Речь Ф.Р.Козлова заканчивалась следующим образом: "Нормальный порядок в городе несмотря ни на что будет восстановлен. За работу, товарищи!"

Порядок был восстановлен. Было убито 23 человека, арестовано - 49, привлечено к ответственности - 116.

14 августа в Новочеркасске начался открытый судебный процесс над участниками волнений. Суд был коротким - 20 августа он уже за вершился. Из 14 человек, признанных организаторами беспорядков (среди них, конечно, не было ни зав.промышленным отделом обкома, ни директора завода) семеро - Зайцев, Мокроусов, Кузнецов, Черепанов, Коркач, Сотников и Шуваев были приговорены к смертной казни, остальные - к заключению на срок от 10 до 15 лет.

Как водится, это обвинительное заключение предварительно побывало в Президиуме ЦК КПСС и было утверждено до суда.

Судебные процессы над участниками волнений продолжались до начала ноября 1992 г.

Новочеркасские события стали символом провала сельскохозяйственной политики КПСС. В Новочекасске, на благодатном и хлеборобном юге России была расстреляна иллюзия возможности решения продовольственной проблемы в рамках социалистического сельского хозяйства, сохранявшегося под чутким руководством КПСС колхозно-совхозного строя. 

Примечания 

159. Здесь дальше цит. по: Новочеркасская трагедия, Подг. к печати Пихоя Р.Г., Кривова Н.А., Попов С.В.,Емельяненко Н.Я. - Исторический архив, 1993, Ж1, с. 110-136 , Ж4, 143-177. См.также: ГА РФ, ф.8131, оп.31, д.93661, л.269-290

Читать далее