Из материалов Всероссийской мемуарной библиотеки

 

 

Древний город московского государства Путивль когда-то служил "путём" на Запад. Прямой путь Москва-Киев-Варшава был непроходим. Сплошные заросли, густые высокие леса, топи и малонаселённость — были большим препятствием. Город Конотоп на Украине получил своё название потому, что утопали в болотах лошади.

 

Путивль богат историческими, как в прошлом, так и в настоящее время, событиями. Видимо, ещё с его основания суждено ему быть ареной человеческих страданий, страстей и горя. Расположен он на небольших меловых горах, выходящих своими выступами к тихой реке Сейм. Она извивается по широкой низменности, разделяется на много рукавов и впадает в Десну. Летом утопает в зелёном ковре лугов, цветов и полевых кустарников. Единственное удовольствие путивлян — это гуляние в лугах, купание в чистой воде, катание на лодках и охота на зорьке с удочкой. Вода в Сейме на редкость мягкая, приятная, вкусная... Даже существует предание, что местный помещик Головин не мог пить никакой другой воды, как только из Сейма. Когда же приходилось служить ему в Петербурге, то собственным транспортом доставляли туда воду.

 

В воскресные дни, с раннего утра тысячи людей со своими "чадами и домочадцами", с тележками, чемоданчиками,   узелками,  спускаются   по   крутому  склону   к любимой реке, к досчатому скрипучему мостику. Это первый водораздел Сейма.  Переходя мостик, слышны радостные      детские      восклицания.      Они      увидели появившиеся   близко   к   ним   стайки   пескарей.   Люди движутся   по   многим   протоптанным   дорожкам,   всё дальше   и   дальше в глубь   чарующих   лугов.   Каждая семья  находит своё излюбленное место — любимый куст, бережок для  купания  и ловли рыбешек. Только здесь    можно    найти    отдых    усталости,    нервам  и душевное спокойствие, равновесие. Только здесь можно на несколько часов отвлечься и забыться от страха и ужаса действительности. Вдыхая свежий воздух, пропитанный  запахом лугов,  лёжа   на   бархатной   зелени  и глядя  на   жалкие  остатки  старинного кремля, не  раз предаётся   путивлянин   мечтам,   сравнениям,   воспоминаниям. И  этому была причина.

 

Кремль не представлял уже исторического памятника. Он "утонул" в земле. Два угла в сторону Сейма еле заметны и имеют вид какого-то разрушенного строения. Другие два угла и вся стена к городу сравнялись с землей и совершенно не видны. Кремль представляет собой возвышенное место, заросшее кустарником, где пасутся козы, виден разный хлам и бегают собаки. С возвышенности бывшего Кремля открывается прекрасный вид на зеленые луга, и вдали чуть заметна станция Бурынь, Харьковско-Киевской железной дороги.

 

Оккупанты России стремятся исторические памятники предать забвению, уничтожить. В их понимании и смысле пропаганды жизнь нашей Родины началась только... с октября 1917 года. До этого был капитализм, царизм, тьма, пустота и отсутствие культуры. Для   увековечивания   марксистского   царства   они  соорудили его создателю и вдохновителю Ленину в центре города памятник. Для облицовки фундамента ограбили русское и еврейское кладбища. Сорвали все надгробные мраморные плиты и украсили памятник.

 

Все эти разбойничьи, варварские, не христианские творения противны и не укладываются в сознании отдыхающего путивлянина. Но теперь, как и прежде, над его головой спокойно плывут облака, и теперь, как и прежде, болит и страдает человеческое сердце. В седые века, прохаживаясь и посматривая в бойницы, плакала Ярославна. Теперь плачет весь народ. Внутри кремля и его подземных туннелях спасали люди свои жизни. Позднее убегали на Дон, откуда "выдачи нет". Теперь же нигде не спрячешься и никуда не убежишь. Приходим мы в эту суетную землю на короткий срок. Немного молимся, больше суетимся, плачем, страдаем и — гибнем. А в воздухе щебечут птицы, плавно течёт Сейм, унося свои воды навсегда, как уплывают наши жизни. Что нам оставили жившие и страдавшие до нас путивляне? Остатки Кремля, зеленую траву, да безмолвное голубое небо.

 

Население Путивля не превышает 20 тысяч. Достопримечательности его: разрушенный, как после землетрясения, мужской монастырь, в котором юноша, преподобный Серафим Саровский, по пути из Курска в Киево-Печерскую Лавру останавливался, и упомянутый Кремль. До революции украшали город 12 златоглавых православных храмов. Теперь они разрушены. Часть из них приспособлена для складских помещений, один — под театр, а в одном устроен антирелигиозный музей.

 

В 1939 году большевики протянули "братскую руку" малым западным государствам. В этом событии Путивль  не  остался  в  стороне.  В   15 километрах от города, в горах, покрытых лесом, находится другой ограбленный Сафронтьевский монастырь. Но здания уцелели. Туда и были привезены и размещены польские офицеры. Обслуживающий персонал состоял из отобранных чекистов. Сколько там содержалось офицеров, какие им чинили допросы — осталось тайной. Операции по перевозке совершались ночью и специальным транспортом.

 

Наступил роковой 1941 год. С первых дней войны над городом появились со свастикой аэропланы и сыпались листовки. Через месяц, вместо листовок, пронизывающе визжали и разрывались бомбы. Некоторые дома превратились в груды развалин. Десятки людей, прятавшихся в "щелях", не возвратились к семьям. Моторизованные немецкие части без боя заняли город и вошли в него не с запада, а с востока. Для Путивля открылась новая страница его истории, новая арена потрясающих событий. Для каждого рабочего и служащего наступило прояснение его сознания. До этого момента он жил под гипнозом, жил надеждами на лучшее завтра. Ежедневно его сознание усыплялось обещаниями строящегося социализма. Об этом говорило радио, газеты, кино, речи вождей и весь пропагандный аппарат СССР. Верили в пятилетки, верили всем и всему, так как всё инакомыслящее ещё в зародыше убивалось. Нежданно наступил великий перелом. Люди как будто проснулись и с первых дней почувствовали свою крайнюю бедность и необеспеченность. Ежегодные "займы", налоги, дорогие госпромышленные товары — этот открытый госграбеж сделал население нищим. Не приходится удивляться, что люди бросились на грабеж советских складов, магазинов, хозяйств. Затем появилась проституция.     Молоденькие    цветущие    девушки,    ученицы десятилетки,  дочери порядочных родителей пошли по рукам — на сожительство с немецкими офицерами. Это — только начало.

 

Всякая война рождает своих героев и личности, вокруг которых и развёртываются исторические события. В эту войну Путивль не подвел и родил трижды заслуженного "героя" — это Сидор Артемьевич Ковпак. Его биография необычная. По национальности он — никто, неизвестная тёмная личность. Газеты называли его "украинским батькой", но он не говорил, не читал и не писал на украинском языке. По виду похож больше на цыгана. Был почти безграмотен, груб, мстителен — тип советского активиста. Разговорная речь — это газетный партийный пропагандный язык. Своего личного мнения, слога, стиля — не существовало. В революцию 1917-20 гг. он партизанил на Украине. Кроме партбилета и учёта на особом положении в НКВД, выше ничего не заслужил. За несколько лет до войны возглавлял в Путивле дорожный отдел Райсовета, в работе которого ничего не смыслил. Путивляне видели его больше пьяным, чем трезвым, и называли "непутёвым". Всегда заросший, небритый, с гнилыми остатками зубов и в грязном заношенном костюме, как у людей, ночующих в мусорных ямах.

 

В конце 1939 года, на межрайонном съезде работников дорожных отделов, он выступил с "критикой" и оскорбил начальство. В эти же дни видели его бесчувственно пьяным, спящим с раскрытым ртом под забором. По этим причинам его освободили от должности. Болтался без дела до выборов в Советы. По заданию райкома партии его избрали председателем Путивльского горсовета. Семьи у него не было. Единственная жена — это забитое, хилое, в лохмотья одетое существо. Работала она в городской бане продавщицей билетов.

 

В избранной должности Ковпак был частым посетителем кладовых Горпо и Райсоюза. Обычно он сидел на ящике, а на другом — бутылка водки, нарезанная колбаса и кусок хлеба. Таков облик "героя нашего времени".

 

Далеко до занятия Путивля немцами, НКВД приступил к организации партизанского отряда. В рядах чекистов, работников милиции, военных специалистов, партийцев — не нашлось подходящей кандидатуры, и Ковпак был назначен командиром отряда. Комплектовался он из физически выносливых, грубых и испытанных агентов НКВД.

 

В ближайшем Спащанском лесу спешно рылись землянки и помещения для складов. Завозилось продовольствие, оружие, взрывчатые вещества и т. п. В городе организовали сеть наблюдателей, явочные квартиры, связных и пр. Первый месяц после вступления немцев прошёл спокойно. Страсти разгорелись после ареста и расстрела 20 партизан. От них же Гестапо и выявило точное расположение отряда в лесу. Были посланы два вооруженных танка с проводником-коммунистом, партизаном. При въезде в лес танки были взорваны и никто из экипажа не вернулся.

 

В ближайшее воскресенье, в базарный день, на глазах большого стечения людей было повешено несколько партизан. Позднее партизаны вешались на электрических столбах с надписью на дощечке "партизан".

 

Партизанский отряд лишь возглавлялся Ковпаком. Все оперативные задания разрабатывались военспецами красной армии и бывшим офицером, коммунистом Базымой.  Непосредственно  отряд подчинялся Кремлю.   Существовала   радиосвязь  и  лично Сталин вдохновлял      партизан.       Комплектование      отряда кадрами, снабжение лучшим оружием и руководство диверсионными   актами   исходило   от   Москвы.   Для осуществления   больших   операций   Ковпак  ездил  на специальном аэроплане к Сталину. Партизанам около Путивля  делать  было  нечего  и они уходили в глубь брянских     лесов.      Временами     снова     появлялись. Взрывали небольшие мостики через реку Сейм, которые немцы  быстро  восстанавливали.   По ночам посещали дома жителей, увозили здоровых мужчин. Одних оставляли партизанить, а других расстреливали. Отбирали у населения одежду, продовольствие, обувь. Страдало от партизан    гражданское    население,    но    не   немецкие солдаты.  На протяжении двух лет, за редким исключением, их не превышало 20 человек, с комендатурой.

 

Население ближайших сёл к лесу жило двойной жизнью. Днём оно совместно с  ими  же избранными старостами подчинялось немецкому командованию и районной управе. Ночью же подчинялось партизанам: производило выпечку хлеба, ремонт обуви и одежды, стирало бельё и т. д. По ночам в школах устраивались собрания, выступали политруки, велась пропаганда, запугивание.

 

Весной 1942 Ковпак без единого выстрела занял Путивль. Ещё не успел осмотреться, как немецкие аэропланы разрушали дома, убивали и калечили людей. Прибывшие танки выгнали отряд из города. Среди убитых под лесом партизан обнаружено больше женщин, чем мужчин. При этой операции партизаны увели в лес около двух десятков нестроевых мадьяр.

 

Вскоре для борьбы с партизанами прибыл карательный отряд в 2000 вооруженных  мадьяр. Через русинов можно было узнать, что боевая способность у них отсутствовала. Когда бригады их наталкиваются на партизан, то стараются уйти в сторону, делая вид, что "не заметили".

 

Однажды Ковпак засел в ущелье близ монастыря, где прежде содержались польские офицеры. Подпустив беспечных мадьяр вплотную, открыл сильный огонь и почти всех уничтожил. Возвращаясь в леса, через село Новую Слободу, он приказал жителям очистить оставшийся с продовольствием обоз мадьяр. Жители с жадностью бросились и растащили всё. На месте боя остались лишь голые трупы.

 

Командование мадьяр в Путивле поняло это как сочувствие селян и участие в действиях партизан.

 

Высланный карательный отряд под командой аристократа-офицера Пешт, окружил село Новую Слободу, в 1000 дворов, и сжёг до основания. На месте догоравших домов мадьярские штыки прикалывали остатки обожженных, кричащих о помощи людей.

 

Сделав каиново дело, мадьяры неожиданно оставили Путивль. Их заменил небольшой отряд "елдашей". Это наши соотечественники из среднеазиатских народностей: сартов, узбеков, тюрков и др. Это молодёжь, в большинстве комсомольцы, окончившие советские техникумы, десятилетки. Из них немцы организовали ударные национальные отряды. Обмундирование на них немецкое: новое, хорошо пригнанное, со всеми знаками отличия вермахта. На рукавах красовалась у каждого эмблема — изображение месяца со звездой. По ночам "елдаши", как зрячие кошки, рыскали по лесам и везде обнаруживали склады, землянки, оружие и боевые группы. В лесных схватках, пленных ни с той, ни с другой стороны, не было. После походов и операций по нескольку    дней   отдыхали   в  Путивле.   Они   занимал прекрасный особняк старого времени, в котором до войны помещался райком партии. Проходя для купанья в Сейме строем по улицам города, четко отбивая шаг, пели советские песни, так как других видимо не знали. При звуках "Конница Будённого", "Страна моя, Москва моя", "Катюша" — многие горожане в испуге из-за углов всматривались в поющих, не партизаны ли заскочили в город. Командиры "елдашей" - подтянутые, дисциплинированные и хорошо владевшие немецким языком. Они подчинялись лишь одному офицеру, как бы дипломатическому представителю вермахта. Однажды они обнаружили среди своих трёх шпионов коммунистов, работавших на Советы. Сами судили их в городе, в парке ночью расстреляли.

 

С населением были вежливы, в знакомства, разговоры не вступали. За два месяца их пребывания никаких конфликтов не случилось.

 

Совершенно иное поведение и дела были у городской полиции. Она также была немцами сформирована из разношерстой молодёжи, жадной подзаработать, на добровольных началах. Это дало возможность большевикам "заслать" своих верных людей. Они имели своего начальника, откуда-то присланного русского варяга.  Полиция подчинялась Гестапо. Личный состав полиции никем не проверялся и не изучался. Это был сброд "человеческих отбросов". Жадные до лёгкой наживы, многие работали на обе стороны.

 

Однажды группа молодых полицаев, под предлогом разведки на партизан, поехала по сёлам района, расположенным в лесу. Между делом решили навестить одно село соседнего Теткинского района. Чувствуя неограниченную власть, устроили грабёж и с "трофеями", пьяные, уже собирались уезжать. Случайно, или не случайно,  появилось немецкое  Гестапо.  Отобрало награбленное, а всех юнцов расстреляло. Окровавленные замороженные трупы на дровнях были доставлены в Путивль для передачи их родителям.

Неисчислимые человеческие жертвы требуют многих описаний. Нужно заметить, что Путивль в эту войну не являлся стратегическим местом — это глухой, без железной дороги район. Не было никакой надобности партизанам около 2-х лет кружиться около него, взрывать маленькие мостики и провоцировать мирное население. Все принесенные жертвы и разрушения не оправдывают затеи. Методы Сталина "ночью и из-за угла" должны быть в будущем рассмотрены.

 

Историческая партизанская война с французами 1812 года, руководимая генералом Платовым, ничего общего и похожего с советским пиратством не имеет. Это — уголовно-политическое преступление Кремля перед своим порабощенным народом. Жертвы залитого человеческой кровью исторического города Путивля обязывают нас, очевидцев, отразить всю гнусность, жестокость и позор содеянного палачами-оккупантами. Великие злодеяния, преступления не остались ненаказанными. Отряд Ковпака неоднократно пополнялся и таял как снег весной. Задуманный в Кремле Сталиным исторический партизанский рейд по Европе окончательно его угробил. Отряд в несколько тысяч, с 400 подводами обоза, с оружием, по "стратегическому" плану завели в ущелья Карпат, около Делятина, и... оставив всё, пешком с проводниками-гуцулами удирали... "навстречу красной армии!" Надежды попасть в Закарпатскую Русь, Чехословакию, Венгрию, быть  встреченными с  цветами, поднять  восстание, не осуществились. Мечты рассеялись.

 

К  Полесью,  исходному  месту  рейда, прибежали лишь десятки сильных и выносливых партизан во главе с Ковпаком. Группа, под командованием начальника штаба Базымы, пришла вместе с ним в количестве трех человек.

 

Палача-чекиста Вершигору перед смертью пора¬или слова пулеметчицы Прони, нашедшей успокоение в монастыре, что борьба "за Сталина, за Родину", после победы привела к большему закабалению русского народа. Вот они все такие надломленные, физически и духовно опустошенные. Таковы последствия кровавого исторического пути "от Путивля до Карпат".

 

---

 

Архиепископ Сергий Пражский

 

 

Эта небольшая книга состоит из записи двух бесед епископа Сергия, скончавшеюся тридцать лет назад:

1.         Подвиг общения

2.         Значение и сила слова

Обе беседы отличаются не силой ораторского искусства, а простотой, проникновением, доходчивостью, которые нередко поворачивают жизнь люден на новый путь.

Цена книги — 3 доллара.

Заказы направлять:

St. Seraphim Foundation 322 West  108 Street New York, N.Y.    10025

 

---