В 1947 г. в разоренной войной Германии, в Мюнхене, появился венесуэльский консул с приглашением жить в эту латиноамериканскую страну. Многие наши соотечественники – эмигранты "первой волны", угнанные на работу в Германии гражданские лица, бывшие военнопленные, не пожелавшие возвращаться в СССР, где их ждала незавидная участь оказаться в лагерях ГУЛАГа и застенках НКВД, откликнулись на предложение Венесуэлы.

     Беженцы прибыли в Венесуэлу фактически без денег: международная организация выдала каждому переселенцу по 10 долларов, и вот с таким "капиталом" они начали жизнь на новом месте. Одни взялись за кирку и лопату, другие нанялись работать в домах, садовниками или на какое-нибудь производство. Некоторые устраивались шоферами, возили посуду и продукты вглубь страны и там их продавали. На окраине Каракаса (столицы Венесуэлы) русские покупали небольшие участки земли и строили хибарки.

     Мало кому посчастливилось получить квалифицированную работу, главным образом из-за незнания языка. Со временем многие стали изучать геодезию, так как требовались специалисты именно в этой области. Устроившись на работу, они зачастую брали в помощники своих соотечественников. Те, в свою очередь, быстро усваивали премудрости новой профессии и заводили собственное дело. Так, русские участвовали в разметке государственных границ Венесуэлы, строили дороги, мосты, туннели, здания. Многие наши специалисты, немного подучив язык, поступали на работу в министерства, университеты, получали места в частных фирмах.

     Едва обустроившись на чужой земле, русские стали думать о церкви. Так в русской колонии в Каракасе появилось три православных храма. При каждой церкви открылась воскресная школа, и дети переселенцев смогли учиться русской грамоте. Церкви стали объединительными центрами русской колонии, где люди собирались не только для духовного общения, но и чтобы быть в курсе происходящих событий, а главное – чтобы посоветоваться и узнать, где можно найти работу. Они также отмечали та Новый Год, масленицу, ставили спектакли.

     Венесуэльское правительство на новых граждан ничего не потратило, зато сразу получило хороших специалистов, которые в большинстве случаев работали в глубинке, куда сами венесуэльцы ехать не хотели. В разных учреждениях можно встретить русских специалистов. Многие из детей первых русских переселенцев преподают в вузах, дослужились до генеральских чинов, занимают высокие дипломатические посты. Не говоря уже о театре и балете, где русские преподаватели подняли это дело, можно сказать на мировую высоту. Десятки русских врачей, инженеров и других специалистов работают по всей стране. К сожалению, молодежь, живя и учась здесь, быстро ассимилируется. Второе поколение, не говоря уже о третьем, русских мигрантов в Венесуэле плохо или совсем не говорят по-русски, мало интересуется российской историей и культурой. Они заключают браки с местными и, конечно, утрачивают свое прошлое.

     До 1991 г., т.е. до распада СССР поддерживать связь с родиной русской колонии в Венесуэле было очень сложно. Русские колонисты, откровенно сказать, были совершенно от нее отрезаны, и многие думали: а для чего нашим детям знать, что они русского происхождения, когда фактически России не существует. Приезжавшие к ним на гастроли артисты говорили, что они советские люди.

     Но сейчас многое переменилось. Посольство приглашает наших соотечественников к себе. Там говорят о России. Молодежь начала интересоваться своими корнями. Стало проще и легче ездить в Россию, и уже многие дети и внуки первых русских поселенцев побывали на родине предков. Некоторые остаются там на длительное время и стараются вложить свои знания и опыт в дело возрождения России. В свою очередь, в Венесуэлу стали приезжать россияне, которые не могут устроиться у себя в стране. Так что если раньше колонисты думали, что им смены нет, что русская колония в Венесуэле сойдет на нет, то сейчас вновь прибывшие русские заставляют усомниться в подобной сентенции.