Николай Гумилёв в Африке

     Николай Гумилев неоднократно бывал в Африке. Первый раз его путешествие было организовано еще в 1909 году, когда вместе с академиком Радловым он едет в Абиссинию. Полученные впечатления послужили основой для поэм "Мик" и "Абиссинские песни". Через год Н. С. Гумилев, вернувшись из свадебного путешествия, проведенного вместе с А. Горенко, предпринимает вторую поездку в Африку. 30 ноября Толстой, Кузмин и Потемкин проводили Гумилева в Одессу, откуда он пароходом отправлял в Африку.

     Во время путешествия писал письма и открытки из Порт-Саида, Джедды, Каира, Джибути родителям А. Горенко, приятелям по "Аполлону" - Зноско-Боровскому, Ауслендеру, Потемкину, Кузмину. Две от-крытки Брюсову. В Одессу приехал 1 декабря. Из Одессы морем: Варна -3 декабря, Константинополь -5 декабря, Александрия - 8-9 декабря, Каир -12 декабря. В пути написал "Письмо о русской поэзии" и отправил его в "Аполлон". Порт-Саид-16 декабря, Джедда-19-20 декабря, Джибути - 22-23 декабря. Из Джибути 24 декабря выехал на мулах в Харар. В дороге охотился на зверей, а также брал их любопытные иллюстрации у местных жителей.

Из дневника Лукницкого (без даты):
     Из Африки в 1910 году привез два бокала из рога носорога, подаренных ему. Из Аддис-Абебы делал большие экскурсии... Раз за-блудился в лесу (ашкеры остановились в палатке, а он отошел от них и потерял дорогу). Остановился на берегу Нигера (?). На противоположном берегу увидел стадо бегемотов - купались. Услыхал выстрелы ашкеров.

Из письма Вяч. Иванову:
     Многоуважаемый и дорогой Вячеслав Иванович, до последней минуты я надеялся получить Вашу телеграмму или хоть письмо, в, увы, нет ни того, ни другого. Я прекрасно доехал до Джибути и завтра еду дальше. Постараюсь попасть в Аддис-Абебу, устраивая по дороге эскапады. Здесь уже настоящая Африка. Жара, голые негры, ручные обезьяны. Я совсем утешен и чувствую себя прекрасно. Приветствую отсюда Академию Стиха. Сейчас пойду купаться, благо акулы здесь редки".

     Обратный путь из Африки был таким: из Джибути Гумилев выехал 7 января. В начале февраля заехал на два дня в Киев к Анне Горенко и затем - сразу же в Петербург. 6 февраля неожиданно умер отец Гумилева. 16 апреля 1910 года в местком издательстве "Скоршюн" вышла книга стихов Гумилева "Жемчуга", с посвящением В. Я. Брюсову.

     Во время путешествий по Африке Гумилев часто в своих стихах описывал интересные живописные места, мимо которых он проезжал, животных, которых ему доводилось видеть:

Видишь, мчатся обезьяны
С диким криком на лианы,
Что свисают низко, низко,
Слышишь шорох моих ног?
Это значит - близко, близко
От твоей лесной поляны
Разъяренный носорог...

     В 1912 году Николай Гумилев по рекомендации профессора Ж. предоставляет свои работы по Африке Академии Наук. Вскоре назначается путешествие (уже третье) поэта. Весной 1913 года по представлению академика В. Радлова был командирован Академией наук в качестве начальника африканской экспедиции на Сомалийский полуостров для изучения неисследованных племен галла, харраритов и других, и для составления коллекций предметов восточно-африканского быта по маршруту: Джибути - Джиме-Дауа - Харар - Шейх-Гуссейн - Гинир. Экспедиция в Африку Гумилева была первой снаряженной Музеем антропологии и этнографии экспедицией за все время его существования..."

     Гумилев признавался: "...у меня есть мечта, живущая при всей трудности ее выполнения. Пройти юга на север Данакильскую пустыню, лежащую между Абиссинией и Красным морем, исследовать нижнее течение реки Гаваша, узнать рассеянные там неизвестные загадочные племена..." Но этот маршрут Академия Наук признала слишком дорогим, и был выбран такой: "Отправиться в порт Джибути в Баб-эль-Мандебском проливе, оттуда по железной дороге к Харару, потом, составив караван, на юг в область, лежащую между Сомалийским полуостровом и озерами Рудольфа, Маргариты, Звай; захватить возможно больший район исследования... К себе в помощники Н. Гумилев выбрал своего родственника Н. Л. Сверчкова. Отъезд был запланирован на апрель 1913 года.

     "7 апреля мы выехали из Петербурга, 9 утром были в Одессе". Из Одессы со своим спутником 10 числа вышли на пароходе Добровольного флота "Тамбов" в море. По пути в порт Джибути встретились такие города как Константинополь, к сожалению, где была холера, Стамбул, Джидуа, где свирепствовала чума. Гумилев и Сверчков проплывали по Суэцкому каналу, а все в том же Константинополе к ним присоединился турецкий консул, ехавший в Харар.

     За время своего путешествия Гумилев никогда не расставался со своим портфелем.

     Прибыв в Джибути, нашему герою предстояло пробыть там три дня в ожидании поезда в Дире-Дауа. Но в связи с сильным ливнем размыло пути, и поэтому пришлось остановиться на полпути, на станции Айша. Сделать дорогу обещали лишь через восемь дней, и все пассажиры отправились обратно. Только Гумилев, Сверчков и турецкий консул с помощью дрезин, а затем и ремонтного поезда добрались до Дире-Дауа в скором времени, правда, нажив при этом волдыри и ожоги. Снарядив караван, Гумилев с товарищем отправились в Харар. Там поэт встретил своих знакомых, благодаря которым смог дешево и всего лишь в три дня купить несколько мулов, что по городским меркам, достаточно быстро. Дальше их путь лежал к озерам Маргариты и Рудольфа, но, к сожалению, им помешали некоторые трудности. Раньше, путешествуя по Абиссинии, необходимо было иметь при себе пропуск, а у Гумилева по некоторым причинам его не было. Даже телеграмма в Джибути и знакомый турецкий консул не помогли Гумилеву. В связи с этими обстоятельствами поэт отправился обратно в Дире-Дауа. Именно там Н. Гумилев собирал этнографические коллекции, порой, не боясь спросить у прохожих, что на них надето. Н. Сверчков в это время интересовался насекомыми в долине реки.

     Уже в конце сентября Николай Степанович Гумилев передавал Музею антропологии и этнографии, доставленные из Африки фотографии и предметы жизни народов "черного" материка. Потом поэт вспоминал об этом событии в своем стихотворении:

                                                                        ...Есть Музей этнографии в городе этом,
                                                                        Над широкой, как Нил, многоводной Невой,
                                                                        В час, когда я устану быть только поэтом,
                                                                        Ничего не найду я желанней его...

                                                                        Я хожу туда трогать дикарские вещи,
                                                                         Что когда-то я сам издалека привез...