Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     
Главная / Святая Земля / Святая Земля в праздниках Православной Церкви / К Животворящему Гробу Господню. В.Н.Хитрово. Вербное Воскресение. Страстная Седмица. Схождение Благодатного Огня. Пасха в Иерусалиме.

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
"К Животворящему Гробу Господню"
Глава из книги В.Н.Хитрово
 
Вербное Воскресение. Страстная Седмица
Схождение Благодатного Огня. Пасха в Иерусалиме
 
     Таким же образом в течение с небольшим месяца удалось мне обходить все святые места, и с половины шестой недели великого поста решился я остаться в Иерусалиме до моего отъезда, тем более, что приближались Страстная и Святая недели, которые по воспоминанию совершившегося в эти дни особенно важны в Святом Граде.

     Пасха приходилась у нас в том году в один день с католиками. Поклонников набралось в то время, пока мы странствовали, очень много; сказывали мне, что их было до 10.000 одних православных, до 5.000 армян, да около 1.000 человек других исповеданий, всего до 16.000 человек, и в том числе более 2.000 нас, русских. Куда бывало ни пойдешь по Святому Граду или его окрестностям, только и слышишь русский говор, точно у себя в уездном или губернском городе.

     С шестой недели начинают и православные, и армяне, и католики убирать храм Гроба Господня к предстоящим торжествам. Когда я по приходе пошел ко Гробу Господню, так почти его не узнал, так его разукрасили, да и правду сказать, что же и украшать в эти дни, как не то святое место, где совершилось наше спасение. Вся часовня Гроба Господня была завешана драгоценными тканями и заставлена иконами в богатых ризах. А паникадил и лампад и счету нет. Говорили мне, что их более 3.000 на это время навешивают. В пятницу вечером, где в это время Хвалу Пресвятой Богородице празднуют, пошел я на всю ночь в Гефсиманию к Ее Гробнице. Пришел я с некоторыми поклонниками еще засветло вечером к пещере, нас впустили и заперли за нами дверь на всю ночь. Тут, у Гробницы Пресвятой Владычицы, и провел я всю ночь, и так отрадно было, точно чувствуешь, что находишься под Ее Святым Покровом. Во всей пещере всю ночь горели сотни лампад. Утреню и обедню служил Патриарший наместник, а из четырех отделений Акафиста Богородице, ладно читали по-русски.

     Когда после обедни, приложившись к Святой Гробнице, вышел я из пещеры, то вся Елеонская гора покрыта была тысячами народа, все это шло к часовне Вознесения, где в этот день совершается служба. По всей горе, по потоку Кедрскому, по противоположной горе из Иерусалима точно муравьи двигался назад. Пошел и я с ними и выслушал еще обедню на Елеонской го е. В ограде, где стоит часовня Вознесения, поставлена была большая палатка и в ней греческое духовенство совершало обедню. Кругом же по всей площади внутри ограды толпился народ.

     После обедни приложился и я с другими к следу стопы Спасителя и пошел с народом в Вифанию к Лазаревой пещере, так как в этот день праздновалось его воскресение. До пещеры дойти-то дошел, а внутрь ее на этот раз, за многолюдством, не попал. Оттуда все возвратились назад и целый день, как этот, так следующий, но потоку Кедрскому да по Елеонской горе народ расхаживает, точно у нас в деревне в престольный праздник.

     На ночь под Вербное воскресение пошел я в храм Гроба Господня. Великую вечерню служили собором в храме Воскресения, в котором тоже зажжены были все лампады, а утреню служат на Голгофе, причем все стоят с вайями, которыми запасаются на площадке храма еще с утра этого дня. А вайи - это ветви от финиковых дерев, их там особенно искусно заплетают, иные прямые, а иные в виде крестов, и я себе такую купил стоит она у меня в киоте, как знак моего паломничества (1), обедню же одну раннюю служили, по обыкновению, в полночь а Гробе Господнем, а другую, позднюю, торжественную, сам патриарх, в храме Воскресения. Во время обедни весь народ стоит с вайями и горящими свечами, и в предшествии греческого духовенства крестным ходом обходит три раза часовню роба Господня, причем впереди крестного хода несут большую вайю (2). После же обедни, которая оканчивается около 8 асов утра, весь народ расходится или гулять, как я уже сказывал, по потоку Кедрскому или по Елеонской горе, в воспоминание встречи Спасителя при въезде в Иерусалим, или приготовляется к странствованию на Иордан, куда почти все поклонники, и отправляются вместе рано утром в понедельник Страстной недели.

     Пошел и я с ними, чтобы во второй раз обмыться во связи реке. Было нас тысяч пять народу, шум, гам, суета, и рад я был, что еще ранее сподобил меня Бог увидеть Иордан в тиши не. Путь туда я вам уже рассказал, теперь шли мы прямою дорогою через Вифанию и мимо колодезя Апостолов и вышли к Иерихону там же, где мы в первое наше странствие вышли на Иорданскую долину. Значит, большая половина этого пути вам знакома, скажу только, что немного не доходя до того места, где мы вышли на дорогу, идя от монастыря Св. Иоанна Хозевита, в диком ущелье стоят развалины, говорят, на месте гостиницы благого Самарянина, как написано в Евангельской притче. Вернулись мы с Иордана в Иерусалим тою же дорогою в середу к обеду.

     Вечером того же дня пошли мы опять в храм Гроба Господня на ночь. Перед обеднею в храме Воскресения совершается одним из архиереев елеосвящение, а затем этим елеем помазуются все предстоящие - в воспоминание грешницы, помазавшей миром Христа в доме Симона Прокаженного. На другой день после обедни выходят на площадку перед храмом Гроба Господня, где все устроено для обряда умовения ног. Подле входных в храм врат устроен амвон и на нем поставлено прямо кресло, а по бокам две скамейки. А у стены Авраамьевского монастыря приделано возвышенное место, а под ним же большая палатка с иконами, а кругом все зеленые ветки и цветы. Вскоре из Патриархии вышел крестным ходом сам Патриарх, а за ним 12 архиереев и архимандритов, изображающих апостолов. Когда они пришли и встали на свои места на амвон, то архидиакон стал читать с возвышенного места Евангелие, а читалось Евангелие так: что в оном говорится о действиях Иисуса Христа или апостолов, то читал архидиакон, а что по Евангелию следует, чтоб говорили Иисус Христос или апостолы, то в действительности на амвоне говорит Патриарх или кто-либо из архиереев или архимандритов, соответственно тому, которого из апостолов он изображает. Потом Патриарх встал с своего седалища, разоблачился и, подвязавшись полотенцем, взял в левую руку лоханку, а в правую умывальник и стал умывать ноги сидящим рядом с ним на амвоне и обтирать их полотенцем, а когда кончил, то опять облекся в ризы и продолжалось священнодействие до конца. После того все духовные таким же крестным ходом удалились в Патриархию. Долго еще не мог разойтись народ с площадки, так его было много и на крышах и на колокольнях.

     На ночь опять пошел я в храм Гроба Господня, там на Голгофе около полуночи читают 12 Евангелий на разных языках и так было умилительно и вместе с тем страшно слышать Страстные Евангелия на том самом месте, где все читанное действительно случилось. Крест, стоящий за Голгофским престолом, казался мне не только одним изображением, но действительным Крестом, а шум арабов внизу казался действительным шумом народа Иудейского, требующего смертной казни Иисуса Христа. Много раз слышал я это Евангелие, много раз сам его читывал, но никогда не поражало оно меня так, как в эту ночь на Голгофе. Тут впервые ясно понял я всю милость к нам Создателя, который не отступился смерти, смерти же крестной для нашего спасения. После службы успел я приложиться в последний раз на Страстной неделе к Животворящему Гробу.

     На другой день, то есть в Страстную пятницу, когда я днем пришел в храм, то в нем была уже такая толпа, что с трудом можно было протолкаться. Однако же ночью я все-таки пошел туда на вынос плащаницы. У нас в России это делается, как известно, днем, а в храме Гроба Господня ночью. Из алтаря храма Воскресения Патриарх и духовенство, подняв плащаницу, понесли ее боковым ходом на Голгофу и положили ее на престол пред Крестом, причем наш архимандрит Антонин сказал проповедь по-русски (3). Потом сошли к Камню Помазания, у всех в руках были зажженные свечи. Тут греческий архимандрит говорил опять проповедь на турецком языке. Затем подняли плащаницу и обнесли ее три раза вокруг часовни Гроба Господня, внесли в самую пещеру и положили на Гроб Господень. Во все это время греческие певчие пели, как мне сказали, всю 17 кафизму. После пения была у часовни Гроба Господня греческая проповедь, а когда она окончилась, то Патриарх и духовенство взяли плащаницу и внесли обратно в алтарь храма Воскресения и положили на престол. Вся служба длилась более 6 часов и кончилась, когда уже совсем светло было.

     Я уже не выходил из храма, протискаться из него было уже невозможно, да к тому же нужно было опять вскоре возвращаться, так как мне хотелось видеть сошествие Святого Огня. Отдохнул я тут немного в келье знакомого святогробского монаха, он же меня провел потом в алтарь, где я уже и оставался все время. В целом же храме шел такой крик и шум, что хоть на любой базарной площади во время гулянья. Шум этот делают православные арабы, которые для этого дня приходят иной раз за сто и более верст. Тут они выражают свою радость, бегают кругом часовни Гроба Господня и кричат по своему: "нет иной веры, кроме веры православной".

     Между тем, во всем храме погашены все лампады и свечи. Около 2-х часов дня вошел в храм Патриарх с духовенством и затем, облачившись, все пошли крестным ходом вокруг часовни Гроба Господня и обходят ее трижды. Затем, крестный ход возвращается в алтарь, а Патриарх разоблачается до подризника и остается у дверей часовни. Тогда турки снимают с дверей печать, которую еще с утра налагают, уподобляясь неведомо для себя злочестивым архиереям и фарисеям, собравшимся к Пилату. Тогда в придел Ангела входит Патриарх и армянский архиерей, а за ними двери опять затворяются.

     В это время настала такая тишина, что, казалось, слышно было, как муха пролетит, это продолжалось не более пяти минут, вдруг в часовне блеснула как бы молния и вслед затем патриарх из правого оконца придела Ангела, а армянский архиерей из левого подали пучок зажженных свеч. Мигом запылали в храме более десяти тысяч свеч, так как в храме, я полагаю, было такое число народа, и каждый держал свечку, которую спешил зажечь от Святого Огня, а у иных, в том числе у меня, была, по тамошнему обычаю, толстая свеча, составленная из 33 тоненьких свеч, по числу лет земной жизни Спасителя. Крики поднялись пуще прежнего и огненная волна от зажженных свеч охватила весь храм, я уже испугался, думал, что весь храм горит. Успокоил меня близ меня стоящий монах, сказал, что это повторяется ежегодно и что никогда никакого несчастия не бывает. Вслед за сим два араба на плечах внесли Патриарха в алтарь.

     Вслед за этим началась и обедня Св. Василия Великого. Во время ее большая часть народа начала расходиться, неся по домам Святой Огонь. Рассказывали мне, что несколько лет тому назад русская поклонница, даже имя ее называли - Прасковья Федоровна Привалова, по обету донесла Святой Огонь до ново-строящейся церкви в Симбирской губернии. А другая, тоже несшая Святой Огонь, в Смирне, кажись, нечаянно его затушила, так с горя с ума сошла.

     Кончили обедню, начали у часовни Гроба Господня читать Деяния святых апостолов. Хотел было я пойти на Русские постройки, да зашел к знакомому монаху святогробскому в келию отдохнуть пока народ выйдет, да просторнее станет, да должно быть так умаялся за последнее время, что как сел на ковре, так и уснул. Просыпаюсь, уже ночь на дворе. Вышел я в храм, а он весь уж осветился к Светлой заутрени, а особенно часовня Гроба Господня вся была точно в огненных звездах от множества зажженных лампад, а в алтаре храма Воскресения облачилось уже духовенство для крестного хода. Вскоре вышли они все со свечами и хоругвями и трижды обошли Святую часовню. Потом патриарх с несколькими архиереями вошел в часовню и там запели: "Христос воскресе".

     И всегда в Светлую заутреню, когда раздается этот радостный возглас, сердце как-то особенно радуется, а тут, на месте, где совершилось самое Воскресение, я, истину говорю, не знал, на земле ли я или на небе. А тут еще большая радость: торжественная служба идет в храме Воскресения, а у Гроба Господня служится своим порядком обедня. На этот раз, как я там был, случился в числе поклонников русский архимандрит о. Иннокентий и греки предоставили ему служить обедню у Гроба Господня. Тотчас набралось из богомольцев десятка два певчих, и вот сподобил нас Господь Бог у самого Гроба Его слышать Светло-Воскресную обедню на родном языке. Когда она кончилась, мы все, предстоящие, друг с другом похристосовались и поздравили, что, вот на каком святом месте удостоились встретить Праздников Праздник. Многие из нас, в том числе и я, отстояли еще конец греческой обедни, приложились к Живоносному Гробу и радостные, веселые, вернулись на Русские постройки, когда уже солнышко взошло.

     А тут, на Постройках, ждала нас печаль. Так-то на свете Всемогущим Богом мудро все устроено. Печаль аль горе у кого, он пошлет утешение, а радость у кого, то, чтоб человек не возмечтал, он пошлет и печаль. Прихожу это на подворье и прямо иду христосоваться с Корнеем. А мы с ним Страстную неделю поди, чай, и не видались. Вернулись это мы на шестой неделе, а Евгеше-то все хуже и хуже делалось. Болеть ничего не болело, а только все слабее, да слабее становилась, точно свечка таяла, а матушка Лидия совсем с ног сбилась. "Ну, говорит мне Корней, теперь я тебе более не нужен, все с тобою обходили, где только можно было, а теперь я здесь нужен". И стал он чередоваться с матушкой у постели Евгеши. А я в это время был почти безвыходно в храме. Ну, вот, прихожу я, нет Корнея, верно подумал я, он в больнице. Иду туда, вхожу в палату. Лежит Евгеша, простынею покрыта. А в головах у нее свеча, и Корней читает псалтырь.

     Потом рассказали мне, что Корней выстоял у нас в русском соборе заутреню и пришел сменить матушку, которая пошла к обедне. А Евгеша целый день как будто в забытьи была. Уж заря стала заниматься. Очнулась Евгеша, Корней обрадовался. Христос Воскресе, говорит. А Евгеша как будто ожила. Воистину Воскресе, отвечает, и начала ему рассказывать, как у них в Торжке девушки после заутрени ходят встречать восход солнца. "Мне, говорит она, сегодня так легко, легко, встала бы и полетела бы далеко, далеко". Так-то четверть часа поговорила, обо мне вспомнила, да под конец и говорит: "А мне, дедушка, что-то спать хочется". "Ну, отвечает ей Корней, с Богом, спи, голубка моя". Перекрестил ее, а сам отошел от нее к окну посмотреть, скоро ли обедня отойдет. Видит, матушка спешит от обедни, отворил он ей двери: - Что? спрашивает она. — Ничего, отвечает, сейчас заснула. Подходят это они к постели, смотрят, а она уже не дышит. Во вторник на Святой неделе мы ее и похоронили на Сионской горе. И грустно было и так, вместе с тем, радостно. День был чудесный, настоящий летний; отец архимандрит сам захотел ее проводить, духовенство в светлых ризах, а народу видимо невидимо.   Богомольцы-то наши еще не расходились, иные из любопытства, другие из участия, все захотели ее проводить. В гроб мы ее не клали, а по местному обычаю завернули в саван и на носилках понесли при пении пасхальной песни: "От смерти бо к жизни и от земли к небеси Христос Бог нас приведе". Принесли ее так, мою голубушку, на Сионское православное кладбище и там в восточном углу, ближе к Сионской горнице, опустили ее в вырытую могилу, наложили сверх плиты, засыпали землею, а наверху из больших камней сложили крест, и одною русскою могилою оказалось на Сионе больше.

     Что дальше-то рассказывать, на другой день большинство русских поклонников собралось в обратный путь. Русские постройки почти опустели. Матушка решилась остаться на год в Иерусалиме и послала о том прошение к своей игуменье в монастырь, а мы с Корнеем решились отправиться на Фоминой неделе. Обошел я с ним еще раз и в Иерусалиме, и в его окрестностях все святые места. И так грустно и тяжело было, точно совсем прощаешься в последний раз и больше никогда не увидишь. Последнюю ночь провел я у Гроба Господня и в молитве не заметил, как она прошла, еще в последний раз приложился к Гробу Господню и ко всем святыням храма и пошли мы вдвоем с Корнеем по знакомой уже дороге обратно в Яффу.

Примечания

(1) Именно от вайи, пальмовых побегов, происходит слово паломник. Паломник - это тот, кто прошел с крестным ходом в Вербное воскресенье из Виффагии в Иерусалим с пальмовой ветвью в руке.

(2) "Большая вайя" - это на самом деле масличное дерево, которое потом буквально раздирается богомольцами на части — в преобразование жертвенной смерти Искупителя.

(3) Проповеди архимандрита Антонина, которые он, по благословению Патриарха, ежегодно произносил на Пассиях, публиковались потом в журнале "Душеполезное чтение".


Источник
Издание Императорского Православного Палестинского Общества.
Паломнический центр Московского Патриархата. Москва 2003 г.
  
Публикация - май 2005 года. Все права защищены
Полная или частичная перепечатка и цитирование только по письменному разрешению  Иерусалимского отделения ИППО  и по согласованию с редакцией сайта "Россия в красках" в Иерусалиме

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com