Новости

   

 

    Первоначально эти стихи были опубликованы в «Киевских епархиальных ведомостях», а затем в 1875 году изданы отдельным сборником "Из Палестинских впечатлений" типографией С. В. Кульженко.

 

    В нашей презентации сборник частично переведен на новую орфографию и иллюстрирован фотографиями конца XIX века из архивов ПНПО «Россия в красках», которые позволяют воочию представить, какой видел поклонник того времени Святую Землю.

 

    Давайте же совершим путешествие вместе с С. Пономаревым.

 

    Читатель, следуя вслед за автором по городам Святой Земли к самым почитаемым ее святыням,  погружается в мир его душевных переживаний и впечатлений, которые охватывают его в реалиях долгожданного паломничества.

 

И так, о чем мечтал когда-то,

О чем молился я порой,

Что душу радовало свято, -

То вот я вижу пред собой!

Твержу себе неумолимо

И сам не верю между тем,

Что я у стен Иерусалима,

Что я вот еду в Вифлееем!...

 

Так много памятных явлений

Встает пред бедною душой,

Так много сразу впечатлений,

Что я подавлен их толпой:

Теснятся в душу быстро, смутно,

Едва слежу их в тишине,

И грусть и радость поминутно

Чредой сменяется во мне...

 

    Живость и образность стихов С. Пономарева рисует картину его паломничества, произошедшего 130 лет тому назад. В то время многие святыни находились в запустении.

 

Вот - ныне полный запустенья-

Колодезь памятный сердцам,

Как место нового явленья

Звезды восточным мудрецам.

 

    Новая страна, новые люди и обычаи занимают ум паломника, все ему интересно, и он жадно ловит взглядом необычные пейзажи – горы, сады, верблюды, идущие гуськом по пескам, и смуглых ребятишек, предлагающих диковинные товары. В черноокой арабке с младенцем, сидящей под смоковницей, видится ему Мария с младенцем. Путь паломника порой долог и утомителен.

 

     Но это не мешает автору прислушиваться к происходящим внутри него переменам духовного свойства.

 

И мнится мне, что будто кто-то

Вдруг на меня слагает длань

И, весь проникнутый заботой,

Зовет настойчиво: "востань!..

 

"Востань, объятый сном греховным!

"Очнись, опомнись: близок срок, -

"И пред тобой, рабом виновным,

"Господь в вертепе недалек"!

 

И сознаю я понемногу,

Что я в холодности окреп:

Не так молиться нужно Богу!

Не так являться в сей вертеп!

 

Не так!... и тяжко я смутился,

Поник от немощи своей...

Зачем я раньше не явился,

Когда я веровал теплей!..

 

Вот тот вертеп передо мною,

Вот ясли те я увидал,

О коих детскою душою

Я в церкви Божией слыхал,

 

Чему в Рождественские святки,

Бывало радовался я:

Где-ж веры той хотя остатки?

Где радость прежняя моя?...

 

Что ныне? скорбь одна, томленье;

Душа болит от дел моих,

И горько, страшно охлажденье

На этом месте, в этом миг!..

 

В таком затмении плачевном,

Как я хотел бы пасть во прах

И в сильном трепете душевном

Разлиться в пламенных слезах

 

И воплем огласит пещеру:

"О Иисусе! возбуди

"Опять младенческую веру

"В моей хладеющей груди!

 

    Не правда ли, что время, отделяющее нас от переживаний автора, не отдаляет нас от него, а наоборот, мы чувствуем, что-то подобное, только в еще большей степени, ведь из 130 лет более 70 лет из них паломник из России и помыслить не мог о том, чтобы оказаться на Святой Земле.

 

    Постепенно от строчки к строчке мы видим, что автор от внешних впечатлений целиком уходит в изменение своего внутреннего мира, он описывает молитвенной смирение и других поклонников. Вот как он описывает моление у Гроба Господня:

 

Ах, что за сонмы миллионов

В те двери малые вошли,

И сколько горя внесли, стонов,

И сколько мира унесли!..

 

Ковчег молитв непрестающих

От всех народов, всех веков,

Ковчег чистейших слез, текущих

Без оскуденья и без слов,

 

Как хороши твои виденья

В глухую ночь, в огнях златых

Как сердце трогает моленье

Твоих поклонников простых.

 

    Во время паломничества с автором происходит настоящее духовное преображение.

 

... Брат скорбящий,

Приди и стань здесь в этот час:

И ты пред жертвой настоящей

Заплачешь сладко, преклонясь,

 

Ты примешь мир необычайный,

Когда сподобит благодать,

На живоносном гробе, тайны

Животворящие принять.

 

О, ты почувствуешь в ту пору,

Как будто здесь Спаситель сам

Преподает, Незримый взору,

И плоть и кровь твои устам;

 

И пламенеешь ты, и дышишь

Святою радостью небес,

У Гроба Господа ты слышишь,

Что Он в душе твоей воскрес.

 

И раз причастником ты будешь

Пред светлым гробом, в час ночной,

Ты и до смерти не забудешь

О гробе том, о ночи той...

 

    И что же видим мы в конце? Вместо разуверившегося, охладевшего душой грешника перед нами предстает возрожденный, спокойный и гармоничный человек, снова нашедший правильный путь, который заново перечитывает Евангелие, сидя на берегу Тивериадского моря::

 

...Но, мысли тяжкия гоня

И дух унынья ненавидя,

Живое слово вспомню я:

"Блажен, кто верут не видя".

 

Так Он сказал - Господь и Бог!

И если я - минутный житель,

И если здесь я - поздний зритель,

И видеть Господа не мог,

 

Не мог за Ним понесть я ига,

Не мог внимать Его речам:

Так вот она- святая книга-

Ее и к сердцу и к устам!

 

И, весь, отдавшися покою,

С невольным трепетом души,

На берегу морском, в тиши,

Страницы дивные раскрою:

 

    "В день же той изшед Иисус из дому седящи при море. И собирашася к нему народу мнози, якоже ему в корабль влезти и сести: и весь народ на брезе стояше"....

    Заканчивается паломничество, но духовный путь автора только с него и начинается. Вот какие строки рождаются у него на берегу Галилейского моря при воспоминании о трапезе здесь Христа со своими учениками:

Ах, покажитесь дрожащему сердцу яснее, яснее
Светлая трапеза, радостный берег, святейшия лица!
Хоть на минут-б увидеть те лица, послушать их речи,
Воздуху каплю вдохнуть бы, где дышет любовь всесвятая!
Там она светит и греет имя ярче и радостней солнца,
Дышет в сердцах их, сияет в глазах, раздается в беседе;
Трижды о ней лишь одной говорит само Божие Слово:
"Симон Ионин!... любишь ли ты Меня более их?...

   Ах, это слово порой и в мою проторгается душу!
Ныне-ж с большею силой зовет, чем когда либо прежде;
Словно стучит оно в грешное сердце мне: любишь ли ты Меня?...
Страшно мне!.. Светлое слово меня в содроганье приводит:
Что я скажу, что отвечу у сердца стоящему Слову?!..
Разве лишь брошусь во прах и всю душу рудая раскрою:
"Господи! я лишь слыхал о Тебе, но Тебя я не знаю;
"Многое в мире люблю, а Тебя любить не умею:
"О, появись, позови и любить научи меня, Господи!"...

    От Любви воскрешается душа, с Любви начинается путь в Вечность. Иначе паломничество бесполезно, это просто туризм. Именно этим пониманием особо ценен стихотворный сборник С. Пономарева «Из Палестинских впечатлений».