Новости

На одном из львов, стоящих перед домом Лобанова-Ростовского, сидел бедный Евгений во время наводнения, описанного Пушкиным в «Медном всаднике». Но кто теперь об этом помнит, особенно после декабря 2002 года, когда дом был отдан в ведение Управления делами администрации президента? Сегодня в результате постановления городского правительства «О проектировании, реконструкции и реставрации» этого дома от него остался только фасад, да и то, обретет ли он прежний вид, это еще вопрос.

Говорит заместитель председателя общественной организации «Охтинская дуга» Елена Малышева: «Я помню в этом особняке прекрасные интерьеры, камины, в нем сохранялись интерьеры Монферрана. Сейчас у нас возникает вопрос, сохранилось ли там вообще хоть что-то. Организации, которые должны были заниматься сохранением культурного наследия, всячески препятствовали тому, чтобы заинтересованная общественность могла посмотреть — а что же происходит за забором?»

Проникла за забор искусствовед Татьяна Кукушкина из «Союза хранителей Петербурга»: «Росохранкультуры и ГИОП не разрешили сюда прийти, а там шли строительные работы, это было совершенно ясно, потому что работали краны, переносились бетономешалки, вибрация была на всю площадь, было ясно, что там идут тяжелые грунтовые строительные работы. Но официально нам отвечали, что идет реставрация фасадов, которую они согласовали. Когда мы туда попали, то мы ахнули: уничтожен был целый дворовый комплекс, на всем пространстве двора зияла огромная яма, по границам этой ямы стоял железный шпунт, который забивали как раз. Нам сказали, что там строится бассейн. Уверяли нас, что никакого корпуса этого вообще не было. Когда мы стали доказывать, что нет, он был, стали говорить, что в советское время якобы построен, потом — Гитлер виноват, разбомбил чего-то, потом мы показали, что нет, вот, пожалуйста, план Монферрана, там этот корпус есть, тут согласились, что да, он был, но он не нужен. Позднее мы узнали, что перестройка намечена по проекту архитектора Герасимова, но этот проект не был утвержден здесь, его утвердила Москва, Росохранкультуры, таким обходным маневром это было сделано. Хотя потом Росохранкультуры отвечало, что согласования не было, но документ мы добыли, что согласование есть. Проект Герасимова утвердила экспертная комиссия, на законном основании делается, но делают совершенно беззаконные дела, беззаконные с точки зрения охраны архитектуры. Тяжелейшие грунтовые работы не могут не влиять как на это здание, так и на Исаакиевский собор и на Адмиралтейство, это два соседних здания, не говоря уже о жилой застройке. Позднее мы обратились уже к Исаакию, а Адмиралтейству, обнаружили — там трещины идут по низу колонн, колонны страдают от перегрузки. А перегрузка от чего? От того, что нарушен грунт. Исаакий теряет опору в результате этой стройки, предшествующих недавних коммерческих строек. Но это последний удар уже по Исаакию, по Адмиралтейству, по всей жилой застройке. Жилые дома в округе даже скреплены скобами железными, потому что они разваливаются. И стена центральной башни Адмиралтейства заваливаться стала в сторону дома Лобанова-Ростовского».

И Исаакиевский собор, и все окрестные здания стоят на сваях, которые при нарушении грунта могут начать очень быстро гнить. Таким образом, могут погибнуть три памятника, три символа города. Сам особняк Лобанова-Ростовского, видимо, потерян безвозвратно — крыша снята, в изуродованных дворах четырехметровый котлован. Строит и дорабатывает проект мастерской Герасимова австрийско-германская фирма «Штрабаг», монферрановские интерьеры заменяют на современные дизайнеры из Лос-Анджелеса. Внутренний корпус дома снесен.

«На месте этого корпуса они возводят некое строение, на чердаке будет находиться газовая котельная без присутствия людей, то есть она будет возвышаться над зданием, рядом с Исаакием, и что, если произойдет газовый взрыв, Исаакий рядом — и нет никакой перегородки между ними, это просто архитектурная диверсия», — говорит Татьяна Кукушкина.

27 ноября в петербургском Доме архитекторов обсуждалась судьба дома Лобанова-Ростовского. Представителей от Росохранкультуры не было, представители от Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников сказал, что КГИОП теперь по закону лишен возможности надзирать за федеральными памятниками, поэтому все вопросы не к нему, а к Управлению делами администрации президента. Ситуацию комментирует член президиума петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Александр Кононов: «В данной ситуации проектировщики отвечали уже за второстепенные последствия, потому что, когда было принято решение, что там будет гостиница, я вполне допускаю, что проект Герасимова был не худший, вполне возможно, он попытался все, что можно, спасти. Но изначально эта установка сделать вот такой гостиничный комплекс неизбежно ведет к тому, что, как бы архитектор что-то не пытался сделать, потери будут. Поэтому в первую-то очередь это, конечно, не столько к проектировщикам, сколько к заказчикам, то есть к Управлению делами президента, которое проект этот осуществляет».