- Практически никакой. Я только получил в Москве и здесь благодарность от троих священников. Остальные посейчас хранят молчание. И когда я в этом году 24 марта был в Москве у Патриарха Алексия II на конференции «За други своя», мне никто не сказал «спасибо». Даже не знали, что мой ответ был опубликован. Следовательно, наш брат «Церковный вестник» не читает и теми событиями, о которых там повествуется, не интересуется.
     Поэтому сегодня говорю с болью в сердце, что события, происходящие в России, и особенно в ее духовной жизни, никому не важны. Книгу получили многие - ответ написал я один. То есть то, о чем я писал Геннадию Андреевичу, не дошло до сердец тех, кто должен знать историю. В этом же письме вы пишете: «И не было бы ленинградской блокады, если бы секретари обкома при подходе немцев отдали продукты населению, а не хранили на Бадаевских складах».  Это выстраданная правда? Сущая правда. Сейчас идет
рассекречивание документов блокадного времени. Блокада - страшное    преступление той власти. По чьей роковой воле все продукты в одно мгновение исчезли из магазинов? Раскрыты документы, в которых говорится, что когда немцы стояли под Лугой, из Смольного приказали свезти продовольствие на Бадаевские склады. На 10 ноября готовились к сдаче города, все было заминировано, все собирались взорвать. Товарищ Сталин, «сидящий» в Москве, ненавидел город Ленина. Он вообще всю систему ленинианы ненавидел. Когда пришел к власти, начиная с 29-го года стал расстреливать «верных» ленинцев. Процесс 37-го года - Рыков, Зиновьев, Каменев, Пятаков... За ним процесс маршалов Тухачевского, Блюхера, Якира... Хотя они получили по заслугам - «смерть за смерть, кровь за кровь». За все надо платить. Их расстреливали на Лубянке, а они кричали: «Да здравствует товарищ Сталин!» Но коммунисты свой грех признать боятся. Были трусами, трусами и остались. Виноваты - покайтесь, Мы судили немцев Нюрнбергским процессом, а почему за геноцид русского народа за время правления коммунистов их не судили? Для меня этот вопрос неясен посейчас.

-Когда находишься в кругу, а не в толпе, таких же страдальцев, выгнанных немцами из селений, когда бомбежки советскими самолетами шли ежечасно, поневоле вспомнишь, поневоле увидишь, поневоле своим еще не загрязненным идеями коммунизма сердцем прочувствуешь Бога. Я себе сказал: «Мне нужен Бог». И, не понимая тогда еще многого своим пятнадцатилетним сознанием, пошел за ним. Душей, в молитве, разделял горе русского народа, брошенного на произвол судьбы нашей властью. А нас в оккупации было на 42-й год 80 миллионов. Подняться к Богу легко, когда ты поймешь, что такое страдания, когда осознаешь, что грешить нельзя. Меня учили в войну курить немецкие сигареты, пить немецкий шнапс, воровать. А я уже тогда боялся Бога и этого
греха не совершал. Иначе я бы с вами здесь не сидел.

-Как вы жили во время войны?

-Плохо жили: отступая, наши «истребки» - истребительные батальоны сожгли все,- что могло гореть. Был приказ Сталина – ни грамма хлеба, ни литра горючего врагу. И отступая из Болхова, наши войска сожгли 10 тысяч тонн ржи, пекарню, запас муки, сухарей, песка, облили соль керосином. Могли бы отдать людям скотину, которую гнали на восток, - нет, налетают «мессер-шмитты», бросают две бомбы, от скотины остается кровавое месиво. К сожалению, в прессе сегодня об этом не упоминается. За оккупацию мы платили ценой своей жизни.

-В начале июля 1943 года началась битва на Курской дуге. Фронт приблизился к городу. И 16 июля я попал в немецкую облаву вместе с сестрой, в эту же облаву попала семья отца Василия Веревкина: нас гнали под конвоем на запад. Так я попал в лагерь Палдиский в Эстонии. В лагере было около ста тысяч человек, от голода и болезней многие умирали. Нас поддерживало таллинское православное духовенство: в лагерь приезжали священники, богослужение совершал светлой памяти почивший отец Михаил Ридигер. Никогда не забуду тот светлый и радостный день моей жизни, когда любовью и заботами отца Михаила мы были освобождены из лагеря. Алеша Ридигер был тогда служкой.

-Обязательно! С Его Святейшеством  мы переписываемся, поздравляем друг друга с праздниками Рождества, Святой Пасхи, при случае встречаемся как близкие-близкие братья. Не только по вере, а и по годам. Мы учились в одной школе, его заботами я попал в Ленинградскую духовную семинарию, его заботами и молитвами служу 52 года священником. Не верьте, когда на него поклепы возводят, - всегда умных людей бьют, когда стремятся унизить. Первосвятитель Русской Православной Церкви, он сегодня занимает лучшее место в сонме прочих архиереев, потому что жизнь учил не по учебникам. На конференции «За други своя» он наградил меня грамотой как участника войны. Я ощутил великий приток духовной радости.

-Я - участник войны с первой и до последней секунды. Война закончилась в дни пасхальной недели - Пасха была 6 мая. Это праздник радости и бессмертия, праздник вечной жизни, колоколов. Я 60 лет жду, когда же меня, русского человека, солдата, высшее командование поздравит не только с Днем Победы, а и с днем Святой Пасхи. Когда оно нам скажет: "Христос Воскресе, защитники России!" До войны солдаты были все крещеными, православными. Во многих гимнастерках были зашиты крестики с записками «Живи и помни Всевышнего». Женщины тогда были глубоко верующими, они понимали, куда идет их муж, сын, внук. Почему Георгий Жуков на параде Победы не сказал: «Христос воскресе! Победители, вы заслужили победу над фашизмом, как заслужили победу над смертью!»? Теперь говорят, что коммунисты храмы не закрывали, они с нами вместе верили. Дошло до такой белиберды, что якобы, когда маршевые роты в 41-м году отправляли на фронт, причащались, кто хотел, и с молебнами все это происходило, солдат священники напутствовали. Лгут, забывая о том, что в 1941 году у нас было только четыре архиерея на 250 миллионов и сто священников, остальные были в ссылке. Ни один священник ни одну роту, ни одного солдата на фронт не провожал с крестом и молитвами. Не верьте лжепропаганде о том, что с иконами уходили на фронт, что с иконами облетали Москву, что под Сталинградом с иконами солдат встречал Жуков, Сейчас говорят, что Сталин, якобы, молился в 43-м году, что он причащался в Сокольниках в Воскресенском храме, по словам уборщицы... Он даже на фронт не выезжал. А сегодня бумага все терпит, можно все написать.

-Почувствовал. Я всегда говорю, что в Петербурге могут выжить только сильные, волевые личности. Когда я приехал, город был полупустой. Но от стен шел тяжелый дух - соблазна и противоречий. Идешь - написано «Рюмочная», другие подобные заведения манят. Кто приезжал сюда, по слабости духа своего искушались призывами о том, где надо отдохнуть человеку от суеты городской. Я в то время увлекался кино. Было время - шел и смотрел «Джордж из «Динки-джаза», «Индийскую гробницу»...

-Смотрел, как люди молятся, как крестятся, какие молитвы шепчут, как они ведут себя, придя в храм Божий, как целуют иконы, как причащаются, как молятся, уходя из храма. Учился духу веры у народа.

-Люди истосковались по теплосердечному разговору священника с народом. Я отдаю себя им всецело 60 лет и вижу, как наши братья с прихожанами не беседуют. После службы считаю обязанностью, долгом сесть на скамеечку и поговорить с людьми об их проблемах. Когда служил в Никольском соборе, спрашивал прихожан после войны: «Что вас привело в храм сегодня?», «Какое горе у вас?», «Как вы прожили блокаду?», «Как вы сегодня живете?», «Какая требуется моя духовная помощь?» Были очень интересные встречи, наполненные опытом того времени хранения веры. Любил встречаться с людьми старого поколения. Учился у них, как жить, о чем думать и как верить. У меня среди прихожан были три человека - очень сильных, занимавших большие посты после войны, мы с ними общались, я приходил к ним домой чаю попить, не водки, вспоминали страшные годы репрессий.
     А прозорливость... Мне было бы стыдно перед народом не понимать его душу, неприятно играть с ними в молчанку. Я много слышал, много читал, но много и видел. Прожить в оккупации пять лет - колоссальный подвиг. На линии фронта мы хоронили убитых солдат по 250 человек в воронку, чтобы они не разлагались, видели пленных немцев, давали им хлебушек и махорку. Сострадание и дало мне силу понимать скорбящего русского человека сегодня. Все мои наставления - личный опыт человека, пережившего страшное время. В школьные годы я учился у Павки Морозова и Павки Корчагина. Не рекомендовалось читать Пушкина, Гоголя, не говоря о Лескове, Толстом. Нас учили читать Сулеймана Стальского, Джамбула, Шоту Руставели. Это была «забота» Надежды Константиновны Крупской. Она изъяла в 37-м году из учебной программы всю классику и решила из нас воспитать строителей, солдат для победы мировой революции.

-Ко мне приходят и просить, и давать. Это моя личная тайна.

-Насчет таинств наших – это личное дело каждого священика. Я подхожу к этому очень просто - беседую со взрослыми, спрашиваю, зачем человек хочет креститься, что ему нужно в этом таинстве, требую, чтобы если человек здесь крестится, то ходил ко мне, здесь он должен молиться, я его научу. Но поговоришь - да-да, я приду завтра, а потом годами человека не видишь. Отсюда и страдания - вы обманули Бога и священника. А Бога и священника обманывать нельзя. За это вы получите расплату. А плата за таинства никогда не требуется, это ваша жертва. Русский человек всегда стремится что-то
пожертвовать.

-Это не цена, а трафарет таинства. Мы отделены от государства, и я обязан отчитаться, сколько и каких прошло треб. Это было при советской власти и ныне осталось. Я обязан подать все декларации. Это не вина церкви, а вина времени и правительства. А вообще требования церкви люди исполняют не всегда серьезно. Например, на исповедь надо ходить, обязательно попостясь. Сколько - дело духовника. Сейчас был пост - я скажу за свой храм, за своих детей духовных: они все совершили этот подвиг. А многие относятся к посту как к чему-то необязательному. Почему? Мы превратили святое таинство в таблетку. А таблетки и те надо принимать в определенный час, не говоря уже о благодати Божьей. Как весной мы одеваемся по-весеннему, так и здесь - будьте добры исполнять то, что нам  говорит церковь святая. Здесь есть и наша вина - мы вас не учим, как надо причащаться, как надо исповедоваться, плати сто рублей - и соборуйся. Почему так называемые «братки» и «крестные отцы» находят  элитный упокой  на закрытых кладбищах? Почему их кресты высотой в два человеческих роста доминируют над крестами простых смертных? «Чем глубже скорбь, тем ближе Бог» - так было раньше. А сейчас - чем выше крест? Это программа нашего времени. Я просящему не могу отказать. Могу с ними тихонько поговорить: «Ребята, вот вам наглядное пособие. Он хотел жить богато, но в молодые годы получил 9 граммов и большой крест, слезы и страдания родных и близких». Это людям, далеко стоящим от Бога, нравятся большие кресты, золотые надписи. Здесь лежит «браток» и напоминает: ребята, не повторяйте наших ошибок, станьте ближе не к жизни, а к Богу, трудитесь во имя славы Бога и России, а не своего благополучия.

-Насчет помощи не знаю. Я свой храм обновил на копеечки прихожан. Ко мне эти люди не обращаются, я человек затемненный, они ко мне не ходят. Я никогда спонсоров не ищу.

-Это очень важный, вопрос. Многие храмы вообще закрыты, потому что нет батюшки. Есть указание святейшего, чтобы был дежурный священник и храмы были открыты. У меня лично каждый день три священника – один проводит литургию, другой исповедует, третий приходит помогать. Чтобы человек не стоял и ждал, когда же появится спящий батюшка, глаза протирающий. Иногда человеку просто необходимо поговорить. После войны, когда я служил в Никольском храме, нам было запрещено говорить с народом. С амвона было запрещено спускаться. Но я спускался. А сегодня священники часто бывают от народа далеки.

-Мода - это у людей, которые не знают традиции русского православия, которые стремятся облегчить свое пребывание как священника здесь, на земле. Подальше от храма, подальше от народа. Это дело совести каждого из нас, кто носит крест.

-У меня «модно» верить не получится. Есть один наказ – встань к двери, модница, постой и посмотри, как люди немодные молятся. Я всех прекрасно вижу во время литургии - кто есть кто и что есть что.

-Я самый рьяный поклонник трудов дьякона Кураева. Сам он пришел к Богу осторожно и сейчас заботится о поколении, близком ему, - поколении XXI века. Мы друг друга прекрасно понимаем, потому что дышим одним желанием и стремлением донести красоту православия, одухотворенность веры до сердец тех, кто ходит в церковь. Ко мне приходят многие бывшие оккультисты. Но я им сказал: «Ребята, поезд ушел». Голова у них в раздрае, мысли не работают, им страшно - получили по полной программе. А у того, кто идет за Богом, и голова свежая, и здоровье крепкое.

-Линии на ладони - это не судьба, а дело природы. Не моего ума дело - полоски на руке и куда они идут. Они вас далеко заведут.

-И это не моего ума дело. Он себя изжил, его больше нет. Давайте не будем сдувать пыль с прошлого и возвращаться в то время. Не надо нас устрашать экуменизмом.
 
-С католиками мы так и будем жить в разногласиях?

-Это не католики, а западные христиане. А мы - восточные. Сегодня мы пока не готовы встретиться друг с другом. Мы до 1054 года вместе были, а потом греки это развалили. И Россия тут ни при чем. Трудно все поставить на место. Я только надеюсь на милосердие Божье. А Бог сам знает, когда нас призвать, когда пожалеть, когда присоединить...

-Очень люблю молодежь. И она мне платит такой же любовью. Молодые матери и отцы с детишками-ребятишками приходят в храм Божий, и я обязательно поцелую их чадо. Учу их, как надо воспитывать детей - по личному опыту своей жизни. Я счастлив, что Бог мне даровал очень многое - трех дочерей, внуков. Учу, как сделать будущую семейную жизнь счастливой и спокойной. Призываю молодежь: если вы хотите получить хорошее земное счастье, учите детей молиться - молитвы детские доходят до Бога быстрее. До пятого класса ребятишки ходят в церковь, после этого их нет у меня. Я говорю: родители: вы сами  виновны  в этом. На дискотеки отпустили, а в церковь не привели. Теперь плачете - мой сын в тюрьме, внуки ведут разгульную жизнь. Так вы же не дали им ничего. Они питаются той грязью, которая плывет к нам через пробитое окно в Европу. Если молодые священники будут понимать запросы молодых семей, те никуда от них не уйдут.

-Я сам молюсь, дополняя молитвы своими словами. Дух молитвы очень сложен. Я знаю, какие песнопения влияют на вашу душу. Вижу из-за алтаря, как лицо горит у молящегося человека. Молитву надо понимать сердцем, а не умом. Молодые научатся, если будут ходить в храм Господний.

-Природа еще вырастет. Так и так она гибнет.

-Вы постоянно говорите: «Россию надо любить», «Россия возродится». На чем основан ваш духовный оптимизм?

-Мы никогда не думали, что развалится коммунистический колосс на глиняных ногах. Нам обещали в 2017 году показать столетие коммунизма, а показали разбитые храмы, сброшенные кресты, расстрел священников, сожжение икон... Бог даровал мне пережить  все  испытания. Сегодня, когда нас окружают братья по оружию - бывшие наши республики, когда растаскивают наши природные богатства, когда нам грозит вырождение российской нации, потому что рождаемость падает, я говорю: идет естественный отбор. Посмотрите на еврейский народ. Две тысячи лет они жили без государства. Почитайте в Библии, какие они были гонимые. Но они не потеряли веру в своих отцов и в 1948 году вновь обрели свое государство. Все возвращается на круги
своя. Россия-мать - это дом Богородицы, удел Пречистой. Мы, русский народ, Богом званный. Он даровал нам одну шестую часть богатейшей территории, и у нас все есть, чтобы Россия была могучей. Но мы и предатели - смотрим на Запад, подражаем им.
     Самое страшное - убийство русской нации. Оно начинается с женщины. Почему у нас сегодня нет семьи, а есть только партнерские отношения? Поиграли в кошки-мышки, и прощай ... Забываем о том, что душу ранили. Разврат откуда? Все не то, нового хочу - пошел за новым мясом. Но если человек в духовном смысле освящается молитвой и верой, если головой понимает, что надо жить не по моде, а по вере и красоте, то этого греха никогда не будет.
     У нас есть великая сила - духовная красота русской женщины. Ее молитвенность, любовь к церкви, к семье, детям. И возрождение России начнется именно с христианок. Но мы должны отмыться от греха. Не пропадет народ. «Невидимыми путями Бог ведет тебя, многострадальная Россия», - сказал Некрасов. Мы будем жить!