Он был человеком интересующимся, очень живым, его интересовал Север, ему были интересны рассказы, интересно всё, весь дух, где проходит служение, какие люди живут, о чем думают. Безусловно, это всегда было взаимное обогащение, и он щедро черпал из этих источников, от всех людей, которые приезжали к нему послужить. Он с ними активно общался. «Курск» для меня – это особая тема в силу того, что во мне память отца-подводника. Нам с братом он запретил быть подводниками. Сказал: «Только в надводный, потому что я не выдержу уже. Столько моих друзей погибло, столько я прошел страшных событий, и если еще с моими сыновьями такое произойдет, я не выдержу». Поэтому он нас отправил в надводный флот, чтобы мы учились, стали командирами кораблей. И вот эта его боль о друзьях, эти бесконечные трагедии и катастрофы, которые сопровождали развитие нашего флота, осталась во мне. Должен прямо сказать, я этот вопрос исследовал, ни один флот не претерпел столько аварий, таких тяжелых потерь, как русский. И поэтому я писал о «Курске». Моя книга «Неугасимая лампада» – это отблеск моего долга перед отцом, перед ребятами с «Курска», перед теми, кто положил свою жизнь, воплотил в жизнь то предназначение военного, ради чего он живет – отдал свою жизнь за Родину, за её боеготовность. «Курск» – это рубеж, безусловно, это предел, после которого все стало меняться. «Курск» оказался концом падения России в бездну, в которую её столкнули в момент перестройки, когда все ценное, наше достоинство, наша история, наша гордость, все великие наши имена и события – все было растоптано, втоптано в грязь, осмеяно, охаяно. «Курск» положил этому предел, народ восстал. Я читал письма, которые слали со всей нашей России командующему флотом адмиралу Попову, он дал мне все эти все письма, все телеграммы, которые приходили, и мне стало понятно, что Россия жива, если пишут такие письма, значит, народ не допустит больше этого, народ восстает против этого. Во всех письмах было: «Мы не верим больше всем нашим журналистам, каналам телевизионным, которые так гнусно и с такой издевкой рассказывают об этой страшной трагедии, мы верим Вам, товарищ командующий». «Курск» положил предел нашему падению, через него не смогли переступить, как переступали через многое, что совершалось в нашей стране страшного, переступали и забывали, а здесь вот не смогли.