В 60-е гг. ХІХ века Российская империя начала активное продвижение в глубь Средней Азии. Вследствие успешных военных действий, к началу 70-х гг. два ханства – Бухарское и Кокандское – попали в политическую зависимость от России и потеряли часть своих территорий. В 1869 г. российские войска высадились в Красноводском заливе, основав здесь опорный пункт – г. Красноводск. Непокорённым осталось одно ханство – Хивинское. Именно против него и был направлен поход 1873 г. Цель данного сообщения – выяснить основные функции, которые выполняли в Хивинском походе 1873 г. офицеры российского Генерального штаба (далее – ГШ). В исторической литературе эта тема практически не исследована. Исключением являются только биографические работы, посвящённые М.Д. Скобелеву, в которых детально изучена его деятельность во время похода, и работа О.В. Масловой, носящая лишь справочный характер [1]. В качестве источников автор использовал официальные сведения о походе, опубликованные в "Военном сборнике", а также воспоминания и научные отчёты участников похода.

 

Во второй половине ХІХ в. наиболее последовательным сторонником наступательной политики России в Средней Азии являлся туркестанский генерал-губернатор К.П. Кауфман. Несмотря на то, что сторонников военной операции в российском правительстве хватало, для её осуществления был необходим верно выбраный политический момент. В результате российско-британских переговоров 1872-73 гг., между сторонами была достигнута договорённость о разграничении сфер влияния в Центральной Азии, что развязало руки российскому правительству в отношении Хивы. В феврале 1873 г. российские войска в составе четырёх отрядов (Красноводского, Мангышлакского, Оренбургского и Туркестанского – всего более 12 000 чел.) и Аральской флотилии начали наступление на Хиву. Общее руководство операцией было возложено на К.П. Кауфмана. Несмотря на неудачу Красноводского отряда, вынужденного вернуться из-за недостатка воды, события развивались благоприятно для российских войск. В конце мая, не встречая серьёзного сопротивления, они подошли к столице ханства – Хиве. Хан Мухаммед Рахим бежал в пустыню, а Хива сдалась. В июле отряд под командованием генерал-майора Н.Н. Головачёва предпринял карательную экспедицию против туркменского племени иомудов с целью заставить их заплатить контрибуцию и оказать моральное воздействие на хивинское население, подорвав в нём стремление к сопротивлению. Хивинский поход завершился подписанием 12 августа в Гандемианском саду мирного договора, который лишал Хиву права внешних сношений, отменял рабство и открывал хивинский рынок для российских торговцев [2].

 

Особую роль в Хивинском походе 1873 г. сыграли офицеры ГШ (т. е. офицеры, окончившие полный курс Академии ГШ и причисленные к ГШ). В силу специфической подготовки, которую они получали в Академии, офицеры ГШ использовались на должностях при штабе, занимая, как правило, должности начальников штабов или офицеров для поручений. В походе 1873 г. один из четырёх отрядов – Красноводский – возглавлял полковник ГШ В.И. Маркозов. Помимо всего прочего, в задачу отряда входила рекогносцировка пройденного пути. Однако до места встречи с остальными отрядами Красноводский не дошёл. Состоявший при генерал-губернаторе художник В.В. Верещагин писал в своих воспоминаниях: "Слишком торопясь прийти раньше других, они измучили лошадей и заморили вьючных животных" [3]. Официальные сведения были скупее: "Отряд вернулся из-за недостатка воды" [4]. Не была до конца выполнена задача рекогносцировки пути до Хивы. В составе Мангышлакского отряда, которым командовал полковник Н.П. Ломакин, должность начальника штаба занимал полковник ГШ Н.И. Гродеков. Он же возглавлял и топографические работы. Им и двумя топографами был изучен и картографирован путь отряда от Киндерлинского залива Каспийского моря через Кунград до Хивы [5]. В этом же отряде находились будущий военный министр Болгарии капитан ГШ В.Г. Золотарёв и будущий крупный российский военачальник – М.Д. Скобелев. В чине подполковника ГШ последний был назначен командиром авангарда. В задачу возглавляемого им отряда входили разведка местности, по которой должны были проходить основные силы, выбор мест для стоянок. После соединения 12 мая Мангышлакского и Оренбургского отрядов в Кунграде общее командование перешло к генерал-майору Н.А. Верёвкину, а за М.Д. Скобелевым была сохранена должность начальника авангарда. В конце двадцатых чисел мая Оренбургско-Мангышлакский и Туркестанский отряды подошли к Хиве. К.П. Кауфман не спешил со штурмом, предложив горожанам сдаться, обещая не проводить карательных акций. Но 29 мая осадивший город с севера Оренбургско-Мангышлакский отряд, отразив вылазку хивинцев, начал штурм Хивы. Штурмующих возглавил М.Д. Скобелев. Как писал В.В. Верещагин, "он повёл солдат на штурм города Хивы с одной стороны, в то самое время, как с другой городская депутация выходила  с хлебом и солью для выражения командующему войсками полной и безусловной покорности" [6]. Действия М.Д. Скобелева, проявившего несвоевременную инициативу, вызвали гнев командующего. Видимо, желая загладить свою вину, М.Д. Скобелев в конце Хивинского похода решился на поступок, прославивший его. В результате неудачи Красноводского отряда, осталось неисследованным пространство киргизских степей от Змукшира до колодца Ортакую. К.П. Кауфман предполагал послать туда отряд пехоты и кавалерии. Но М.Д. Скобелев сам вызвался совершить это опасное путешествие. Переодевшись кочевником, он, в сопровождении трёх туркменов и двух казаков, 4 августа а выехал из Змукшира. За 7 дней было преодолено 560 вёрст по местности, где подполковник ГШ неоднократно рисковал столкнуться с туркменами и быть убитым. 11 августа М.Д. Скобелев вернулся в Хиву и доложил командующему о результатах рекогносцировки. Она показала, что между Змукширом и колодцем Нефесгули находится безводное пространство в 174 версты, и, таким образом, были сняты обвинения с командования Красноводского отряда [7]. За эту рекогносцировку М.Д. Скобелев получил из рук К.П. Кауфмана орден св. Георгия 4-й степени. Однако наибольшее число офицеров ГШ находилось в составе Туркестанского отряда, в котором был и сам К.П. Кауфман. В качестве офицера ГШ при отряде состоял капитан ГШ великий князь Николай Константинович, который, как следует из его переписки с отцом, занимался в основном разведкой , а так же руководил возведением укрепления у колодца Иркибая, за что получил благодарность от К.П. Кауфмана [8]. Здесь же находились будущий известный географ капитан ГШ Л.Ф. Костенко, полковники ГШ Г.И. Иванов, Корольков, подполковник ГШ барон Аминов [9]. Помимо функций разведки и связи, на офицеров ГШ были возложены функции исследователей. В частности, необходимо было составить карту Хивинского ханства, а также изучить ранее неизвестные районы. Заинтересованность в исследованиях выразило и Русское географическое общество (далее – РГО), составившее инструкцию для организации научной работы [10]. После занятия российскими войсками Хивы К.П. Кауфман снарядил экспедицию для изучения старых русел Амударьи. Состояла она из пяти сотен казаков, съёмочной партии топографов Туркестанского Военно-топографического отдела, возглавляемой начальником отдела полковником ГШ С.И. Жилинским. Главой экспедиции был назначен полковник ГШ А.И. Глуховский. На подполковника ГШ А.В. Каульбарса был возложен сбор "географических сведений о стране и статистических данных о населении […], преимущественно о местах кочёвок туркмен, а также сбор сведений о путях, ведущих из культурного хивинского оазиса через пески на юг и на запад" [11]. В результате работ вышеозначенной экспедиции в июне-июле, были впервые детально исследованы старые русла Амударьи – Даудандарья и Кунядарья, а также пространство между колодцами Игды и озером Сарыкамыш примерно в 200 вёрст, и таким образом соединены съёмки топографов Туркестанского и Кавказского Военно-топографических отделов 1871-72 гг. [12]. В середине июля исследования были прерваны в связи с карательными действиями против иомудов. После разгрома кочевий последних, в конце июля экспедиция возобновила работу. Отряд полковника ГШ А.И. Глуховского завершил изучение старых русел Амударьи, тогда как подполковник ГШ А.В. Каульбарс своими исследованиями Амударьи в июле-августе доказал, что российские пароходы могут проходить в неё из Аральского моря несколькими путями. Значение работ по исследованию Хивинского ханства в 1873 г. известный учёный И.В. Мушкетов оценил следующим образом: "Главным и самым важным результатом Урундарьинской (исследование старых русел экспедицией А.И. Глуховского – О.Г.) экспедиции была прекрасная съёмка старого русла Амударьи, называемого Урундарьёю, от Куня-Ургенча до озера Сарыкамыша, что в связи с работами Каульбарса и аральской флотилии в дельте Амударьи и с топографическими работами в Хивинском оазисе дало в результате превосходную карту Хивинского оазиса и низовьев Амударьи" [13].

 

Таким образом, во время Хивинского похода 1873 г. офицеры ГШ, находившиеся в составе российских войск, успешно справились с возложенными на них задачами: а) командованием рекогносцировочными отрядами (т. е. разведка местности и расположения противника, выбор пути следования основных сил, выбор места для лагеря и т. п.); б) выполнением функций связных между штабом и отрядами; в) проведением научно-топографических работ. Тем самым офицеры ГШ внесли значительный вклад в успех военной операции и в изучение Хивинского ханства.