Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     
Главная / История России / Армия и флот императорской России / НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ / XIX ВЕК / Офицеры российского Генерального штаба в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. О. А. Гоков

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
 
Офицеры российского Генерального штаба в русско-турецкой войне 1877-1878 гг.
 
Русско-турецкая война 1877–1878 гг. явилась апогеем Восточного кризиса  70-х гг. ХІХ в. Стремление балканских народов освободиться из-под турецкого владычества тесно переплелось с желанием каждой из великих держав изменить положение на Балканском полуострове в свою пользу и не допустить усиления противников. Не была исключением и Российская империя, стремившаяся победной войной и созданием на берегах Чёрного моря формально независимых (однако на деле – зависимых от неё) государств обеспечить контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, открывавшими выход в Средиземное море. Следствием этого явилась война 1877–1878 гг. – одна из наиболее успешных в военном отношении войн России в ХІХ в.
 
Цель данной статьи – исследовать деятельность корпуса офицеров российского Генерального штаба (далее – ГШ) в период с осени 1876 г., т. е. с начала подготовки России к войне, до завершения летом 1878 г. работы Берлинского конгресса.
 
В научной литературе данная тема не нашла отражения. Единственная изученная область применения офицеров ГШ – организация военной разведки перед войной. Однако основной упор в большинстве работ по данному вопросу сделан на участии в разведке болгарского населения, к тому же подавляющее большинство исследователей не различает армейских офицеров и офицеров ГШ 1. При написании данной статьи автор использовал опубликованные официальные документы, письма и воспоминания офицеров ГШ – участников войны 1877–1878 гг., а также документы Российского государственного военно-исторического архива.
 
Прежде всего необходимо отметить, что офицерами ГШ являлись в рассматриваемый период времени офицеры, окончившие Николаевскую академию ГШ и причисленные к ГШ. После реформ середины 1860-х гг. ГШ был лишь одним из департаментов Главного штаба (центрального органа военного управления и планирования), в задачи которого входило заведование службой офицеров ГШ. Последних использовали в армии на штабных должностях, а также в качестве военных представителей России за границей.
 
Российское военное командование уже с осени 1876 г. стало готовиться к войне. В помощь военному агенту в Константинополь в октябре был послан полковник ГШ В.Г. Золотарёв 2. Были начаты переговоры с Румынией о предоставлении российской армии свободного прохода через территорию княжества и об участии в войне. Для переговоров в Бухарест был направлен А.И. Нелидов, а в помощь ему от Военного министерства был назначен полковник ГШ князь М.А. Кантакузин, занимавшийся обсуждением вопросов, касавшихся военной части конвенции 3. Одновременно, в октябре, по просьбе президента Совета министров Румынии князя Братиану, для оказания помощи румынской армии в подготовке к войне в Бухарест прибыл В.Г. Золотарёв 4. Поскольку в румынском правительстве были противники вступления княжества в войну, переговоры затянулись. Лишь в декабре 1876 г. конвенция была согласована в общих чертах. В качестве военно-уполномоченного при румынском князе начальником сформированного в ноябре полевого штаба Действующей армии в Бухарест был послан полковник ГШ Г.И. Бобриков. Он прибыл в Бухарест в декабре с целью обеспечения продвижения российской армии по территории княжества 5. В частности, в его обязанности входило: сбор сведений о возможностях обеспечения войск продовольствием, фуражом, постоем; выбор пути прохождения отрядов, а также ведение переговоров с князем Карлом и Братиану о подписании конвенции, разрешающей российской армии проход через Румынию и о вступлении последней в войну с Турцией. Непосредственно организацией перевозки российских войск через Румынию по железным дорогам занимался князь М.А. Кантакузин 6. Однако все старания российских офицеров ГШ натолкнулись, с одной стороны, на осторожность румынских правителей, не решавшихся открыто выступить против Турции, а с другой – на крайне слабую организацию обеспечения войск при штабе Действующей армии. Ненужная секретность, некомпетентность многих высоких штабных чинов в дальнейшем привели к неразберихе при выборе путей следования отдельных частей к Дунаю.
 
Переговоры велись и с сербским правительством. В последнем были колебания по поводу необходимости вступления страны в войну. Неудача в последней войне с Турцией говорила в пользу мира, однако в случае войны России с Турцией вступление Сербии в войну было возможно. В ноябре секретарь российского посольства в Белграде Н.Н. Ладыженский послал в Военное министерство секретное донесение с заключением военного агента в Константинополе полковника ГШ А.С. Зеленого, находившегося в это время в Сербии в составе демаркационной комиссии, о тяжёлом положении сербской армии: “С начала перемирия доныне ничего не сделано для её реорганизации. Беспорядок и анархия полные. Если немедленно не будут даны деньги из России и тотчас же преступлено к реорганизации, то в случае возобновления военных действий после перемирия, Сербия может выставить армию не более 10 тысяч. Задача её – оборонять Белград в течение 2 – 3-х недель до прибытия русских войск7. 16 ноября в Царском Селе состоялось совещание, которое постановило помочь Сербии субсидией в 1 млн рублей на реорганизацию армии и послать туда российских офицеров 8.
 
В ноябре 1876 г. в Белград была командирована группа офицеров для оказания сербскому правительству помощи в формировании вооружённых сил. Возглавил её генерал-лейтенант ГШ А.П. Никитин. В его распоряжении находились полковники ГШ А.А. Шепелёв, Д.П. Дохтуров, подполковник ГШ Кононович-Горбацкий и несколько армейских офицеров. Основная задача миссии заключалась в том, чтобы, изучив на месте состояние сербской армии, составить план реорганизации, а затем с согласия сербского Военного министерства провести его в жизнь 9. В задачу А.П. Никитина входил также “разбор и упорядочение положения” российских добровольцев в Сербии, оставшихся без дела после заключения перемирия. Ознакомившись на месте с положением дел, А.П. Никитин признал необходимым эвакуацию добровольцев в Россию через Румынию отдельными партиями, что и было осуществлено в течение зимы 1876–1877 гг. 10. Что касается основной задачи миссии, то А.П. Никитин пришёл к выводу о невозможности задуманной реорганизации армии, поскольку война в Сербии была непопулярна, и сербское правительство не желало её продолжения. Он сообщал в Главный штаб: “Бывшая мобилизация показала, что Сербия не хочет войны: людей силой вытаскивали из домов. Правительство, видимо, желает только воспользоваться субсидиею для очистки старых долгов … противодействует всем начинаниям организации, приказания князя не исполняются11. В конце декабря А.П. Никитин был отозван из Белграда.
 
Подготовка к войне началась в России в конце 1876 г. В ноябре был сформирован полевой штаб Действующей армии. По желанию Главнокомандующего начальником штаба был назначен генерал-адъютант, долгое время служивший по ГШ, А.А. Непокойчицкий. Невозмутимый, но малоэнергичный, не блиставший военными способностями, он занимал свой пост до конца кампании и оставался при этом во многом нейтральным к происходившему в штабе. Ставленником великого князя Николая Николаевича был и помощник начальника штаба – К.В. Левицкий – генерал-майор ГШ, офицер Свиты императора. В своих воспоминаниях служившие под его началом офицеры ГШ единодушно отрицательно оценивают способности своего начальника, вечно колебавшегося, суетившегося, не способного принять верного решения или перепоручавшего его другим. Как писал в своих воспоминаниях П.Д. Паренсов, “Левицкий, Казимир, вовсе того не желая, сплотил нас (офицеров ГШ при штабе Действующей армии – О.Г.) в тесный товарищеский кружок, цементом которого было общее к нему нерасположение12.
 
Что касается офицеров ГШ при штабе Действующей армии, то среди них хватало и тех, кто занимал место в штабе для получения наград, и тех, кто напротив, тяготился однообразием и скукой штабной жизни, пытаясь использовать любую возможность, чтобы принять непосредственное участие в ходе кампании. О первых (как и о деятельности штаба в целом) бывший при российской армии военным наблюдателем француз Гальяр отзывался негативно ещё до начала войны и не изменил свою позицию даже после успехов российской армии, отмечая, что офицеры ГШ мало занимаются заботами об удовлетворении насущных нужд войск, считая своей главной обязанностью давать тактические указания 13. Относительно вторых, то среди них наиболее яркой представляется фигура полковника ГШ Д.С. Нагловского, состоявшего при начальнике штаба и бывшего начальником штаба Передового отряда. Ему принадлежала выдающаяся роль в планировании и организации обоих Забалканских походов И.В. Гурко. За отличия в войне 1877–1878 гг. Д.С. Нагловский был награждён чином генерал-майора ГШ, орденами св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом и 3-й степени с мечами, орденами св. Георгия 4-й и 3-й степеней, а также золотым оружием 14.
 
Отдельно следует отметить деятельность при штабе Действующей армии преподавателя Академии ГШ, полковника ГШ М.А. Газенкампфа. Состоя в течение всей войны при Главнокомандующем, он вёл журнал боевых действий, составлял срочные донесения императору, участвовал в обсуждении планов военных операций, расшифровывал донесения военных агентов России в европейских странах, поступавшие в штаб 15. Кроме того основной его задачей было заведование военными корреспондентами при Действующей армии. Для работы на театре боевых действий каждый из них должен был получить разрешение от М.А. Газенкампфа, после чего ему выдавались специальные опознавательные знаки, и он мог состоять корреспондентом при армии. В числе последних были и офицеры ГШ, непосредственно принимавшие участие в боях. Так, полковник ГШ А.К. Пузыревский, занимая должности офицера ГШ или начальника штаба в различных подразделениях, прошёл всю войну, одновременно являясь корреспондентом “Русского инвалида” и “Военного сборника”, куда посылал письма с театра боевых действий 16. В “Русский инвалид” посылали свою корреспонденцию также полковник ГШ барон Н.В. Каульбарс и капитан ГШ А.Н. Куропаткин.
 
Важнейшей задаче перед войной была разведка театра боевых действий и дислокации турецких войск. Для её решения осенью 1876 г. в Румынию были командированы полковники ГШ: сначала – М.А. Кантакузин (для переговоров по конвенции о пропуске российских войск), а затем – Г.И. Бобриков и П.Д. Паренсов. Одновременно, в октябре по просьбе президента Совета министров Румынии князя Братиану, в Бухарест прибыл полковник ГШ В.Г. Золотарёв для оказания помощи румынской армии в подготовке к войне 17. П.Д. Паренсов получил от начальника штаба Действующей армии А.А. Непокойчицкого задание собрать в Болгарии сведения о турках и об укреплениях Рущука 18. Прибыв в Румынию под вымышленным именем, П.Д. Паренсов при помощи российского консульства связался с болгарами, проживавшими там. Через их полковнику удалось наладить довольно обширную разведывательную сеть за Дунаем, и снабжать штаб необходимой информацией. Однако, несмотря на самоотверженность П.Д. Паренсова, его старания часто оставались напрасными из-за халатности помощника начальника штаба Действующей армии генерал-майора ГШ К.В. Левицкого, которому полковник направлял свои донесения.
 
Что касается Г.И. Бобрикова, то, как уже отмечалось, он прибыл в Бухарест в декабре в качестве военноуполномоченного Главнокомандующим с целью обеспечения продвижения российской армии по территории княжества, а также для ведения переговоров с князем Карлом и Братиану о подписании конвенции, разрешающей российской армии проход через Румынию и о вступлении последней в войну с Турцией 19. Заодно он занимался разведкой. Первые успехи российской армии в войне 1877–1878 гг. были во многом связаны с успешной деятельностью П.Д. Паренсова и Г.И. Бобрикова, прежде всего по организации агентурной разведки в Болгарии 20.
 
Для организации разведки при штабе имелась должность штаб-офицера над вожатыми. По положению о Действующей армии последний “заведывает собиранием сведений о силах, расположении, передвижениях и намерениях неприятеля, распоряжается доставлением армии надёжных проводников и лазутчиков, составляет общие своды из их показаний, проверяет показания пленных, собираемыми периодическими изданиями … Он заботится об отыскании для армии проводников из местных жителей и распределяет их по частям войск согласно указания Начальника армии”, которому непосредственно подчинён 21. На эту должность был назначен полковник ГШ Н.Д. Артамонов.
 
С началом войны общее руководство разведкой перешло к Н.Д. Артамонову. Занимая должность штаб-офицера над колонновожатыми штаба Действующей армии, он координировал деятельность разведки и осуществлял подбор переводчиков и проводников для частей армии. Следуя рекомендациям полковников ГШ П.Д. Паренсова и Г.И. Бобрикова, которые вместе с Н.Д. Артамоновым являлись главными организаторами разведки российской армии, 27 апреля 1877 г. начальник штаба Действующей армии А.А. Непокойчицкий своим приказом рекомендовал назначать проводников и переводчиков из болгар. Желавший получить место проводника или переводчика должен был иметь рекомендацию от П.Д. Паренсова, Г.И. Бобрикова или Н.Д. Артамонова 22. Последние пользовались при подборе содействием болгарских агентов, завербованных ещё до войны, чтобы избежать проникновения в российскую армию турецких лазутчиков. На местах организация разведки возлагалась на офицеров ГШ.
 
Деятельность разведки в целом можно оценить удовлетворительно. В силу недостатка выделяемых средств и отсутствия оперативной связи разведданные часто запаздывали, или же использовались в штабе не по назначению. Перед войной полевым штабом велась активная деятельность по определению численности и дислокации турецкой армии, поскольку до тех пор сведения такого плана носили неполный характер. В отдел штаб-офицера над вожатыми поступала информация из посольства в Константинополе, от консулов, из Главного штаба, от П.Д. Паренсова и Г.И. Бобрикова и других лиц, командированных для ведения разведки в Румынию и Болгарию. Наиболее надёжными являлись консульские донесения, поскольку их штаб получал через 10–15 дней. В январе 1877 г. Н.Д. Артамонов выполнил отчётную таблицу о турецких войсках, на основании которой сделал вывод, что Турция выставила в эту войну регулярных войск больше, чем в предыдущие. Н.Д. Артамонов отметил, что если российское командование хочет быстро достичь Константинополя, то предполагавшихся четырёх корпусов будет недостаточно. Его замечания были учтены, и в апреле на театр боевых действий из России прибыли ещё три корпуса 23. На основании донесений консулов и военного агента в Константинополе полковника ГШ А.С. Зеленого в марте 1877 г. последним совместно с полковником ГШ А.А. Боголюбовым была составлена подробная ведомость о расположении и численности турецких войск 24. Составленная на её основе таблица о турецких войсках была разослана в войска в апреле 1877 г.
 
Однако с началом военных действий достоверную информацию получать стало труднее, поскольку все российские консулы были высланы из Турции. Поэтому самым надёжным средством добывания информации о противнике стали болгары. Налаженная П.Д. Паренсовым и Г.И. Бобриковым разведывательная сеть помогла российской армии во время её наступления в Болгарии 25.
 
Ещё до начала войны Военно-учёным комитетом Главного штаба были подготовлены языковые пособия: “Болгарский собеседник” и “Военный переводчик с русского языка на турецкий, болгарский и румынский”. Последнее было составлено полковниками ГШ А.С. Зеленым и А.А. Боголюбовым, майором М.А. Терентьевым под руководством генерал-майора ГШ С.П. Зыкова и должно было служить для облегчения общения российских солдат с местным населением 26.
 
Одновременно с подготовкой России к войне в Главном штабе разрабатывались планы её ведения. Непосредственное начало разработке плана войны было положено ещё в марте 1876 г., когда полковник ГШ Н.Д. Артамонов прочёл для офицеров Петербургского военного округа несколько лекций на тему “О наивыгоднейшем в стратегическом отношении способе действий против турок” 27. А в мае им была представлена в Главный штаб “Записка о планах ведения войны” 28. Н.Д. Артамонов указывавал в ней направления наступления российских войск по нескольким направлениям, считая, что на Константинополь лучше всего наступать через труднодоступные части Балкан, поскольку только так можно было избежать затяжной войны.
 
Основная часть планирования войны на Европейском театре принадлежала генерал-майору ГШ Н.Н. Обручеву. Им был разработан план будущей войны, первые соображения о котором он доложил императору Александру ІІ осенью 1876 г. 29. В дальнейшем план этот корректировался Н.Н. Обручевым в зависимости от политической ситуации, но при этом его главное положение, – быстрота наступления, – сохранялось, чтобы успехам российских войск не могли помешать политические интриги других великих держав (Великобритании, Австро-Венгрии, Германии и Франции). План был разработан Н.Н. Обручевым в четырёх записках, поданных на рассмотрение Александра ІІ, однако в силу интриг, разъедавших высшие военные круги, реализован полностью не был. С началом войны Н.Н. Обручева планировалось назначить начальником штаба Действующей армии на Балканском полуострове, но этому воспротивился Главнокомандующий – великий князь Николай Николаевич, недолюбливавший генерал-майора. Поэтому Н.Н. Обручев долгое время занимался планированием боевых действий на Кавказе, и лишь в ноябре 1877 г. был вызван на Балканский театр. Его предполагали назначить начальником формируемого Западного отряда, но назначению вновь помешало нежелание Главнокомандующего видеть Н.Н. Обручева во главе российских войск. В результате, он до конца войны не занимал официальных должностей, оставаясь неофициальным военным советником (в частности, им был разработан план перехода российских войск через Балканы зимой 1877–1878 гг.) 30.
 
Что касается разработки плана войны с Турцией на Кавказском театре, то ещё в 1871 г. по указу Д.А. Милютина, его разработка была поручена помощнику начальника штаба Кавказского военного округа генерал-майору ГШ С.М. Духовскому. Он составил “Соображения об обороне Кавказа” и в июле 1872 г. подал их на рассмотрение кавказскому наместнику. В основном, его план сводился к оборонительной тактике в случае войны. Наместник одобрил этот план и передал его для обсуждения в Военно-учёный комитет Главного штаба, Н.П. Игнатьеву, полковнику ГШ А.С. Зеленому, генералам Т.М. Лорис-Меликову и А.П. Свистунову и другим заинтересованным лицам 31. В 1876 г. на основе предложений С.М. Духовского Н.Н. Обручев разработал план ведения войны на Кавказском театре.
 
В начале 1877 г. дипломатическая и военная подготовка к войне была в основном завершена. В марте Россия и Австро-Венгрия подписали в Будапеште секретную конвенцию, согласно которой в обмен на нейтралитет Австро-Венгрии Россия дала согласие на оккупацию ею Боснии и Герцеговины. А в апреле, наконец, была подписана российско-румынская конвенция о пропуске российских войск через территорию княжества и о вступлении Румынии в войну. Сама война была объявлена 12 апреля 1877 г.
 
В ходе войны в составе штабов дивизий, корпусов, отдельных соединений офицеры ГШ занимали должности начальников штабов, их заместителей и офицеров для поручений. В сферу их обязанностей входило: ведение переписки (шифровка, расшифровка, доставка донесений) со штабом Действующей армии, непосредственное планирование боевых действий, произведение рекогносцировок. Последние заключались в определении сил противника, их расположения, численности, укреплений, разведки местности и осуществлялись либо небольшими отрядами, либо целыми подразделениями (разведка боем). Исполняя функции колонновожатых, офицеры ГШ должны были выбирать путь движения и обеспечивать беспрепятственное прохождение колонн войск, следя, в том числе, и за обеспечением последних фуражом и довольствием, а также выбирать места для лагеря. Во время боя офицеров ГШ часто использовали в качестве связных. Они также сами возглавляли отдельные отряды, принимая непосредственное участие в военных действиях. Нельзя сказать, что все генштабисты проявили себя в войне с лучшей стороны. В частности, недостатки в организации разведки отдельных отрядов (например, пренебрежение возможностями использовать болгар в качестве источника информации) во многом зависели от личных качеств того или иного офицера. Однако в большинстве своём офицеры ГШ низшего звена справлялись со своими обязанностями. В ходе войны выдвинулась целая плеяда генштабистов, руководствовавшаяся в своих действиях не застывшими догмами военной науки, а опытом последних достижений военного искусства. В частности, это полковники А.В. и Н.В. Каульбарсы, подполковник М.Э. Куммерау, капитан А.Н. Куропаткин, полковник П.Д. Паренсов, генерал-майор М.Д. Скобелев и многие другие.
В качестве примера деятельности офицеров ГШ низшего звена (т. е. состоявших при штабах частей или возглавлявшие их) могут служить подполковники ГШ А.Н. Сухомлинов и Ю.А. Сосновский, находившиеся в отряде генерала П.П. Карцова во время перехода через Траянов перевал на Балканах. На них было возложено изучение подъёмов на Траянов и Розелитский перевалы. В конце ноября – начале декабря офицеры (сначала один А.Н. Сухомлинов, а после прибытия Ю.А. Сосновского в отряд – вдвоём) тщательно изучили оба перевала, после чего составили план перехода через Троянов перевал, т. к. Розелитский не был пригоден для этой цели 32. А.Н. Сухомлиновым были составлены и отосланы в полевой штаб карты северного подъёма Траяновых проходов в районе Карнаре, Карлово и Калафаре 33. С созданием 20 декабря Троянского отряда Ю.А. Сосновский был назначен начальником его штаба, а А.Н. Сухомлинов – офицером для поручений, и оба были посланы начальником отряда “озаботиться возможно большим сбором вьюков и воловых подвод для подъёма орудий, и о вызове из деревень болгар для проложения пути и расчистки заносов”, а также “озаботиться размещением войск34. Несмотря на в целом настороженное отношение местного населения, опасавшегося возвращения турок и поэтому неохотно сотрудничавшего с российскими офицерами, последним удалось выполнить задание во многом благодаря содействию игумена Троянского монастыря архимандрита Макария 35. Во время перехода войск через перевал особо отметился А.Н. Сухомлинов, командовавший одной из колонн 36. После взятия перевала в штаб Действующей армии с донесением об успехе был направлен Ю.А. Сосновский, который по возвращении, уже в начале января с сапёрной ротой и стрелковым батальоном обеспечил переправу войск через реку Марица 37. За переход через Балканы оба офицера были награждены орденами св. Георгия 4-й степени 38.
 
Что касается офицеров ГШ высшего звена, то среди них преобладали люди высокого звания, но, как правило, малых знаний, нерешительные, слабо разбирающиеся в тактике и стратегии ведения войны, выдвинувшиеся на свои посты благодаря связям, интригам, происхождению или былым заслугам. Таковыми, например, были: генерал-лейтенант ГШ К.Ф. Гершельман, начальник 24-й пехотной дивизии, прозванной “замёрзшей”, так как потеряла на Шипке за месяц 5 500 человек обмороженными и заболевшими, поскольку её начальник не позаботился о переобмундировании только прибывшей из России дивизии по зимнему образцу 39; это и “герои” Плевны – генералы П.Д. Зотов и Н.П. Криденер, а также генерал-майор ГШ А.К. Имеретинский, лишь номинально командовавший порученными ему отрядами при взятии Ловчи и осаде Плевны, и получивший два ордена св. Георгия за то, что на самом деле делали состоявшие под его командованием генерал-майоры ГШ В.М. Добровольский и М.Д. Скобелев.
 
Большинство из генштабистов высшего звена находились в составе полевого штаба, как, например, генерал-лейтенанты П.Д. Зотов, А.Э. Циммерман. Некоторые из них возглавляли армейские корпуса: генерал-лейтенант Ф.Ф. Радецкий – 8-й, генерал-лейтенант Н.П. Криденер – 9-й, генерал-лейтенант П.Д. Зотов – 4-й до штурма Плевны 30 августа, после которого он был отстранён от командования и перемещён в штаб. Исключительно офицерами ГШ комплектовались должности начальников штабов корпусов: 4-го – полковник В.Ф. Новицкий; 7-го – генерал-майор Яновский; 8-го – полковник В.И. Дмитровский; 9-го – генерал-майор Н.Ф. Шнитников; 10-го – генерал-майор барон А.Б. Вревский; 11-го – полковник К.К. Бискупский; 12-го – полковник П.Г. Дукмасов (на этом посту его сменил генерал-майор А.И. Косич, а сам П.Г. Дукмасов был назначен начальником штаба 13-го корпуса); 13-го – полковник Л.И. Ильяшевич; 14-го – полковник В.П. Акимов; Гренадерского корпуса – генерал-майор Мамыкин-Невструев 40.
 
Однако нельзя утверждать, что все офицеры ГШ высшего звена были слабо подготовлены к выполнению своих функций (командованию воинскими частями от дивизии и выше, стратегическому планированию операций). Так, во время войны ярко проявился полководческий талант генерал-майор ГШ М.И. Драгомирова, командовавшего 14-й пехотной дивизией и принявшего с нею участие в переправе через Дунай и в боях за Шипку. Не меньшую известность получил генерал-майор В.Д. Дандевилль, награждённый за переход через Балканы в составе Западного отряда орденом св. Георгия 4-й степени. Полками командовали такие офицеры ГШ, как полковник барон А.А. Бильдерлинг, находившийся со своим полком в составе Рущукского отряда, полковник М.Л. Духонин, генерал-майор В.Н. Лавров (убит под Горным Дубняком), полковник Ю.В. Любовицкий, произведённый в ходе войны за дело под Горным Дубняком в генерал-майоры, а за отличие при взятие Этрополя награждённый золотым оружием, полковник М.В. Лауниц; бригадами – генерал-майор В.Ф. Дерожинский, генерал-майор В.М. Добровольский, генерал-майор барон Л.Л. Зедделер (в бою под Горным Дубняком командовал средней колонной, был тяжело ранен в живот), полковник Д.П. Дохтуров, бывший начальник штаба Харьковского военного округа генерал-майор М.Ф. Петрушевский, возглавивший после ранения М.И. Драгомирова 14-ю дивизию и с ней участвовавший в обороне Шипки и другие.
 
Помимо всего прочего, офицеры ГШ возглавляли работы по составлению карты Болгарии и Балканского полуострова. Приказом от 1 ноября 1876 г. при штабе Действующей армии был сформирован полевой Военно-топографический отдел в составе девятнадцати человек под начальством полковника ГШ Д.Д. Обломиевского и его помощника – капитана ГШ М.А. Савицкого 41. В зимний период в нём велась исключительно канцелярская работа: подготовка карт и планов к войне, нанесение на карты сведений о путях, населённых пунктах, сведений о расположении, передвижении, численности турецких войск, полученных штаб-офицером над вожатыми, копирование и отсылка в войска планов турецких позиций и т. п. С началом военных действий для ведения топографических работ к штабу каждого корпуса было прикомандировано по два топографа. Специальные тригонометрические работы были поручены полковнику ГШ М.Н. Лебедеву. В июне 1877 г. была организована съёмка Болгарии с центром в городе Систове, которую возглавил полковник ГШ А. Эрнефельт 42. Однако в 1877 г. работы велись медленно, поскольку российские войска заняли лишь небольшую часть Болгарии, к тому же обильные дожди, снегопады и туманы в конце года мешали их проведению. В результате успехов армии зимой 1877–1878 гг. съёмки активизировались, а после окончания боевых действий работы велись уже тремя партиями. В ходе войны в октябре 1877 г. место начальника Отдела вместо Д.Д. Обломиевского занял Н.Д. Артамонов 43.
 
Необходимость срочного составления карты дорог на территории, занятой российскими войсками в августе 1877 г. привела не только к увеличению числа топографов в Военно-топографическом отделе. Для съёмки были привлечены офицеры ГШ и строевые. В конце октября съёмочные работы были завершены, а составленная пятивёрстная карта Болгарии разослана в войска 44. К ноябрю Отделом были подготовлены карты средней части Болгарии, Румынии, Балканского и Шипкинского перевалов, Плевны, Адрианополя 45. Работы велись до мая 1883 г., хотя основная их часть была закончена в конце 1879 г. В результате, Болгария была подробно изучена в военно-топографическом отношении, и был собран богатый материал для составления её карты.
 
Ещё одной областью деятельности офицеров ГШ было гражданское управление на освобождённой территории. В конце 1876 г. было создано управление гражданской частью при Главнокомандующем Действующей армии, которое возглавил князь В.А. Черкасский. В качестве его помощника был назначен генерал-майор ГШ Д.Г. Анучин. После смерти князя в феврале 1878 г., Д.Г. Анучин занимал должность заведующего гражданскими делами в Болгарии вплоть до расформирования управления 8 мая 1878 г. 46. Канцелярию заведующего возглавлял полковник ГШ Л.Н. Соболев, а в её составе находились генерал-майор ГШ М.А. Домонтович и полковник ГШ Л.Н. Золотарёв. В задачи управления входило “устройство порядка в тылу, прекращение разбоев и грабежей и охрана телеграфа47. Кроме того, на управление были возложены организация гражданской власти на освобождаемых территориях (для чего в качестве губернаторов использовались и офицеры ГШ. Например, полковник А.А. Шепелёв занимал пост филиппопольского генерал-губернатора, полковник В.Г. Золотарёв – систовского и рущукского губернатора). На управление была также возложена забота о беженцах и раненых, обеспечение армии фуражом и продовольствием, подводами и т. п. Автор не будет детально освещать деятельность гражданского управления, отметив лишь, что важнейшим её итогом явилось создание основ местного гражданского управления в Болгарии.
 
Важным, с политической точки зрения, шагом российского правительства было создание в конце 1876 г. Болгарского ополчения. Во главе его, с правами начальника, подчиняющегося непосредственно начальнику штаба Действующей армии, был поставлен генерал-майор ГШ Н.Г. Столетов, приложивший много усилий к организации, обучению и воспитанию ополченцев. Начальником штаба ополчения был назначен подполковник ГШ Е.Е. Рынкевич (после ранения его сменил на этой должности подполковник ГШ Ф.Э. Келлер). Ополчение приняло участие в обороне Шипкинского перевала, где своими действиями заслужило высокую оценку, а также в переходе через Балканы 48. В дальнейшем оно стало основой для вооружённых сил Болгарского княжества.
 
Во время войны российские офицеры ГШ исполняли также обязанности военных советников при армиях союзных России государств. Так, летом 1877 г. при румынской армии находился полковник Д.П. Дохтуров. Весной того же года для наблюдениями за военными приготовлениями в Белград был направлен генерал-майор князь А.К. Имеретинский. Однако князь Милан не торопился вступать в войну с Турцией, поэтому в июле А.К. Имеретинский был отозван, а на его место в августе того же года был направлен Г.И. Бобриков. Он должен был ознакомиться с готовностью сербской армии к войне и попытаться склонить князя Милана к вступлению в войну с Турцией, обещая ему поддержку России и один миллион рублей 49. После долгих колебаний князь решился, и 1 декабря Сербия объявила войну Турции. Г.И. Бобрикову принадлежала ведущая роль в планировании операций сербской армии. Здесь он сумел проявить себя как выдающийся военачальник. Успешные действия сербских войск отвлекли внимание софийской группировки турецких войск и тем самым оказали существенную помощь отряду генерала И.В. Гурко при переходе через Балканы, а со взятием Ниша была достигнута главная цель сербского наступления – снята угроза флангу и тылу российской армии на константинопольском направлении 50.
В Черногорию в мае 1877 г. военным советником к князю Николаю был командирован полковник ГШ А.А. Боголюбов 51. Он фактически являлся разработчиком планов наступления черногорских войск, а также руководил деятельностью российских солдат и офицеров-добровольцев в черногорской армии. Бывший в Черногории среди добровольцев доктор А.В. Щербак писал: “Боголюбов … своим знанием дела, хладнокровием и настойчивостью производил нередко охлаждающее действие на пылкую натуру его светлости (князя Николая – О.Г.). Несмотря на громадное самолюбие, князь только наружно не соглашался с мнением русского военного агента, в действительности же почти всегда следовал его указаниям52.
 
На Малоазиатском театре войны деятельность офицеров ГШ носила тот же характер, что и на Балканах. Штаб Кавказской армии возглавил бывший начальник штаба Kавказского военного округа генерал-майор ГШ П.П. Павлов. Офицеры штаба (как и штабов отдельных частей) занимались укомплектованием и передвижением войск, выбором дорог, наведением мостов, фуражировкой, расквартированием войск, разведкой. Через штаб Кавказской армии проходили: переписка с начальником Главного штаба и военным министром о турецкой армии; переписка со штабом Действующей армии для координации действий; связь с командирами отрядов. В штаб (как и на Балканском театре) поступали оперативные донесения из штабов отрядов. Из штаба информация шла императору, военному министру, в Главный штаб, в штаб Кавказского военного округа и в штаб Действующей армии 53. Что касается отдельных офицеров ГШ, то из наиболее отметившихся, можно выделить будущего организатора Персидской казачьей бригады, капитана (произведённого во время войны в подполковники) А.И. Домонтовича, состоявшего штаб-офицером для поручений при Эриванском отряде генерал-лейтенанта А.А. Тергукасова; генерал-майора С.И. Духовского – начальника штаба Кавказского отдельного корпуса, награждённого орденом св. Георгия 4-й степени за опасную рекогносцировку укреплений Ардагана; генерал-майора Д.В Комарова, в начале войны командовавшего Кавказской гренадерской дивизией, перенесшего тяжёлое ранение, тиф и рожистое воспаление, но после болезни снова вставшего в строй в качестве начальника Кобулетского отряда; его брата, героя осады Карса – полковника К.В. Комарова; начальника Сухумского отдела генерал-майора П.П. Кравченко, выдержавшего с гарнизоном бомбардировку Сухума турецким флотом и задержавшего высадку десанта; получивших за участие в боях георгиевские кресты полковника Я.Д. Маламу, капитана Н.Я. Шнеура и других.
 
В апреле 1877 г. при Кавказском действующем корпусе был сформирован военно-топографический отряд под командованием начальника Кавказского Военно-топографического отдела генерал-майора ГШ И.И. Стебницкого. Съёмки были начаты сразу со вступлением российских войск в пределы Азиатской Турции в Ардаганском, Карском, Баязетском и Лазистанском санджаках, а в 1878 г. продолжались в Эрзерумском и Карском округах и Батумской области. Одновременно с топографическими велись астрономические и геодезические работы 54. В результате, карты Азиатской Турции были дополнены новыми данными: “Картографические работы на Кавказе … велись с особым успехом под умелым руководством … И.И. Стебницкого и не только представили множество картографических работ, равняющимся по своим достоинствам работам лучших картографических заведений Европы, но и несколько трудов, имеющих высокое научное значение, как, например, карты Азиатской Турции” 55.
 
В конце января 1878 г. между Россией и Турцией в городке Сан-Стефано были начаты мирные переговоры. Российскую сторону представляли Н.П. Игнатьев и А.И. Нелидов. 19 февраля был подписан прелиминарный договор, в целом основанный на проекте Н.П. Игнатьева, предполагавшем создание независимых Румынии, Сербии и Черногории, а также Большой Болгарии с выходом к Чёрному и Эгейскому морям 56. Однако против резкого ослабления Османской империи в Европе и создания обширного славянского государства, в определённой степени зависимого от России, выступили Австро-Венгрия и Великобритания. Британское правительство заявило, что статьи Сан-Стефанского договора должны быть вынесены на обсуждение на международном конгрессе. Российский МИД не желал новой войны, которая могла вылиться в коалиционную против России, поэтому переговоры с Великобританией были возложены на графа П.А. Шувалова – посла в Лондоне. Он не был, в отличие от Н.П. Игнатьева, сторонником радикальных мер и старался быть как можно уступчивее, чтобы избежать излишних осложнений.
 
Конгресс открылся 1 июня 1878 г. в Берлине. Поскольку деятельность и итоги Берлинского конгресса детально изучены в российской и советской литературе, автор не будет подробно останавливаться на его работе, а отметит лишь деятельность российских офицеров ГШ, принимавших участие в работе конгресса и в последовавших разграничениях.
 
Российскими представителями на конгрессе были А.М. Горчаков и П.А. Шувалов. В мае 1878 г. на Берлинский конгресс в качестве помощников российских представителей были направлены полковники ГШ Г.И. Бобриков и А.А. Боголюбов, как специалисты: первый – по Сербии, второй – по Черногории. В качестве специалиста по Болгарии в Берлин был послан генерал-лейтенант ГШ Д.Г. Анучин 57. Для определения границ новых государств конгрессом было принято решение о выделении из состава конгресса комиссий: редакционной и стратегического разграничения. Органом последней стала комиссия военных экспертов от всех стран-участниц конгресса, куда от России вошли Д.Г. Анучин, Г.И. Бобриков и А.А. Боголюбов 58. Для России конгресс завершился неудачно, однако обвинять в этом офицеров ГШ нельзя, поскольку они выполняли (и успешно) лишь вспомогательные функции, основная же тяжесть переговоров легла на А.М. Горчакова и П.А. Шувалова.
 
Для определения границ новых государств, создававшихся по решению конгресса, 22 июля были созданы специальные международные комиссии, в которые вошли и офицеры российского ГШ: в Болгарскую международную комиссию – полковник А.А. Боголюбов, в Восточно-Румелийскую – полковники В.Н. Филиппов, А.А. Шепелёв и М.Э. Куммерау, в Сербскую – полковник А.В. Каульбарс, в Черногорскую – полковник Н.В. Каульбарс (в апреле 1880 г. его сменил подполковник В.У. Соллогуб 59), в Малоазиатскую – генерал-майор И.И. Стебницкий и капитан Левашов, в Румынскую – подполковник Н.Н. Белявский. Для координации всех работ были назначены Г.И. Бобриков с помощниками – капитанами ГШ А.П. Протопоповым и Э.В. Экком 60. В основном, они занимались исследованием и съёмкой пограничных территорий, определяя правильность проведения пограничных линий.
 
Примером работы военных экспертов может служить Малоазиатская комиссия. В августе она была разделена на две подкомиссии. Первая должна была вести разграничение от Чёрного моря до Меджингерта, а вторая – от Меджингерта до персидской границы. Такое разделение произошло вследствие желания англичан принять участие в разграничении в районе персидской границы, поскольку последняя представляла для них стратегический интерес, и они пытались не допустить усиления здесь позиций России. В первую комиссию делегатом был назначен И.И. Стебницкий, а его помощником – Левашов. Во вторую – полковник ГШ Я.Д. Малама, а в помощь ему – геодезист подполковник ГШ П.П. Кульберг 61. Обе комиссии действовали до 1880 г. В основном их работа затягивалась мелкими противоречиями с англичанами, особенно в вопросе о проведении турецко-персидской границы в Котурском округе. Во время работ заболел И.И. Стебницкий, и общая координация работ была временно возложена на военного агента в Константинополе генерал-майора ГШ А.С. Зеленого. В комиссии же И.И. Стебницкого заменял подполковник ГШ Веригин 62. Российским представителям всё-таки удалось настоять на проведении границ в соответствие с условиями конгресса по водоразделу между реками Аракс и Тандурек от горы Кессадаг до горы Тандурек, а оттуда – до горы Арарат, определив персидско турецкую границу в Котурском округе.
 
Таким образом, офицеры ГШ сыграли значительную роль в ходе русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Можно утверждать, что успехи и неудачи российской армии во многом зависели от качества работы генштабистов, являвшихся элитой российского офицерского корпуса. На них возлагалась одна из важнейших функций –  военное руководство и планирование. К сожалению, своими неудачами российская армия во многом обязана высшим военным чинам, среди которых было немало офицеров ГШ. Война наглядно показала, результаты реформ 1860–1870-х гг. в Академии ГШ и в Главном штабе. Большая часть военных руководителей, окончивших Академию до реформ, отличались плохой подготовкой к занятию должностей по ГШ, косностью мышления, слабым пониманием новых условий ведения войны. Не удивительно, что работа штаба Действующей армии, возглавляемого такими людьми, как А.А. Непокойчицкий, К.В. Левицкий, вызывала в течении всей кампании множество нареканий. Этому способствовала и личность Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича – человека, слабо разбиравшегося в военных вопросах, но от которого зависело распределение мест в штабе. Однако с лучшей стороны проявили себя многие офицеры, окончившие Академию в 1860–1870-е гг. и лишённые многих недостатков, которыми обладали их старшие сослуживцы по ГШ. Они занимали в войсках должности командующих отдельных отрядов, начальников штабов подразделений от дивизии и выше, а также должности офицеров для поручений при штабах. В их функции входило:
 
·        командование дивизиями, корпусами и соединениями;
·        резведка расположения войск противника и налаживание агентурной сети на театре боевых действий;
·        обеспечение продвижения войск (снабжение их продуктами, фуражом, транспортом, выбор пути следования колонн, мест для лагеря и т. п.);
·        обеспечение связи отрядов между собой и со штабом Действующей армии;
·        руководство военно-топографическими работами.
 
Помимо этого офицеры ГШ использовались в качестве военных советников в союзных России армиях, выполнли функции начальников штабов в войсках Румынии, Сербии и Черногории, что стало залогом успеха последних в войне с Турцией.
Наконец, именно офицеров ГШ использовало российское правительство в качестве специалистов при определении границ на Берлинском конгрессе.
 
Подводя итог, можно сказать, что в целом корпус офицеров российского ГШ проявил себя в войне с Турцией 1877–1878 гг. с лучшей стороны, во многом определив успех армий России и её союзников.
 
Вопросы истории. – 2006. – № 7. – С. 142-149
 

кандидат исторических наук, доцент кафедры всемирной истории Харьковского национального педагогического университета имени Г.С. Сковороды
 
Материал прислан автором порталу "Россия в красках" 29 января 2011 года
 
 
Примечания
 
1 Болгаро-российские общественно-политические связи. 50 – 70-е гг. XIX в., Кишинёв,1986, 266 с.; Горанов П., Спасов Л. Участие болгарских патриотов в русской разведке в период освободительной войны. В кн.: Незабываемый подвиг. Некоторые аспекты русско-турецкой войны 1877–1878 гг. и освобождения Болгарии от османского ига, Львов, 1980, С. 41–55; Коев Г. Руското военно разузнаване в Старозагорско. В кн.: Освободительная война 1877–1878 гг. и роль болгарского ополчения, Самара, 1992, С. 29–32; Тодоров Г.Д. Ролята на българите в руското разузнаване през освободителната руско-турска война (1877–1878). – Известия на института за история, Т. 9, София, 1960, С. 3–565; Улунян А.А. Болгарский народ и русско-турецкая война 1877–1878 гг., М., 1971., 206 с.
2 Российский государственный военно-исторический архив (далее – РГВИА), ф. 485,. д. 766, л. 1.
3  Там же.
4  Освобождение Болгарии от турецкого ига. Документы: В 3 т., 1961, Т. 1. Освободительная борьба южных славян и Россия: 1875–1877, с. 443.
5 Бобриков Г.И. [Воспоминания о русско-турецкой войне 1877–1878 гг.]. – Русская старина, 1913, т. 153, кн. 2, с. 290.
6 РГВИА, ф. 485, д. 766, л. 1–2.
7 Освобождение Болгарии от турецкого ига. Документы: В 3 т., М., 1961, т. 1, с. 529.
8 Там же, с. 519.
9 Бочкарёва С.И. Русско-сербские отношения в начале Восточного кризиса 70-х годов ХІХ века. – Советское славяноведение, 1977, № 4, с. 46.
10 Паренсов П.Д. Из прошлого. (Воспоминания офицера Генерального штаба о войне 1877–1878 гг.). – Русская старина, 1899, т. 97, № 2, с. 340–341.
11 РГВИА, ф. 485, д. 604, л. 4.
12 Паренсов П.Д. Указ. соч., т. 97, кн. 1, с. 121.
13 Скалон Д.А. Мои воспоминания. 1877-1878 гг.: В 2 т., СПб., 1913, т. 1, с. 27.
14 Военная энциклопедия: В 18 т. / Гл. ред. В.Ф. Новицкий, СПб., 1913, т. 16, с. 516.
15 См.: Газенкампф М. Мой дневник 1877-78 гг., СПб., 1908, 593+5+6+9+6 с.
16 Пузыревский А. Воспоминания офицера Генерального штаба о войне 1877–1878 годов в Европейской Турции. – Военный сборник, 1879, т. 125, № 1, с. 160.
17 Освобождение Болгарии от турецкого ига. Документы: В 3 т., М., 1961, т. 1, с. 443.
18 Паренсов П.Д. Указ соч., 1899, т. 97, кн. 1, с. 126.
19 Бобриков Г.И. Указ. соч., 1912, т. 150, кн. 5, с. 290.
20 Горанов П., Спасов Л. Участие болгарских патриотов в русской разведке в период освободительной войны. В кн.: Незабываемый подвиг. Некоторые аспекты русско-турецкой войны 1877–1878 гг. и освобождения Болгарии от османского ига, Львов, 1980, с. 44.
21 РГВИА, ф. 485, д. 1162, л. 1.
22 Улунян А.А. Болгарский народ и русско-турецкая война 1877–1878 гг., М., 1971, с. 39.
23 РГВИА, ф. 485, д. 1162, л. 10.
24 Там же, л. 6-7.
25 Подробнее см.: Косев К., Дойнов С. Освободителната война 1877–1878 и българската национална революция, София, 1988, 390 с.; Тодоров Г.Д. Ролята на българите в руското разузнаване през освободителната руско-турска война (1877–1878). – Известия на института за история, София, 1960, т. 9, с. 3-565.
26 Джамбазов П., Джамбазова Т. Справочные документы русской армии по Болгарии в период русско-турецкой войны 1877–1878 гг. – Военно-исторический журнал, 1978, № 3, с. 100–101.
27 Беляев Н.И. Русско-турецкая война 1877-1878 гг., М., 1956, с. 67.
28 РГВИА, ф. 485, д. 1224.
29 Беляев Н.И. Указ. соч., с. 68–70.
30 Подробнее см.: Айрапетов О.Р. Забытая карьера “русского Мольтке”. Николай Николаевич Обручев (1830–1904), СПб., 1998, 314 с.
31 Мегрелидзе Ш.В. Закавказье в русско-турецкой войне 1877–1878 гг., Тбилиси, 1972, с. 132–133.
32 Карцов П. Троянов перевал. – Русский вестник, 1888, т. 194, № 1, с. 76–79.
33 РГВИА, ф. 485, д. 423.
34 Карцов П. Указ. соч., № 1, с. 82.
35 Подробнее см.: Стефанов П. Архимандрит хаджи Макарий в помощ на руското разузнаване през 1877 г. – Военноисторически сборник, 1983, кн. 2, с. 190–201.
36 Карцов П. Указ. соч., № 1, с. 93.
37 Там же, с. 178.
38 Список генералам и офицерам, получившим орден Святого Георгия в минувшую войну за боевые отличия на Балканском полуострове. – Военный сборник, 1878, т. 124, № 12, с. 348.
39 Русско-турецкая война 1877-1878 / Под ред. И.И. Ростунова, М., 1977, с. 129–130.
40 РГВИА, ф. 485, д. 841.
41 Там же, д. 53, л. 1.
42 Эрнефельт А. Астрономические, геодезические и топографические работы на Балканском полуострове в 1877-79 годах. – Известия Русского географического общества, 1880, т. 16, вып. 4, с. 381.
43 Стародымов Н.А. Отважный разведчик Николай Артамонов задолго до войны сформировал разведывательную сеть в Турции. – Военно-исторический журнал, 2001, № 10, с. 49.
44 Глушков В.В., Долгов Е.И. О топографических работах в период русско-турецкой войны 1877–1878 гг. – Геодезия и картография, 1998, № 4, с. 58.
45 РГВИА, ф. 485, д. 53, л. 15.
46 Подробнее см.: Анучин Д.Г. Князь Черкасский и гражданское управление в Болгарии 1877–1878 гг. – Русская старина, 1895, т. 83, кн. 2, с. 1–34; кн. 3, с. 1–27; кн. 4, с. 43–55; кн. 5, с. 1–36; т. 84, кн. 8, с. 41–69; кн. 9, с. 53–104; кн. 10, с. 1–32; кн. 11, с. 47–67; кн. 12, с. 1–50; 1896, т. 85, кн. 1, с. 55–78; кн. 2, с. 285–313; кн. 3, с. 449–470; т. 86, кн. 5, с. 225–266; т. 87, кн. 7, с. 45–81.
47 Анучин Д.Г. Тырнов и Шипка в июле и августе 1877 г. Из походных воспоминаний. – Вестник Европы, 1893, т. 5, кн. 10, с. 624.
48 Подробнее см.: Вълков Г. Българското опълчение. Формиране, бойно използоване и историческа съдба, София, 1983, 447 с.; Овсяный Н.Р. Болгарское ополчение и Земское войско. К истории гражданского управления и оккупации в Болгарии 1877–78–79 гг., СПб., 1904, 175 с.
49 Бобриков Г.И. Указ. соч., 1913, т. 153, кн. 3, с. 254–255.
50 Русско-турецкая война 1877–1878, М., 1977, с. 187–188.
51 РГВИА, ф. 485, д. 571, л. 3.
52 Русско-турецкая война 1877–1878, М., 1977, с. 193–194.
53 РГВИА, ф. 485, д. 88–145.
54 Данциг Б.М. Ближний Восток в русской науке и литературе (дооктябрьский период), М., 1973, с. 314–315.
55 Семёнов П.П. История полувековой деятельности императорского Русского географического общества 1845–1895: В 3 ч., СПб., 1896, ч. 2, с. 855.
56 Подробнее см.: Игнатьев Н.П. Сан-Стефано. Записки Н.П. Игнатьева, Пг., 1916, 359 с.
57 Чернов С.Л. Россия на завершающем этапе восточного кризиса 1875-1878 гг., М., 1984. с. 100.
58 Бобриков Г. Воспоминания о Берлинском конгрессе. – Русский вестник, 1889, т. 205, № 12, с. 15.
59 РГВИА, ф. 401, оп. 3, д. 39.
60 Бобриков Г. Воспоминания о Берлинском конгрессе, с. 488.
61 РГВИА, ф. 401, оп. 3, д. 55, л. 23.
62 Там же, л. 104–213.
 
 


[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com