Образование Российско-американской компании (РАК) было уникальным явлением в истории России конца ХVIII — начала XIX в. За достаточно короткий исторический период внутри отдельного купеческого объединения вызревает крупная монопольная организация с принципиально новыми формами ведения коммерции, учитывающими специфику тихоокеанской меховой торговли. Особенность заключалась в тесном взаимодействии купцов-перекупщиков, купцов-промысловиков и государственной власти.

Необходимость существования такой трехзвенной структуры была вызвана не только огромными расстояниями, разделявшими районы промысла и сбыта, но и зарождавшейся практикой функционирования акционерного капитала, когда в меховой промысел вовлекались денежные средства людей, не имевших к нему прямого отношения. Поддержку в этих условиях могли оказать государственные власти. От их позиции подчас зависели многотысячные состояния купцов и судьбы людей, заброшенных в океан в надежде добыть свое «мягкое золото».

Людьми, заложившими фундамент монопольной организации, определившей на десятки лет судьбы территорий в северной части Тихого океана, стали курский купец И. Л. Голиков и рыльский — Г. И. Шелихов. Доверенным лицом И. Л. Голикова в Сибири служил А. Е. Полевой, совместно с Г. И. Шелиховым занимавшийся отправлением судов и являвшийся одновременно бухгалтером компании.

Своеобразный треугольник И. Л. Голиков — А. Е. Полевой — Г. И. Шелихов в 1790-е гг. представлял собой некий «необходимый и достаточный» альянс — при выпадении любой из сторон фигура распадалась. Полевой являлся связующим звеном между Шелиховым и Голиковым. Это «трио», несмотря на имевшиеся противоречия, все-таки опережало в своих действиях других купцов, у которых не было представителей в столице. 24 января 1795 г. зятем Г. И. Шелихова стал Н. П. Резанов (уточним, что при жизни Шелихова, а не после).

Идея выдать замуж своих дочерей за влиятельных и полезных людей, по всей видимости, принадлежала Шелихову. В лице Н. П. Резанова Шелиховы приобретали важного защитника их интересов, благодаря приобщенности Резанова к высшим правительственным кругам, тем более что события после кончины Шелихова развивались подчас не в пользу его вдовы Наталии Алексеевны. О состоянии дел в семье Г. И. Шелихова после его смерти сообщалось в указе Иркутского городового магистрата от 6 сентября 1795 г., направленного в Иркутскую городскую думу.

Указ был составлен на основании прошений Н. А. Шелиховой в Иркутское наместническое правление. Вдова подчеркивала, что способна управлять делами мужа, которые ей известны благодаря долговременной ее «с покойным в супружестве жизни сколько и по наставлениям его во время болезни». Иркутский городовой магистрат подтверждал слова Н. А. Шелиховой о том, что ее муж кроме пушного промысла имел дела в многочисленных присутственных местах, которые управлялись с помощью его приказчиков. Иркутской городской думе предписывалось известить наместническое правление, казенную палату, а также Якутского и Охотского комендантов о законности, по мнению Иркутского городового магистрата, управления всеми делами мужа Наталией Алексеевной Шелиховой. Однако у казенной палаты возникли сомнения, насколько можно доверять Шелиховой. Недоверие вызывалось, с одной стороны, поступившими многочисленными прошениями купцов, имевших личные дела с Г. И. Шелиховым и желавших решить те или иные финансовые вопросы в свою пользу. С другой стороны, Коммерц-коллегия указывала на отсутствие письменного завещания Г. И. Шелихова и на неясности, связанные с его болезнью.

Необходимо отдать должное Н. А. Шелиховой, которая в столь сложной для нее ситуации проявила незаурядное мужество и настойчивость. Понимая, что положение складывается не в ее пользу, она решила отправить прошение Екатерине II.

В прошении вдова особо отмечала достижения своего мужа, который, по ее мнению, трудившись всегда лишь на благо отечеству, «приобрел как новые зверопромышленные острова у берегов американских, так увеличил и капитал свой». Н. А. Шелихова просила Екатерину II о предоставлении ей всех прав по управлению делами Г. И. Шелихова.

К прошению прилагалось своего рода завещание Г. И. Шелихова, которое, по мнению Н. А. Шелиховой, было продиктовано им и записано его дочерью Анной. В завещании подчеркивалась роль супруги: «И как жена моя (Н. А. Шелихова) сопутствующая мне (Г. И. Шелихову) в морском вояже для приобретения имения и поспешествующая в воспитании детей моих и содержании дому моего заслуживает всю мою к ней справедливую доверенность...».

Эти бумаги были посланы Н. Н. Демидову, передавшему их П. А. Зубову, который, в свою очередь, представил их Екатерине II. За подачу бумаг на высочайшее имя Н. А. Шелихова выделяла 10 тыс. руб. Н. Н. Демидов спешил уведомить энергичную вдову, что «вам (Н. А. Шелиховой) с детьми вашими в возможном от меня зависящем покровительстве, а также и за вас где по приличию следует ходатайства и подкреплении вашего благосостояния где могу служить не отрекаюсь, что все и на сей раз тому же подтверждаю». В этом письме Демидов пророчески указывал Шелиховой опираться на Н. П. Резанова при решении тех или иных проблем. Он настоятельно советовал «как с Голиковым, так и с Полевым не входить в личные, а паче приказные и пустые без пользы споры, а разве уже только сие учинить и себя оборонить по самой необходимой и обидной нужде».

Но Н. А. Шелихова не вняла этому совету Демидова, а заняла очень жесткую позицию в отношении как А. Е. Полевого, так и И. Л. Голикова. В связи со смертью Г. И. Шелихова многие секреты его предпринимательской деятельности оставались неизвестными; для Полевого это могло означать либо уход от дел, либо попытку добиться у вдовы для себя финансовых выгод, ибо только он знал «...кому в конторе капиталы и сама контора принадлежит».

«Договориться» с Шелиховой Полевому не удалось. Его попросту в контору не пустили: при попытке Алексея Евсеевича туда проникнуть его выгнали с помощью унтер-офицера и казака. Договорись тогда А. Е. Полевой с Н. А. Шелиховой, не последовали бы затем драматические события, чуть было не закончившиеся для Наталии Алексеевны плачевно. Успешный в промысловом отношении 1795 г. для Н. А. Шелиховой таковым не стал. Ее попытки самостоятельно на первых порах произвести все расчеты с купцами и промышленниками потерпели неудачу. При этом отказ решить с Полевым финансовые проблемы толкнул последнего к решению обратиться с просьбой к Никите Никитовичу Демидову: «На многие мои Вам, милостивейшему государю, донесения, хотя еще не имею я участия получить Вашего милостивейшего решения, однако как в приносимой моей Вам на госпожу Шелихову жалобе изволили Вы видеть, что она от недознания своего, но будучи вовлечена письмоводцем своим Зеленским, делает обиды не одному мне, но и всем покойного ее мужа товарищам и самому ему. Да и компанию подвергает не только разорению, но и совершенному падению или разрушению». А. Е. Полевой считал И. Л. Голикова своим человеком: «Иван Ларионович поднесет Вам сие прошение, а ровно и о всем подробно и от него или от сего подателя узнать изволите». Но Голиков, узнав о смерти Шелихова от его вдовы, отказался от сотрудничества с Полевым. В письмах к Шелиховой И. Л. Голиков указал на то, что А. Е. Полевой допускал обман и злоупотреблял доверием компаньонов. И. Л. Голиков просил не допускать Полевого в контору по управлению делами.

А. Е. Полевого вызвали в Иркутский верхний надворный суд, где он был вынужден дать объяснение некоторых конторских дел Г.И. Шелихова и «...открыть по случаю взыскания доимки, какой состоит в компании Голикова капитал». Стала известна и сумма, причитавшаяся Полевому за исполнение поручений дяди.