Тенденции к усилению роли государства в экономике проявились в России задолго до 1917 года

     Государство всегда играет значительную роль в любой экономике, однако степень его вмешательства в разных странах разная. Россия обладает уникальным опытом построения и поддержания в течение долгих лет такой системы хозяйствования, в которой государство стремилось контролировать практически все стороны экономической жизни - от планирования производства до распределения готовой продукции.

 

     Эта система сложилась не сразу. Даже после прихода к власти большевиков потребовалось полтора-два десятка лет, чтобы она обрела ту структуру, которая, так или иначе, просуществовала до начала 90-х годов. Характерными ее чертами стали жесткая централизация, наличие подробного плана, обязательного для исполнения, и органа, координирующего планы отраслевых ведомств. Главным инструментом формирования плана была сложная система товарно-материальных балансов, а основным критерием эффективности работы предприятия считалось выполнение плана.

 

     Возникает вопрос: в какой мере экономическая политика большевиков после октября 1917 года была реализацией их собственных экономических программных установок и представлений, а где они лишь продолжали в более радикальной форме делать то, что до революции осуществлялось в России их предшественниками?

ИСТОКИ
     Превращение России из аграрной в индустриально развитую державу - это не только цель эпохи "большого скачка", то есть конца 20-х - середины 30-х годов минувшего века. Осознание отсталости и незащищенности перед лицом серьезной военной опасности отчетливо проявилось во всех слоях российского общества значительно раньше, например после тяжелого поражения России в Крымской войне (1853-1856 гг.) или по итогам Русско-турецкой войны (1877-1878 гг.)¹. Задача ускоренной индустриализации для повышения оборонного потенциала страны и быстрого преодоления отставания от ведущих мировых держав тогда тоже стояла перед правительством и находила полную поддержку в обществе, что послужило одной из основных причин бурного развития российской промышленности в последней четверти XIX века.

 

     Россия была страной аграрной: на рубеже XIX и XX веков менее 15% населения проживало в городах и менее 10% добывало средства к существованию, работая в промышленности². Обеспечить экономический рывок было возможно лишь с помощью ощутимых инвестиций в тяжелую промышленность и железнодорожный транспорт, но найти их внутри страны было практически нереально: банковская система была слабой, а отечественные предприниматели еще не имели свободных средств в достаточном количестве. Именно государство в таких условиях должно было взять и взяло на себя роль локомотива индустриализации.

 

     Мобилизовать необходимые финансы можно было через повышение налогов, поддержку российской промышленности и увеличение экспорта для привлечения валюты на закупку импортного оборудования. Если учесть, что основными налогоплательщиками были крестьяне, а главным экспортным товаром - продукция сельского хозяйства, то оказывалось, что наибольшая нагрузка, связанная с ускоренной индустриализацией, ложилась как раз на крестьян. Интересно, что в 20-е годы схожая идея была сформулирована Е. А. Преображенским в виде "закона первоначального социалистического накопления" и фактически стала исходным пунктом индустриализации и коллективизации в конце 20-х - начале 30-х годов.

 

     Благодаря проводимой государством политике, а также частной инициативе и значительным иностранным инвестициям, ситуация на рубеже веков понемногу менялась: в различных регионах империи строились новые, вполне современные индустриальные предприятия, прокладывались железные дороги. Так, к 1903 году общая протяженность железных дорог Российской империи составляла около 65 тыс. км, при этом две трети из них были казенными.

 

     Ускоренная индустриализация привела к тому, что доля крупных заводов в российской промышленности была выше, чем где-либо еще в Европе: к 1913 году 24,5% рабочих было задействовано на предприятиях с численностью более 1000 человек и 9,5% -- на предприятиях с численностью от 500 до 1000 человек. Аналогичные показатели для Германии (в 1907 году) составляли 8,1% и 6,1% соответственно³. По другим подсчетам, к 1914 году в России на предприятиях с численностью занятых более 500 человек работало 53% рабочих, тогда как для США этот показатель равнялся лишь 31%⁴.

 

     Одновременно с созданием больших современных заводов шел процесс концентрации капитала - формирование мощных промышленных объединений и на их основе монополий. Таким образом, в ряде отраслей производители могли координировать свои действия в национальном масштабе. Официально оформляются синдикаты "Продамет", "Продвагон", "Продуголь", Объединение дрожжевинокуренных заводов (более 80% этого рынка в России), Общество хлопчатобумажных комбинатов, Особая распределительная контора заказов спичечной промышленности (95% производства спичек) и т. п. С монополиями были тесно связаны крупнейшие банки⁵.

И ЛЕЧИТ, И КАЛЕЧИТ
     В первые годы XX века, особенно с началом Первой мировой войны, покровительство отечественной промышленности со стороны российского правительства, как и роль государства в регулировании всех сфер хозяйственной жизни в целом, постоянно усиливались. Однако наряду с позитивными результатами этого процесса (мобилизация инвестиционных ресурсов, ускоренная индустриализация, развитие инфраструктуры) неизбежно проявлялись и недостатки: неэффективность инвестиционных решений, ценовые перекосы (когда государство занималось регулированием цен), игнорирование материальных стимулов и, как следствие, подавление личной инициативы, неадекватная реакция на изменение экономической конъюнктуры. Интересы государства в понимании отдельных чиновников часто вступали в прямое противоречие с интересами частных предприятий, что приводило к нерациональным хозяйственным решениям, причем как для владельцев предприятий, так и для государства.

 

     Показательный пример взаимодействия правительства и частного бизнеса - Путиловский завод в Санкт-Петербурге. Это было большое и современное предприятие. К 1917 году численность рабочих на нем составляла 30 тыс. человек. В 90-е годы XIX века заводу достался колоссальный заказ на паровозы для казенной железной дороги - Транссиба. При этом в отличие от других предприятий Путиловский завод не только пользовался таможенными льготами, но и получал от казны премию по 3 тыс. рублей (10% цены) за каждый паровоз. Аналогичным образом приплата (или, как тогда говорили недоброжелатели, "переплата") шла и отечественным производителям рельс.

 

     В 1894 году правление Путиловского общества приняло решение о прекращении производства железнодорожных рельс из-за убыточности. Однако спустя какое-то время ему удалось добиться от казны определенных льгот в случае, если производство будет продолжено. Условием предоставления льгот стала постройка за счет общества заведомо убыточного, по мнению правления, чугунолитейного завода в Олонецком крае. На эту затею с 1895-го по 1899 год было потрачено полтора миллиона рублей (акционерный капитал Путиловского общества составлял 9 млн рублей). В 1901 году завод был закрыт, в 1904-1905 годах снова пущен и с перерывами работал вплоть до 1908 года, после чего был остановлен окончательно.

 

     В правительстве понимали, что в период с 1902-го по 1914 год, когда существовал Комитет по распределению железнодорожных заказов при Министерстве путей сообщения, отсутствовали "нормальные начала свободной конкуренции"; заводы, подобные Путиловскому, были "совершенно не приспособлены... к выработке рыночных изделий", так что "немедленный переход к свободной конкуренции... неминуемо повлек бы за собой разорение" некоторых из них, "и притом, быть может, лучших по своему оборудованию". Представители завода также признавали роль правительства в своем предприятии. В обращении к министру путей сообщения (1913) они выражали благодарность за "...глубокую государственную прозорливость, которую проявило правительство, не допустив разорения и закрытия заводов и обеспечив железнодорожное хозяйство в течение 12 лет возможностью приобретать подвижной состав и рельсы по ценам, не зависящим от естественного возрастания всех элементов, определяющих эти цены, как--то: материалы, рабочая сила и накладные расходы". Из-за такой системы в России в XIX - начале XX века, по сути, не было рыночных цен ни на подвижной состав, ни на рельсы⁶.

ПЕРЕД ЛИЦОМ ВОЕННОЙ ОПАСНОСТИ
     Во время Первой мировой войны правительство постоянно ужесточало меры по регулированию экономической жизни страны. Повышенное внимание уделялось вопросам снабжения армии и населения продовольствием. Уже в самом начале войны, 31 июля 1914 года, был издан циркуляр министра внутренних дел о регулировании цен на продовольствие, что привело к исчезновению ряда товаров, спекуляциям и потере заинтересованности крестьян в продаже своей продукции: возможность купить что-либо на вырученные деньги все уменьшалась, поскольку цены на промышленные товары быстро росли.

 

     17 февраля 1915 года был издан закон, по которому местные власти получали право запрещать вывоз сельскохозяйственной продукции за пределы своей губернии, устанавливать предельные цены на хлеб и фураж для армии и реквизировать продукты по пониженным на 15% ценам. В 1916 году были объявлены твердые цены на закупки продовольствия правительством.

 

     За годы войны (август 1914-го - октябрь 1917 года) все более расширялся круг лиц, которых государство бралось обеспечивать хлебом по фиксированным ценам, но нарастающая дезорганизация, в частности постоянные транспортные проблемы, приводила к перебоям в снабжении. Попытки царского и временного правительств снабжать потребителей хлебом, опираясь на обязательную разверстку, а порой даже и на реквизицию, окончились провалом. Свободный рынок не исчез, а лишь ушел в тень. Потребитель был вынужден платить больше по сравнению с ценой свободного рынка, а крестьянин, как и любой другой производитель, старался уклоняться от продажи продуктов своего труда по твердым ценам. Подобные трудности возникали с другими товарами: топливом, сахаром, хлопком⁷.

 

     Не менее жесткому регулированию подвергались и промышленные предприятия, особенно те, которые выпускали оборонную продукцию. Были приняты законы о секвестре от 12 января и 22 октября 1916 года.

 

     Следует отметить, что само по себе усиление государственного контроля над промышленными предприятиями в период войны было характерно не только для России - оно имело место и в других воюющих державах. За рубежом самой крайней мерой для собственника была реквизиция, то есть отчуждение имущества с возмещением его стоимости, определяемой либо по соглашению с собственником, либо в судебном порядке. В российских законах о секвестре вопрос ставился иначе: формально владелец предприятия лишь временно отстранялся от управления, однако и убытки, которые возникали вследствие государственного управления, целиком ложились на собственника, а жаловаться было некуда.

 

     При этом выходило так, что, размещая заказ на секвестированном заводе, правительство заключало договор со своим представителем, то есть как бы само с собой. Понятно, что в таких условиях ни о каком свободном ценообразовании и речи быть не могло, а о прибылях собственников правительственные чиновники заботились, судя по всему, в последнюю очередь. По этому поводу тогдашний министр финансов Барк писал, что нет "...никакой реальной опасности преувеличения цен... если бы на каком-либо заказе случайно получалась чрезмерная прибыль, то правительственное управление, конечно, уравновесило бы ее, снизив расценки по другим казенным заказам" ⁸.

ПРЕДТЕЧИ СОВЕТСКОГО ПЛАНА
     Дискуссии о формах и методах усиления государственного регулирования экономики велись в России экономистами с самыми различными политическими воззрениями еще в 1900--1910 годах, а особенно обострились с началом Первой мировой войны. Именно государство, как многим тогда казалось, сможет разрешить конфликт частных интересов отдельных предпринимателей и интересов общества в целом. Постепенно оформлялась и идея создания некоего хозяйственного плана, который бы позволил более рационально распределять ресурсы, устранять ненужное дублирование производства различных продуктов и усилить, выражаясь современным языком, исполнительскую дисциплину. Причем приверженцами плана далеко не всегда были социалисты или большевики⁹.

 

     В отечественной экономической мысли тех лет можно выделить два основных подхода в отношении планирования¹⁰. Один из них (мягкий вариант) представлен в работах известного экономиста, специалиста в области финансов и кредита Михаила Боголепова¹¹. Он указывал, что задача экономического плана - "не крупное изменение исторического бега народного хозяйства, а лишь содействие народнохозяйственным течениям и устранение препятствий на пути развития производительных сил". Боголепов требовал обязательного соответствия плановых разработок объективным экономическим законам и сравнивал действия по плану с работой "умного садовника, мудрость и могущество которого прямо пропорциональны его знанию и уважению к силам и законам природы". Боголепов предостерегал от излишнего преувеличения роли экономического плана, отождествления его с финансовым планом. "Экономический план должен включать в себя немногое, но зато самое необходимое. Планомерность и заключается в выборе того, что прежде всего по условиям момента является необходимым", - писал Боголепов в 1916 году.

 

     Второй подход предполагал формирование общего генерального плана для всей страны, призванного охватить единой системой все этапы движения продукта, от производителя к потребителю. Считалось, что таким образом удастся преодолеть диктат производителя, ставший за годы войны привычным из-за разного рода дефицитов. "Глубочайшая ошибка всех мероприятий, имевших место до сих пор, как государственных, так и общественных, заключается в том, что все время желали регулировать отдельные стороны жизни страны, и в том, что не ставили во всем грандиозном объеме вопроса о целостной системе регулировки и производства, и торговли, и транспорта, и распределения, и, наконец, потребления", - писал известный земский статистик, один из лидеров Всероссийского союза городов, организатор исследований проблем роста цен Владимир Громан¹² в 1916 году.

 

     В арсенале авторов идеи жесткого плана было и создание сильного общеимперского регулирующего органа, и государственное ценообразование, и контроль железнодорожных перевозок, и принудительное объединение предприятий в синдикаты по отраслевому признаку, и даже управление потреблением через специальную Комиссию по снабжению, - за этими словами уже отчетливо проступают отдельные стальные конструкции будущей советской экономики. Реализация такой системы означала бы ликвидацию рынка и замену торговли государственным или общественным распределением.

СТРАНА - ЕДИНЫЙ ВОЕННЫЙ ЛАГЕРЬ
     Когда большевики неожиданно получили власть в свои руки, общество было не просто подготовлено к введению жестких мер экономического контроля - жившее несколько лет в условиях военного положения, оно уже его на себе испытывало.

 

     Становление народного хозяйства при новой власти осуществлялось во многом под действием развившихся к тому времени тенденций, которые в новых условиях значительно усилились. Централизация экономики была резко облегчена сломом старой законодательной базы и прежних институциональных ограничений. Противоречия интересов частных собственников крупных предприятий и государства перестали быть сдерживающим фактором с началом массовой национализации промышленности во второй половине 1918 года. Военная опасность из-за формирования вокруг Советской России пояса враждебных государств лишь увеличилась, что вынуждало руководителей страны постоянно заботиться об укреплении оборонного потенциала, часто в ущерб другим задачам экономической политики. Наконец, идеологическая риторика об организации перераспределения доходов и накопленного богатства как важном шаге на пути к социализму способствовала усилению регулирования и давала государству дополнительные возможности для мобилизации ресурсов. Радикальная расширительная трактовка хозяйственного плана и государственного регулирования экономики постепенно становилась доминирующей, а с отказом от нэпа в конце 20-х - начале 30-х годов окончательно возобладала.

 

     В результате всего этого сформировалась достаточно устойчивая и приспособленная для решения оборонных задач плановая экономика советского образца, а нашим людям предстояло еще долгие десятилетия чувствовать себя гражданами постоянно воюющей с кем-то державы.

---