Политические итоги 1956 года
 

Политические итоги 1956 года были подведены президиумом ЦК КПСС. Год начинался ХХ сьездом и продолжился волнениями в Польше и подавлением советскими войсками антикоммунистического восстания в Венгрии, ростом недовольства в самом СССР. Итоги оказывались плохими. 14 декабря этого года на Президиуме был обсужден проект письма ЦК КПСС к партийным организациям с характерным заголовком: "Об усилении работы партийных организаций по пресечению вылазок антисоветских, враждебных элементов". Это письмо было подготовлено комиссией Президиума ЦК КПСС, в составе - секретарь ЦК КПСС, кандидат в члены Президиума ЦК Л. И. Брежнев (председатель комиссии), Г. К. Маленков - заместитель председателя Совмина СССР, член Президиума ЦК, А. А. Аристов - секретарь ЦК, Н. И. Беляев - секретарь ЦК, И. А. Серов - председатель КГБ СССР, Р. А. Руденко - генеральный прокурор СССР. Проект письма был одобрен, немного подредактировано название - в окончательном виде оно выглядело так: "Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов".

19 декабря 1956 г. было принято решение разослать это письмо во все союзные республики, в крайкомы, обкомы, горкомы и райкомы партии для обсуждения во всех первичных партийных организациях. Этот документ еще никогда не становился предметом исследования.

 

Между тем, и само открытое письмо ЦК, и отчеты местных партоганизаций о ходе его обсуждения служат ценнейшими свидетельствами общественных настроений после ХХ сьезда. Обратимся непосредственно к тексту письма123.

 

Оно открывается примечательной фразой: "Центральный комитет Коммунистической партии Советского Союза считает необходимым обратиться ко всем парторганизациям . . . для того, чтобы привлечь внимание партии и мобилизовать коммунистов на усиление политической работы в массах, на решительную борьбу по пресечению вылазок антисоветских элементов, которые в последнее время, в связи с некоторым обострением международной обстановки, активизировали свою враждебную деятельность против Коммунистической партии и Советского государства" (курсив наш. -Авт). За этой, поистине фронтовой лексикой следовали факты о "имеющей место за последнее время факты активизации деятельности антисоветских и враждебных элементов". Прежде всего - это "контрреволюционный заговор против венгерского народа", прикрытый "фальшивыми лозунгами свободы и демократии", использовавший, впрочем, "недовольство значительной части населения, вызванное вызванное тяжелыми ошибками, допущенными бывшим государственным и партийным руководством Венгрии".

 

ЦК КПСС признавал непосредственное воздействие венгерских событий на ситуацию в стране и даже в партии. "Под воздействием международной реакции жалкие остатки антисоветских элементов в нашей стране, будучи враждебно настроены против социалистического строя, пытаются использовать в своих гнусных целях все еще имеющиеся у нас трудности. . . При этом они умело используют политическую беспечность и обывательское благодушие некоторых коммунистов и руководителей партийных организаций, вражеские действия прикрывают фальшивыми словами о критике и самокритике, лозунгами борьбы "за демократию". . . . Конечно, - утверждалось в письме, - носители таких чуждых взглядов составляют ничтожную долю среди миллионов советских людей. . . Между тем, есть немало примеров, когда коммунисты и партийные руководители решительно не пресекают антисоветскую пропаганду, не дают отпора вражеским вылазкам. . . Более того, есть и такие "коммунисты", которые, прикрываясь партийностью, под флагом борьбы с последствиями культа личности, скатываются сами на антипартийные позиции, допускают демагогические выпады против партии, подвергают сомнению правильность ее линии. . . . Опасно и недопустимо, когда партийные организации ведут себя пассивно, нередко проходят мимо этих фактов, . . . не дают организованного отпора антипартийным и демагогическим выступлениям и не принимают решительных мер к пресечению деятельности антисоветских, враждебных элементов. Надо прямо сказать, что партийные организации в ряде случаев забывают о том, что против антисоветских, враждебных элементов партия всегда вела и впредь будет вести непримиримую и самую решительную борьбу.

 

В письме сообщалось о многочисленных примерах распространения "расширительной" критики культа личности - критики не только личности Сталина, но и порядков, приведших к появлению того, что было названо "культом личности". Оно свидетельствовало, что наиболее подверженным этим идеям оказалась молодежь, студенчество, а также творческая и научная интеллигенция. Отмечалось, что антисоветские выступления среди молодежи были в Москве, Свердловске, Каунасе, Таллине, Ереване. В качестве примера приводилось выступление на комсомольской конференции Уральского политехнического института в Свердловске студент Немелков, котого поддержали участники конференции, а партийные руководители не смогли дать ему отпор, поддержка литовскими студентами венгерских повстанцев.

 

Скверные отношения складывались между партийным руководством и интеллигенцией. В письме сообщалось: ""За последнее время среди отдельных работников литературы и искусства, сползающих с партийных позиций, политически незрелых и настроенных обывательски, появились попытки подвергнуть сомнению правильность линии партии в развитии советской литературы и искусства, отойти от принципов социалистического реализма на позиции безыдейного искусства, стали выдвигать требования "освободить" литературу и искусство от партийного руководства, обеспечить "свободу творчества", понимаемую в буржуазно-анархистском, индивидуалистическом духе". В качестве примера приводилось выступление К. Паустовского в защиту книги В. Дудинцева "Не хлебом единым", О. Берггольц против постановлений ЦК КПСС по вопросам литературы и искусства, принятых в 1946-1948 гг. , доставалось и научным журналам - "Вопросам истории", "Вопросам философии", где неверно, по мнению ЦК КПСС, освещались вопросы социально-политической истории страны и общественной мысли.

 

Отмечалось влияние и нового фактора - воздействия на общественное сознание мнений амнистированных и реабилитированных, среди которых были люди "злобно настроенные против советской власти, особенно из числа бывших троцкистов, правых и буржуазных националистов".

 

В письме содержалось прямое указание к коммунистам, работающим в органах государственной безопасности, "зорко стоять на страже интересов нашего социалистического государства, быть бдительным к проискам враждебных элементов и, в соответствии с законами Советской власти, своевременно пресекать преступные действия".

 

Письмо было разослано по стране и обсуждено в партийных организациях. Это было ТРЕТЬЕ закрытое письмо ЦК за один год.

 

И результаты не замедлили проявиться. Отчеты с мест об итогах обсуждения этого письма полны примеров открытого проявления недовольства, в том числе и среди самих коммунистов. Не будем обольщаться: проявлять это недовольство было делом далеко небезопасным. Примерами как таких выступлений, так и карательных акций, полон отчет секретаря Ленинградского горкома Ф. Р. Козлова. Был исключен из комсомола и из нефтяного института студент 4 курса Бро, "клеветавший на советский строй". Исключили из институтов студенты: Военно-механического - Карелин, иностранных языков - Нестеров (как пояснялось в письме -"Он направлен на одну из крупных строек страны"), аспирант Стильве, за распространение антисоветских высказываний (от простого выступления на собрании до рассылки писем) были арестованы доцент Технологического института Голованов, сотрудник одного из институтов АН СССР Рудаков, студент Ленинградского университета Красильников.

 

Немало проблем для партийного руководства Ленинграда создавали старые большевики, вернувшиеся из лагерей после своей реабилитации, "так как, - следуя тексту документа, - со стороны некоторых их них имеют место . . . антисоветские высказывания, тлетворно влияющие на поведение некоторой части молодежи". Ф. Р. Козлов упоминал здесь члена КПСС с 1915 г. М. И. Черняк, Степанова, члена партии с 1920 г. , О. Я. Брейтштрауса, члена партии с 1932 г. , систематически критиковавших политику партии и правительства. Позиция партийного руководства "колыбели Октября" проста и традиционна - исключить из партии и выселить из Ленинграда.

 

Однако не правильно было бы считать, что среди критиков политики партии и Советского правительства были в основном представители интеллигенции. В том же Ленинграде было отмечено недовольство рабочих заводов "Ленводпуть", "Металлист", "им. Калинина".

 

В дискуссию о Сталине, о культе личности должен был вмешаться и сам Хрущев. Для того, чтобы объявить свой откорректированный курс по отношению к Сталину, он выбрал подходящую для этого случая трибуну: ей стал прием в посольстве Китайской Народной республики 17 января 1957 г. Через день - 19 января - подробное изложение речи Хрущева появилось на страницах "Правды". Было известно, что руководство КПК настороженно относилось к критике "великого вождя", не разделяло резкой критики в адрес Сталина. Тем важнее стало, что Хрущев объявил там, что Сталин может быть примером для коммунистов, что "дай бог, чтобы каждый коммунист умел так бороться, как боролся Сталин". Признавая "ошибки и недостатки" Сталина, Хрущев объяснял их особенностями его характера, остротой и непримиримостью классовой борьбы в стране, объявлял все это "личной трагедией Сталина".

 

Выступление первого секретаря ЦК КПСС разительно отличалось от его "секретного доклада", прочитанного менее года назад. И вот одно из следствий этого доклада: выступление Хрущева не было воспринято именно той частью общества, которая пошла и поверила енму после ХХ съезда.

 

В ЦК полетели письма, протестующие против такого поворота курса. "Еще свежо в памяти выступление Н. С. Хрущева на закрытом заседании ХХ съезда КПСС и последующие письма ЦК КПСС по этому вопросу. - писпл в своем "открытом письме" в Президиум ЦК КПСС инженер М. Петрыгин из г. Туапсе. - И если сопоставить прошлые выступления Н. С. Хрущева и сравнить выступление Н. С. Хрущева 17 января 1957 г. , то получится, что в ЦК КПСС имеется два Н. С. Хрущева: Первый Н. С. Хрущев со всей ленинской принципиальностью и прямотой вскрывает и борется с культом личности Сталина; и второй Н. С. Хрущев, (который) защищает преступные действия Сталина, сделанные им лично против народа и партии в течение 20-летней единоличной диктатуры. . . Но кто может поверить в нашем народе, в партии такому наивному объяснению преступных действий Сталина? . . . Выступление Н. С. Хрущева внесло сейчас разброд в наши умы. Выросли неуверенность и сомнение в том, что культ личности Сталина и его последствия будут ликвидированы в нашей стране. . . "

 

В феврале 1957 г. Отдел партийных органов ЦК КПСС по РСФСР подводил итог обсуждению в парторганизациях Российской Федерации письма ЦК. Так появился документ под названием "Об антипартийных выступлений отдельных коммунистов на собраниях некоторых партийных организаций при обсуждении письма ЦК КПСС "Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов", датированный 12 февраля 1957 г. и дополнение к нему от 21 февраля того же года.

 

Этот документ любопытен прежде всего тем, что содержит сведения о реакции на письмо ЦК КПСС прежде всего в производственных коллективов, в среде рабочих, служащих, инженерах, реакции в провинциальных городах России всеми сторонами деятельности государственного аппарата. Утратили свою ключевую роль такие ведомства, как Министерство внутренних дел, Министерство обороны, КГБ СССР. Гораздо важее, хотя и скрытнее, была роль отделов аппарата ЦК КПСС.

 

Наконец, после июльского пленума 1957 г. повышается значение партийного аппарата.

 

Время действующих лиц прошло. Пришло время действующего аппарата, "коллективного героя" советской истории 60 -70 гг. - как было.

Примечания

123. Письмо ЦК КПСС к партийным организациям "Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов" - протокол N 66 Выписка из протокола N 66 заседания Президиума ЦК от 19 декабря 1956 г.