Священник Михаил Груздев

НОВОМУЧЕНИК ИЕРЕЙ ФЕОДОР ТОНКОВИД

Светлой памяти иерея Феодора Константиновича Тонковида,

мученика села Ловец Невельского уезда (ныне Псковской области)

В ХХ веке Русская Православная Церковь претерпела жесточайшие гонения со стороны ярых врагов и ненавистников веры Христовой. Эти гонения можно сравнить по своей мощи с гонениями императоров Нерона и Диоклетиана. Если раньше, в старину, говорили о России, что в ней «нет города без святого и села без праведника», то ныне со всей уверенностью можно сказать, что на русской земле нет ни города, ни села, где бы не пролилась христианская кровь.

Немало в свое время было написано о многочисленных новомучениках и исповедниках российских, о тех, кто принял мученическую кончину в первые годы великой смуты или претерпел ссылки, лагеря и тюрьмы 30-х годов. Но были и такие, кто, испытав ужасы гонений, приняли смерть за Христа уже во время, когда отношение власти к церкви немного изменилось в лучшую сторону и наступил период относительного спокойствия. Среди них был и простой сельский священник из русской глубинки иерей о.Феодор Тонковид. Своим подвигом он исполнил слова Христа: «Если кто хочет идти за мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за мною» (Мф. 16;24).

Иерей Феодор Константинович Тонковид родился в 1885 году в деревне Забелье Полоцкого уезда Витебской губернии в крестьянской семье. Мать его умерла очень рано, отец отдал отрока Феодора на воспитание в Свято-Троицкий Марков монастырь первого класса, находящийся в трех верстах от города Витебска. В 1910 году Феодор Константинович окончил Духовную семинарию, расположенную при том же монастыре, женился и был рукоположен во диакона. Его супруга Евфросиния Андреевна (1893-1973) была сиротой, как и он сам. Через год (в 1911 г.) диакона Феодора рукополагают в иерейский сан, и с этого времени началось его нелегкое иерейское служение. Где был первый приход о.Феодора - неизвестно, где-то под городом Невелем. Второй приход находился в селе Белохвостово Доминиковской волости Невельского уезда. Там и застал о.Феодора февраль, а потом и октябрь 1917 года.

Придя к власти, большевики стали ломать вековые устои русского народа. С первых же дней правления своей антинародной политикой они вызвали огромное негодование в народе, особенно среди обманутого ими крестьянства. В сентябре 1918 года в 18 из 20 волостей (кроме Долысской и Шаховской) Невельского уезда поднялись крестьянские восстания против советской власти. Крестьянами были разгромлены местные советы и убиты многие комиссары. Через несколько месяцев крестьянские восстания были жестоко подавлены. Пострадало немало народа. Милостию Божией о. Феодору удалось избежать расправы.

В том же селе Белохвостово в 1920 году у о.Феодора и его супруги Евфросинии Андреевны родился сын, а через четыре года - дочь Нина. В начале 1929 года о. Феодор своими руками построил дом около церкви на горке, но пожить в нем не довелось. Через полгода власти отняли дом. Батюшку перевели служить в село Стайки, где он со всей семьей поселился в маленькой сторожке возле храма.

В сентябре 1932 года о.Феодор был арестован. Сотрудники НКВД приехали ночью и увезли батюшку в Великие Луки. Его малолетние дети, напуганные арестом отца, бегали по селу и кричали о случившемся. После ареста священника храм закрыли и разграбили. Некоторое время спустя в Великих Луках состоялся суд, на котором разрешили присутствовать его жене. Отцу Феодору откровенно предлагали отречься от Бога и от Церкви или хотя бы стать обновленцем. Он не принял ни того, ни другого, на суде держался стойко и мужественно, а судьям отвечал, что предпочитает пострадать, чем отречься от Христа. По решению тройки ПП ОГПУ Западной области от 22.11.32 на основании ст. 58-10 УК РСФСР ему дали пять лет высылки в Северный край (г. Каргополь)[ 1 ].

В Каргополе о.Феодор работал на клюквенном заводе, где пилил бревна и доски с другим священником. Два раза в месяц они, как и все ссыльные, приходили отмечаться в органы НКВД.

Семья о.Феодора из Белохвостова переехала в Витебск. Сначала они жили у сестры Евфросиньи Андреевны, а потом снимали комнату в подвале. Евфросинья Андреевна работала уборщицей в общежитии железнодорожников, иногда за работу ей давали бесплатные билеты, и она могла ездить к мужу в Каргополь. Все пять лет ссылки о.Феодор всячески помогал своей семье, оставшейся после его ареста без средств существования и в великой нужде, так как нквдешники конфисковали у них все имущество. К тому же в это время на Украине и в Белоруссии начался голод.

Священник Феодор Тонковид в Каргопольской ссылке. 1932-1937 гг.

Осенью 1937 года о.Феодор вернулся из ссылки. К этому времени в Витебске уже не было ни одного действующего храма. Часть из них была отдана под склады, другие - просто разрушены. Батюшке, чтобы прокормить семью, пришлось идти работать на обувную фабрику. Там у него было сразу три работы: он варил клей, подвозил топливо и готовый клей развозил по цехам.

22 июня 1941 года началась война, а уже 29 июля немцы подошли к Витебску. Опасаясь за жизнь, все жители ушли в лес. Пять дней шли ожесточенные бои, все кругом горело. Когда люди вернулись, город был практически разрушен. От дома, где жила семья о.Феодора, камня на камне не осталось. Но даже в такой разрухе люди не забывали о храмах Божиих. В Витебске и его окрестностях стали открывать уцелевшие церкви. Осенью 1941 года о.Феодор был назначен служить в Троицкий храм бывшего Маркова монастыря, где когда-то прошли его семинарские годы. В 30-х годах там был фабричный склад. В чудом уцелевший храм народ стал приносить иконы и церковную утварь, был освящен престол и вновь возобновилась молитва. В центре Витебска был открыт трехпрестольный собор, куда вскоре был переведен о.Феодор. Вся семья поселилась в доме возле собора, где они занимали одну комнату, в остальных жили другие священнослужители с семьями.

В начале января 1942 года к о.Феодору приехали жители села Ловец Невельского района и просили его переехать к ним, так как храм у них сохранился в прекрасном состоянии с иконами, утварью и облачением, а священника не было. Ловецкие жители очень хорошо знали о.Феодора, помнили, как он служил в селе Стайки, находящемся по соседству с Ловцами. Староста Ловецкого храма все же выпросил батюшку для своей церкви. 14 января о.Феодор отслужил свою последнюю литургию в городе Витебске, и через два дня всю его семью на санях повезли в Ловец. Село Ловец стало последним местом служения о.Феодора.

Хотелось бы сказать несколько слов об этом славном селе. Первое упоминание Ловца восходит к 1509 году. В договорной грамоте польского короля Сигизмунда и русского государя Василия Иоанновича Ловецкая волость упоминается в числе волостей невельской земли, как принадлежащая России. Глубоки и духовные корни этого села. В 1874 году тогдашним настоятелем Ловецкого храма, по всей вероятности, протоиереем о. Иоанном Богословским, была основана церковно-приходская школа для духовного просветления крестьянских детей. В начале ХХ века перед самой революцией в селе жил блаженный Алексий. О нем известно, что он был особенным молитвенником, нес подвиг нищенства, зимой ходил босиком, а после блаженной кончины был похоронен на ловецком кладбище.

В 1920-е годы внук протоиерея о.Иоанна Богословского, священник Модест Алексеевич Богословский († 3 февраля 1935 г.) своими трудами восстановил сгоревший сельский храм. В свое время и ему пришлось немало потерпеть от безбожных властей.

О. Феодор Тонковид с женой Евфросинией Андреевной, дочерью Ниной и племянником. Село Ловец. Апрель 1942 г. За 4 месяца до убийства († 7 августа 1942 г.)

Тогда же в Ловце жил один благочестивый мирянин, Леонид Михайлович Щербов, сын священника. Его старший брат, иерей Петр Щербов, сгинул в сталинский лагерях. В народе Леонида Михайловича называли монахом, хоть монашеский постриг над ним никогда не совершался, но жил он воистину по-монашески. Во многом Леонид Михайлович подражал блаженному Алексию, постоянно постился и всегда пребывал в молитве. После смерти о. Модеста Богословского народ стал за советом приходить к нему. До конца своих дней он неустанно проповедовал людям о Христе, многих предостерегал и удерживал от всяческих грехов, наставлял и успокаивал добрым словом. Как-то раз в одной из бесед Леонид Михайлович сказал своим слушателям: «Вот наступят времена, когда будут открывать и строить новые храмы». Его с недоумением спрашивали: «Да разве это возможно при нынешней-то советской власти?» На это он отвечал: «Власть поменяется». Слушатели с еще большим недоумением спрашивали: «Да как же она поменяется? Неужели будет новая война или революция?» Леонид Михайлович шутливо им отвечал: «Вечером ляжете спать - будет одна власть, а утром проснетесь - уже другая». После блаженной кончины († 12 февраля 1973 г.) он был похоронен рядом с о. Феодором.

Леонид Михайлович Щербов. († 12 февраля 1973 г.)

Именно по наставлению Леонида Михайловича в январе 1942 года жители Ловца поехали в Витебск за батюшкой. Когда семья о.Феодора поселилась в церковном доме, Леонид Михайлович постоянно поддерживал их: приносил картофель, горох, сушеные грибы. Народ в Ловце тоже оказывал помощь, кто чем мог. Местные старушки давали молоко, по очереди приглашая к себе дочь о.Феодора Нину. Так прожили до самой весны, а весной вспахали и засеяли огород.

С приездом священника жизнь в Ловце сильно изменилась, открылась церковь, стала совершаться литургия, и народ вновь потянулся в дом Божий. По воскресеньям храм был переполнен молящимися, люди приезжали даже из самых отдаленных деревень. Отец Феодор все время ездил по окрестным селениям, крестил детей, освящал дома и причащал больных. Он всегда приходил по первому зову. Иногда о.Феодор возвращался домой лишь поздно вечером. После каждой литургии батюшка совершал панихиды по погибшим воинам, порой их было так много, что панихида длилась 1,5-2 часа. Немало людей венчалось, даже тех, кто уже был в возрасте и имел детей. Война изменила судьбы многих, горе, пришедшее в дом, заставило по-иному взглянуть на жизнь. Душа человеческая стала искать успокоения, обращая свой взор к Богу. Со всей уверенностью можно сказать, что в Ловце начиналось духовное возрождение.

Однажды к о.Феодору из соседней деревни приехала некая женщина и стала просить батюшку пособоровать и причастить ее умирающего дядю, жившего в деревне Ступище. Эта деревня находилась в лесу за рекой, в сторону от деревни Турки-Перевоз (Турки-Перевоз в 5 км от Ловца). Жена и дочь о.Феодора всячески отговаривали батюшку. В тех местах был партизанский край: с 1942 года промежуток от деревни Клиновое до деревни Турки-Перевоз был под контролем партизан.

Наверно, особо следовало сказать несколько слов о действии партизан на территории Невельского района в годы Великой Отечественной войны. С первых же дней оккупации немцами города Невеля здесь было организовано сопротивление, которое активно действовало в тылу врага до прихода Красной Армии и наносило серьезный урон иноземным захватчикам, приближая тем самым столь выстраданный русским народом день победы. Но среди партизан встречались и такие, которые по своей сути оказывались настоящими бандитами, а не народными защитниками*. Нельзя забывать, что среди партизан были и бывшие секретари обкомов, и бывшие сотрудники НКВД, которые, потеряв власть, озлобились и злобу свою вымещали не только на немцах, но и на простых мирных жителях. Не раз в Ловце, да и в окрестных деревнях приходилось слышать от старых людей о злодеяниях, ими творимых. Эти бандиты держали в страхе целые деревни, совершая в них грабежи и насилия, порой оставляя ту или иную семью без средств к существованию. Они могли также просто и ни за что убить человека.

Ехать в деревню Ступище было очень опасно, поэтому родные не хотели отпускать батюшку, опасаясь за его жизнь. Но приехавшая женщина настойчиво ждала у дома священника. Дочь батюшки, Нина, даже вышла из дому и стала ругать ее, говоря, что она везет отца на смерть. Но все было бесполезно. Отец Феодор пожурил дочку, сказав ей, что нельзя так обращаться с людьми, что если и суждено пострадать, то он пострадает за Христа. Батюшка зашел в храм, взял Святые Дары, положил в Дароносицу, и они поехали. Жена и дочь, оставшись дома одни, молились и плакали, чувствуя, что уже в последний раз видели о.Феодора. Через три километра, доехав до своей деревни, женщина слезла с повозки и пошла домой. С отцом Феодором поехал мальчик, который был родом из деревни Ступище. Они проехали еще немного, как вдруг из леса вышло семеро вооруженных людей. Это были партизаны, которые заранее их здесь поджидали. С площадной руганью и издевательствами, они согнали батюшку с телеги, привязали его сзади. Сами же, усевшись на телегу, поехали в сторону реки. Бежавшего за ними связанного священника они заставляли служить панихиду по самому себе. В тех деревнях и на хуторах, через которые провозили отца Феодора, люди потом рассказывали, что слышали, как батюшка пел панихидные песнопения. У реки партизан ожидали две лодки. Переплыв на другой берег, бандиты потащили священника в лес. Избивая, они сорвали с него крест и рясу. Отец Феодор прикрывал руками Дароносицу со Святыми Дарами, крепко прижав к себе и не отпуская ее. Тогда одержимые злобой и ненавистью безбожники стали колоть штыками руки, бить по лицу и голове. Штыками они выкололи ему глаза, под конец полуживому священнику выстрелили в голову так, что пуля разорвала ему весь затылок. Наспех выкопав яму, партизаны бросили туда тело о. Феодора в одном нижнем белье и слегка забросали землей. Чтобы никто не пытался искать батюшку, они пригрозили жителям соседних деревень и хуторов, сказав им, что «попа убили, а яму заминировали».

Отец Феодор сподобился мученической кончины 7 августа н.ст. 1942 года, не дожив трех недель до Успения Пресвятой Богородицы, престольного праздника Ловецкой церкви. В тот же день о случившемся стало известно в Ловце. Народ был сильно напуган. Прихожане не пускали в Ступище жену и дочь батюшки, и из них никто не решался туда поехать. Все боялись, тем более, что точного места, где закопали о.Феодора, никто не знал.

Одному благочестивому старику, рабу Божиему Тимофею, из деревни Ятлище приснился сон, что он стоит в храме со множеством народа. Все плачут. Вдруг явился сам Господь наш Иисус Христос и говорит им: «Что вы стоите и плачете, идите и возьмите своего пастыря», и указал Тимофею место, где лежал о.Феодор. Утром старик проснулся весь в слезах и рассказал про свой сон жене. На следующий день она с еще двумя женщинами, Олимпиадой и Иулией, отправились за телом убиенного батюшки. Они взяли с собой две простыни и пошли. Дойдя до реки, женщины увидели на берегу двух мальчиков, ловивших рыбу, и попросили у них лодку. Переплыв на другой берег, они вышли из лодки, перекрестившись, пошли в лес и пришли прямо к месту захоронения. Рядом со свежей ямой были остатки костра. Что жгли там убийцы, навсегда останется для нас тайной. Сверху над могилой лежала срубленная сосенка. Опасаясь мин, женщины осторожно руками стали разгребать землю. Они вытащили изуродованное тело священника и, завернув его в простыню, несли до реки три километра. В лодке они плыли еще километров шесть до деревни Перевоз, где их уже ждала подвода. До Ловца они добрались к вечеру. В селе их встречали со скорбным колокольным звоном. Тело о.Феодора было все в песке и запекшейся крови. Он пролежал в земле почти шесть дней. Леонид Михайлович Щербов с другими мужчинами очистили и помыли его, облачили в священнические ризы и положили в гроб, лицо накрыли воздухом. Три дня народ приходил в храм прощаться со своим пастырем. Приходили и молодые, и старые, целовали почерневшие от многочисленных ран его руки. Прикладывались все. Многие плакали, жалея, что лишились такого батюшки. Он ко всем относился с любовью, и народ отвечал ему тем же. 13 августа о.Феодора похоронили за алтарем Успенской церкви села Ловец.

Через год, в августе 1943 года, началось наступление советских войск на город Невель. В сентябре он уже был освобожден. К ноябрю фронт дошел и до Ловца. В тех местах шли ожесточенные бои. Успенский храм сгорел. Погорело еще несколько деревень в округе. Люди рассказывали, что храм подожгли все те же партизаны. Они сожгли его вместе с засевшими там немцами.

После войны из Москвы приехали два следователя, расспрашивали об убийстве священника. Они говорили, что командир партизан был арестован и предан суду. Правда, следователи называли его не командиром, а главарем банды, хотя этот главарь до войны был председателем исполкома города Невеля. Отряд его был расформирован и отправлен в штрафной батальон. На их совести немало преступлений против мирных людей. Например, в 1942 году они сожгли дотла деревню Сомино.

Могила о. Феодора Тонковида (в центре). Справа – могила его матушки Евфросинии Андреевны

В 1950 году семья о. Феодора вновь вернулась в Витебск, а когда 11 июня 1973 года умерла его жена Евросиния Андреевна, ее похоронили рядом с батюшкой на Ловецком кладбище.

По прошествии уже многих лет Господь являет нам один из драгоценных камней духовной сокровищницы земли русской. Можно со всей уверенностью сказать, что священномученик Феодор, пресвитер Ловецкий ныне предстоит в великом сонме святых новомучеников и исповедников Российских перед престолом Божиим, вознося свои молитвы к Царю славы Господу нашему Иисусу Христу за всю землю русскую, за то маленькое село, где упокоил его Господь. Воистину, село Ловец обрело своего небесного заступника и покровителя.

Примечания

 [1]  ФСБ РФ. Управление по Псковской области. № 10/5-581 (ответ на запрос).

 [2]  Невельская старина. Сборник материалов по истроии Невеля. XVI - начало XX века. СПб, 1993 г. С. 185.

 [3]  РГИА ф. 1290, оп. 4, д. 103, л. 346, об.

Письмо к Богу

(Найдено в шинели русского солдата,
погибшего во Вторую Мировую войну)

Послушай Бог...Еще ни разу в жизни
с Тобой не говорил я,
но сегодня мне хочется приветствовать Тебя.
Ты знаешь, с детских лет мне говорили,
что нет Тебя. И я, дурак, поверил.
Твоих я никогда не созерцал творений.
И вот сегодня ночью я смотрел
из кратера, что выбила граната,
на небо звездное, что было надо мной.
Я понял вдруг, любуясь мирозданьем,
каким жестоким может быть обман.
Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку,
но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь:
не странно ль, что средь ужасающего ада
мне вдруг открылся свет и я узнал Тебя?
А кроме этого мне нечего сказать,
вот только, что я рад, что я Тебя узнал.
На полночь мы назначены в атаку,
но мне не страшно: Ты на нас глядишь...
Сигнал. Ну что ж? Я должен отправляться.
Мне было хорошо с Тобой. Еще хочу сказать,
что, как Ты знаешь, битва будет злая,
и, может, ночью же, к Тебе я постучусь.
И вот, хоть до сих пор Тебе я не был другом,
позволишь ли Ты мне войти, когда приду?
Но, кажется, я плачу. Боже мой, и видишь Ты,
со мной случилось то, что нынче я прозрел.
Прощай, мой Бог, иду. И вряд ли уж вернусь.
Как странно, но теперь я смерти не боюсь.