Я прожил всe первые пять лeт большевицкаго властвованiя в Россiи. Когда я уeхал в октябрe 1922 года, то прежде  всего остановился в Варшавe. И здeсь мнe  случайно  на  первых же порах пришлось столкнуться с одним из самых сложных вопросов современной общественной психики и общественной морали.

 

В одном кафэ, содержимом на коллективных  началах  группой  польских интеллигентных женщин, одна дама, подававшая мнe кофе, вдруг спросила:

– Вы русскiй и недавно из Россiи?

– Да.

– Скажите, пожалуйста, почему не найдется никого, кто убил бы Ленина и Троцкаго?

 

Я был нeсколько смущен столь неожиданно в упор поставленным вопросом, тeм болeе,  что за послeднiе годы отвык в Россiи от возможности открытаго высказыванiя  своих сужденiй. Я отвeтил ей  однако, что лично, искони будучи противником террористических актов,  думаю,  что  убiйства  прежде  всего не достигают поставленной цeли.

 

Убiйство одного спасло бы, возможно, жизнь  тысячей, погибающих нынe безсмысленно в  застeнках {35} палачей. Почему же при царe среди соцiалистов находилось так много людей, готовых жертвовать собой во имя спасенiя других или шедших на убiйство во имя  отомщенiя за  насилiе? Почему нeт теперь мстителей за поруганную честь? У каждаго есть брат, сын, дочь, сестра, жена. Почему среди них  не подымется  рука,  отомщающая за насилiе? Этого я  не понимаю.

 

И я должен был, оставляя в сторонe вопрос о правe и морали насилiя1, по совeсти ей отвeтить, что основная причина, мнe кажется, лежит в том, что при существующем положенiи, когда человeческая жизнь в  Россiи  считается ни  во что,  всякаго должна останавливать мысль,  что  совершаемый  им политическiй акт,  его личная месть,  хотя бы во имя  родины,  повлечет  за  собою тысячи невинных  жертв;  в  то время как прежде погибал  или  непосредственный {36} виновник совершеннаго дeянiя или в крайнем случаe группа ему сопричастных— теперь иное. И сколько примeров мы видим за послeднiе годы!

 

 

 

 

17-го августа 1918 г. в Петербургe бывшим студентом, юнкером во время войны, соцiалистом Канегиссером был убит народный комиссар Сeверной Коммуны, руководитель Петербургской Чрезвычайной Комиссiи – Урицкiй. Оффицiальный документ об этом актe гласит: «При допросe Леонид Каннегиссер заявил, что он убил Урицкаго не по постановленiю партiи, или какой-нибудь организацiи, а по собственному побужденiю, желая отомстить за арест офицеров и разстрeл своего друга Перельцвейга».1

 

28-го августа соцiалистка Каплан покушалась на жизнь Ленина в Москвe.

 

Как отвeтила на эти два террористических акта совeтская власть?

 

По  постановленiю Петроградской Чрезвычайной  Комиссiи  – как  гласит оффицiозное сообщенiе в «Еженедeльникe Чрез. Ком.» 20-го октября (No. 5) – разстрeлено 500  человeк  заложников. Мы не знаем и, вeроятно,  никогда не узнаем точной цифры этих жертв – мы не знаем даже  их имен. С увeренностью однако можно сказать, что дeйствительная цифра значительно превосходит цифру приведеннаго позднeйшаго {37} полуоффицiальнаго   сообщенiя (никакого оффицiальнаго извeщенiя  никогда не было  опубликовано). В самом дeлe, 23-го марта 1919 года англiйскiй военный священник Lombard сообщал лорду Керзону: «в послeдних числах августа  двe  барки, наполненныя офицерами, потоплены  и трупы их были выброшены в имeнiи одного из моих друзей, расположенном  на Финском заливe; многiе были связаны по двое и по трое колючей проволокой»2.

 

Что же это невeрное сообщенiе? Но об этом фактe многiе знают и в Петроградe и в Москвe. Мы увидим из другого источника, что и в послeдующее время большевицкая власть прибeгала к  таким варварским способам  потопленiя врагов (напр., в 1921 г).

 

Один из очевидцев петроградских событiй сообщает такiя детали: «Что касается  Петрограда, то, при бeглом подсчетe, число  казненных достигает 1.300, хотя  большевики признают только 500, но они не считают тeх многих сотен офицеров, прежних слуг и частных лиц,  которые были разстрeлены в Кронштадтe и  Петропавловской  крeпости в Петроградe  без  особаго приказа центральной власти, по волe мeстнаго Совeта; в одном Кронштадтe за одну ночь было  разстрeлено 400 ч. Во  дворe были вырыты три больших ямы, 400 человeк поставлены перед ними и разстрeлены один за другим»3.

 

«Истерическим террором»  назвал эти дни в Петроградe  один из руководителей  Вс. Чр.  Ком., Петерс, в интервью, данном газетному корреспонденту в ноябрe: «Вопреки  распространенному мнeнiю – говорил Петерс, – я  вовсе не так кровожаден, как думают».  {38} В Петербургe «мягкотeлые революцiонеры были выведены из равновeсiя и стали черезчур усердствовать. До убiйства Урицкаго в Петроградe не было разстрeлов, а послe него слишком много и  часто без разбора, тогда как Москва в отвeт на покушенiе на Ленина отвeтила лишь разстрeлом нeскольких царских министров». И тут же однако не слишком кровожадный Петерс грозил: «я заявляю, что всякая попытка  русской буржуазiи еще раз поднять голову, встрeтит такой отпор и такую расправу, перед которой  поблeднeет все, что понимается  под  красным террором»4.

 

Оставляю пока в сторонe совершенно ложное утвержденiе Петерса, что до убiйства Урицкаго в Петроградe не было смертных казней. Итак, в Москвe за покушенiе   соцiалистки   на  Ленина   разстрeлено  лишь  нeсколько  царских министров!  Петерс  не  постыдился сдeлать  это  заявленiе, когда  всего  за нeсколько дней  перед  тeм в  том  же  «Еженедeльникe Ч.К.» (No.6) был опубликован весьма укороченный список разстрeленных за  покушенiе на Ленина.  Их было опубликовано через два мeсяца послe разстрeла 90 человeк5. Среди них были и министры, были офицеры, как были и служащiе кооперативных учрежденiй, присяжные повeренные, студенты, священники и др.  Мы не  знаем числа разстрeленных. Кромe единственнаго сообщенiя в  «Еженедeльникe  Ч. К.»6 никогда ничего больше  {39} не  было опубликовано. А между тeм мы знаем, что людей в эти дни в Москвe по общим свeдeнiям было разстрeлено больше 3007.

 

Тe, которые  сидeли в эти поистинe мучительные дни в Бутырской тюрьмe, когда были  арестованы тысячи людей из самых разнообразных общественных слоев, никогда не  забудут  своих  душевных  переживанiй.  Это было  время, названное одним из очевидцев «дикой вакханалiей краснаго террора».8 Тревожно и  страшно было  по ночам слышать, а  иногда и присутствовать при том,  как брали десятками  людей  на  разстрeл.  Прieзжали автомобили и увозили свои жертвы, а тюрьма не спала и трепетала при каждом автомобильном гудкe.  Вот войдут  в камеру  и  потребуют кого-нибудь  «с вещами»  в «комнату душ»9 – значит, на разстрeл.  И там  будут  связывать попарно проволокой. Если бы вы знали, какой  это был  ужас! Я  сидeл в  эти  дни  в Бутырской тюрьмe, и сам переживал всe эти страшные кошмары. Возьму один разсказ очевидца:10 «В памяти не сохранились имена многих и  многих, уведенных на  разстрeл из камеры, в которой сидeл пишущiй эти строки в Ленинскiе августовскiе дни 1918 года, но душераздирающiя картины врeзались в память и вряд ли забудутся до конца жизни»...

 

«Вот группа офицеров, в числe пяти человeк, через нeсколько дней послe «Ленинскаго выстрeла» вызывается в «комнату душ». Нeкоторые из них случайно были взяты при облавe на улицe. Сознанiе возможности смерти не приходило им в голову, {40} они  спокойно  подчинились  своей  судьбe  – сидeть  в заключенiи...

 

«И вдруг...  «с вещами по городу в комнату душ». Блeдные, как  полотно, собирают  они вещи.  Но одного выводной  надзиратель никак не  может  найти.  Пятый  не  отвeчает,  не  откликается. Выводной выходит и  возвращается  с завeдующим корпусом и  нeсколькими чекистами. Поименная повeрка.  Этот пятый обнаруживается...  Он  залeз под койку...  Его  выволакивают  за  ноги... Неистовые звуки его голоса  заполняют весь корридор. Он отбивается с криком: «За что? Не хочу умирать!» Но его осиливают, вытаскивают из камеры... и они исчезают... и вновь  появляются во  дворe...  Звуков  уже не  слышно...  Рот заткнут тряпками.

 

«Молодой прапорщик Семенов арестован за  то, что во время крупнаго пожара лeтом 1918 года на Курском вокзалe (горeли вагоны на линiи), находясь среди зрителей, замeтил, что вeроятно вагоны подожгли сами большевики, чтобы скрыть слeды хищенiя. Его арестовали, a вмeстe с ним арестовали на квартирe его отца и брата. Через три мeсяца послe допроса слeдователь увeрил его, что он будет освобожден. Вдруг... «с  вещами по городу». И через нeсколько дней его фамилiя значилась в числe разстрeленных. А через мeсяц  при допросe отца слeдователь сознался ему, что сын был разстрeлен по ошибкe, «в общей массe» разстрeленных.

«Однажды к нам в камеру ввели юношу лeт 18-19, ранeе уведеннаго из нашего корридора. Он был арестован при облавкe на улицe в iюлe 1918 г. около храма Христа Спасителя. Этот юноша  разсказал нам, что  через нeсколько дней по привозe его в В.Ч.К., его вызвали ночью, посадили на автомобиль, чтобы отвезти на разстрeл (в 1918 году разстрeливали не в подвалe, а за городом). Совершенно случайно кто-то из чекистов обратил вниманiе, что разстрeлять они должны не молодого, а мужчину средних лeт. Справились, оказалось фамилiя и имя тe же самыя, {41} отчества расходятся, и разстрeливаемому должно быть 42  года, а этому 18.  Случайно жизнь его была спасена и его  вернули к нам обратно.

 

«Красный  террор цeлыми недeлями и мeсяцами держал под Дамокловым мечом тысячи людей. Были случаи, когда заключенные отказывались выходить из камеры на предмет освобожденiя из тюрьмы, опасаясь, что вызов на  волю – ловушка, чтобы обманом взять из тюрьмы на разстрeл. Были и такiе случаи, когда люди выходили из камеры в полном сознанiи, что они выходят на волю, и сокамерники обычными привeтствiями провожали их. Но через нeсколько дней фамилiи этих мнимо освобожденных указывались в спискe разстрeленных. А сколько  было таких, имена которых просто не опубликовывались...»

 

Не только Петербург и Москва отвeтили за покушенiе на Ленина сотнями убiйств. Эта волна прокатилась по всей совeтской Россiи – и по большим и малым городам и по мeстечкам и селам. Рeдко сообщались в большевицкой печати свeдeнiя об этих убiйствах, по все же в «Еженедeльникe» мы найдем упоминанiя и об этих провинцiальных  разстрeлах, иногда с опредeленным указанiем: разстрeлен за покушенiе на Ленина. Возьмем хотя бы нeкоторыя из них.

 

«Преступное покушенiе на жизнь нашего идейнаго вождя, тов. Ленина – сообщает Нижегородская Ч.К. – побуждает отказаться от сентиментальности и твердой рукой провести диктатуру пролетарiата»... «Довольно слов!»... «В силу этого» – комиссiей «разстрeлен 41 человeк из вражескаго лагеря». И дальше шел список, в котором  фигурируют  офицеры,  священники, чиновники, лeсничiй, редактор газеты, стражник и пр. и пр. В этот день в Нижнем на всякiй случай взято до 700 заложников. «Раб. Кр. Ниж. Лист» пояснял это: «Нa каждое убiйство коммуниста или на покушенiе на убiйство мы  будем отвeчать разстрeлом заложников буржуазiи, ибо кровь наших {42} товарищей убитых  и раненых требует отомщенiя».

 

«В  отвeт  на  убiйство  тов. Урицкаго и  покушенiе  на  тов. Ленина...  красному террору подвергнуты», по постановленiю Сумской (Харьковской  губ.) уeздной Ч.К., трое летчиков; Смоленской Областной Комиссiей 38 помeщиков Западной Области; Новоржевской – какiе  то Александра,  Наталiя, Евдокiя, Павел и Михаил Росляковы;  Пошехонской – 31 (цeлыми семьями: 5 Шалаевых, 4 Волковых), Псковской – 31, Ярославской – 38, Архангельской – 9, Себежской – 17, Вологодской – 14, Брянской – 9 грабителей (!!) и т. д. и т. д.

 

Всероссiйской Ч.К. за покушенiе на вождя всемiрнаго пролетарiата среди других разстрeлены: артельщик Кубицкiй за ограбленiе 400  т. р., два матроса за то  же,  комиссар  Ч.К. Пискунов «пытавшiйся продать револьвер милицiонеру», два фальшивых монетчика и др. Такой список, между прочим, был опубликован в No. 3 «Еженедeльника В.Ч.К.» Таких опубликованных списков можно было бы привести десятки, а неопубликованных –не было  мeста, гдe бы не происходили разстрeлы «за Ленина».

 

Характерен экстренный бюллетень Ч. К. по борьбe  с контр-революцiей в гор. Моршанскe,  выпущенный по поводу происходивших событiй. Он между прочим гласил: «Товарищи! Нас бьют по одной щекe, мы это возвращаем сторицей и даем удар по всей физiономiи. Произведена противозаразная прививка, т. е. красный террор... Прививка эта сдeлана по всей Россiи, в частности в Моршанскe, гдe на  убiйство  тов. Урицкаго и раненiе т.  Ленина отвeтили разстрeлом... (перечислено 4 человeка)  и если еще будет попытка покушенiя на наших вождей революцiи и вообще работников, стоящих на   отвeтственных  постах из коммунистов, то жестокость проявится в еще худшем видe... Мы должны отвeтить на  удар – ударом в десять раз сильнeе». И впервые, кажется,  появляется оффицiальное  {43}  заявленiе  о  заложниках, которые  будут  «немедленно разстрeлены»,  при «малeйшем контр-революцiонном выступленiи». «За голову и жизнь одного из  наших вождей должны слетeть сотни голов буржуазiи и всeх ея приспeшников» – гласило объявленiе «всeм гражданам города Торжка и уeзда», выпущенное мeстной уeздной Ч.К. Далeе шел список арестованных и заключенных в тюрьму, в качествe «заложников»:  инженеры, купцы,  священник и... правые соцiалисты-революцiонеры. Всего 20 человeк. В Ивановe-Вознесенскe заложников взято 184 человeка и т. д. В Перми за Урицкаго и Ленина  разстрeлено  50 человeк11.

 

Не довольно ли и приведенных  фактов, чтобы опровергнуть оффицiальныя сообщенiя. За Урицкаго и Ленина дeйствительно погибли  тысячи невиновных по отношенiю к этому дeлу людей. Тысячи по  всей Россiи были взяты заложниками.  Какова  была  их судьба?  Напомним  хотя  бы о гибели ген. Рузскаго, Радко-Дмитрiева и других заложников в Пятигорскe. Они, в количествe 32, были арестованы в Ессентуках «во исполненiе   приказа  Народнаго Комиссара внутренних дeл тов. Петровскаго», как гласило  оффицiальное  сообщенiе12, заканчивавшееся  угрозой разстрeла их «при попыткe  контр-революцiонных возстанiй  или покушенiя  на жизнь  вождей  пролетарiата». Затeм  были взяты заложники в Кисловодскe  (в числe 33) и в других мeстах. Всего числилось 160 человeк,  собранных в концентрацiонном лагерe в Пятигорскe. 13-го октября в Пятигорскe произошло слeдующее событiе: большевицкiй главком Сорокин пытался совершить переворот, имeвшiй цeлью очистить «совeтскую власть от евреев». Им были, между прочим, арестованы и  убиты нeкоторые члены Ч. К.  «В оправданiе своей  расправы Сорокин, -- как говорят матерiалы Деникинской Комиссiи, {44} которыми  мы пользуемся в  данном  случаe13 – представил документы, якобы изобличавшiе казненных в сношенiях с  Добровольческой  Армiей,  и  хотeл получить  признанiе своей правоты и своей власти от  созваннаго им в станицe Невинамысской Чрезвычайнаго Съeзда Совдепов и  представителей революцiи  и красной армiи».

 

Но враги Сорокина еще до прибытiя его на съeзд успeли объявить  его внe закона, «как измeнника  революцiи».  Он был арестован в  Ставрополe и тут же убит...  Вмeстe  с тeм была рeшена участь большинства лиц, содержавшихся в качествe заложников в концентрацiонном лагерe.

 

В No. 157 мeстных «Извeстiй» 2-го ноября  был опубликовал  слeдующiй приказ Ч.К.,  возглавляемой Артабековым:  «Вслeдствiе  покушенiя на жизнь вождей пролетарiата в гор. Пятигорскe 21-го окт. 1918  г. и в силу  приказа No. З-iй 8-го  октября сего  года в  отвeт на дьявольское убiйство лучших товарищей, членов Ц.П.К. и других, по постановленiю Чрезвычайной Комиссiи разстрeлены нижеслeдующiе заложники и  лица,   принадлежащiя к контр-революцiонным организацiям». Дальше шел список в 59 человeк, который начинался ген. Рузским. Тут же был напечатан и другой список в 47 человeк, гдe в перемeшку шли: сенатор, фальшивомонетчик, священник. Заложники «были разстрeлены». Это ложь. Заложники были зарублены шашками. Вещи убитых были объявлены «народным достоянiем»...

 

И в дальнeйшем процвeтала та же система заложничества.

 

В Черниговской сатрапiи студент П. убил комиссара Н. И достовeрный свидeтель разсказывает нам, что за это были разстрeлены  его отец, мать, два брата (младшему было 15 лeт), учительница нeмка и {45} ея племянница 18 лeт.  Через нeкоторое время поймали его самого.

 

Прошел год, в теченiе котораго террор принял в Россiи ужасающiя формы: поистинe   блeднeет  все  то,  что   мы  знаем  в  исторiи.  Произошло террористическое  покушенiе,  произведенное группой  анархистов и  лeвых соцiалистов-революцiонеров, первоначально шедших рука об руку с большевиками и   принимавших  даже  самое  близкое  участiе  в  организацiи  чрезвычайных комиссiй. Покушенiе это  было  совершено в значительной  степени в  отвeт на убiйство цeлаго ряда членов партiи, объявленных заложниками. Еще  15-го iюня 1919  г.  от  имени председателя  Всеукраинской Чрезвычайной Комиссiи Лациса было напечатано слeдующее заявленiе:

 

«В послeднее время цeлый ряд отвeтственных совeтских работников получает     угрожающiя письма от боевой дружины лeвых соцiалистов-революцiонеров  интернацiоналистов, т. е. активистов. Совeтским работникам объявлен бeлый террор.  Всеукраинская  Чрезвычайная  Комиссiя настоящим заявляет, что за  малeйшую попытку  нападенiя  на   совeтских работников  будут  разстрeливаться  находящiеся  под  арестом  члены партiи соц.-рев. активистов, как здeсь, на Украинe, так и в Великороссiи. Карающая рука пролетарiата опустится с одинаковой тяжестью, как на бeлогвардейца с деникинским мандатом, так и на активистов лeвых соцiалистов-революцiонеров, именующих себя интернацiоналистами.

 

Предсeдатель Всеукраинской Комиссiи Лацис»14.

 

Как бы в отвeт на это 25-го  сентября 1919 г. в партiйном большевицком помeщенiи в Москвe,  в {46} Леонтьевском  переулкe  произведен  был  заранeе подготовленный взрыв,  разрушившiй часть дома. Во время взрыва было убито и ранено нeсколько видных коммунистов. На другой день в московских газетах за подписью Камшева была распубликована угроза: «бeлогвардейцы», совершившiе «гнусное преступленiе»,  «понесут  страшное  наказанiе». «За  убитых» – добавлял  Гойхбарт в статьe в «Извeстiях» – власть «сама  достойным образом расплатится».

 

И новая волна кроваваго террора пронеслась по Россiи: власть «достойным образом» расплачивалась за  взрыв с людьми, которые не  могли имeть к нему никакого отношенiя.  За акт, совершенный анархистами15,  власть просто разстрeливала тeх, кто в этот момент был в тюрьмe.

 

«В отвeт на брошенныя  в  Москвe бомбы» в Саратовe Чрез. Комиссiя разстрeляла 28 человeк, среди  которых было нeсколько кандидатов в  члены Учредительнаго Собранiя  из  конст.-демократ. партiи, бывшiй народоволец, юристы, помeщики, священники и т.  д.16. Столько разстрeляно оффицiально. В дeйствительности больше, столько, сколько по телеграммe из Москвы пришлось из «всероссiйской кровавой повинности» на Саратов – таких считали 60.

 

О том, как составлялись в эти дни списки в Москвe, бывшей  главной ареной  дeйствiя,  мы имeем  яркое  свидeтельство одного  из  заключенных  в Бутырской тюрьмe17.

 

«По разсказу коменданта М.Ч.К. Захарова, прямо с мeста взрыва прieхал в М.Ч.К. блeдный, как полотно, и взволнованный Дзержинскiй и отдал приказ: разстрeливать  по  спискам  всeх  кадет,  жандармов,  представителей стараго режима  и  разных  там  {47}  князей  и  графов, находящихся  во всeх мeстах заключенiя  Москвы,  во  всeх  тюрьмах  и  лагерях. Так, одним словесным распоряженiем одного человeка, обрекались на  немедленную смерть  многiя тысячи людей.

 

Точно установить, сколько успeли за ночь и на слeдующiй день перестрeлять, конечно, невозможно, но число убитых должно исчисляться по самому скромному разсчету сотнями. На  слeдующiй день  это  распоряженiе было отмeнено»...

 

Прошел еще год, и распоряженiем центральной власти был введен уже оффицiально особый институт заложников.

 

30-го ноября 1920 года появилось «правительственное сообщенiе» о том, что ряд    «бeлогвардейских организацiй задумал (?!) совершенiе террористических  актов против руководителей рабоче-крестьянской революцiи». Посему заключенные в тюрьмах  представители различных  политических групп объявлялись заложниками18.

 

На  это сообщенiе  счел  долгом откликнуться письмом  к  Ленину  старый анархист П. А. Кропоткин19. «Неужели не нашлось  среди Вас никого, – писал Кропоткин, – чтобы  напомнить,  что такiя  мeры,  представляющiя возврат к худшему времени средневeковья и религiозных войн—недостойны  людей, {48} взявшихся созидать будущее общество на коммунистических началах... Неужели никто из Вас не вдумался в то, что такое заложник? Это значит, что человeк засажен в тюрьму, не как в наказанiе за какое-нибудь преступленiе, что его держат в тюрьмe, чтобы угрожать его смертью своим противникам.  «Убьете одного из  наших, мы убьем столько-то из Ваших». Но развe это не все равно, что выводить человeка каждое утро на казнь и отводить его назад в тюрьму, говоря: «Погодите», «Не сегодня». Неужели Ваши товарищи не понимают, что это равносильно возстановленiю пытки для заключенных и их родных...»

 

Жившiй уже вдали от жизни, престарeлый и больной П. А. Кропоткин недостаточно ясно представлял себe реальное воплощенiе большевицких  теорiй насилiя. Заложники! Развe  их не  брали фактически с  перваго  дня  террора?  Развe их не брали повсемeстно  в перiод гражданской войны? Их брали  на югe, их брали на востокe, их брали на сeверe...

 

Сообщая о многочисленных заложниках в Харьковe, предсeдатель мeстнаго губисполкома Кон докладывал в Харьковском совeтe: «в случаe, если буржуазный гад  поднимет голову, то прежде всего  падут головы заложников»20. И  падали реально. В Елизаветградe убито в 1921 г. 36 заложников за убiйство мeстнаго чекиста. Этот факт, передаваемый бурцевским «Общим Дeлом»21, найдет себe подтвержденiе в рядe аналогичных  достовeрных сообщенiй, с которыми мы встрeтимся на послeдующих страницах.  Правило  «кровь  за  кровь»  имeет широчайшее примeненiе на практикe.

 

«Большевики  возстановили  гнусный обычай  брать заложников»,  -- писал Локкарт 10-го ноября 1918 г. – И что еще хуже, они разят своих политических противников, мстя их женам. Когда недавно {49} в  Петроградe был опубликован длинный список заложников, большевики арестовали жен не найденных и посадили их в тюрьму впредь до явки их мужей»22. Арестовывали жен и дeтей и часто разстрeливали их. О таких разстрeлах в  1918 г. жен-заложниц за офицеров, взятых в красную армiю и перешедших к бeлым, разсказывают дeятели кiевскаго Краснаго Креста. В мартe 1919 г. в Петербургe разстрeляли  родственников офицеров 86-го  пeхотнаго  полка,   перешедшаго  к  бeлым23.

 

 О разстрeлe заложников в 1919 г. в Кронштадте «родственников офицеров, подозрeваемых в том, что они перешли к бeлой  гвардiи»,  говорит  записка, поданная  в  ВЦИК извeстной лeвой соц.-рев. Ю. Зубелевич24i. Заложники легко переходили в группу  контр-революцiонеров.  Вот  документ,  публикуемый  «Коммунистом»25: «13-го августа военно-революцiонный трибунал 14 армiи, разсмотрeв дeло 10-ти граждан гор.  Александрiи,  взятых  заложниками (Бредит,  Мальскiй  и  др.) признал означенных не заложниками, а контр-революцiонерами и постановил всeх разстрeлять». Приговор был приведен в исполненiе на другой день.

 

Брали  сотнями  заложниц --  крестьянских жен вмeстe с  дeтьми во время крестьянских возстанiй в Тамбовской губернiи: онe сидeли в разных тюрьмах, в том числe в Москвe и Петербургe чуть ли не в теченiе двух лeт. Напр., приказ оперштаба тамбовской  Ч. К.  1-го сентября 1920 г. объявлял: «Провести к семьям возставших безпощадный красный террор... арестовывать в таких семьях всeх с 18-лeтняго возраста, не считаясь с  полом и если бандиты выступленiя будут  продолжать,  разстрeливать  их.   Села  {50}  обложить  чрезвычайными контрибуцiями, за неисполненiе которых будут конфисковываться всe  земли и все имущество»26.

 

Как проводился в жизнь этот приказ, свидeтельствуют оффицiальныя сообщенiя, печатавшiяся в тамбовских  «Извeстiях»: 5-го  сентября  сожжено 5 сел.; 7-го сентября разстрeлено болeе  250 крестьян... В  одном  Кожуховском концентрацiонном  лагерe под  Москвой  (в 1921  --  22 г.)  содержалось  313 тамбовских крестьян в качествe заложников, в числe их дeти от 1 мeсяца до 16 лeт. Среди этих раздeтых (без теплых вещей), полуголодных заложников  осенью 1921 г. свирeпствовал сыпной тиф.

 

Мы  найдем длинные  списки опубликованных заложников и заложниц за дезертиров, напр., в «Красном воинe»27. Здeсь вводится даже особая рубрика для нeкоторых заложников: «приговорен к разстрeлу условно».

 

Разстрeливали и  дeтей и родителей. И мы найдем засвидeтельствованные и такiе  факты.  Разстрeливали дeтей в присутствiи родителей и родителей в присутствiи дeтей.  Особенно свирeпствовал в этом отношенiи Особый Отдeл В.Ч.К., находившiйся в вeдeнiи полусумасшедшаго Кедрова28. Он  присылал с «фронтов» в Бутырки цeлыми пачками малолeтних «шпiонов» от 8-14 лeт. Он разстрeливал на мeстах этих малолeтних шпiонов-гимназистов. Я лично знаю ряд таких случаев в Москвe.

 

Какое дeло кому до каких-то моральных пыток, о которых пытался говорить в своем  письмe  П.  А.  Кропоткин.  В  Чрезвычайных  Комиссiях  не  только провинцiальных, но и столичных, практиковались самыя настоящiя истязанiя и пытки. Естественно, письмо {51} П. А. Кропоткина оставалось гласом вопiющаго в пустынe. Если тогда не было  разстрeлов среди тeх, кто был объявлен заложником, то, может быть, потому, что не было покушенiй...

 

Прошел еще  год.  И  во время  Кронштадтскаго  возстанiя  тысячи  были захвачены в качествe заложников. Затeм появились новые заложники в лицe осужденных по извeстному процессу соцiалистов-революцiонеров смертников. Эти жили до послeдних дней под угрозой условнаго разстрeла!

 

И, может быть, только тeм, что убiйство Воровскаго произошло на Швейцарской  территорiи, слишком гласно для всего мiра, объясняется то, что не было в Россiи массовых  разстрeлов,  т. е. о них не было опубликовано и гласно  заявлено. Что  дeлается  в  тайниках Государственнаго  Политического Управленiя, замeнившаго собой  по имени Чрезвычайныя комиссiи, мы  в полной степени не знаем. Разстрeлы продолжаются, но о них не публикуется, или, если публикуется, то рeдко и в сокращенном видe. Истины мы не знаем.

 

Но мы безоговорочно уже знаем, что послe оправдательнаго приговора в Лозаннe  большевики недвусмысленно грозили возобновленiем  террора по отношенiю к тeм,  кто считается заложниками.  Так  Сталин  --  как  сообщали недавно  «Дни» и «Vorwärts» – в  засeданiи московскаго комитета большевиков заявил: «Голоса всeх трудящихся требуют от нас возмездiя подстрекателям  этого чудовищнаго убiйства. Фактически убiйцы тов.  Воровскаго – не ничтожные наймиты Конради и Полунин, a тe соцiал-предатели,  которые, скрывшись от народнаго гнeва за предeлы досягаемости, еще продолжают подготовлять почву для наступленiя против руководителей русскаго пролетарiата. Они   забыли о нашей дальновидности, проявленной нами в августe 1922 года, когда мы прiостановили приговор  Верховнаго  Трибунала,  {52}  вопреки  настойчивому  желанiю  всeх трудящихся  масс. Теперь мы можем им напомнить, что постановленiе еще не потеряло силы, и за смерть тов. Воровскаго мы сумeем потребовать к отвeту их друзей, находящихся в нашем распоряженiи»...29

 

«Заложники  --  капитал для  обмeна»...  Эта  фраза извeстнаго  чекиста Лациса,  может быть,  имeла  нeкоторый  смысл  по  отношенiю  к  иностранным подданным,  во время польско-русской войны.  Русскiй заложник -- это  лишь форма  психического  воздeйствiя,  это лишь форма устрашенiя,  на  котором построена вся внутренняя политика, вся система властвованiя большевиков.

 

Знаменительно, что большевиками собственно осуществлено то, что в 1881 г. казалось невозможным самым реакцiонным кругам. 5-го марта 1881  года гр. А. Камаровскiй впервые высказал в письмe к Побeдоносцеву30 мысль о групповой отвeтственности. Он писал: «... не будет ли найдено полезным объявить всeх уличенных участников  в  замыслах революцiонной партiи за совершенныя ею неслыханныя преступленiя,  состоящими внe  закона и за  малeйшее их новое покушенiе или  дeйствiе  против  установленнаго  законом  порядка  в  Россiи отвeтственными {53} поголовно, in corpore, жизнью их».

 

Такова гримаса исторiи или жизни... «Едва ли, дeйствительно, есть болeе яркое  выраженiе  варварства, точнeе, господства грубой силы над  всeми основами человeческаго общества, чeм этот институт заложничества» – писал старый русскiй революцiонер H. В. Чайковскiй  по поводу заложничества в наши дни. «Для того, чтобы дойти не только до примeненiя его на практикe, но и до открытаго провозглашенiя, нужно дeйствительно до конца эмансипироваться от этих вeками накопленных цeнностей человeческой культуры и  внутренне преклониться перед молохом войны, разрушенiя и зла».

 

«Человeчество потратило много усилiй, чтобы завоевать... первую истину всякаго правосознанiя: Нeт наказанiя,  если нeт преступленiя» – напоминает  выпущенное  по тому  же поводу в 1921 г. воззванiе «Союза русских литераторов и журналистов в Парижe»31.

 

«И  мы думаем, что как бы ни были раскалены страсти в той партiйной и политической борьбe,  которая таким  страшным пожаром горит в современной Россiи, но эта основная, эта  первая заповeдь цивилизацiи не может быть попрана ни при каких обстоятельствах: Нeт наказанiя, если нeт преступленiя.

 

Мы протестуем против возможнаго убiйства ни в чем неповинных людей.

 

Мы протестуем против этой пытки страхом. Мы знаем, какiя мучительныя ночи  проводят  русскiя  матери  и  русскiе  отцы,  дeти  которых  попали  в заложники.  Мы знаем, точно  также, что переживают сами заложники в ожиданiи смерти за чужое, не ими совершенное, преступленiе. {54}

 

И потому мы говорим:

Вот жестокость, которая не имeет оправданiя.

Вот  варварство, которому  не  должно  быть  мeста  в  человeческом обществe»...

 

«Не должно быть»... Кто слышит это?