К иконологии и иконографии иконы Тихвинской Богоматери. Иван Бенчев - ЯЗЫК ИКОНЫ - ИСКУССТВО ИКОНОПИСИ - ХРИСТИАНСКОЕ ИСКУССТВО - История РПЦ - История России

К иконологии и иконографии иконы Тихвинской Богоматери

Илл. 1

Тихвинская Богоматерь в Тихвинском монастыре,

XII–XIII в.

Илл. 2

Тихвинская Богоматерь в Тихвинском монастыре,

XII–XIII в.

Илл. 3

Богоматерь Аракиотисса. Лагудера на Кипре

(1192)

Илл.4

Madonna del baccio,

церковь Сан Марко, Венеция

Об иконологии некоторых мотивов, композиционно близких иконе Тихвинской Богоматери¹ (илл. 1, 2) написано мало.

Так, об иконологии образа “Богоматерь Шуйская-Смоленская” Г. В. Сидоренко пишет, что она ”отражает в себе как ветхозаветные, так и новозаветные пророчества...”² По мнению автора, замысел этой иконы связан с пониманием Эдемского обетования о семени Адама и Евы, которое поразит искусителя в голову, и искусителе, который будет жалить Его, рожденного женою, в пяту (Быт 3:15), как оправдавшегося на Иисусе Христе. Нарочитое изображение пяты Младенца на иконах типа Умиления и Одигитрии следует также, по мнению Г. В. Сидоренко, рассматривать и понимать как относящееся и к другому ветхозаветному пророчеству (Пс 23:7–10). Таким образом, в положении ноги Младенца можно видеть знак, свидетельствующий о нем, как о Спасителе. В исследовании обращено внимание на редкое положение руки Богородицы, касающейся его ножки, как в иконах Бoгоматери XIII в. (Византийский музей, Афины) и Одигитрии-Шуйской из Николо-Гостунского собора Московского Кремля (XV в.), так и в работах итальянских мастеров середины XIII — начала XIV в.³ “Жест правой руки Богоматери и жест левой руки младенца на иконах Богоматери Одигитрии типа “Шуйская” не традиционный для известных в иконографии Богоматери, хотя в некоторых из них, таких как разные изводы Умиления, т. е. Гликофилусы (Владимирская, Яхромская, Взыграние), Одигитрии (Тихвинская, Грузинская), а также Страстной, акцентируется внимание на изображение подошвы одной из обнаженных ног младенца.”⁴ К этому списку можно добавить изображение Богоматери Аракиотисса в церкви на Кипре (1192) (илл. 3) и русскую икону Се(д)миезерной, с тем лишь отличием, что их никак нельзя назвать Одигитриями. Так, об иконологии образа “” Г. В. Сидоренко пишет, что она ”” По мнению автора, замысел этой иконы связан с пониманием Эдемского обетования о семени Адама и Евы, которое поразит искусителя в голову, и искусителе, который будет жалить Его, рожденного женою, в пяту (Быт 3:15), как оправдавшегося на Иисусе Христе. Нарочитое изображение пяты Младенца на иконах типа Умиления и Одигитрии следует также, по мнению Г. В. Сидоренко, рассматривать и понимать как относящееся и к другому ветхозаветному пророчеству (Пс 23:7–10). Таким образом, в положении ноги Младенца можно видеть знак, свидетельствующий о нем, как о Спасителе. В исследовании обращено внимание на редкое положение руки Богородицы, касающейся его ножки, как в иконах Бoгоматери XIII в. (Византийский музей, Афины) и Одигитрии-Шуйской из Николо-Гостунского собора Московского Кремля (XV в.), так и в работах итальянских мастеров середины XIII — начала XIV в. “Жест правой руки Богоматери и жест левой руки младенца на иконах Богоматери Одигитрии типа “Шуйская” не традиционный для известных в иконографии Богоматери, хотя в некоторых из них, таких как разные изводы Умиления, т. е. Гликофилусы (Владимирская, Яхромская, Взыграние), Одигитрии (Тихвинская, Грузинская), а также Страстной, акцентируется внимание на изображение подошвы одной из обнаженных ног младенца.” К этому списку можно добавить изображение Богоматери Аракиотисса в церкви на Кипре (1192) () и русскую икону Се(д)миезерной, с тем лишь отличием, что их никак нельзя назвать Одигитриями.

Семантика данного жеста побуждает нас обратиться, в первую очередь, к Библии. Как говорил мой покойный профессор Хорст Халенслебен: “Ищите в Библии и вы найдете все, что вам надо!”, добавляя при этом, — “Давайте факты, факты и факты”. Задача историка искусств интерпретировать, а не перебарщивать с интерпретацией, в смысле немецкого überinterpretieren. Существуют, конечно, историки искусств, которые более увлекаются теологией и иконологией искусства, нежели историей нашего предмета. В России их, кажется, называют искусствоведами. Правда, в последние годы все реже стали встречаться искусствоведческие статьи, которые лучше бы остались в компетенции теологов. Я сам теперь боюсь попасть в столь же неловкое положение, и, извиняясь перед ними, все же попробую кратко затронуть вопрос интерпретации важных иконографических деталей в иконографии Тихвинской Богоматери: положение ножек Младенца и его обнаженной подошвы.

В Библии мы находим множество разных смысловых значений, поддающихся интерпретации обнаженной подошвы. Толкование в тексте Быт 3:15, указывающем на страсти Христа, легитимно. Мотив, несомненно, имеет это эмоциональное значение в образе Страстной Богоматери. И в греческих, и в римско-католических примерах этой иконографии мы встречаем соответствующие пояснительные надписи, прямо указывающие на страх Младенца, зрящего на орудия будущих страстей, которые показывает Ему архангелы. Мотив древний. Вспомним “пяту Ахиллеса” да и поговорку “Душа в пятки ушла”, которую знают все европейские народы. Но если мы обратимся к иконографическим типам Богоматери более ранним, чем итало-критский тип Страстной или Шуйской, то окажется, что иконологическая проблема одной этой библейской цитатой не исчерпывается, да и все интерпретации такого вида находятся в сфере умозрительной спекуляции. Вопрос этот многослоен и мы можем лишь догадываться, что имели когда-то в виду и каково было восприятие наших далеких предков. Думается, оно было столь же дифференцированным, как и сейчас, — от полного игнорирования до сложных интерпретаций.

Библейские места со словами: “нога, стопа, подошва” вводят в сложный мир семантики, имеющий древнюю традицию. Во-первых, “ноги” и “стопы” постоянно связаны с глаголом “ходить”: “Вот, на горах — стопы благовестника, возвещающего мир.” (Наум 1:15). Исаия восклицает (Ис 52:7): “Вот на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: Воцарился Бог твой!” Ноги и стопы связаны с праведным путем к Богу (Иов 13:27, 23:11; Пс 25:12, 118:101, 121:2; Прит 1:15, 3:23, 3:26, 4:26, 4:27, 25:19; Еккл 4:17; Мк 9:45). Мы не знаем, что означает жест рождающегося Иакова, держащегося рукой за пяту Исава (Быт 25:26), но в Библии со “стопами”, “ногами” и “пятами” связаны предвестия страсти, боли и даже смерти (Быт 3:15; Пс 91:12, 93:18, 114:8; Иов 18:9; Мф 4:6; Лк 4:11). С другой стороны, в Новом Завете ноги являются символом божественного всемогущества и силы (Евр 1:13, 10:13; Рим 16:20, Деян 7:49). В контексте иконологии Тихвинской Богоматери, и в частности, пяты Младенца, важно, что здесь присутствует библейский момент почтения: (Втор 33:24; Ис 49:23; Рим 10:15). Ученики Христа “приступив ухватились за ноги Его, и поклонились Ему” (Мф 28:9). В Евангелии от Иоанна рассказывается об омовении ног апостолов (Ин 13) и о помазании Марией Магдалиной ног Иисуса, которые она “отерла волосами своими” (Ин 12:3).

Можно задаться вопросом: не предназначалась ли пята Младенца местом лобызания иконы Тихвинской Богоматери? Кажется, этот элемент почитания иконы, присутствует здесь более, чем умозрительная семантика. Недаром византийская мраморная икона XIII в. в церкви св. Марка в Венеции в своей нижней части буквально стерта поцелуями почитателей. Она и так называется: Madonna del baccio (Мадонна поцелуя) (илл. 4). То же наблюдается на обнаженной левой ноге Св. Петра (в отличие от его правой обутой) в скульптуре Арнольфо ди Камбио (ок. 1300 г.), в римской базилике Св. Петра.

Обычай целования икон широко распространен в православном мире. В Болгарии такие иконы называют “целувателни”. Примером такой Богородичной иконы является “Влахернитисса”, заменяющая сегодня древний почитаемый образ в Влахернской церкви Константинопольского Патриархата. Она охраняется от поцелуев верующих стеклом, — обычай довольно распространен в Греции. Мощи Св. Спиридона на Корфу два раза в год везут в процессии через город. Одетое тело святого находится в стеклянном саркофаге с маленьким окном в нижней части. На Пасху верующие целуют одетые в пантуфлях стопы святого. А. Рындина обратила внимание на стертую от поцелуев ногу на фигуре Св. Николая Можайского в Третьяковской галерее.

Кратко обратимся к византийским прототипам иконографии Тихвинской Богоматери. Рассмотрим только тип “Одигитрии”.

Обсуждаемый извод относится к постиконоборческому периоду и является развитием композиции более древней, торжественной Одигитрии, известной на Руси под именем “Смоленской”. “Тихвинская Богоматерь” принадлежит ко второму типу Одигитрии, который большинство греческих и западных исследователей называют “Одигитрией-Елеусой”, отмечая наклон головы Марии и нарушенную фронтальную позу Младенца. Исключительный иконографический мотив Богоматери Тихвинской — обнаженная пята Младенца. В мозаичных образах Хосиос Лукас начала XI в.⁵ этот мотив изображен сразу в двух вариантах Одигитрии-Елеусы: леводержащей Богоматери (илл. 6) и праводержащей (т. н. Дексократуссы) (илл. 5). Это самые древние иконографические корни Богоматери Тихвинской, где даже поза Младенца отвечает византийскому изводу.

Илл. 5, 6

Мозаики с изображением Богоматери с Младенцем,

Хосиос Лукас, начало XI в.

Примеры Тихвинской иконографии можно проследить по множеству византийских икон: это, например, мозаичная икона Паммакаристы (XII–XIII в.?) в Константинополе, Синайская икона (XIII в.), икона в Веррии (конец XIII в.), Цилканская икона (XIII в.)⁶, так называемая Страусс-Мадонна (XIII в., Нью-Йорк), образ Ватопедского монастыря (XIII в.), уже указанная мраморная рельефная икона «Мадонна поцелуя» и мраморная икона Дексиоктратусы на троне в церкви св. Марка в Венеции (XIII в.). Причем в XI–XIII вв. встречаются и лево- и праводержащая Богоматерь типа Тихвинской. Но с XIV в. находим только леводержащую, и то только на двух примерах периферии православного мира: на Кипре и в Тихвинском монастыре на Руси.

Кипрская икона Парамитии (XIV в.) (илл. 7) находится под западным влиянием.⁷ Оно заметно в облачении Богоматери: плат на голове и риза Богоматери. Этот тип (критская икона XVI в. в Музее икон в Реклингхаузене, более позднaя греческая там же, поствизантийская икона XVI в. из Пано Апсиу на Кипре), оживляется лишь во второй половине XV в., благодаря крупным критским иконописцам как Aндреас Ритцос⁸, Андреас Павиас, Николаос Цафурис и др.⁹ Можно утверждать, что именно критские иконы, а не Богоматерь Тихвинская являются на Руси прототипом Грузинской Богоматери (илл. 8).¹⁰


Илл.7 Богоматерь Парамития, Кипр, XIV в.	Илл. 8 Богоматерь Грузинская, Россия, XVI в.	Илл. 9 Тихвинская Богоматерь в Тихвинском монастыре. Икона после раскрытия оригинального красочного слоя Г. О. Чириковым. Фото 1910 г.

Они имеют общие иконографические признаки и не только в изображении обнаженной пяточки Младенца, но и характерной форме одеяний Марии — нижний хитон (платье) с воротником под покрывалом-мафорием, отсутствующий у Тихвинской Богоматери. Да и складки мафория Грузинской Богоматери, скорее западно-готический элемент, характерный для итало-критских икон. В византийском же происхождении иконографии Тихвинской Богоматери сомневаться не приходится. Даже если на севере Руси путали оба типа, что сомнительно, тип Тихвинской Богоматери более древний и имеет другие корни.

Датировка древней иконы 1383 г., основанная на известной легенде, не обсуждалась. Правда, судить о древней иконе можно было до возвращения иконы в Россию 23 июня 2004 г. лишь по четырем цветным иллюстрациям в книге А. Яааскинен¹¹, поэтому всякий стилистический анализ весьма гипотетичен. Да и состояние памятника довольно сложное, это видно даже по иллюстрациям. Икона реставрировалась, как известно, минимум четыре раза: в 1636 г. игуменом Тихвинского монастыря Герасимом, потом в середине XVIII в. Дураковым, в третий раз — в 1910 г. Г. О. Чириковым в Москве (илл. 9), который снял записи и выполнил ретушь, и, наконец, после 1949 г.

Как представляется состояние древней живописи после расскрытия оригинального красочного слоя Г. О. Чириковым и после его ретушей? Хорошо видны большие, сегодня сильно потемневшие, ретуши Чирикова на древнем слое: на головах Богоматери и Mладенца. Множество ретушей круглой формы видны и на гиматии Младенца. Правая рука Одигитрии и левая рука Mладенца (со свитком) (илл. 10,11) сплошь записаны, кажется, уже в 1636 г. и нераскрыты Чириковым. Они совсем другого стиля: это ровный санкирь с белыми пробелами-движками. Тот же слой записи находился и на ликах (отстранен Чириковым), его воспроизводят некоторые списки XVII–XVIII вв., например икона в Музее икон г. Реклингхаузена.

Илл. 10, 11

Рука Богоматери и лик Младенца Христа.

Судить о стиле возможно по ассисту, но скорее по ликам, имея при этом в виду, что плоско ретушированные круглые утраты на самом деле являлись когда-то ярко освещенными и очень объемно моделированными формами личного. Продолговатая форма головы Младенца весьма уникальна, да и прямые параллели для лика Богоматери найти трудно. И все же авторская живопись с красной обводкой удлиненных носов и больших глаз ни как не соотносятся с последней четвертью XIV в., тем более с русской иконописью. На мой взгляд, древняя Тихвинская икона написана, скорее, на периферии Византийского мира в конце XII — начале XIII в., греческим, возможно, кипрским иконописцем. Во всяком случае это не русский памятник, который с самого начала недаром считался не своим, а «прилетевшим воздухом из Константинополя», и при этом уже тогда «ветхим».

Иван Бенчев

Доклад печатался без примечаний и иллюстраций:

Иван Бенчев, К иконологии и иконографии иконы Богоматери Тихвинской // Чудотворная икона Тихвинской Богоматери: иконография — история — почитание.

Тезисы докладов. Научная конференция, С.-Петербург — Тихвин 24–27 октября 2001 года.

С.-Петербург 2001, с. 37–40.

Примечания

¹ Библиографию Тихвинской иконы до 1992 г. см. Ivan Bentchev, Bibliographie der Gottesmutterikonen, Bonn 1992, S. 245–249.

² Г. Сидоренко, Пята Спасителя // А. Лидов (сост.), Чудотворная икона в Византии и Древней Руси, М. 1996, с. 321–335.

³ Сидоренко, прим. 16.

⁴ Сидоренко, с. 323.

⁵ Maguire, Henry: The Icons of their Bodies. Saints and their Images in Byzantium, Princeton, New Jersey 2000, илл. 79, 38.

⁶ Так называемый слой “энкаустики” на ликах Цилканской Богоматери (XIII в.) является в действительности очень поздней записью. О датировке и пр. см. I. Bentchev, Zu den georgischen Gottesmutterikonen von Chachuli, Zarzma und Cilkani // Studien zur byzantinischen Kunstgeschichte. Festschrift für Horst Hallensleben zum 65. Geburtstag. Hrsg. von B. Borkopp, B. Schellewald, L. Theis, Amsterdam 1995, S. 244 247.

⁷ Кипр с 1191 г. по 1489 г. являлся колонией франков, потом, до 1571 г., колонией Венеции.

⁸ См. Chrysanthe Baltoyianni, Icons. The Mother of God in the Incarnation and the Passion, Athen 1994, кат. 57: икона мастерской Рицоса третьей четверти XV в. из частной коллекции в Салониках иконографически идентична иконе в Историческом музее в Москве, которую И. Кызласова датировала сначала XVI веком, а потом примерно 1500 годом: Post-byzantine Painting, Crete 1995, No 7.

⁹ Chrysanthe Baltoyianni, Icons. The Mother of God in the Incarnation and the Passion, Athen 1994, с. 218, см. кат. 55–61.

¹⁰ Замечательные примеры — икона в музее П. Д. Корина в Москве (В. И. Антонова, Древнерусское искусство в собрании Павла Корина. М., 1966, илл. 59, кат. 45) и икона первой половины XVI в. в экспозиции Исторического музея в Москве (пятки не видно, ножка в профиль).

¹¹ Aune Jääskinen, The Icon of the Virgin of Tikhvin, Helsinki 1976, fig. 1, 3, 4, 6.

Источник Христианство в искусстве