Обстоятельства неожиданной смерти Петра Николаевича Врангеля до сих пор остаются загадкой для исследователей. Иные утверждали, что его отравил агент НКВД. Дело темное, но факт остается фактом: покушались на жизнь Петра Николаевича не один раз.

Так российские ученые высказывают твердое убеждение, что даже столкновение итальянского парохода с яхтой Врангеля «Лукулл» в Босфорском проливе не было случайным, хотя документального подтверждения причастности советских властей к этому не найдено.  

В результате трагедии погибли люди, и ушли на дно архивы и ценное имущество, принадлежавшее семье Врангеля.

Мало того (как свидетельствуют документы), на яхте находились деньги, принадлежавшие Русской армии, вывезенные Врангелем в октябре 1920 года из Крыма в Константинополь.

В прежнее время изящный «Лукулл» был яхтой российского посла в Константинополе и назывался «Колхида». Потом он получил имя «Лукулл» и поступил в распоряжение командующего Черноморским флотом, а позднее сделался штаб-квартирой генерала Врангеля, когда он вместе с Русской армией находился в Турции. Сюда к нему ездили с докладами, здесь проходили совещания. Отсюда генерал вел диспут один на один со всей Европой, отстаивая перед союзным командованием целостность военной организации. От тех же союзников приходилось получать помощь на содержание армии, расплачиваясь российскими кораблями. В результате остался один «Лукулл», на котором Врангель жил почти безвыездно. И все его имущество хранилось на этой яхте…  

15 октября 1921 года «Лукулл» был протаранен шедшим из Батума итальянским пассажирским пароходом «Адриа». К счастью, незадолго до этого инцидента Врангель вместе с женой и адъютантом сошли на берег. Была ли это морская катастрофа или заранее задуманная диверсия против генерала Врангеля? Аргументов в пользу диверсии – немало.  

«Лукулл» стоял у европейского берега Босфора. Для того чтобы протаранить яхту, пароходу надо было перпендикулярно повернуть к берегу, свернув в сторону от своего курса.

Позже спасшиеся с «Лукулла» офицеры-очевидцы утверждали, когда «Адриа» подошла к «Лукуллу» на расстоянии 300 морских саженей, казалось, что она свободно разойдется с яхтой, оставив его с правого борта. Но «Адриа», изменив курс, шла прямо на небольшое судно.

Как вспоминал подъесаул Кобиев, находившийся на «Лукулле» в момент трагедии: «… я, видя, что итальянский пароход не уменьшает скорости и не изменяет направления, спросил мичмана Сапунова, не испортилась ли у него рулевая тяга, так как при той скорости и громадной инерции, какие он имел, он не успеет свернуть в сторону, даже если положить руль круто на бок. Сапунов ответил, что, действительно, что-то ненормально. Но тогда пароход не шел бы с такой скоростью и уверенностью, давал бы тревожные гудки и, так или иначе извещал бы о своем несчастье и опасности от этого для других. Тем не менее, пароход, не уменьшая хода, двигался на яхту, как будто ее не было на его пути...».  

«Адриа» ударила «Лукулл» в борт под прямым углом и, разрезав борт яхты на протяжении более трех футов, отошла задним ходом, вследствие чего в пробоину хлынула вода. Удар пришелся как раз в среднюю часть яхты - нос «Адрии» прошел через кабинет и спальню генерала Врангеля. Никаких мер для спасения людей на пароходе не предприняли: не спустили шлюпки, не подали концы и круги. Вытаскивали из воды российских моряков турецкие рыбаки.  

Виновное судно тут же было арестовано английскими властями. Как потом выяснилось, «Адриа» поддерживала постоянные оживленные сношения с советскими портами Черного моря.

Некоторые пассажиры парохода сообщили, что «за неделю до выхода из Батума туда прибыл из Москвы поезд со сформированным в столице новым составом чеки».

В ходе следствия капитан «Адрии» Симич и лоцман Самурский ссылались на сильное течение «форс-мажор», лишившее пароход возможности маневрировать. Выяснилось также, что Симич принимал меры, чтобы задержаться в карантине и пройти мимо «Лукулла» ночью. В общем, настоящие виновники угадывались достаточно прозрачно.  

Узнав о катастрофе, Врангель пребывал в шоке. В результате трагедии погибли мичман Сапунов и еще несколько человек команды. К тому же, как свидетельствуют выдержки из писем журналиста Филиппова, активно искавшего средства для финансирования газеты «Общее дело», на яхте находились деньги, принадлежавшие русской армии, вывезенные Врангелем в октябре 1920 года из Крыма в Константинополь. Часть из этих «особых сумм» выделялась по распоряжению Врангеля для газеты «Общее дело», с помощью которой Владимир Бурцев пытался объединить русскую эмиграцию для борьбы с советской властью. Однако, через несколько дней после гибели «Лукулла», 27 октября Врангель телеграфировал Бурцеву: «Видел Филиппова. Всей душой рад бы помочь, но сам нахожусь в критическом положении…»  

Филиппов в свою очередь 5 ноября 1921 года отправил Бурцеву любопытную телеграмму:  

«…Мой приезд в Конст. совпал с гибелью яхты, на которой, как вы знаете, хранились деньги и драгоценности… Никому не говорите о гибели денег и драгоц. С яхты, так как ген. В.это скрывает…»  

Врангелю некогда было заниматься иском к итальянской компании «Адриа». Его полностью заняли дела Русской армии, ликвидации которой требовали союзники.

Франция в ультимативной форме заявляла, что не признаёт больше существования этого военного формирования и не считает генерала Врангеля её главнокомандующим.

В свою очередь, Петр Николаевич планировал переправить армию из Турции на территорию дружественных стран: Югославии и Болгарии.

В результате в деле с «Адрией» Врангель проявил неожиданную доверчивость и неосведомленность. Через месяц после гибели яхты Петр Николаевич доверил присяжному поверенному Ратнеру защищать свои интересы в итальянском суде. Но, как выяснилось лишь в 1925 году, из-за недобросовестности Ратнера дело осталось незаконченным. Попытки Врангеля добиться через нового адвоката возобновления следствия завершились, в связи с истечением срока давности, предложением итальянского общества «Адриа» заключить мировую с выплатой 25 %! Вдове мичмана Сапунова итальянская компания согласилась выплачивать пожизненную пенсию. Петр Николаевич согласился. Дело списали на «несчастный случай»…  

За год до этого Врангель передал права верховного главнокомандующего Русской армией в зарубежье дяде Николая II, великому князю Николаю. Решение это было продиктовано тем, что Николай Николаевич имел обширные связи среди членов французского правительства и высшего генералитета, что должно было способствовать улучшению положения изгнанников, большинство из которых тяготели именно к Франции. Предварительно, с целью сплочения армии Врангель организовал Воинский Союз, имевший отделения во многих странах. Члены Союза платили небольшие взносы, которые шли на организационные расходы и в страховой фонд на случай потери работы и болезни.  

Сам Врангель с семьёй поселился в Бельгии в небольшом доме, купленном тёщей на деньги, вырученные от продажи австрийской виллы, приобретённой ещё её мужем.  

Здесь он и скончался 25 апреля 1928 года. Неожиданная смерть 49-летнего Врангеля, отличавшегося отменным здоровьем, породило версию об убийстве.

Предположительно, гостивший в доме Петра Николаевича брат его денщика, о котором тот прежде даже не упоминал, прибывший из Советской России, подсыпал ядовитых бактерий в еду генералу. Вероятно, это был туберкулин, так как после его визита Врангель неожиданно заболел туберкулезом сильнейшей формы, которым никогда до этого не страдал. Скоротечная чахотка свела его в могилу в считанные недели. 38 суток он сгорал в агонии, температура зашкаливала за 40 градусов. При этом Петр Николаевич продолжал работать. Он метался, отдавал приказания, порывался встать. Призывал секретаря, делал распоряжения до мельчайших подробностей.