«Град стоит на горах красовито»

Болхов с XVIII до начала XX веков.

Болхов в XVIII столетии.

     Царствование Петра Великого стало настоящим рубежом в жизни Болхова. «Из пищальников и рогатников они обратились в мирных жителей, у которых на первом плане стояло не защита города, а выгоды и удобства жизни». (27)
     В июне 1706 г. сам Император Петр I с царевичем Алексеем посетил Болхов по пути в Киев на богомолье и закладку крепости. В Преображенском соборе они присутствовали при возведении в сан архимандрита настоятеля Оптина монастыря о. Сергия. Сохранились указы Петра I о посылке в Болхов мастеров-кожевников - этим производством город особенно славился: «велено помянутых кожевенных мастеров из Севской провинции послать в Болхов того ради, что в Волхове кожевников с 50 человек. И тем мастерам <...> кожевенное дело против заморского образа производить и российский народ обучать на тех же заводах, где болховские кожевники ныне сами про себя делают» (28). Бывал здесь и сподвижник Петра I генерал П. Л. Гордон. В январе 1711 г. московский священник Иоанн Лукьянов отметил: «Град Болхов стоит на Нугре на левой стороне на горах красовито; <...> монастырь хорош <...>; рядов много; площадь торговая хороша; хлеба бывает много, а дровами сильно довольно...» (29)
     С 1708 г., после учреждения Петром I нового административно-территориального деления Российского государства, Болхов находился в составе Киевской губернии. Губернии делились на провинции, а провинции, в свою очередь, на уезды. Болхов принадлежал к Орловской провинции, к которой также относились Мценск, Белев, Новосиль и Чернь. В 1727 г., после преобразования Киевской губернии, Орловская провинция вошла в состав Белгородской губернии. В это время в Болхове насчитывалось 1556 приходских дворов, душ мужского пола 4528, женского - 4657, всего же - 9185. Здесь процветала торговля лесом, которым были богаты окрестности города. Строевой материал вывозился в южные, степные города, где сильно ощущалась его нехватка. Развито было кожевенное производство, торговля. Город был купеческим. К середине XVIII в. в нем насчитывалось купечества до 4 000 душ мужского пола. Со времен Петра I Болхов торговал хлебом, пенькой, конопляным маслом, медом и воском, был прасолом - посредником при закупке рогатого скота в Малороссии. Все эти промыслы развивались, и к следующему столетию Болхов славился ими не только по Орловщине, но и за ее пределами.
     Первая половина XVIII в. - расцвет храмостроительства в Болхове, отличавшемся «многолюдством благочестивого народа». Были возведены сохранившаяся доныне Георгиевская и частично уцелевшая Благовещенская церкви, утраченные ныне церкви: Петропавловская (1717-1718), Никольская в Гончарной слободе (1735), Вознесенская (1740), Покровская (1740), Казанская (Сергиевская, 1741).
     В городе к середине века было до 20 храмов, большинство из них - каменные, и два монастыря - Троицкий Оптин мужской монастырь и женская Христорождественская обитель. Многие храмы были трехпрестольными и при сравнительной бедности (до конца XVIII в. многие священные сосуды были из олова) имели значительные штаты священнослужителей (например, при Благовещенской и Успенской церквях - по 4 священника). Болхов сильно пострадал во время большого пожара 1748 г., однако быстро отстроился.
     В 1764 г., с составлением новых монастырских штатов, обоим болховским монастырям стало угрожать упразднение. Мужской монастырь отстоял архимандрит Никодим (Мерцалов), женскую обитель постигла печальная участь: она все-таки была закрыта, оставшимся престарелым монахиням разрешили окончить свои дни при монастыре. Рождественская церковь в 1784 г. была окончательно превращена в приходскую.
     С тех пор как в орловских землях воцарился мир, они стали активно заселяться. В окрестностях Болхова с XVIII столетия появились поместья многих знатных дворян, переводивших сюда на жительство и своих крестьян. Болховский уезд оживлялся. Так зарождалась культура уездного быта, сосредотачивавшаяся вокруг «дворянских гнезд», усадеб русских помещиков, своего расцвета достигшая в следующем столетии. В первой половине XVIII в. в Болховском уезде насчитывалось 44 села, приходских дворов было 2524, душ обоего пола - 23324, но уже к 70-м годам население уезда значительно возросло: приходских дворов числилось более 4 000, населения - 31 524 человек.
       Несмотря на благоустройство края, окрестности Болхова были печально знамениты обилием разбойников.
     С увеличением податей и налогов появилось много беглых крестьян. Они объединялись с солдатами и каторжниками в шайки, действовавшие в разных местах. «Главным логовищем для них служили леса и большие дороги, у которых они подстерегали проезжих купцов. В Болхове указывали на их становища в недальнем расстоянии от города; это урочища: Рагозине Ястребиный, Охотный и с глубокими оврагами Обрынь, - все покрыто вековыми дубами и кленами. Они свирепствовали и в Алляном лугу, по дороге из Белева в Болхов. А Сухая Зуша Мценского уезда была еще ужаснее. Если кому необходимо было ехать из Болхова в Мценск, тот прощался с родными, как бы готовясь к смерти, и по нем голосили, словно по покойнике. Впрочем болховичей еще любили разбойники и не всех убивали насмерть; бывало отберут деньги, да и отпустят, а то еще дадут и на дорогу. За то ли они оказывали приязнь болховичам, что последние по своему добродушию, отнюдь не сопротивлялись им; или быть может из благодарности к их хлеб-соли, какую они ставили разбойникам у себя дома, если последним вздумается посетить их. ...Иногда, соскучившись без знатной добычи на дорогах, разбойники с оружием в руках бросались в деревни, разоряли и грабили помещиков. По селам и деревням у них были свои приятели и "пристанодержатели", посредством которых они осведомлялись о лове и сбывали свою добычу». (30) С многочисленными рассказами о разбойниках связаны и не менее многочисленные предания о кладах, зарытых в округе. По свидетельствам того времени у горожан долго держалась привычка хранить свои сбережения в земле. В 1778 г. начинается деятельность по созданию Орловской губернии. День ее официального учреждения - 21 января 1779 г. Болхов стал одним из 13 уездных городов Орловской губернии. Были установлены границы Болховского уезда. 14 марта 1780 г. утвержден первый регулярный план города, по которому он делился на прямоугольные кварталы с сохранением старого центра, окруженного осыпавшимся к тому времени земляным валом. По плану должна была расширяться каменная застройка, благоустраивался центр города. 16 августа 1781 г. Болхову был присвоен герб, в верхней части которого помещался герб Орла, а в нижней - «в серебряном поле засеянное гречихою поле; в знак его оным изобилия». Город разрастался по Нугрю. По характеристике того же года естествоиспытателя, академика Василия Зуева, в Болхове «жителей, коих наиболее причесть должно к хлебопашцам и ремесленникам, числом простирается более 5370 душ. Главнейшие их промыслы суть кожевенные и юфтяные и всякая сыромятная работа, также славятся жители вязанием хороших шерстяных чулок, варег и тому подобного. Как внутри города, так и вне оного находятся хорошие плодовые сады, кои содержателям приносят нарочитую прибыль» (31). При Троицком Оптином монастыре существо вала двухдневная ярмарка, главным товаром на ней были лес, хлеб и изделия из дерева. В 1797 г. в Болхове насчитывалось 12 каменных и 6 деревянных церквей, 26 каменных домов, 12 из них - в два этажа (каменными в основном были дома купечества), 1753 двора и 5050 жителей, народное училище, 107 кожевенных, 10 кирпичных, 2 солодовенных и 2 пивоваренных завода, 213 лавок, 21 харчевня и водяная мельница на Нугре. Нугрь изобиловал рыбой: щуками, лещами; хорошие урожаи давали яровые овес, ячмень, конопля, греча. Главным промыслом в Болхове было кожевенное производство. Здесь выделывались черные и белые кожи, товар поставлялся в Санкт-Петербург, Москву, города Малороссии. У болховских кожевенников были ежегодные подряды на их изделия для армии.
     В 1764 г. Болхов был переведен в подчинение Московской епархии. В 1788 г. из Севской епархии, имевшей семинарию и три духовных училища, была образована Орловская, к которой присоединили и Болхов, а также Елец и Ливны из Крутицкой епархии и Малоархангельск из Воронежской. Таким образом, вновь созданная епархия была обширной, с благоустроенной системой образования.
    Долгое время дети болховского духовенства обучались дома. К сожалению, уровень образования местного духовенства оставлял желать лучшего. Иногда в священники определялись кандидаты, едва умеющие читать, не говоря о письме. Предпринимались попытки изменить плачевное положение. В 1738 г. вышел указ преосвященного Леонида, архиепископа Сарского и Подонского, об учреждении в Болхове школы для обучения детей священнослужителей и священников, том числе Мценского и Чернского уездов. Но не удалось найти учителей. В 1762 г. Преосвященный Амвросий вновь распорядился об устройстве школы. Для нее было отведено место рядом со Спасо-Преображенским собором и Болховской воеводской канцелярией. С духовенства были собраны деньги и на них куплен дом болховского помещика Петра Петровича Апухтина. Были приобретены книги, назначены учителя: катехизатор Николай Матвеев, учитель скорописного письма и нотного пения - пономарь Николо-Гончарской церкви Иван Семенов. Началось обучение. Но духовенство не сочувствовало этому непривычному начинанию, и вскоре школа опустела. Само здание использовалось для чего угодно, и постепенно разорялось.
     Обязательное обучение детей болховского духовенства появилось лишь с образованием Орловской епархии. В Орле находилось одно из трех духовных епархиальных училищ, и Болховский уезд вошел в состав Орловского училищного округа. После 1827 г. Болховский уезд был разделен между двумя училищными округами - первого и второго Орловских духовных училищ, где и обучались дети болховского городского и уездного священства.
     К последней трети XVIII в. относятся и попытки устроить в Болхове светскую школу. Первые упоминания о ней относятся к 70-м г.г. Двухклассные школы должны были сменить вошедшее в привычку обучение элементарной грамоте - чтению по-церковнославянски, навыкам письма и обращения с цифрами - у «мастеров» - пономарей и дьячков. Болховичи, будучи народом консервативным, сопротивлялись внедрению школьного обучения. Подогревали это неприятие и сами «мастера», не желавшие лишаться своего дела. Школа постоянно страдала от нехватки учеников, особенно в 1798 г., когда сама городская дума, под предлогом сокращения расходов на школу, перевела ее из наемного помещения в дом купца Поспелова, «холодный и угарный», надеясь тем самым покончить с образованием. Но на защиту школы встал болховский городничий, кавалер Волжинский, занимавший некоторое время должность ее смотрителя.
     Как и образование, духовное управление Болхова долгое время было не устроено. Контора духовного правления не имела постоянного помещения и вынуждена была переезжать из дома в дом. Она платила своим хозяевам только три рубля в год, а площадей требовала много - необходимо было размещать архив. И при всем том ее существование причиняло беспокойсто: при конторе на цепях держали провинившихся, иногда отличавшихся буйным нравом. Среди них часто оказывались так называемые «церковные бобыли» - своеобразный разряд детей болховского духовенства, которые не получили церковного чина, не имели постоянных занятий и при этом старались избежать солдатской службы. Обычно они все-таки прислуживали при храмах и «служили яблоком раздора между действительными членами причта и истинным наказанием для прихожан. Несмотря на равенство по своему невежеству, церковные бобыли думали местничаться, т. е. считаться достоинством или саном своих отцов. Отсюда редкий большой праздник, с которым связано хождение по приходу, обходился без того, чтобы они не затеяли шума, ссоры и драки в церкви... еще реже обходились без подобных сцен поминки, крестины, свадьбы и тому подобные случаи» (32). Поэтому редко контора правления задерживалась на одном месте дольше года. Все эти неустройства во внутренней жизни Болхова с конца XVIII столетия постепенно начали устраняться.

Примечания

(27) Пясецкий. Указ. соч. С. 12.
(28) Цит. по: Венедиктов А.Е. Болховские куранты. Тула, 1982. С. 29.
(29) Подробнее см.: Путешествие в Святую землю священника Ивана Лукьянова московского жителя церкви Покрова Богородицы. 1711. // Русский архив. 1866. Вып. 2.
(30) Пясецкий. Указ. соч. С. 14-15.
(31)  Подробнее см. Зуев Василий. Путешественные записки от Санкт-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 гг. СПб., 1787. С. 108-140.
(32) Пясецкий. Указ соч. С. 22-23.