Перед нами книга П.Д.Волковой «Арсений Тарковский. Жизнь семьи и история рода» (Москва, 2002, Изд. Дом «Подкова», изд-во «Эксмо-пресс»).* Казалось бы, многие должны порадоваться выходу в свет этой прекрасно изданной книги. Но, как это ни печально по отношению к памяти чтимого нами поэта, «радость, коей мы не чаем», оборачивается огорчением. Особенно для ценителей творчества Арсения Александровича, для тех, кто уже не первый год последовательно, по крупицам, собирает и изучает историю семьи и рода Тарковских.

 

Прочтение и детальный анализ данного издания приводят нас к двум нелицеприятным выводам. Первый: заслуженный деятель искусств РФ, профессор Паола Дмитриевна Волкова, поддавшись искушению внедриться в семейный архив Тарковских, односторонне использовала и опубликовала многие (порой личного, интимного характера) документы без необходимого на то разрешения и комментария наследников. Второй: фактографические и стилистические ошибки «золотыми россыпями» лежат в тексте книги П.Д.Волковой.

  

Как бы оттенив в заглавии свою позицию и обезопасив себя «теорией мифа», г-жа Волкова в части первой («Предания и быль родословия Тарковских, или Родословная как миф») затем смело переходит границу, отделяющую версии и предположения от реальных исторических документов, и по существу навязывает читателю давно взлелеянные ею «дагестанские» корни Тарковских.

 

Проводя в жизнь свою – «шамхальскую» – идею, г-жа Волкова намеренно закрывает глаза на многие очевидные факты. Проведем, например, такую параллель. На странице 21 автор пишет: «История Тарковских собирается из дошедших до нас мизерных сведений от периода полулегендарной истории до принятия православия в начале ХIХ века...» Да, исторические сведения не многочисленны, но не настолько мизерны и затемнены. Ибо реально существует родословная «О Дворянстве рода Тарковских 1828 года №172», и прослеживается она с 25 февраля 1780 года от Францишка и Элеоноры Тарковских, греко-католиков Заславского приходского костела Волынской губернии.

 

Часть вторая книги в отличие от первой названа просто и непритязательно: «На берегах Ингулы». Здесь, в первом же предложении, искушенный читатель найдет три ошибки. При всем при том, мы даже готовы две принять за одну. Итак: не удосужившись заглянуть ни в географические атласы, ни в энциклопедии и справочники, г-жа Волкова произвольно переименовала реку Ингул, назвав ее притоком «северного Буга» (которого не существует!), но не Южного Буга, как того требуют география, картография и орфография. И третья ошибка, слившаяся в одну то ли по вине двух государынь, то ли – с легкой руки профессора Волковой – в силу шахматной рокировки в короткую сторону (с.29): «...В середине ХVIII века повелением государыни Елизаветы возвели военный форт – «Крепость св. Екатерины». На самом деле Ея Указом от 29 декабря 1751 года генерал-майору Глебову велено было водворить переселенцев в названых землях и построить на Ингуле фортецию, что и было исполнено оным в точности. Строительство крепости (велось под руководством инженер-полковника Менцелиуса) закончилось 18 июня 1754 года. И наречена она была в честь святой Елисаветы.

 

Цитируем далее (с.31): «Дело в том, что Елисаветграду и его жителям повезло. Город не был уездным. Уездным был Херсон». Если это метафора, мы готовы ее принять. Если это научное суждение, оно неверно. Елисаветград несколько раз менял свой административно-территориальный статус, но большую часть исторического времени был известен как уездный город. Что и отражено в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона.

 

К стилистическим ошибкам, на наш взгляд, следует отнести следующие. Страница 31: «Белый, утопающий в зелени каштанов и акаций, славившийся своими бахчами, садами и арбузами...» (Кстати, арбузами более всего славилась и славится доныне Херсонщина.) Страница 47: «Александр Карлович знал естественные науки, математику, географию. Нам сегодня, несмотря на поток информации, трудно представить, каким был образованный, думающий человек конца ХIХ века. Особенно в отношении круга их чтения». На этой же странице, в сноске, мы находим фактографическую ошибку: «Евгений Чекаленко был другом А.К., состоял в «Народной воле». На самом деле Е. Чикаленко действительно некоторое время был гимназическим товарищем Александра Карловича, но затем пути их разошлись именно потому, что тот стал более радикальным сторонником украинофильского движения, членом «Новой Громады».

 

Поразительно, как вольно г-жа Волкова (начиная со страницы 35 и далее) обращается с украинскими именами, фамилиями, названиями песен, пытаясь то перевести их на русский язык, то передать с помощью транскрипции или транслитерации. Отсюда – масса несуразностей. Так, например, псевдоним корифея украинского театра, режиссера, драматурга и актера И. К. Тобилевича под ее пером превращается в «Карпенко-Кара». Хотя склоняется он так:

И.п.    Карпенко-Карый.

Р.п.    Карпенко-Карого.

Д.п.   Карпенко-Карому,

и т.д.

 

На странице 40 читаем: «Марко Лукич Кропивницкий – создатель театра, режиссер, выдающийся актер, писатель, поэт, певец, музыкант, педагог». Однако Театральная Энциклопедия (Т.3, Москва, 1964 г.) дает нам несколько иную – более точную – информацию: «Кропивницкий, Марк Лукич /25.IV (7.V). 1840, Бежбайраки Елисаветградского уезда, 8 (21).IV. 1910/ - украинский драматург, театральный деятель, режиссер, актер, композитор, художник». Его младший соратник из плеяды украинских театральных корифеев Петр Карпович Саксаганский под пером П.Д.Волковой становится Саксаганьским, а «Товарищество русско-малороссийских артистов» – Товариществом русско-малоросских артистов (с.41).

 

На странице 42 находим еще один перл словотворчества г-жи Волковой: «Мы забыли еще рассказать о Миколо Вакуленко и его жене...» Естественно, если бы речь шла о Никколо Паганини, у нас никаких вопросов к госпоже профессору не возникло бы. Теперь же мы просто обязаны уточнить: неужели имя Мыкола (Николай) считается иноязычным словом в русской грамматике? Может, такое небрежение идет от отношения П.Д.Волковой к украинцам как к «малороссам» («Малороссы – песняры, обладатели дивных голосов...» читаем на с.43)? Или – от восторженной увлеченности мнимым «шамхальством» Тарковских? Ведь для нее главное – создать экспрессию, употребив как можно больше эпитетов, оценочных слов, а кому принадлежит пьеса «Назар Стодоля» – Т.Г.Шевченко или Карпенко-Карому – это уже не столь важно (см. с.36).

 

Так же, по-видимому, не суть важны для г-жи профессора и другие фигуры, эпизодические встречи** с которыми она использовала лишь для получения и вычленения интересной информации, не более. Иначе, чем тогда объясняется то, что в сноске на странице 49 бывший директор музея-заповедника «Хутор Надия» Николай Васильевич Хомандюк перекрещен в Николая Викторовича, а кировоградский книголюб и краевед Александр Викторович Чуднов – двумя абзацами выше – превращен в женщину. Цитируем: «В 20-х годах Александр Тарковский написал бесценный по значению текст, подготовленный к публикации О.Чудновой, «Очерки революционного движения в 80-х годах в Елисаветграде»,*** опубликованный в газете «Елисаветград», выпуск №9, 1992.» Заметим также, что газета эта на самом деле называлась «Елисавет», а гимназией, в которую в возрасте семи, а не «девяти лет Арсения Тарковского определили учиться» (с.79) руководил Мелентий Карпович Крыжановский, а не Кжановский, как явствует из текста П.Д.Волковой.

 

На наш взгляд, книга профессора П.Д. Волковой не имеет права претендовать на достоверность, более того: ее фактографическая основа искажена, а концептуальная – ущербна.  Ибо подтасовка недостоверных биографических фактов и эстетических категорий творчества Арсения и Андрея Тарковских под некий апокриф извращают восприятие читателей.

 

Ибо значение и наследие этих художников выходит за рамки любой отдельно взятой национальной культуры. Они принадлежат всему миру. «И потому правы те, – как вдохновенно пишет Иван Александрович Ильин, – которые рассматривают гениального художника как дитя Божие, свободно нашедшее законы художественной необходимости. Действительно, такой художник кажется нам “богорожденным существом”, личным чудом Вселенной».

                                                                                                         

 

 

* Переиздана в 2004 году с теми же ошибками, но с некоторыми дополнениями и под новым названием: «Арсений и Андрей Тарковские. Жизнь семьи и история рода» (Изд. дом “Зебра Е”).

** В 1992 году П.Д. Волкова (в то время директор Фонда Андрея Тарковского при Союзе кинематографистов России) в качестве гостя была приглашена в Кировоград на Дни Тарковских, что отмечались с 19 по 21 сентября.

*** В переводе с украинского правильно называется «Очерк истории революционного движения в г. Елизавете». Записан летом 1924 года Марией Даниловной, женой уже ослепшего к тому времени Александра Карловича. Впервые опубликован в 1930 году в сборнике исторической секции Украинской Академии Наук «За сто лет» (Материалы из общественной и литературной жизни Украины ХIХ и начала ХХ столетия под редакцией академика Михаила Грушевского. Книга пятая. С. 235-243).