В судьбе Петра Столыпина (годы жизни:1862-1911) чрезвычайно важное место занимают три населенных пункта Каунас, Кедайняй и Калнабярже, где рождались и проверялись на практике его многочисленные начинания. Из Калнабярже 26 августа (по старому стилю) 1911 года он отправился в свой последний маршрут с конечной остановкой в Киеве, в городском театре которого 1 сентября его настигла пуля террориста Мордехая Гершковича Богрова. Рана оказалась смертельной, и 5 сентября сердце Столыпина остановилось (то есть, произошло это ровно 96 лет назад). Возможно, это простое совпадение, однако есть какая-то символика в том, что все названные литовские города и поселки начинаются с буквы «К», тем более, что этот знак – «К» следует за великим преобразователем государства Российского до последних мгновений его жизни, а в Киеве приобретает и фатальный смысл.

Итак, Калнабярже, Кедайняй, Каунас… Имение Калнабярже – это в тринадцати километрах от Кедайняй – в 1869 году было получено отцом Петра Столыпина, вышедшим в отставку генерал-лейтенантом Российской армии Аркадием Дмитриевичем. Стоит заметить, что «родовым гнездом» Столыпиных издавна было поместье Средниково в Подмосковье. Когда-то, в отрочестве, там устраивали игры отец реформатора России –Аркадий Столыпин и его двоюродный брат Михаил Лермонтов. «Средниково» – помечено великим поэтом место, где он создал некоторые свои стихи, например, там родились такие строки: «Старинный барский дом с полуразрушенной теплицей… И сад за дремлющим прудом…». Сам же Петр Столыпин, приходился Михаилу Лермонтову троюродным братом, и о детской дружбе своего отца с будущим поэтом, в силу своего возраста, мог знать, конечно, только понаслышке.

Отец Петра Столыпина, однажды наведавшись в Калнабярже, настолько полюбил его, что решил обосноваться в Литве и купил дом в Вильне, как он объяснял, чтобы быть поближе к этому поместью. Ну а теплое время года семья Столыпиных стала проводить теперь в Калнабярже. Петя получил домашнее образование, в 1874 году он выдержал испытание на поступление во второй класс виленской гимназии, проучился в ней пять лет, и, закончив шесть классов, продолжил образование в городе Орле. В орловской классической гимназии ему был выдан аттестат зрелости, и в июле 1881 года Петр Столыпин подал прошение о зачислении в Санкт-Петербургский Императорский университет на естественное отделение физико-математического факультета и был принят. Среди профессоров-естественников, кто преподавал студенту Столыпину и экзаменовал его, был и Дмитрий Менделеев.

По окончании вуза Петр Столыпин получил назначение на работу в Департамент земледелия и сельской промышленности министерства государственных имуществ России. Наверное, он обладал определенным талантом, который был по достоинству оценен, – за два года чиновничьего рвения дослужился до должности заместителя столоначальника. Затем П.Столыпин недолго прослужил в министерстве внутренних дел, которое и предложило ему работу в Литве: в марте 1889 года 27-летний Петр Столыпин был назначен предводителем дворянства Ковенского уезда. Петр Аркадьевич по-своему повторяет путь отца. Сын генерала следует в Ковно, откуда до Калнабярже еще ближе, чем от Вильны.

Калнабярже

 Можно только догадываться о мотивах, которые побудили молодого человека сменить место чиновника в российской столице на службу на окраине империи в должности предводителя дворянства, которая в то время была по преимуществу чисто представительской. Очень возможно, что такой выбор был продиктован особым интересом Петра Аркадьевича к «земельному вопросу». В самом деле, еще в детские и отроческие года, живя в Калнабярже среди великолепной природы, подросток в той или иной степени мог ознакомиться с работами на земле. Возможно, Петра Столыпина вдохновлял пример его дяди Дмитрия Аркадьевича Столыпина, известного в России естествоиспытателя, всю сознательную жизнь занимавшегося проблемами реорганизации сельского хозяйства, автора многих серьезных работ о путях совершенствовании земледелия.

Став полноправным хозяином имения Калнабярже (85,5 гектаров), перешедшего к нему от отца, который к тому времени получил назначение на должность коменданта Московского Кремля, Петр Столыпин сделал это хозяйство полигоном для своих экспериментов по организации труда на земле. По словам его старшей дочери Марии, написавшей книгу «Воспоминания о моем отце», он весь «уходил в заботы о посевах, покосах, посадках в лесу и работах в фруктовых садах… Мой отец в своей непромокаемой шведской куртке, в высоких сапогах, веселый и бодрый, большими шагами ходит по мокрым скользким дорогам, наблюдая за пахотой, распоряжаясь, порицая или хваля управляющего, приказчика, рабочих. Подолгу мы иногда стоим под дождем, любуясь, как плуг мягко разрезает жирную, блестящую землю»…

Петр Столыпин, выросший в семье крупных землевладельцев, как бы продолжает ту линию, что принесло славу русским промышленникам и купцам Морозовым, Рябушинским, Щукиным и т.д., кто не гнушаясь личными интересами, служил во славу Отечества. Статус Петра Столыпина определялся его имущественным положением, он был прежде всего крупным землевладельцем, помещиком. Недаром прозвище «барин Пьер», прилепившееся к нему с молодых лет, сопровождало его всю жизнь. Высокий, стройный, красивый – в представлении тех, с кем ему приходилось сталкиваться, – настоящий барин. Однако за внешним внушительным обликом этого человека скрывалось нечто такое, что выделяло его из массы собственников и проявилось в его планах преобразования России.

Здесь, в Литве, он знакомится с хуторскими хозяйствами. «Общаясь с крестьянами, пишет дочь Столыпина Мария, – он затрагивал вопросы, которые их интересовали, выслушивал их просьбы и старался их удовлетворить, давая им советы, которые часто единогласно принимались жителями деревень». К нему тянутся и крестьяне соседних с Ковенским уездов. Поле его деятельности простиралось и за пределы губернии. Имелось у Столыпиных кроме Калнабярже и еще одно имение, расположенное у границы с Германией. Прямой железнодорожной ветки в те места не было, и Петр Столыпин ездил туда через Пруссию. Обычно, возвращаясь из очередной такой поездки «за границу», он делился впечатлениями. Его восхищало устройство бюргерских хуторов, организация работ на прусской земле. И многое из виденного там и передуманного легло в дальнейшем в основу столыпинской земельной реформы, суть которой состояла в том, что время господствовавшего в те годы в России общинного землевладения прошло, оно не стимулирует заинтересованность каждого общинника в результатах личного труда, в общине человек не свободен, но закрепощен.

Столыпин, изучив опыт литовской хуторской системы, организацию труда у прусских бюгеров, стал ратовать за то, чтобы и в России земля могла закрепляться за крестьянами в качестве личной собственности, за создание самостоятельных хуторских хозяйств, то есть особых имений. В результате, считал Столыпин, если в массе своей крестьяне станут собственниками, то они станут опорой государства. Он также выдвинул предложение о закреплении за крестьянами не только общинных, но желательно и государственных земель. При этом, считал реформатор, государственная помощь должна оказываться прежде всего крепким крестьянским хозяйствам, середнякам, то есть тем, кто уже доказал, что умеет хозяйствовать на земле.

Столыпин живо интересовался всеми видами деятельности на селе. Близким соседом Петра Аркадьевича по Калнабярже был некто Кунат. Кунат, человек деятельный, устроил у себя в имении ряд мелких промышленных предприятий. На них изготавливались шляпы, одеяла, пледы. Кунат выставлял свои изделия на общероссийских выставках. На одной из них Кунат преподнес в дар императору Николаю II плед собственного производства. Заводчик рассказывал Петру Аркадьевичу, что государь, взяв подарок из его рук, произнес: «Благодарю вас, у меня как раз не было хорошего пледа». И он видел, что, уезжая с выставки в карете, государь покрыл себе колени этим пледом... Петр Аркадьевич во время каждого посещения Куната осматривал цеха и мастерские, а позже, будучи премьером, способствовал расширению промыслов соседа по Калнабярже.

Ежегодно в Калнабярже Столыпины проводили, как они называли, «праздники рабочих». Устраивались они осенью после уборки урожая. Было обычаем в этот день детям всех наемных рабочих дарить по комплекту теплой одежды, а бабам – по теплому платку. Шили платья для девочек и рубашки для мальчиков всем столыпинским домом: и жена Петра Аркадьевича, и гувернантки, и дети, и горничные, и гостящие в доме друзья. Работали все лето – ведь подарки нужно было приготовить для сорока семей! Подарки, связанные пакетиками по семьям, укладывались в большие корзины. Другие такие же корзины наполнялись яблоками, пряниками, орехами, сладостями. Была и корзина специально для мужчин, а ее содержимое: табак, папиросы, фуражки.

В день праздника во дворе господского дома ставились большие деревянные столы, к ним подкатывали огромную бочку с пивом и подносили жбаны с водкой. Веселье с бегом в мешках, лазанием по высокому гладкому столбу, бегом наперегонки, танцами под оркестр продолжалось допоздна. Рабочие приходили семьями, а их дети, получив подарки, тут же переодевались и веселились вместе со взрослыми в новеньких костюмчиках. Случалось, приходили какие-то женщины из дальних деревень, простодушно заявляли, мол, слыхали, что здесь раздают подарки. Для таких незваных гостей всегда находились запасные платки...

Столыпин был человеком предельно честным и никогда не использовал своего положения в интересах личной выгоды. При нем неоднократно подымался вопрос о строительстве шоссе, которое должно было связать Каунас с Калнабярже и Кедайняй. Конечно устройство такой дороги для Столыпина, как владельца поместья в этих местах, открывало бы для него новые перспективы. Но для того, чтобы строительство такой дороги было включено в план (финансирование казной), населенный пункт Кедайняй должен был получить статус уездного года. На постоянные просьбы осуществить эту идею, Столыпин всегда отвечал, что он не будет ходатайствовать об ее воплощении, так как ее реализация была бы слишком выгодна для него, как собственника земли, и возбудила бы нежелательные толки.

Каунас

Видимо, семейная жизнь четы Столыпиных складывалась в Ковне вполне благополучно, здесь у их старшей дочери Марии появились на свет еще четыре сестры Наталия, Елена, Ольга, Александра, а в 1903 году в Калнаберже рождается единственный сын Петра Аркадьевича – Аркадий. О том, к чему привело столь значительное пополнение семьи свидетельствует старшая дочь Мария Петровна фон Бок (Столыпина), заметившая, что в 1892 г. семья переехала «в большой дом на Соборной площади, в котором занимали сначала одну часть второго этажа, а потом по мере рождения детей, прибавлялось по комнате, и постепенно был занят весь этот этаж».

Напомним, что во времена Столыпина у предводителей дворянства обязанности были весьма не обременительными. Основной из них являлась защита интересов местного высшего сословия – вопросы генеалогии, опекунства. Свидетельств о том, как Столыпин реагировал на просьбы дворянских отпрысков, как часто созывал Дворянские собрания и как выступал в роли хозяина ежегодных балов, история не сохранила. Зато сохранились многочисленные свидетельства широчайшей деятельности реформатора на благо всего общества. Характер его деловой активности и хозяйской хватки в Ковне не укладывались в рамки должностных инструкций. В 1900 году по инициативе П.Столыпина организовывается Сельскохозяйственное общество, которое берет под свою опеку всю хозяйственную жизнь. При обществе создается склад сельхозорудий. Среди основных задач, отраженных в его уставе, – просвещение крестьян, внедрение современных методов хозяйствования на земле. В Обществе сформировались специальные группы – разведения садов, развития домашнего производства, проведения сельскохозяйственных испытаний, разведения породистых животных и т.д. Была создана секция земледелия, имевшая свои окружные агрономические комиссии. Эти комиссии должны были проводить экспертную оценку помещичьих хозяйств и давать свои рекомендации. Иными словами, создавались предпосылки для того, чтобы угодья края постепенно становились передовыми хозяйствами.

Местные помещики-паны в подавляющем своем большинстве были польского происхождения и называли предводителя на польский манер «маршалэком». Такое обращение Столыпин принимал без особых эмоций, справедливо полагая, что только «экономический фактор» может сделать панов заинтересованными участниками задуманных им благотворных для всей губернии изменений. В 1901 году предводитель дворянства выступает с обширным докладом «Об экспорте в Германию живого скота и мяса в связи с положением ветеринарного дела в губернии». По мнению Столыпина у Ковенской губернии имеются «свои собственные пограничные интересы» для торговли с Западом. В самом деле, по его утверждению цены на мясо в Германии были в два-три раза выше внутренних российских, и Ковно был готов наладить экспорт своих мясных продуктов с очевидной выгодой для губернии. Экспортные поставки могли бы осуществляться через российский пограничный пункт Тауроген (Таураге), где для этого необходимо организовать ветеринарную службу. Особое место Столыпин уделил вопросу об экспортных ставках на товары, предлагаемые на вывоз заграницу. Эти налоги, естественно, устанавливались центром. Однако Петр Аркадьевич внес предложения о таможенных льготах для продукции из Ковенского края. Характерно, что выражая точку зрения местных помещиков, заинтересованных прежде всего в сбыте собственной продукции, реформатор мыслил в масштабах всей страны.

Столыпин также призывал организовать сбыт местного помещичьего скота в военное ведомство Ковенской крепости и одновременно со стороны возглавляемого из Сельскохозяйственного общества предложил помощь в организации военной скотобойни.

«Открытие новых рынков сбыта, – резюмировал П.Столыпин, – создало бы, вероятно, целый ряд побочных производств, имеющих при настоящих условиях немаловажное значение для сельского хозяйства».

Он планировал также организовать сельскохозяйственную школу с большим интернатом, с отдельным корпусом для ее директора и преподавателей. А полигоном для обучения должна была стать опытная животноводческая станция. Место для будущей школы выбрали неподалеку от Кедайняй, а именно в Дотнуве. У этого обширного имения постоянно меня-лись владельцы, и Столыпин добился того, что казна выкупила эти земли и утвердила столыпинский проект. А воплотил его в жизнь уже преемник Столыпина на должности Ковенского предводителя дворянства князь Илларион Сергеевич Васильчиков. Кстати, кандидатуру Васильчикова предложил в 1909 году премьер-министр России Столыпин. Опытная станция в Дотнуве существует уже без малого сто лет. Здесь же разместилась Литовская сельскохозяйственная академия. Вот какой плод взошел из зерна, посеянного Петром Аркадьевичем.

В Ковне по почину Столыпина в 1899 году был построен Народный дом с библиотекой, читальным и театральным залами, столовой, комнатами для приезжих. Силами местных актеров на его сцене устраивались спектакли, народные балы. Первые сеансы синематографа в городе также состоялись в Народном доме. В труппе городского театра в то время вспыхнула ссора между двумя группами актеров, и было не обойтись без третейского судьи. Обратились к Столыпину, попросив его временно возглавить театр. Мало того, что Петр Аркадьевич своим авторитетом смог добиться примирения в «приюте комедиантов», так он еще и помог театру материально, выкупил там ложу для себя, посещал с семьей спектакли, случалось, бывал и на репетициях. То есть, к щепетильной ситуации он отнесся как и к любому делу со всей серьезностью. Служение Столыпина на благо ближних было замечено в столице – его назначают Почетным мировым судьей в Ковенском уезде. Когда он получает очередное служебное поощрение, домашние стали его поздравлять, и Петр Аркадьевич ответил им: « С этим… поздравлять не стоит. Это «чиновники» придают такое значение чинам, а я работаю в надежде принести пользу нашей Родине, и награда моя – видеть, когда мои начинания идут на благо ближним»... в этом был весь Столыпин.

Замечательно, что настрой отца на служение ближним передался и его детям. В Первую Мировую войну две дочери Столыпина совершают отчаянный подвиг. По примеру кавалерист-девицы 1812 года Дуровой. Девушки, хорошо освоившие в Калнабярже искусство верховой езды, переодеваются в казацкую форму и добираются до фронта. Их сумели опознать только тогда, когда сестры уже успели поучаствовать в двух стычках с немцами. Девиц арестовали и, несмотря на бурные протесты с их стороны, отправили все же домой…

Кедайняй

На внутренней стене православной Преображенской церкви в Кедайняй помещена памятная доска со следующей надписью: «Расписан храм сей в память статс-секретаря Петра Аркадьевича Столыпина вечными молитвенниками о нем в 1913 году при настоятеле протоиерее Антонии Лихачевском, ктиторе (старосте-прим.авт.) Викторе Тарабанько». Эта церковь была ближайшим православным храмом от Калнабярже, естественно, что члены семья Столыпиных, воспитанная в русско-православных традициях, стала ее активными прихожанами. Духовником Столыпиных являлся настоятель кедайняйского храма протоиерей Антоний Лихачевский. Он возглавлял Преображенский приход в Кедайняй более шестидесяти лет! Петр Столыпин знал и лю­бил о. Антония с детских лет. Этот батюшка часто навещел Калнабярже. Из года в год, когда Столыпины переезжали (обычно в апреле) из Ковно в свое поместье, к ним прибывал отец Антоний отслужить молебен и окропить комнаты дома святой водой. О.Антоний был необыкновенно начитан, обладал живым умом, и Столыпины всегда были рады его посещениям. Их семейные торжества проходили при непременном участии батюшки. После богослужений в Кедайняй Петр Аркадьевич обычно заходил на квартиру священника, и, случалось, они подолгу беседовали за чаем.

Памятная доска Столыпину в Преображенском храме установлена не случайно и не только потому, что имя реформатора России само по себе вызывало повышенный интерес у тех, с кем ему приходилось общаться, но прежде всего потому, что Петр Аркадьевич показал себя как настоящий христианин, когда с родной церковью случилась беда. В 1893 году в церковном здании случился большой пожар. Собственных средств для ликвидации его последствий у общины не оказалось, и Петр Аркадьевич немедля организовал Строительный комитет по восстановлению храма, сам же его и возглавил. Еженедельно комитет собирался на квартире протоиерея Антония Лихачевского. Несколько раз Столыпин ездил в Петербург, где обращался за помощью в главный церковный орган – Священный Синод Русской православной церкви, в итоге литовскому просителю пошли навстречу и выделили на возобновление пострадавшего храма семь тысяч рублей. По просьбе Столыпина отрядили кое-какие средства и московские благотворители, и со временем кедайняйскую церковь восстановили.

Когда в 1896 году при Преображенском храме было создано Попечительство, то председателем избрали Столыпина, справедливо надеясь, что он не обойдет своим вниманием нужды прихода. Когда же в 1902 году в Кедайняй организовали Православное братство, то Петр Аркадьевич стал почетным его членом, и оставался таковым до конца своей жизни. И хотя служил он впоследствии в Гродно, в Саратове, в Петербурге, нопрактически каждый год в летнее время он обосновывался в Калнабярже и, само собой, посещал родной храм в Кедайняй. Символично, что и в свой последний в жизни маршрут до Киева он отправился от кедайняйского железнодорожного вокзала.

Крутой маршрут

В 1902 году 40-летний Петр Столыпин был назначен Гродненским губернатором, и он оказался самым молодым по возрасту губернатором России. В 1903 году ему доверяют пост руководителя одной из самых крупных в то время губерний России – Саратовской. А в апреле1906 года он становится министром внутренних дел, а вскоре, с 9 июля и премьер-министром России. Наконец-то Столыпину, как главе исполнительной власти государства, как-будто предоставлялась возможность провести через Государственную Думу разработанный им Земельный Закон, который мог бы юридически закрепить его главную столыпинскую идею об изменении статуса работника на земле, идею освобождения крестьян от власти общин в масштабах всей страны и уравнивающую крестьянство с другими классами. Скажем вкратце, что II Государственная Дума забаллотировала предложенный правительством Закон. И правые, и левые фракции, и центристы в Думе имели свои, прежде всего политические, интересы, когда голосовали против предложений премьер-министра. В России уже разгорался костер, в итоге приведший к грандиозному пожару, исторические последствия которого – известны.

В этой связи можно только подивиться мужеству и настойчивости премьера, который несмотря на угрозы физической расправы над ним, убеждал Николая II все-таки ввести Земельный закон в действие своим Императорским Указам, и царь решился. На первом этапе реформы (1907-1911г.г., при жизни Столыпина-авт.) четверть всего крестьянского населения России стали собственниками земли. Ежегодный сбор зерна в стране увеличился с 2,5 до 4 миллиардов пудов зерна. Именно при Столыпине Россия вышла в лидеры среди мировых экспортеров злаковых культур. То есть, освобождение даже части производителей хлеба дало оглушительные результаты. До Первой Мировой войны уже более половины всех крестьянских дворов страны подало заявление о передаче участков земли в их личное пользование.

…В мае 1911 года у П.Столыпина участились приступы стенокардии, по совету врачей ему срочно требовалась смена обстановки, и Петр Аркадьевич переезжает из Петербурга в Калнабярже, где ему обеспечивается необходимый уход. Туда же на время переместилась и ставка премьера, куда провели телеграфную линию прямой связи со столицей, и сообщения государственной важности передавались и принимались круглые сутки. В поместье Столыпиных разместились штат помощников главы правительства и палаточные лагеря охраны. Вновь, как бывало не раз, небольшое местечко Ковенского уезда становилось как бы центром оперативного управления Российской империей. Правда, в течение лета 1911 года в экстренных случаях премьер-министру все же пришлось несколько раз на день-два выезжать в Петербург.

На снимке: 15 августа (по старому стилю) 1911 года, последняя прижизненная фотография П.А.Столыпина на литовской земле. Столыпин с семьей у кедайняйской Преображенской церкви после праздничного богослужения на Успение Пресвятой Богородицы. Всего через две недели в Киевском театре прогремит роковой выстрел, сразивший российского премьер-министра...

На жизнь Столыпина покушались в общей сложности более десяти раз. Особой жестокостью отличался террористический акт, совершенный 12 августа 1906 года. В тот день от взрыва бомбы разнесло дачу премьера на Аптекарском острове в Петербурге, в результате 20 человек погибло, было ранено более 30 человек и среди них дочь и сын Столыпина. И только чудо спасло самого премьера. Первую же в своей жизни серьезную рану Петр Аркадьевич получил еще в молодости, когда он присутствовал на дуэли своего младшего брата Михаила с князем Шаховским. В результате поединка Михаил был убит наповал, а шальная пуля прострелила правую руку Петра. Впоследствии правая рука Петра Аркадьевича плохо двигалась, и когда он что-то писал, то, случалось, левой поддерживал свою рабочую руку. Имела хождение такая шутка, что у Столыпина «правая рука, ведомая левой».

Землевладелец Столыпин в начале 20 века свое подмосковное имение Средниково продал частному лицу, а имение в Нижегородской губернии продал Крестьянскому банку, т.е. государству (первым в России-!) с целью показать пример другим помещикам – эти земли предназначались для передачи крестьянам, освободившихся от пут общины. Из Средниково в Калнабярже перевезли фамильную библиотеку (около 10 тысяч томов), бесценный фонд, создававшийся несколькими поколениями Столыпиных. Когда пришли новые времена, имение Калнабярже было конфисковано Литовским правительством, тем более, что после революции 1917 года все Столыпины покинули пределы пределы Родины. Дочь Петра Аркадьевича Мария Бок (Столыпина) в своих воспоминаниях высказывает убеждение, что эспроприация собственности произошла только потому, что Калнабярже принадлежало ее отцу, то есть премьер-министру России, в своем лице олицетворявшего имперскую политику царской России. Что сказать… Вдова Петра Столыпина, находясь за границей, три года вела заочные переговоры с литовскими властями о возвращении хотя бы фамильной библиотеки. Наконец власти «смилостивились» и вернули какую-то часть книг, однако наиболее ценных не хватало. Официальные лица потребовали у вдовы Столыпина расписку, что она никогда не будет требовать у литовского правительства недостающих по каталогу книг. Это было предложение, от которого, как говорится, невозможно было отказаться…

Известно, что в 1921 году в Литву приезжала Мария Бок (Столыпина). Поездка была краткосрочной. Имущественные претензии дочери помещика Столыпина остались без удовлетворения, остались без ответа и вопросы Аркадия Столыпина – единственного сына реформатора, чуть позже также ненадолго приезжавшего в Калнабярже. В середине 20-х годов хозяином поместья Калнабярже стал классик литовской литературы Казис Бинкис – то ли он купил поместье за бросовую цену, то ли оно было подарено властями. Вскоре выяснилось, что содержать такое имение – себе дороже, и писатель от него отказался. Огромный господский дом, хозяйственные постройки, ухоженный парк… Вобщем в бывшем поместье устроили Исправительный дом для малолетних правонарушителей. Интересно, что организованный в межвоенное время, он просуществовал до начала 90-х годов ХХ века и был расформирован только с обретением Литвой независимости.

В мае 2000 года Литву посетил внук Петра Столыпина, житель Парижа, Дмитрий Аркадьевич Столыпин (сейчас ему 73 года-авт.). По профессии он литератор, журналист, автор нескольких книг, долгие годы работал в телеграфном агентстве Франс-пресс. Дмитрий Столыпин посетил Преображенскую церковь в Кедайняй, наведался и в Калнабярже. Перед самым приездом парижского гостя прошли слухи, что бывшее столыпинское имение, оказавшееся теперь безхозным, приобрел некто – гражданин Литвы. Мне довелось беседовать с внуком реформатора, побывать с ним в Кедайняй и в Калнабярже. Можно было наблюдать его реакцию на то, что представилось взору при виде развалин столыпинского «дворянского гнезда». Правда тогда, восемь лет назад, еще можно было войти внутрь господского дома и мысленно представить то великолепие, которое он когда-то являл. Сегодня все двери и окна здания заколочены, и «в терем тот высокий нет хода никому». Полное запустение и в округе.

…Людям, приезжающим в Кедайняй на экскурсии, местный краеведческий музей предлагают посетить и бывшее имение Столыпиных в Калнабярже, благо, это совсем рядом с райцентром. На вполне очевидный вопрос любопытствующих, кому же принадлежит поместье сейчас, экскурсоводы обычно не отвечают, для особо любознательных они шепотом произносят фамилию известной в республике персоны и подносят указательный палец к губам, мол, только между нами.