В чем-то судьба Алексея Львова, автора музыки российского гимна «Боже, Царя храни», схожа с судьбой автора «Марсельезы»(создана в 1792 году) Руже де Лиля. Оба по профессиональному образованию были военными инженерами, оба стали авторами знаковых мелодий своих стран – России и Франции, и оба, что достоверно подтверждают их современники, стали «Гениями одной ночи» – то есть музыку, которой была уготована долгая жизнь, музыку, зазвучавшую в сердцах каждого из их соплеменников, они сочинили по наитию свыше, в один присест. Русский национальный гимн появился на добрых сорок лет позже французского, как и почему это произошло, и как случилось, что могильная гранитная плита с надписью «...Львов, автор музыки к национальному гимну «Боже, Царя храни» покоится на литовской земле, наш рассказ.

Невероятно, но факт – было время, когда в 23 странах Европы в торжественных случаях оркестры исполняли мелодию английского марша «Боже, храни короля». В самой этой музыке вроде ничего сверхгениального нет, и сочинил ее в 1743 году средней руки композитор Генри Кэри, а вот поди ж ты, разнесли ее европейские ветры по всем уголкам континента. Завернули они и в Петербург: с конца XVIII века европейских монархов в залах Зимнего дворца стали встречать английским гимном «Боже, храни  короля», который фактически стал и гимном российским. Правда, в Российской империи утвердился и гимн Дмитрия Бортнянского «Коль славен наш Господь в Сионе», но исполнялся он только во время церковных церемоний, Крестных ходов. Однако, английская мелодия в торжественных случаях хоть и использовалась русскими русскими, но полноценным национальным гимном считаться не могла, исполнялась то она без слов. Когда же после падения Наполеона русский патриотизм достиг своего апогея, император Александр 1 потребовал, чтобы на эту музыку все-таки был написан текст на родном языке. Выполнить  эту задачу в 1815 году поручили Василию Жуковскому.

Потом поэт дописал еще несколько строф, и получилась торжественная ода под  названием «Молитва русских». Самодержец текст одобрил и издал указ всегда исполнять английскую мелодию на эти слова при встрече императора. Впервые гимн был исполнен певчими в сопровождении военной музыки оркестра в Варшаве в 1816 году, когда наместник в Королевстве Польском Цесаревич Константин, сын императора Павла 1, принимал императора Александра 1.Время шло,  менялись вкусы  и представления, во всех уголках Европы   стало утверждаться национальное самосознание, и многие государства постепенно стали отказываться от использования британской мелодии. Пришел черед и России.

В 1833 году император  Николай 1 совершил визит  в Пруссию и Австрию,  его, как повелось, повсюду встречали «Молитвой русских»  под музыку английского гимна.    Самодержец во все время поездки был явно чем-то раздражен, наконец, его прорвало – не стесняясь в выражениях он высказал своей свите явное неудовольствие, в том смысле, что британская музыка ему надоела и что пора бы встречать венценосца не только русскими словами гимна, но и русской музыкой. Свиделем неудовольствия царя был и командующий его конвоем Алексей Федорович Львов, сопровождавший императора во всех его поездках. Вообщем, по приезде в Петербург из императорского дворца Алексею Львову поступило предложение написать оригинальную музыку для российского гимна.

Почему же самодержец обратился за помощью именно к Алексею Львову?  Это был человек многогранных талантов. Его отец, Федор Петрович Львов, служил директором придворной капеллы, и вполне естественно, что сызмальства Алексей занимался музыкой, учился играть на скрипке и к двадцати годам стал настоящим виртуозом. Императору было хорошо известно о музыкальных способностях Алексея Львова и не раз наслаждался его игрой на импровизированных вечерах.  Но что характерно, Алексей Львов проявил себя и в области, далекой от музыки: он закончил Институт инженеров путей сообщения, причем настолько успешно, что его имя, как первого ученика, золотыми буквами было занесено  на Доску почета.  Однажды император, увидев в  одном из частных имений изящный мост, выстроенный А.Львовым, воскликнул: «Это Львов перекинул свой смычок». И это был комплимент одновременно двум ипостасям таланта  молодого человека. В течение восьми лет молодой инженер работал на военных поселениях, вышел в отставку и был прикомандирован к главной квартире, выполнял обязанности человека, поставленного «для  производства дел, до вояжей относящихся». В свите императора ему довелось побывать и за Дунаем во время войны с Турцией в 1828-1829 г.г. и даже удостоиться боевой награды. А после «государева вояжа» в Европу в 1833 году Львов и получил предложение от венценосца создать оригинальную музыку для русского гимна.

 
Автор музыки российского гимна "Боже, Царя храни!" Алексей Львов 

Надо ли говорить, насколько ответственной была задача. Копозитор вспоминал, что ему хотелось «создать гимн величественный, сильный, чувствительный, для всякого понятный, имеющий отпечаток национальности, годный для церкви, годный для войск, годный для народа – от ученого до невежды». Мелодия пришла не сразу, но явилась как бы сама собой. Однажды вечером после выступления в одном из музыкальных салонов Алексей Львов,  придя домой, сел за стол и всего за несколько минут написал ноты будущего гимна.  Наутро он поспешил к Василию Жуковскому и ознакомил его с  мелодией. Автору «Молитвы русских» музыка понравилась, и поэт «подогнал» под нее текст «Молитвы...»:  не меняя общего ее пафоса,  он заменил лишь отдельные слова. Теперь первая строфа зазвучала так: «Боже, Царя храни! Сильный, державный, Царствуй на славу нам; Царствуй на страх врагам, Царь православный! Боже, Царя храни!».   До того, как представить эту работу императору, Львов репетировал  с двумя военными оркестрами и хором Дворцовой капеллы.

23 ноября 1833 года  в зале Певческого корпуса состоялось прослушивание в присутствии Августейшей семьи. Гимн исполнялся несколько раз, наконец, все затаили дыхание: что скажет император? И государь произнес, обращаясь к автору музыки: «Спасибо, прелестно, ты совершенно понял меня». 25 декабря 1833 г., в день годовщины изгнания войск Наполеона из России, гимн «Боже, Царя храни» с музыкою А.Львова и словами В.Жуковского  был исполнен в залах Зимнего дворца при освящении знамен и в присутствии высоких воинских чинов,с тех пор он и стал именоваться русским народным гимном. Через несколько дней по городам и весям  был объявлен приказ командира Отдельного гвардейского корпуса великого князя Михаила Павловича: «Государю Императору благоугодно было изъявить свое соизволение, чтобы на парадах, смотрах, разводах и прочих случаях вместо употребляемого ныне гимна, взятого с национального английского, играть вновь сочиненную музыку».Вскоре Алексей Львов был назначен назначен флигель-адъютантом и продолжал сопутствовать государю в его поездках.

В начале 1937 года, после кончины отца Алексея Львова, занимавшего пост директора придворной певческой капеллы, на это место Николай 1 поставил его сына. Одновременно капельмейстером капеллы был утвержден композитор Михаил Глинка. Назначая Алексея Львова, император дал ему такую характеристику: «Я очень люблю Львова, он человек добрый, честный и умный».   В 1840 г. Алексей Львов отправляется в Европу, в отпуск, причем как артист. Выступления в Германии, Англии, Франции прошли с огромным успехом; его талантом скрипача восхищались Мендельсон, Лист. Мастерство русского виртуоза Роберт Шуман оценил такими словами: « Львов – скрипач настолько примечательный и редкостный, что он может быть поставлен в один ряд с первыми исполнителями вообще... Если в России играют на скрипке так, как играет г-н Львов, то нам надлежит ехать туда не учить, а учиться».

А в Петербурге в салоне А.Львова устраивались музыкальные вечера, на которых выступали и  знаменитости из-за рубежа и лучшие музыканты российской столицы, слушателями на таких встречах бывали и члены Августейшей семьи. Алексей Львов стал организатором составившегося из русских виртуозов квартета, который стал регулярно концертирующим коллективом. По инициативе Львова в 1840 году в Петербурге было основано Симфоническое Общество  с целью пропагандировать в России произведения западноевропейских классиков. А за время управления придворной капеллой Алексеем Львовым  мастерство этого коллектива достигло такой степени совершенства, что залужило восторженную  похвалу гениального французского композитора Гектора Берлиоза, заявившего, что «сравнить хоровое исполнение Сикстинской капеллы в Риме с этими дивными певцами, — то же, что сравнивать несчастную маленькую труппу пилил третьестепенного итальянского театра с оркестром Парижской консерватории». Львов вплотную занимался  и духовной музыкой, вопросами церковного пения. Им был создан так называемый «певческий обиход», составленный на основе суточного и годового круга богослужений, который  представлял из себя четырехголосную гармонизацию древних распевов. Таким образом обычное церковное пение в России получило  удобную для исполнения хором и вполне правильную в музыкальном отношении редакцию. Капелла Львова начинает впервые выступать в духовных концертах, которые безусловно  имели   воспитательное и художественное значение для русского хорового пения.

Между тем, гимн «Боже, Царя храни» А.Львова и В.Жуковского существовал и распространялся уже независимо от воли его авторов. Было с чем сравнивать русскую национальную мелодию. Оказалось, что Российский гимн был самым кратким в мире, музыка его состояла всего из шестнадцати тактов, текст – только из шести строк. В окончательном его варианте осталась только одна строфа из «Молитвы русских»: Боже, Царя храни. Сильный, державный, Царствуй на славу, на славу нам. Царствуй на страх врагам, Царь православный. Боже, Царя  храни.

Эти слова были рассчитаны на куплетный повтор, который звучал трижды. Мелодия запоминалась без труда, а уж после троекратных повторов навсегда оставалась в душах людей. Она быстро стала известна в Европе. Музыкальная тема русского гимна варьируется в нескольких произведениях немецких и австрийских композиторов. Петр Ильич Чайковский «цитирует» его в «Славянском марше» и увертюре «1812 год», написанной в 1880 году и исполнявшейся по случаю освящения Храма Христа Спасителя в Москве. В том, что национальный гимн переживет его авторов, не  сомневался и  поэт В.А. Жуковский. Незадолго до своей кончины он писал А.Ф. Львову: «Наша совместная двойная работа переживет нас долго. Народная песня, раз раздавшись, получив право гражданства, останется навсегда живою, пока будет жив народ, который ее присвоил. Из всех моих стихов, эти смиренные пять (поэт имел ввиду весь текст «Молитвы русских»-авт.), благодаря Вашей музыке, переживут всех братий своих. Где не слышал я этого пения? В Перми, в Тобольске, у подошвы Чатырдага, в Стокгольме, в Лондоне, в Риме!».Однако, ни автор музыки, ни автор текста конечно же не могли  предвидеть того, что случилось впоследствии.

«Боже, Царя храни» оставался российским национальным гимном до падения Царской династии Романовых  и  был упразднен Февральской революцией 1917 года. А гимном стал «Интернационал» –«весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем...». То есть на смену «Молитве русских» А.Львова и В.Жуковского  пришел обезличенный    гимн разрушителей, и что последовало «затем» известно....В 1861 году по состоянию здоровья (прогрессирующая глухота) Алексей Львов отказался от придворной должности, покинул Петербург и переселился в Литву,  к дочери, которая жила в имении Львовых Ромайняй неподалеку от Раудондвариса. Совсем рядом, в Пажайслисе (тогда Пожайске) находился православный мужской монастырь, и пожилой музыкант находил душевное успокоение, посещая богослужения в монастырской церкви. Наравне с другими состоятельными православными людьми, жившие неподалеку, Львовы жертвовали на храм и на монастырь. Здесь, в Пажайслисе,  оставались видимые следы событий, определявших судьбу Российской империи в целом и Литовского края в частности.  

Монастырь возводился  как католическая обитель, насельниками которого стали иноки-камальдульцы, славившиеся особой строгостью монашеской жизни. Он был построен в 1662-1674 г.г.  иждивением высшего лица Великого Литовского княжества – канцлера  Сигизмунда Паца, потратившего на богоугодное дело огромные средства  – восемь бочек золота.  Комплекс поражал своим великолепием и состоял из главного храма в виде ротонды, сомкнутой двумя двухэтажными флигелями, и с фронтоном, украшенным двумя башнями, а также из зданий для паломников и путешественников, двенадцати корпусов для насельников во фруктовом саду, обнесенном высокой каменной стеной,  и хозяйственных простроек.   Наружные стены Дома молитвы были покрыты черным, розовым и красным мрамором, доставленным из Италии, в внутренние – расписагы превосходными фресками. Причем, настенные росписи украшали и другие монастырские строения: ризницу, трапезную и другие. Храмовой святыней являлась икона Успения Пресвятой Богородицы, которая размещалась на фронтоне главного жрама.В 1812 году камальдульский монастырь при бегстве из Москвы обобрали французы, но монахи в кратчайший срок сумели  восстановить утерянное.

В 1831 году камадульцы приняли активное участие в Польском восстании. В результате, по распоряжению российского правительства католическая обитель была закрыта, и по докладу Священного Синода в сентябре 1832 года обращена в Пожайский православный монастырь 2-го класса. Через десять лет он был переведен в первый класс и стал местом пребывания епископов Ковенских, викариев Виленской и Литовской православной епархии. К тому времени прежний, поражавший воображение, католический облик обители изменился ло неузнаваемости. Средств для ремонта и поддержания в нужном состоянии домиков, где раньше жили иноки-камальдульцы, у православных не имелось, и их снесли, правда, одно из этих строений оставили в целости – как образчик прежнего монастырского устройства. Не тронули и огромную надгробную плиту, лежавшую у входа в храм, с надписью, сообщавшей, что здесь покоятся останки канцлера Великого Литовского княжества Сигизмунда Паца. Взор композитора Алексея Львова, каждый раз, когда он приходил помолиться в монастырский храм, хоть на мгновение,  но останавливался на  надгробных строчках.

Долгих девять лет приводила русского композитора дорога к храму в Пажайслисе, пока неподалеку от захоронения канцлера Паца не появилась могильная плита с такой надписью: «Действительный тайный советник Алексей Федорович Львов, автор музыки к национальному гимну «Боже, Царя храни». Родился 25 мая 1798 года, скончался 16 декабря 1870 года». На новом витке истории, в межвоенное время, по Закому о реституции  монастырь в Пажайслисе, само собой, был возвращен католикам. Останки русского музыканта не тронули. В разное время, при разных хозяевах Пажайслиса  Литовский канцлер и росссийский знаковый композитор завещали свои останки предать земле в церковной ограде монастыря, которому каждый из них в меру сил послужил. Такой чести заслуживают только самые достойные люди.  

В тихом Пажайслисе у могильной плиты над прахом Львова звуки гимна формируются как бы сами по себе ...«Боже, Царя храни»... Эти слова повторяли люди, не по своей воле покинувшие Родину, пели в Харбине, Берлине, Париже, Праге – во всех уголках мира, куда их забросила судьба. Для них это было больше, чем торжественная песня. В мелодии и в словах сублимировалась их родина, Россия с большой буквы. Полагаю, что и в межвоенное время кто-то приходил в Пажайслис из тех, кто не по своей воле покинул страну большевиков и оказался в Литве. Это было кусочком России, которую они потеряли. Что остается в памяти человека?  И что остается в ней навсегда? Главные символы государства: флаг, герб, гимн.