«Это можно услышать только в полной тишине», — сказал наш друг. Мы примолкли, и почувствовали под каменным полом церкви пульс водного потока. Его струи вершили свой многовековый труд, пробивая дорогу сквозь скальную толщу к свету, чтобы вблизи маленького древнего храма явиться неиссякаемым родником. Кристально-чистая вода этого родника уже почти 2000 лет утоляет жажду, исцеляет болезни и дарует покой.

Наталия ЗЫКОВА

ЖИВАЯ ВОДА

Выйдя из маленького храма самой древней обители монастыря апостола Андрея Первозванного, мы подошли к роднику, наполнили ладони животворной влагой, каждый глоток которой был, говоря словами Василия Барского, поистине «видением рая». Да и как могло быть иначе, если этот родник своим появлением был обязан самому апостолу Андрею?

К роднику нескончаемым потоком шли люди. Здесь мы встретили паломников из России, здесь же молодая турчанка умывала маленькую дочку. Этот краешек кипрской земли, берег полуострова Карпасия, благословлен пребыванием первого апостола из двенадцати, апостола Андрея. Величайший проповедник христианства открыл на кипрской земле этот чудный родник, и его водой исцелил незрячего мальчика. Но, что еще важнее, здесь, у кипрских берегов, он дал людям живую воду веры.

В главном монастырском храме ровным светом горели свечи, икона святого апостола была украшена приношениями богомольцев. Отец Захария служил благодарственный молебен, который заказала семья паломников. В обитель любимого святого приехали сразу несколько поколений большой кипрской семьи. Было за что поблагодарить святого, недавно семья приросла маленьким Андреасом. Приклонили и мы колени, пожелав малышу милости Божией. Тогда подумалось:

— Так было и так будет вовеки: иконы византийского письма, освещенные ровным светом свечей, молитва из уст священника и смиренная радость, которую щедро дарит нам православие. Да и кто посмеет нарушить этот Господом освященный порядок? Ведь в нем высшая мудрость, вера, надежда и любовь, которая все животворит.

В храм зашла большая группа молодежи. Это были студенты из Анкары. Одному из них, который оказался ближе всех ко мне, я тихонечко сказала по-английски: «Извините, снимите, пожалуйста, кепку. Это святое место». Юноша смутился, и быстро снял головной убор, извинившись. Его примеру последовали остальные члены группы. Руководитель, пожилой турок-гид взглянул на нас не слишком-то любезно, но от комментариев воздержался.

Между тем, наша поездка по Карпасии у монастыря святого Андрея Первозванного завершалась. И в уютной монастырской трапезной, где нас с любовью встречала супруга настоятеля храма матушка Марулла, мы делились впечатлениями, рассказывая о том, что увидели и почувствовали за этот непростой день…

БЛАГОСЛОВЕНИЕ ОТЦА СОФРОНИЯ

Прожив 15 лет на Кипре, север острова я посетила лишь недавно. Когда в 2003 году после открытия «Зеленой лини» такая возможность появилась, российские паломники и члены организаций соотечественников стали обращаться с просьбой такую поездку организовать. Но я все откладывала и откладывала.

А причина была в том, что я чувствовала: такая поездка огорчит человека для меня близкого, чьим мнением я дорожу. Иеромонах Софроний, мой духовный отец и учитель, не то, чтобы возражал против поездки на север, но печалился:

— Ты увидишь такую красоту природы и такой страшный вандализм на святой земле, что это покажется горьким и несовместимым.

А недавно батюшка, узнав о моей работе над циклом «Живое древо веры», сказал вот что:

— А ведь все начиналось именно там. Апостол Варнава свой подвиг вершил в Саламисе. Апостол Андрей бывал в Карпасии. Поезжай, посмотри, помолись, там истоки Кипрской Православной Церкви.

Каждый православный знает: если есть благословение, все будет ладиться. И вскоре наш добрый знакомый, сельский священник отец Сотирис, пригласил нас в паломничество в Карпасию. Что может быть утешительнее, чем побывать в паломничестве с батюшкой? Отец Сотирис — уроженец Карпасии, владеет турецким языком. С нами едет и его супруга, матушка Анна, школьная учительница.

Водитель у нас тоже замечательный. Молодой сотрудник Тримифунтской епархии Эвангелос отлично знает дорогу, почти каждое воскресенье он бывает в монастыре св. Андрея, помогает служить настоятелю монастырского храма отцу Захарии, поет на литургии, которую еженедельно служит батюшка-подвижник, византийские молитвенные песнопения. Лучших спутников для нашей экспедиции трудно представить.

И вот солнечным августовским утром мы отправляемся в путь. Близ Пилы, единственной на Кипре деревни, где турко- и греко-киприоты живут вместе, мы проезжаем через контрольно-пропускной пункт. Все формальности занимают несколько минут. И вот мы уже едем по северной части острова, а Эвангелос рассказывает нам свою семейную историю.

ДОМИК МИХАЛИСА

— Мой отец — строитель. На своем веку построил немало домов. А вот самый первый дом построил так. Однажды маленький Михалик, так звали отца в детстве, поссорился с родителями и сердито сказал: «Уйду я от вас!» — «Куда ж ты, сынок, пойдешь?» — сердобольно спросила мама. — «А я дом себе построю!» — решительно сказал Михалик.

С тем и пошел спать, обиженно сопя. Рано утром Михалика разбудил отец:

— А ну, строитель, вставай, дом строить будешь, раз сказал. Мужчины слов на ветер не бросают.

Вот и пришлось Михалику узнать, как не просто из глины и соломы изготовить кирпичи, из которых строятся дома. Сколько им надо сушиться на горячем солнышке, как подгонять друг к другу, выкладывая ровную стенку. Дом — не дом, а курятник получился неплохой. И долго еще называли строение «домик Михалика».

История, которая показалась нам забавной, имела довольно грустное продолжение: мы въехали в село Праостьо и остановились около полуразрушенной усадьбы. Невдалеке от руин большого дома притулился к ветхой ограде маленький домишко.

— Вот он, домик Михалиса, — сказал наш водитель с грустью.

Эвангелос стоял у калитки родительского дома, который, казалось, просил о помощи. Село Праостьо не перспективное. Многие турки его покинули в поисках лучших мест. Никто не живет в доме нашего друга.

Он разрушается, этот дом, в котором жили веками поколения крестьянской семьи, пока одним черным июльским утром далекого теперь 1974 года они не были изгнаны из родного села. А всего на Кипре их, изгнанников, было 142 тысячи человек, 142 тысячи обожженных судеб…

— А я к родительскому дому и подъехать не могу, — с горечью сказал батюшка, — там турецкие военные воинскую часть разместили.

Все так же светило солнце, яркой была синева небес. А вот настроение изменилось. Продолжали мы путь в молчании, наши спутники были погружены в свои невеселые мысли. А я вот о чем размышляла. Не знаю, смогут ли наши соотечественники, россияне XXI века, понять чувства киприотов, у которых отторгли принадлежащую им землю.

В отличие от наших предков, киприоты никогда не знали национализации земли либо коллективизации. Приходили и уходили захватчики, облагали тяжелым ярмом налогов крестьянские семьи. Но была земля-кормилица, которую никто и ни при каких обстоятельствах не отбирал. Если только хозяева сами не решали продать свои земли. И работа на земле помогала выживать, не потерять свое человеческое достоинство.

Помню, в деревне Скорини наш друг Лукас показывал свой земельный участок, на котором, среди других плодовых деревьев, росла старая олива. Лукас бережно коснулся ее шершавого от времени ствола, и сказал о дереве, как о живом человеке:

— Ей 300 лет, и все поколения нашей семьи эта олива кормила.

Утрата отчих домов, стоящих на земле, политой потом многих поколений, для каждой семьи беженцев — личная драма, рана, которая никогда не заживет.




На фото: место обретения мощей апостола Варнавы

В ОБИТЕЛИ «СЫНА УТЕШЕНИЯ»

У каждого народа на земле есть свои святыни, которые призваны напомнить о событиях особенных, которые зовутся судьбоносными. Это события, ставшие поворотными в жизни не отдельного человека или семьи, но целого народа. Такой святыней для русского, украинского и белорусского народов, безусловно, является Днепровская купель, в которой святой Владимир крестил наших предков — русичей.

Земля Саламиса (древнее название Саламина) имеет такое же сакральное значение для православных киприотов. Ведь здесь родился основатель Кипрской Православной Церкви апостол Варнава. Было это в провинции Римской империи, в I веке от рождества Христова. И сына богатого левита (иудейского священнослужителя) звали тогда Иосия.

Пройдут годы, мальчик станет любознательным юношей, родители отправят его на учебу в Иерусалим, где жила его сестра Мария. Там он будет постигать религиозную премудрость, обучаясь у известного иудейского богослова Гамалея вместе с другим юношей из города Тарса по имени Савл. Но традиционный путь левита прервется, потому что произойдет Встреча. Иосия однажды услышит проповедь сына Божьего.

Слова Иисуса Христа найдут в душе Иосии такой горячий и искренний ответ, что он, продав свою землю, «принес деньги и положил к ногам Апостолов» (Деян 4, 36-37). Бывший левит станет одним из самых верных учеников Христовых. Тогда же он получит новое чудесное имя — Варнава, что в переводе означает «Сын утешения».

Одна из книг Нового Завета, написанная евангелистом Лукой, называется «Деяния апостолов». В одиннадцатой главе этой книги рассказывается о том, как Евангелие распространялось на Кипре, как Савл стал апостолом Павлом, и каким опасным было миссионерское путешествие апостолов на Кипр. Но «была рука Господня с ними, и великое число, уверовав, обратилось к Господу» (Деян. 11, 21).

Это было в 45 году I века. Апостолам в их миссионерских трудах помогал племянник Варнавы Иоанн, который известен нам как Марк-евангелист. Тогда же произошло обращение в христианство римского проконсула Сергия Павла. Из 15-й главы Деяний мы узнаем о вторичном посещении Варнавой и Марком Кипра. Это произошло в 50 году. После второго миссионерского путешествия апостол поселился в своем родном городе Саламине.

— Он был первым епископом Церкви Кипрской, пастырем народа Божьего, заботился о нем, способствуя проповеди Евангелия среди жителей острова, — написано в истории Кипрской Православной Церкви о служении апостола.




На фото: участники паломнической поездки с автором

«МУЗЕЙ АПОСТОЛА ВАРНАВЫ»?

Нашей маленькой паломнической группе вскоре предстояло посетить благодатное место: монастырь апостола Варнавы. Эта земля помнит шаги апостола, здесь в 57 году он был схвачен фанатиками-иудеями и растерзан. Здесь Марк-евангелист похоронил его, положив на грудь рукописное Евангелие, которое было главной книгой в его миссионерских трудах.

Свою Церковь святой Варнава не оставил и после мученической кончины. И когда пришли сроки, он во сне явился кипрскому архиепископу и открыл место своего упокоения. Когда мощи святого были обретены, было найдено и рукописное Евангелие, что и стало веским доводом в пользу предоставления Кипрской Православной Церкви автокефалии.

Сколько раз читала я об этих событиях, вглядывалась в изображения на старинных кипрских фресках, повествующих об этих событиях. И вот Господь привел побывать там, где вершилось начало славного пути древнейшей православной Церкви.

Чем ближе мы подъезжали к монастырю, тем чаще встречались указатели с направлением в музей монастыря апостола Варнавы. Турецкая администрация в святых стенах монастыря поместила музей, куда, приобретя билет, может попасть всякий желающий. Автор, будучи историком, против религиозных музеев ничего не имеет. И все же посещать музей в монастыре апостола Варнавы у меня не было ни малейшего желания.

В книге «Северное побережье Кипра», которую в 2004 году выпустило издательство «Янель», есть очерк Людмилы Папаконстантину о монастыре св. Варнавы. Автор пишет, что монастырские кельи превращены в небольшой археологический музей, где в хронологическом порядке представлена история развития керамического искусства.

В монастырской же церкви расположился музей византийской иконы. О «радении» турецкой администрации в отношении святых икон рассказ еще впереди. А вот превращение столь великого и духовно значимого для каждого православного человека монастыря в музей — это умаление святыни. Не знаю, намеренно это было сделано или по недомыслию. Вот и не хотелось идти в музей и рассматривать коллекцию керамики.

Душа просила молитвы. Однако главное решение в паломнической группе всегда за батюшкой. Выходим из машины и следуем за ним. А батюшка решительно направляется в маленькую неприметную часовенку, которая стоит в некотором отдалении от главного входа в монастырь. Радуюсь созвучию наших душ и с волнением следую за отцом Сотирисом.

 

На фото: поруганный храм (иконостас храма св.Фотини)

Copyright © Evropa-Kipr 2009

По этой каменистой тропинке однажды прошел епископ Кипрской Православной Церкви по имени Анфемий. Было это очень давно по человеческим меркам — во второй половине V века от Рождества Христова. Анфемий был взволнован. Накануне ему приснился удивительный сон: он удостоился встречи с епископом Саламисским апостолом Варнавой, который в I веке проповедовал на Кипре слово Божие и принял мученическую смерть. Основатель Кипрской Церкви поведал ему о месте своего погребения. И теперь Анфемий прибыл в указанное место, чтобы обрести великую святыню.

Наталия ЗЫКОВА

ПО СЛЕДАМ АРХИЕПИСКОПА АНФЕМИЯ

Он не сомневался, что сон был вещим, иначе бы и не приехал в отдаленную и пустынную часть Саламисской епархии. Благочестивые люди, сопровождавшие епископа, стали копать землю. Вскоре произошло предсказанное: были обретены нетленные мощи апостола, на груди которого все увидели рукописный свиток — то было Евангелие от Матфея.

Потрясенный епископ решил, не медля, отправиться в столицу страны Константинополь, чтобы поведать о драгоценной находке императору Византии Зенону. В руках у епископа было рукописное Евангелие — неоспоримое
доказательство, что апостольский свет воссиял на Кипре еще в I веке, а значит Кипрская Церковь имела все основания быть автокефальной.

И в те времена порой политические интересы внедрялись в дела церковные, нанося вред делу православия. Тогда Антиохийский патриархат препятствовал автокефальности Кипрской Церкви, и понадобилось вмешательство императора, который свое мнение по спорному вопросу теперь мог подкрепить вновь обретенными святынями. Так, при заступничестве своего небесного покровителя, Кипрская Православная Церковь стала независимой.

Впоследствии на месте обретения мощей была построена часовня, куда мы и направлялись по каменистой тропинке. Привела нас она ко входу в маленький храм, затем мы спустились в его подземную часть, крипту. В то утро там уже побывали православные паломники, горели свечи, в их мерцании мы увидели благодатное место, где и была обретена величайшая святыня — мощи апостола Варнавы.

В едином порыве все участники нашей маленькой паломнической группы молитвенно почтили память основателя Кипрской Православной Церкви. И слова русской молитвы «Моли Бога о нас, святый угодниче Варнаве…» сливались со словами тропаря, сложенного великим подвижником греческого православия Ефремом Афинским: «Великую славу Кипра, вселенной проповедника, великого апостола… с почтением песнями увенчаем». Как же отрадно было молиться с братьями по вере, и слова греческой молитвы в устах протоиерея Сотириса были и желанны, и понятны.

А древний монастырский комплекс мы обошли крестным ходом, молитвенно пожелав, чтобы возродилась здесь монашеская жизнь, чтобы святой апостол вновь порадел о своей Церкви и своей обители. Хотя мы не побывали в музее, думается, что музей — это все-таки лучше, чем ничего. Можно надеяться, что здесь не будут устраивать амбары, выламывать иконостасы и полы, сваливать мусор. Можно надеяться?



На фото: спуск к святому источнику в катакомбах св. Фотини

ПО МЕСАОРИИ

Наш путь по северному Кипру продолжался. И теперь мы ехали по Месаории, плодороднейшей равнине, которая расположилась между двумя горными хребтами: Троодос и Пентадактилос.

Золотая Месаория веками кормила кипрский народ. Об этой земле мне приходилось слышать много рассказов моих кипрских друзей, но увиденное оказалось ярче всех рассказов. Около часа мы ехали по дороге в окружении вольно раскинувшихся полей. Необычный для Кипра рельеф, гладь равнины напомнили мне заволжские степи, где прошли годы детства.

— У нас это называется «средиземноморской триадой», — рассказывал отец Сотирис. — Здесь растут ячмень и пшеница, а еще прекрасные оливы. Хлеба тучные, высокие. В детстве вместе с друзьями я любил убегать в поле, там играли в прятки. Мама всегда строго предупреждала: в поле не играть, так как можно было заблудиться. Ведь нет ни бугорка, ни камушка, чтобы взобраться, осмотреться и найти дорогу к дому. Так что был запрет. И, конечно, было желание его нарушить. Бывало, бежишь изо всех сил, да и упадешь среди колосьев, а над головой бескрайнее синее небо, и солнышко светит, а душа ликует. Как же Божий мир хорош!

Батюшка смотрит неотрывно на гладь полей. Не спрашиваем ни о чем, понимая, что занимает его невеселые думы. От печальных размышлений отвлекает Эвангелос: «Вот и Карпасия». У деревни Гастрия мы въехали в восточную часть полуострова.



На фото: руины монастыря Богородицы Милостивой

О ЧУВСТВЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ

Мы проезжаем большие и маленькие населенные пункты. В их названиях часто отражена любовь греческого народа Кипра к своим святым. Вот деревня Айос Феодорос, названная в честь Феодора Стратилата, великого православного воина. Есть населенные пункты в память о святых Андронике, Фирсе, Филоне, Симеоне и даже в честь Святой Троицы. Да только не ищите эти имена на дорожных указателях Карпасии.

Как и в других местах северного Кипра, и города, и даже маленькие деревеньки переименованы и носят труднопроизносимые турецкие названия. Справедливости ради надо сказать, что в 2006 году в Турции прозвучали предложения вернуть греческие названия населенным пунктам северного Кипра. Нелегко пришлось тогда Абдулле Гюлю, министру иностранных дел Турции. Депутаты парламента засыпали его вопросами:

— Как это возможно, ведь такой шаг ослабит национальные чувства турок?

Читаю турецкие слова на дорожных указателях и табличках с названиями улиц в населенных пунктах Карпасии. Вдруг мелькнуло и знакомое имя: «Али Деде». Улица, носящая имя турецкого имама, находится и в Ларнаке, недалеко от дома, в котором я живу. А недавно муниципалитет Лимассола совместно с департаментом античности завершил реставрацию усыпальницы Али Деде.

Чем же прославился этот турок? Особой отвагой при покорении Кипра в трагичном для греков-киприотов 1571 году, когда Кипр был захвачен полчищами турецких войск. После захвата началось долгое турецкое рабство. Казалось бы, греки-киприоты имели моральное право после 1974 года переименовать улицы, носящие имена турецких султанов и имамов, оставить мавзолей имама Али Деде либо мавзолей приемной матери пророка Мухаммеда Умм Харам без попечения. Пусть бы себе разрушались от времени…

Ан нет. Названия не изменены, мусульманские святыни реставрируются либо консервируются. На юге Кипра хорошо понимают — можно по-разному интерпретировать историю. Но при этом надо уважать друг друга. И проявлять терпимость, когда речь идет о чувствительных струнах в душах земляков. Обилие флагов Турции и вновь изобретенные имена городов и улиц вряд ли способны укрепить чувства национальной гордости. От прошлого никуда не уйти. И оно непременно напомнит о себе.

Когда-то в годы турецкого ига в карпасийском селе Леонарис некий турок решил похитить икону в храме святого Димитрия. Выломать икону из иконостаса ему не удалось. А вот дальнейшая жизнь превратилась в ад.

Стоило выйти на улицу, тотчас же слышал он топот копыт за собой. Односельчане никого не видели и ничего не слышали. А несчастный турок, обернувшись, видел разгневанного всадника с иконы, который преследовал его. И бросался турок в ужасе бежать, а святой Димитрий грозно следовал за ним, пока не падал святотатец в изнеможении без чувств. Вскоре он лишился рассудка. Бесславна была его кончина. Не так ли и прошлое преследует тех, кто предает его?



На фото: церковь св. Фотини

СВЯТАЯ ФОТИНИЯ: ФАКТЫ И ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ

Между тем мы въезжали в село Айос Андроникос, известное тем, что здесь прошли земные годы любимой святой кипрского народа — Фотинии. В святцах Кипрской Православной Церкви помещены жития почти 50 известных святых подвижников, которых даровала кипрская земля православному миру.

Среди них всего два женских имени: святая Елена, которая побывала на Кипре в IV веке, и святая Фотиния. Ее подвиг — в самоотречении, молитвенных трудах и благодеяниях, которыми она щедро одаривала народ Кипра. Поэтому имя Фотинии пережило века, и к ней обращаются православные и ныне с молитвенными прошениями облегчить страдания.

В историческом труде великого кипрского летописца Леонтия Махераса «Повесть о сладкой земле Кипр» в 248-й главе рассказывается о том, как франкский король Пьер, возвращаясь на родину после дальнего путешествия, попал в очень сильный шторм. Король дал обет, что в случае благополучного возвращения он посетит все монастыри Кипра и окажет обителям необходимую помощь.

Далее описывается, что свое обещание король сдержал. Среди монастырей, которые посетил монарх, называется обитель Санта Клары и уточняется «бывшая св. Фотинии». Это уточнение следует понимать следующим образом: Кипр был отторгнут от Византии с приходом Ричарда Львиное Сердце в 1191 году. Когда остров перешел во владение франкской династии Лузиньянов, вместе с ними на острове оказалась и Римско-католическая церковь.

Римским папой были направлен на Кипр католический архиепископ и епископы.
Православные обители были разграблены, их имущество было передано католикам, в их стенах расположились католические монастыри. Так было в храме святого Лазаря, который стал монастырем св. Бенедикта, в других кипрских обителях. Так, видимо, случилось и с монастырем св. Фотинии, который, согласно хронике Леонтия Махераса, стал монастырем Санта Клары.

Так как мне не удалось установить, где был монастырь св. Фотинии, ограничусь весьма вероятным предположением, что был он подле места, где святая подвижница провела свои земные годы в молитвенных трудах. А место это нам известно — село Айос Андроникос, где сохранилась удивительная пещера, над которой позднее был построен храм.

ЖИТИЕ

Она родилась в большом кипрском селе Ризокарпасио. Девочка была благонравна и отличалась послушанием. Внешне была она красавицей. И понятно особенное беспокойство родителей о ее будущем. Ведь где красота, там и соблазн. Однако поведение подрастающей дочери никаких опасений родителям не внушало. А что происходило в душе — было ведомо одному Господу, который призывает ко служению самых верных и преданных.

Юная Фотиния и стала такой избранницей. Очень рано она услышала свыше зов к молитвенной жизни, всей душой откликнулась на него. Не имея учителей, в простоте сердечной девушка стремилась к уединению и молчанию, дабы вкусить сладость молитвы. Она удалялась в пещеру, где никто не мог ее потревожить. Обычно это было в ночные часы.

Однажды родители, проснувшись среди ночи, не нашли дочери в доме. Можно представить их испуг. Впрочем, девушка вернулась на рассвете и призналась родителям, что это не первая ее отлучка из отчего дома, искала уединения она и раньше. Призналась и в том, что хотела бы жить как можно дальше от мирской суеты, хотела бы посвятить Господу все свои земные дни. Она сделала свой выбор, как сделали его святые Сергий Радонежский и Серафим Саровский, Ксения Блаженная и Неофит Затворник.

Фотиния удалилась в пещеру, годы постов и молитв закалили ее душу, в положенные сроки Господь ниспослал ей дары прозорливости и целительства. Со временем весть о чудесной деве распространилась по острову, и к ней стекались тысячи людей, которым она помогала.

Особенно много было людей, страдающих болезнями глаз. Водой источника, который находился в глубине пещеры, святая Фотиния с молитвой и любовью промывала страждущим больные глаза, наступало облегчение и даже прозрение. Прозрение приходило и духовное от общения со смиренной подвижницей…

Когда отец Сотирис сказал, что мы подъехали к пещере святой Фотинии, мы были взволнованны. С трепетом душевным приблизились ко входу.

 

Европа-Кипр часть 1 24.09.09

Европа-Кипр часть 2 25.09.09