Эта сама по себе большая тема является частью темы еще более обширной – Греция и Грузия, темы, которой почти столько же лет, сколько лет истории человечества. Она начинается с древнейшего мифа о Золотом руне и проходит через всю историю, видоизменяясь, обогащаясь, обрастая новыми историями и легендами, практически никогда не прерываясь.

Также и взаимоотношения Грузии и Византии продолжались столько времени, сколько существовала Византия. От времени создания Константинополя до его взятия турками, т.е. больше тысячи лет, с начала 4-го века до середины 15-го.

История взаимоотношений с Византией начинается с принятием в Грузии христианства в начале 4-го века. В это время и в Римской империи, наследницей которой стала Византия, христианство только что стало государственной религией. По преданию Грузинской Церкви, именно к Константину Великому в его новую столицу были отправлены грузинские послы, чтобы попросить у равноапостольного царя прислать в Картлийское царство епископа, священников и все необходимое для крещения обращенного св. Ниной в христианство царя Мириана вместе с его народом и и налаживания здесь церковной жизни.

Грузия не только приняла христианство, но стала частью христианского мира, который почти полностью в то время вмещался в границы Римской империи. Империя, Византия стала для новообращенных грузин их новым духовным отечеством, которое грузины возлюбили от всего сердца. Вселенское христианство, вселенская Церковь, олицетворением которых в известной мере являлась Византия, стали для грузин естественным пространством обитания, где они чувствовали себя, как рыба в воде. С этого времени во многих местах восточной половины христианской экумены появились грузинские подвижники и грузинские обители. Святая Земля, другие святые места Востока стали целью путешествий грузинских паломников, для многих из них – духовной родиной и желанным местом последнего упокоения. Когда афонский подвижник преп. Георгий Святогорец почувствовал, что время отшествия его из этого мира приблизилось, он предпринял последнее путешествие, но не с Афона в Грузию, а из Грузии, где находился по приглашению грузинского царя, на Афон, чтобы там в Иверском монастыре обрести свое последнее пристанище. Византийскую империю грузины не воспринимали, как чужбину. Находясь здесь, они не старались обособиться, не стремились во что бы то ни стало создавать грузинские монастыри, охотно селились в уже существующих – Саввы Освященного, Симеона Дивногорца, на Синае и во многих других обителях, в которых получали даже право служить на родном языке.

Также, когда грузинские цари и феодалы строили монастыри за пределами Грузии и одаряли их,  это вовсе не обязательно были грузинские монастыри. Биограф Давида Строителя (+ 1125 г.) сообщает об этом святом царе, что он «лавры и соборы и монастыри не только своего царства, но и Греции, Святой Горы и Боргалети (Болгарии), а также Сирии, и Кипра, Черной Горы (находилась близ Великой Антиохии), Палестины исполнил добра. Более же всего Гроб Господа нашего Иисуса Христа и имеющих пребывание в Иерусалиме разнообразными милосердованиями обогатил». 

 И наоборот. Когда грузинский царь Баграт III (978–1014 гг.) не нашел внутри своего царства достаточных средств для строительства нового Мцхетского патриаршего собора Светицховели, он обратился к византийскому императору Василию II, с помощью которого и был построен главный собор Грузии.

Значительная часть выдающихся грузинских подвижников и святых этой эпохи просияли за пределами своей родины. Отсюда иностранные прозвища многих грузинских святых – Иерусалимский, Афонский,  Калипосский, Улумбойский. Символическим и идеальным представителем той эпохи и тогдашних грузин мы можем признать Евфимия Афонского – настоятеля Иверской Лавры и духовного наставника всего Афона, одного из величайших столпов грузинской культуры и письменности и, в то же время, видного представителя византийской элиты и автора одного из самых известных и популярных произведений средневековой греческой литературы – «Повести о Балаваре и Иоасафе», которое стало в переводах излюбленным чтением для представителей  многих народов и религий.

Грузинскому народу за многие века своего исторического существования приходилось сталкиваться и взаимодействовать со многими народами и культурами, входить в тесные контакты, даже становиться частью больших политических и культурных образований. Это были персидская, римская, византийская, арабская, турецкая, монгольская, российская империи. В настоящее время Грузия стремится стать частью объединенной Европы. Но можно утверждать, что никакое другое взаимодействие не было, и наверное, уже и не будет, таким плодотворным, каким было участие Грузии в том, что один ученый-византолог по аналогии с Британским содружеством наций назвал Византийским содружеством. Конечно, самым главным в этом взаимодействии было принятие христианства, но кроме этого за века, когда Византия была рядом, грузины объединились в одну нацию, создали единое государство, на определенное время ставшее одним из самых могущественных на Востоке, были созданы многочисленные памятники культуры и искусства мирового уровня – храмы, монастырские комплексы, произведения живописи, чеканки, богословская, философская, агиографическая, гимнографическая, светская литература, создана оригинальная церковная музыка, сформировались сотни и тысячи христианских подвижников, многие из которых были прославлены, как святые не только в самой Грузии, но и за ее пределами. Одним из таких был знаменитый в свое время подвижник Иларион Грузин, мощи которого с благоговением хранил у себя в царских палатах византийский император Василий I Македонянин.

Мощный стимул к раскрытию разнообразных дарований грузинского народа исходил из двух источников – христианской религии и византийской цивилизации. Христианская религия пробуждала духовную потенцию, жажду творчества, духовно переплавляла грузин, а византийская цивилизация предоставляла готовые формы, в которые  мог отливаться этот новый сплав христианской духовности и национальной самобытности. Грузины внесли много своего в национальный облик христианства, они были более тверды и устойчивы в православии и верности церковному единству, чем другие восточные народы, лучше сохранили дух вселенскости и терпимости, они строили своеобразные храмы, писали оригинальные жития, создали такое неповторимое произведение духовной литературы, как повесть о Варлааме и Иоасафе, наконец, своебразие грузинского народного гения выразилось в таком удивительном творении, как «Витязь в тигровой шкуре», но сами идеи  и образцы христианской жизни и христианского творчества были получены ими от Византии и в Византии.

Но, разумеется, роль Византии далеко не ограничивалась формами и образцами. На протяжении своего существования, особенно в первый его период, Византия была основным хранителем и производителем всего многообразия духовных богатств христианства. Если и сейчас, когда Византии давно нет на карте мира,  всякий желающий глубже познать христианство – его богословие, аскетику, литургику, иконопись и многое другое - должен обращаться к греческим отцам и писателям, к греческим образцам, тем более в период становления грузинского христианства его деятели должны были постоянно питаться из этого греческого источника. Недаром среди грузинских святых почетнейшие места занимают те, кто с аскетическим подвигом совмещал подвиг литературный, переводческий. В житиях великих грузинских святых – Евфимия и Георгия Святогорцев, как памятные стелы, помещены списки сделанных ими с греческого переводов разнообразной духовной литературы. Георгий Афонский, автор жития Евфимия Святогорца, приводит 49 наименований переведенных Евфимием книг и при этом замечает, что это лишь часть его переводов, «исчислить которые вряд ли возможно». Самого Георгия его духовник, Георгий Молчальник, живший, как горлица, среди скал Черной горы близ Антиохии, направил на Афон для того, чтобы он продолжил дело Евфимия. Кроме Афона, в Византии и самой Грузии были и другие грузинские переводческие центры и подвижники, прославившие себя переводами с греческого.

Но грузины не только черпали из духовной сокровищницы Византии. Многие из них положили свои две лепты в эту сокровищницу. Выше мы уже приводили примеры щедрых пожертвований грузинских царей и феодалов храмам и монастырям, разбросанным по разным местам восточной части христианского мира. Грузины приняли самое активное участие в  создании такой великой святыни общехристианского значения, как Афон. Возможно не всем известно, что Афанасий Великий, положивший начало обширному афонскому строительству, был грузином по матери. Ближайшими его сотрудниками в этом деле были также грузины – Иоанн Ивир и его сын, уже упомянутый Евфимий Святогорец, их близкий родственник Георгий Строитель, а также принявший монашество выдающийся полководец Иоанн Торникий. О той роли, которую сыграли его единоплеменники по матери, а особенно Иоанн Ивир, в строительстве Афона, свидетельствует сам Афанасий в своем завещании. Блаженный Иоанн, по свидетельству Афанасия, много раз переплывал море от Афона до Константинополя, чтобы предстать перед разными византийскими императорами, сменявшими друг друга, чтобы воспользоваться своим влиянием бывшего грузинского вельможи и приближенного грузинских царей и испросить милостей для Великой Лавры Афанасия и других афонских монастырей. Через Иоанна было пожаловано Лавре 244 номисмы ежегодного дохода, а также целый остров Неон. И не только находясь в нашей лавре, споспешествовал он нам, пишет об Иоанне Афанасий, но и тогда, когда, по милости Божией, воздвиг и построил свою лавру. Лавра Иоанна, о которой упоминает Афанасий Великий – это знаменитый Иверский монастырь, который носит название народа, к которому принадлежали его строители и насельники в течение многих веков. Этот монастырь тоже стал заметной частью Византийской цивилизации и того наследства, которая она оставила последующим временам. Иверский монастырь был построен в значительной степени на средства, предоставленные еще одним грузинским монахом Иоанном Торникием, который по просьбе матери малолетних императоров Василия и Константина и по благословению Афанасия Афонского и Иоанна Святогорца на время оставил монашеский подвиг и, возглавив войско, предоставленное могущественным грузинским феодалом Давидом куропалатом, разбил мятежного византийского вельможу Варду Склира. При этом Иоанн Торникий взял богатую добычу, которую полностью предоставил в распоряжении своего духовного наставника Иоанна Святогорца. В основном на эти средства был построен Иверский монастырь, являющийся одним из великолепных и славных памятников византийской цивилизации. Но значительная часть из добычи Иоанн Торникия досталась и другим афонским монастырям. В «Житии Иоанна и Евфимия Святогорцев» перечисляется часть этих пожертвований, включающая книги, иконы, предметы утвари. По совету и на средства иверских монахов был построен тогда же итальянским подвижником Леоном из Беневента афонский бенедиктинский монастырь, действовавший до 13-го века. Отражением роли грузинских подвижников в строительстве Афона, их духовного и политического влияния, как на Афоне, так в Царствующем Граде – Константинополе, является и та часть завещания Афанасия, в которой он назначает своим преемником в деле окормления всего Афона Иоанна Святогорца, по кончине которого, согласно тому же завещанию, эти обязанности перешли к его сыну – Евфимию. «Вместе с подвижничеством, - пишет Георгий Святогорец о своем предшественнике преподобном Евфимии, - и попечениями народными, и переводом книг,  святой отец наш и эту великую заботу взвалил на себя, ибо ни прот (глава совета афонских игуменов), ни другие управляющие (игумены монастырей) без его приказания ничего не делали, и редкий день пройдет, в который десять или пятнадцать управляющих не приходили бы к нему. И опять же забота о Великой Лавре, дело тяжкое и многообразное, была на нем, ибо великим Афанасием ему было доверено попечение, и присмотр, и промысел о ней».   

   Еще одним замечательным памятником взаимосвязей Византии и Грузии и как бы их совместным даром еще одному православному народу является знаменитый Бачковский монастырь с чудотворной иконой Бачковской Божией Матери в Болгарии. Этот монастырь был построен грузинскими феодалами на службе у византийских императоров братьями Асафом и Григорием Бакуриани. В новопостроенный монастырь перенесли из пределов Грузии уже прославленную в то время икону Божией Матери. Монастырь, в первое время называвшийся Петрицонским, был одним из важных зарубежных очагов грузинской культуры. Там началось духовное и научное становление крупнейшего грузинского богослова и философа Иоанна Петрици.

Византии давно уже нет на карте мира. Волею Божией она исчезла с лица земли. И все-таки она продолжает свое бытие. В бесчисленных памятниках религии и культуры на бывшей территории Византийской империи и вне ее. Она явно или скрытно присутствует в жизни многих народов, в том числе, и народа грузинского, присутствует в исторической памяти и в современности, в прозвищах грузинских подвижников, византийской придворной титулатуре достопамятных грузинских государей – Ашота и Давида куропалатов, Баграта и Адернерсэ магистров, в грузинском слове «синдиси», которое, как и славянское «совесть», получено из греческого, только не калькированием, а прямым заимствованием, в грузинских фамилиях Андроникашвили, Канделаки, Мансветашвили.
Для Грузии Византия – это часть ее самой. Многие века она была для грузин продолжением их родины, здесь тоже творилась история Грузии, формировалась грузинская нация, обогащалась грузинская культура, пополнялась святыми людьми Грузинская Церковь. Теперь сама Грузия является продолжением Византии, сохраняя память о ней, творения ее мастеров,  произведения византийских отцов, оставшиеся иногда только в грузинском переводе, святыни, пришедшие из Византии, – Гвоздь с Креста Господня, Ризу Пресвятой Богородицы из Влахерна, реликвии лучших из византийцев, окончивших в Грузии свой земной путь, - гроб Иоанна Златоуста и мощи Максима Исповедника. 

Протоиерей Иосиф Зетеишвили.

Благочинный Висагинского округа,настоятенль прихода святого великомученика и Целителя Пантелеимона.
Висагинас. Литва. 2011 г.
Прислано автором для портала "Россия в красках" 28 октября 2011