Афонский полуостров (длиной примерно 80, шириной -12 км), омываемый водами Эгейского моря и расположенный на северо-западе Греции, неподалеку от города Салоники, имеет исключительное значение для судеб Православия и всего мира. Это -древняя цитадель монашества, которая по праву носит название Святой Горы.

     Первые иноки поселились здесь полтора тысячелетия тому назад. Постепенно, промыслом Божиим, Афон становится местом жительства одних лишь монахов, особой монашеской "республикой"с собственными органами самоуправления и границами, со своим строгим уставом, запрещающим, например, доступ сюда женщинам. Нога женщины не ступала на эту землю вот уже более тысячи лет.

     "Для свободного служения Богу нет другого более удобного места, как гора Афонская, которую Я приняла от Сына Моего Бога в наследие Себе, дабы те, кои хотят удалиться от мирских забот и смущений мира, приходили туда и служили там Богу беспрепятственно и спокойно. Отныне будет называться Гора эта вертоградом Моим. Много люблю Я это место, и придет время, когда оно от края до края, на север и юг, наполнится множеством иноков. И если они от всей души будут работать Богу и верно сохранять заповеди Его, - великих дарований Я сподоблю их в великий день Сына Моего..."

     Гора Афон, Гора Святая!.. Как забыть твои неземные красоты - неумолкающий шепот волн у подножья суровых, задумчивых скал, щебетание птиц в твоих вечнозеленых чащах, величественный шатер раскинувшегося над тобою южного неба, ласкающего взор то прохладной, девственно чистой голубизной, то пиршеством красок пламенных закатов и восходов, то таинственным мерцанием бесчисленных далеких звезд...

 

     Идешь по тропинке, которая еще минуту назад петляла среди огромных, отшлифованных морем прибрежных валунов, и вот она уже круто взмывает вверх, струится причудливым серпантином по изрезанному ущельями горному склону, стремительно поднимая тебя все выше и выше. Новый поворот, еще один... И ты уже на заоблачной высоте, оставив далеко внизу и море, и медленно парящих над его изумрудной гладью белоснежных чаек.

 

     Радость полета, света и простора. Свобода и окрыленность души. Только ли неповторимая природа наполняет ее этим счастьем? Конечно же, нет. Ведь ты - в уделе Пресвятой Богородицы, в особом, удивительном, благодатном уголке земли, над которым распростерт Покров Царицы Небесной. Здесь, в этой древней и вечно юной монашеской стране, каждый камешек дышит святостью. Здесь нет ничего, что не было бы освящено молитвенным подвигом и трудами десятков тысяч православных иноков, полторы тысячи лет живших на этом месте. Каменные громады монастырей, похожих на сказочные средневековые замки, жилища отшельников - каливы, прилепившиеся на неимоверной высоте к отвесным скалам подобно ласточкиным гнездам, скиты, погруженные в ничем не нарушаемое безмолвие, - во всем ощущается дыхание Вечности.

 

     Молитва за весь мир - главное делание святогорских монахов. Это именно подвиг, вся неимоверная тяжесть и высота которого известна немногим. "Молиться за мир - кровь проливать", - свидетельствует преподобный Силуан Афонский, на своем личном опыте познавший сию истину и положивший, по евангельскому слову, "душу свою за други своя" в незримой огненной битве с полчищами ада, которые неустанно день и ночь вершат свое темное дело вовлечения людей в погибель. Дьявол с удвоенной энергией восстает на тех избранников Божиих, кои, подобно Старцу Силуану, не только сами достигают вершин чистоты и святости, но и души ближних вырывают из его когтей своим молитвенным предстательством пред Богом. "Брат наш - жизнь наша", - говорил святой. И проливал потоки слез о миллионах несчастных, пребывающих во мраке безбожия и лишенных радости общения со своим Создателем.

 

     Утром, вечером, ночью - изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год собираются на совместные службы в монастырских храмах братия двадцати афонских обителей. Лишая себя отдыха и покоя, после долгих и тяжелых дневных трудов встают на ночную молитву отшельники-анахореты...

 

     Четырнадцать часов подряд, и более, могут длиться ночные афонские богослужения. И их надо не просто "выстоять", как "выстаиваем"их мы, паломники, непривычные к такому труду и порой готовые просто упасть на пол от усталости. Нужно сохранить внутреннюю собранность, постоянное внимание, ибо именно оно, по святоотеческой мысли, есть "душа молитвы".

 

     Громкие удары в металлическое било разрывают тишину безмятежной ночи. В кромешной темноте, освещая себе дорогу карманным фонариком и следя за тем, чтобы не наступить на змей, которых, как нам сказали, здесь множество, идем в храм приютившей нас обители. Отметим, впрочем, что смерть от укуса ядовитой змеи - явление на Афоне исключительное. Бог хранит Своих избранников. Возможно, единственный случай произошел некогда именно около этой кельи. Ее бывший насельник, укушенный змеей, нашел в себе силы лишь взобраться на мула и доехать до ворот ближайшего монастыря, перед которым и свалился замертво. Но сохранились свидетельства, что этот монах пострадал не случайно, ибо впал в какую-то ересь. Назидание и нам - страшиться более духовных, невидимых "змей", хранить чистоту Святого Православия!

 

     Братия, вставшие еще часа два назад, в полночь, на свое келейное молитвенное правило, уже собрались в маленькой уютной церкви. Неспешно читается полунощница, совершается утреня, длящаяся до самого рассвета. Наступает черед великопостных часов, за которыми сам известный здесь и почитаемый Старец читает от начала до конца Евангелие от Марка. Наблюдая за служением этого пустынника, телесно немощного, но пламенеющего духом, мы не переставали изумляться тому, откуда у него берутся силы. Вот с особым благоговением и трепетом им отслужена Литургия. Уже час дня, но после пятнадцатиминутной трапезы он снова в заботах - принимает новых паломников, приехавших из Польши и России...

 

     Неизменно ровный, тихий, спокойный, стремящийся каждого из вновь прибывших оделить вниманием и любовью, Старец остается таким все это время и, кажется, совсем не нуждается в отдыхе (без которого он оставался, по нашим подсчетам, чуть не целые сутки). Дивный пример самоотвержения, смирения и кротости! Эти его качества, как свидетельствуют братия, простираются даже на животных, насекомых.

 

     "Старец, - рассказывал один из послушников, - не благословляет убивать скорпионов. Найдешь какого у себя в келье - бери аккуратно в баночку и относи куда-нибудь подальше, в лес..."

 

     Афон - величественная, неугасимая, тысячелетняя лампада, жертва Богу от лица всего человечества, быть может, одна из последних, немногих, которые еще удерживают десницу Всевышнего, вот-вот уже, кажется, готового опустить Свой Карающий меч на пораженную греховным тлением планету.

 

     Сколько афонских святых, имена которых мы доподлинно знаем, ходатайствуют за нас сегодня на Небе! И, кроме того, были, есть и будут на Святой Горе до скончания века подвижники, неведомые миру, но в судьбе его играющие куда большую роль, чем, скажем, самые известные и влиятельные политики. Много уже написано об этих сокровенных от человеческого взора аскетах, еще больше по-прежнему остается за завесой тайны. Вот что читаем, например, в одном из современных святогорских патериков.

 

     Несколько десятилетий назад, пишет его составитель, архимандрит Иоанникий (Коцонис), один благочестивый паломник, критянин по происхождению, прибыл на Афон, чтобы поклониться его святыням и повидаться со своим братом - отцом Евфимием, который подвизался здесь в уединенной каливе, расположенной к северу от скита Малой Святой Анны. Ближайшая пристань находится достаточно далеко от этого места, и, поднимаясь в гору по запутанным тропкам, паломник через какое-то время сбился с пути. Долгие часы пришлось ему блуждать по безлюдным, почти непроходимым афонским чащам, прежде чем он достиг наконец желанной цели. Поприветствовав хозяина кельи и немного переведя дух после столь утомительного путешествия, он сразу же спросил брата: "Когда же вы будете погребать того почившего, которого я видел здесь неподалеку в пещере? Я тоже хотел бы присутствовать, потому что давно мечтал посмотреть, как совершается этот обряд на Святой Горе".

 

     Отец Евфимий был в полном недоумении. Он ничего не слышал о том, чтобы кто-то из пустынников жил поблизости. И они вместе отправились на поиски загадочной пещеры. Ее так и не удалось найти. Но в одном месте, где они вдруг почувствовали исходящее неизвестно откуда сильное благоухание, паломник воскликнул: "Она была здесь - вот у этого дерева. Когда я вошел внутрь, то увидел благолепного Старца, лежащего на "погребальной кровати" (особого рода носилки, на которых тело усопшего доставляют к месту погребения. - Д. В.). Он был как живой, и, только приблизившись, я понял, что он мертв, потому что на нем лежал крест и икона Пречистой. Рядом горела зажженная лампада и чувствовался этот удивительный аромат ладана..."

 

     Или другой случай. "Будь внимателен, мы втроем живем здесь. Не потревожь нас, скажи и другим, чтобы нас не тревожили", - такие слова услышал от явившихся ему во сне трех светоносных отшельников старец Герман, поселившийся неподалеку от Великой Лавры св. Афанасия Афонского, в местечке, называемом Хаири. Подобного откровения удостоился спустя некоторое время и живший по соседству известный старец -румын Герасим. Проходя мимо одного места, где всегда ощущался некий таинственный благоуханный запах, и заметив однажды, что он как-то особенно усилился, старец помолился Богу, чтобы Он открыл святые мощи Своих тайных угодников, и обнаружил заложенный камнями вход в пещеру. Но когда он стал освобождать его, внезапно услышал голос: "Не беспокой нас. Нас трое. Мы жили здесь и не хотим, чтобы нас кто-нибудь потревожил".

 

     Добродетельный и благоговейнейший старец снова заложил отверстие пещеры и ушел, прославляя Бога и сих сокровенных святых - эти тайные цветы афонской пустыни. Место, где находится пещера, он указал только ученику своему, Иллариону.

 

     Приближение к святыне требует особого благоговения и трепета, очищения, приуготовления души. "Кто близ Меня, тот близ огня", - говорит Господь.

 

     "Это, что ли, у вас "чудотворная "икона?" - с недоверием и насмешкой спросил посетивший Зографский монастырь епископ и дерзко ткнул указательным пальцем прямо в лик Святого Георгия Победоносца на самом почитаемом в обители образе. Внезапная боль огненной стрелой пронзила тело кощунника. Но ужаснее всего было то, что палец... прирос к иконе. И несчастному владыке после хирургической операции пришлось навсегда оставить его отрезанный кончик на щеке Великомученика как видимый символ недозволенного прикосновения к Невидимому.

 

     Этот особый случай - исключение, подтверждающее правило. А именно то, что каждый прибывающий на Афон испытывает сильнейшее чувство раскаяния в грехах и своего недостоинства даже ходить по этой земле. Не то что прикасаться (пусть только губами)к ее уникальным духовным сокровищам - древним, воистину чудотворным иконам, святым мощам угодников Божиих, частицам Креста Господня, Поясу Богоматери, Дарам волхвов... Не перечесть святынь благословенного Вертограда Пресвятой Девы Марии. Тысяч и тысяч страниц не хватит, чтобы поведать о всех его тайнах.

 

     ... Быстро летит время. Не успеешь сойти на афонский берег - и вот он уже снова за бортом белоснежного и стремительного, как чайка, кораблика, уносящего тебя в мир, к привычным делам и заботам...

 

     Кто из путешественников, расставаясь надолго с каким-нибудь полюбившимся ему уголком планеты, не испытывал щемящего чувства потери? Люди бросают в воду монетки, по-детски веря в то, что сбудется примета и они еще раз возвратятся сюда. Делают новые и новые фотографии, пытаясь хотя бы с их помощью удержать мимолетные мгновения счастья. А оно все ускользает куда-то... И переполненные фотокарточками альбомы только умножают тоску по безвозвратно ушедшему прошлому.

 

     Иное - на Святой Горе. Ее очень легко покидать. Это тем более удивительно, что душе твоей, кажется, уже не найти на земле другого места, столь прекрасного и притягательного. Ты переполнен Афоном. И можешь унести его с собой, в какую бы отдаленную точку земного шара тебе ни предстояло вернуться. Это почти физическое ощущение. И, наверное, еще одно чудо - живое свидетельство сердца о Вечно Живом Боге.