(интервью, печатается с сокращениями)

^{- Нет ли у Вас кого-либо из старших родственников, кто веровал бы в Бога?}

- Мать родилась в мусульманской семье. Моя мать была воспитана совершенно без духа веры в Господа как и всякий другой, но основой был ислам. Ни она ни ее родственники никогда не говорили об этом, даже дома. Они не могли, их могли за это преследовать, а мечеть была закрыта, так же как и церкви. Но несколько месяцев назад она сказал мне: “Я помню мою бабушку, которая была мусульманкой; она молилась по ночам, восклицая “Кирие Элейсон!” Я была удивлена. Господи, можете ли Вы себе это представить! Она была такой скромной женщиной и я так рада, что я уже была на этом свете в последние годы ее жизни.

- Вы думаете она была тайной христианкой?

- Ну, по сущности Вы ничего не знаете о мусульманине в Албании. Мы были Православной страной, но когда турецкие завоеватели вторглись в 14 веке, многие христиане сменили веру. Я думаю Христианские принципы, Христианская вера, как-то сохранилась внутри них, и это та причина почему многие албанские церкви и монастыри и даже мощи святых были сохранены этими, так называемыми мусульманами. Я хочу сказать, что это очень удивительно, потому что вы могли бы подумать: “Если он или она является мусульманкой, они никогда не станут сохранять Христианские церкви или памятники культуры”, но я думаю, что если кто-то когда-то, даже в отдаленном прошлом, имел основанием Христианскую веру, даже если на вид он может быть хорошим мусульманином, он может делать такие вещи.

Так, моя мать говорила: “Ну, пойдем и посмотрим на эту мечеть.” Но мечеть, которая находится в центре Дурреса была Православным собором города. Мне говорили, что во время турецкой оккупации, когда турки превратили некоторые церкви в мечети, они построили стену внутри соборного комплекса, чтоб закрыть все фрески. Когда Вы входите в мечеть теперь - там только голая стена, но за этой стеной - иконы! Это было в строжайшем секрете, турецкая администрация об этом не знала.

- То есть, они действительно построили вторую стену, они не заштукатурили фрески?

- Нет, нет. Они построили стену, убрали кресты и превратили собор в мечеть. Но они построили стену, чтобы защитить иконы, а не для того, чтобы разрушить их, и турки так и не узнали, что было сделано на самом деле. Архитектор, которого выбрали турки, был тайным христианином.

- В каком веке это произошло?

- Возможно в конце 15 века или в начале 16 века. Так, моя мама сказала: “Пойдем, посмотрим эту мечеть”.

- Вы сказали ей, что Вас притягивает Вера, или она предложила это?

- Ну, на самом деле, ее саму это также стало притягивать, при том что мы не общались с друг другом на эту тему. Так, мы пошли в мечеть на первый день Рамадана, и они испускали сияние. Мы смотрели кругом и мы поздравляли их, и они поздравляли нас, это то, что происходило на самом деле. В Тиране был metochion, иначе говоря, от другой мечети, и в это время я выучила несколько других молитв “Отче наш”, и несколько других вещей. Я пошла в этот метохион, мне предстояло испытание, я молилась Господу…

- В мечети.

- В мечети! Я помню, что когда все молились, мне вдруг пришла мысль в голову: “Я молюсь Господу в плохом месте. Я имела в виду: "А что бы Иисус Христос сделал бы на моем месте”. Я знала, что мусульмане не принимают Христа как Господа. Я оставила эти мысли: “Что бы я сделала с этим?” Я никогда не возвращалась назад. Этим вопросом я была смущена. Я не могла понять, что мне нужно и я подумала: “Собираюсь ли я остаться без Бога?” Я вернулась домой и сказала моему отцу: “Послушай теперь это, это и это произошло и ты единственный, кто может помочь. Ты должен помочь мне”.

- Почему Вы думаете, что Ваш отец смог бы помочь Вам?

- Я не знаю. Но я всегда обращалась к отцу, когда у меня были проблемы. Всю мою жизнь он был тем, через кого Господь помогал мне. Так я спросила: “Что я должна делать?” Он сказал, “Послушай…”, и это было в то время когда я уже знала, что мой отец был крещен в Православной церкви будучи еще ребенком, я знала, что он рожден в Афинах!

- В Афинах!

- Да, я долго не знала. Он просто не мог говорить об этом. “Я был крещен”, он сказал, “и мои родители были Православными”. Я спросила: “Это православная церковь здесь находится”? Он ответил: “Эта церковь на вершине холма освящена в честь св. Георгия. Если ты хочешь, мы можем вместе пойти туда”. Так мы пошли как одна семья, и я помню это, как будто это произошло мгновение назад. Когда я входила в церковь, я задумалась - я была одета в миниюбку - не очень короткую, но все же “мини”, и тенниску, и когда я вошла в церковь я взглянула на себя и поняла, хоть мне никто и не говорил, что это непорядочно заходить так. Священник встретил нас у двери и пригласил внутрь. Когда мы разговаривали некоторое время, он сказал: “Было бы лучше, если бы вы пришли в Воскресенье, когда вы сможете увидеть, для чего все это”. Мы поблагодарили его и покинули церковь, а я подумала: “Никоим образом, это не может быть здесь. Церковь не может быть здесь”.

Я была удивлена, потому что всего несколько лет назад, это церковное здание было клубом-рестораном с внутренним двориком, и когда мне было десять лет, мы танцевали здесь в национальных костюмах. Я подумала: “Ох, нет, я же танцевала в церкви”. Конечно, мы танцевали не внутри здания, только снаружи, но я все равно ужаснулась. В воскресенье мы пошли в церковь и это было поразительно. Едва лишь я вступила на порог церкви, внутри меня возник вопрос “Примешь ли Ты меня?” Я действительно была как блудный сын. “Примешь ли Ты меня?” Я не могу описать свои чувства. Но самое удивительное произошло со мной, когда я стояла лицом к лицу с Господом. Я была поражена и подумала: “Да, да, это Он, это Он!” Мне не требовалось говорить что-либо.

… Позвольте мне немного отвлечься и я расскажу, прежде всего, что Албания - удивительная страна: прекрасные ландшафты, реки, озера и изумительные горы. С романских времен Иллирия была крупной географической область - от Черногории до Боснии и до Фессалонников и Иоании, включала Охридское озеро и оз. Преспа, а также другие озера. Хотя это была часть империи, жители ценили традиции и были известны как хорошие воины и торговцы. Имелось множество торговых связей между Иллирией и Италией, Испанией, а также другими европейскими странами. В Иллири был отличный порт, из которого корабли отправлялись в дальние плавания. В музее Бенаки, здесь в Афинах, есть шлем Иллирийского воина сохранившийся от времен Римской империи, и вы можете увидеть, что он сделан намного искуснее, чем греческие шлемы, среди которых он находится. Там жили очень талантливые люди. Буквально говоря, они были высокими и сильными, со светлыми волосами и голубыми глазами.

В те времена, когда св. Павел проповедовал в Малой Азии и Греции, он упоминает и Иллирию.

- Если Иллирия включала Фессалонники и Кавало, тогда он мог проповедовать там.

- Да. И когда он проходил через них на пути в Рим, он пересек ту территорию, которая теперь называется Албанией. В моем городе - Дурресе, есть древнее поверие, согласно которому, его (Павла) нога ступала на землю Дурреса. Это передается из одного поколения в другое, и поэтому Дуррес называется “вторым Иерусалимом”, поистине священное место. Позвольте мне показать, что это еще и Богом благословленное место. В течение гражданской войны 1997-1998 гг. Дуррес был практически единственным городом не подвергшимся разрушениям.

Таким образом, св. Павел прошел через эти земли, и его последователи говорили о Христианстве людям жившим здесь. В те времена, здесь было сильно язычество, у них даже не было концепции римских или греческих богов. Местные жители все еще поклонялись духам деревьев и рек.

- Они были как анимисты.

- Да. И эти люди были аборигенами этих мест, они не были переселены сюда римлянами. Здесь не было границ до римских времен, то есть люди могли свободно передвигаться внутри империи. Уже намного позже тех времен возникли границы. В Византийский период, регион целиком был представлен Православными Христианами, до тех пор, пока не пришли турки. По албански, Албания называется Shquiperia (произносится шип-э-риэ), что значит “орлиное место”. Это не только потому что в наших горах много орлов, но в большей степени потому, что албанцы сами - как орлы. Мы защищали нашу страну, традиции и культуру. Во времена турков Иллирия исчезла как самостоятельная административно-политическая единица и стала Албанией. Во время турецкой оккупации люди часто принимали ислам.

- Отцы Церкви говорят, что мученичество - дар от Бога.

- Да, конечно, и человеку бывает не так то легко стать мучеником. Это та причина, по которой албанские мусульмане сегодня на самом деле мусульманами не являются. Они мусульмане с христианским прошлым - христианским мышлением, устоями. Поэтому в наши дни “мусульмане” приходят на Пасху, Рождество, освящение воды, праздник Богоматери, в частности. Они берут Святую воду, чтобы кропить ею у себя дома. Как мусульмане могут это делать? В частности, когда у нас Великий пост или Пасха, у них свои праздники и по законам ислама, когда празднуются мусульманские праздники, они не могут даже ступать ногой в христианский храм. Но в Албании эти правила не действуют. “Мусульмане” приходят в церковь, зажигают свечи, молятся. Поэтому архиепископ Анастасий сказал: “К нам приходят и крестятся сотни мусульман, которые находят здесь свои корни”.

- Даже если эти корни уходят в прошлое на шестьсот лет?

- Да, как я прежде сказала, если вы найдете свое прошлое, вы не захотите его вновь потерять, поскольку это часть вашей жизни, вашей души, часть вас самих. Люди возвращаются к истокам и поэтому они говорят: “Ох, тут много турков в Албании”. Но я думаю: “Господа ради, как можно так говорить, что они турки? Потому что “он - мусульманин”, не значит “он - турок”, это все равно что сказать: “Он грек, потому что православный”. У Православия есть собственные географические корни, далеко отсюда - в Святой Земле. Христианство прошло через Грецию, также как и через другие страны, но оно не оттуда родом и мне печально, когда я слышу от греков: “Если он православный, он должен быть греком”.

- Это может отчасти из-за того, что греки сами до сих пор оправляются от пятисотлетнего турецкого ига.

- Да, но греки получили Православие как дар. Чем мы можем быть горды, как св. апостол Павел сказал - так это Самим Господом, а не тем, кем мы рождены. Я в мгновение стану безверующей, если Господь оставит меня. Где бы мы ни были - в Албании, Греции или Румынии - это все второстепенно.

* * *

… Другая интересная история - о св. Иоанне Владимире. Он был королем Сербии и был замучен в Албании в 9-10 веках. Его мощи хранились в деревне Эль-Басан. Вся деревня была мусульманской. После разрушения церкви (я точно не знаю, было ли это во время Второй мировой войны или в эпоху коммунизма), они увидели мощи плывущими по реке, мимо деревни. Они открыли гроб и увидели мощи св. Иоанна Владимира. Один из жителей деревни оставил их в своем доме, и в течение всего периода немецкой оккупации и коммунистического режима он видел что деревня была защищена.

После немецкой оккупации, сербы узнали, что мощи находятся в деревне и пришли, чтобы забрать их как мощи Православного царя. Но вот что интересно. Сербы пришли, чтобы забрать мощи и делали это с молением и торжественной процессией, но когда процессия начала двигаться (мощи несли как сербы, так и мусульмане) гроб стал настолько тяжелым, что его стало невозможно нести и сербы сами сказали: “Нет. Святой не хочет покидать это место”. Так мы получили святого обратно.

Они хотели назвать деревню в честь св. Иоанна, но в течение коммунистических времен это не позволялось, поэтому они несколько исказили имя и назвали деревню Шенион. Теперь там построена прекрасная церковь - многие из мусульман крещены и они собираются восстановить монастырь. Они перевезли частицу мощей в Кафедральный собор Тираны.

Теперь, когда я ходила с моей семьей чтить его мощи в деревню, в то время, когда церковь состояла только из наружных стен и больше ничего там не было, мощи были снаружи, в месте, где находился алтарь. Люди пришли бы сюда почтить их. (Здесь поблизости была семья, которая хранила мощи по ночам у себя дома и приносила их днем на руины церкви, чтобы люди могли поклониться им.) Люди теперь будут приходить молиться и их молитвы будут услышаны.

- Нельзя ли несколько изменить тему нашей беседы и вернуться к ранним размышлениям о мусульманах? Я уже спрашивал об этом в других интервью, поскольку это важный вопрос для многих европейских стран, в которых наблюдается значительный наплыв иммигрантов мусульман - некоторые люди, которые озабочены политическими и социальными изменениями которые происходят в обществе, опасаются быстрого распространения влияния мусульман на Западе. Что Вы думаете по этому поводу?

- Ну, ситуация в Албании, как я уже сказала, полностью отличается от таковой в арабских странах. Я думаю, что фанатичные арабы-мусульмане, если бы они оказались в Албании стали бы убивать мусульман, которые приходят помолиться в Христианскую церковь во время службы, или возжечь свечи Богоматери. Но я расскажу историю, чтоб показать разницу между мусульманами.

В городе Корча, в южной Албании, есть очень красивые церкви. Эти церкви были сохранены и защищены не только Православными, но и мусульманами тоже, и в течение нескольких веков церкви были сохранены нетронутыми преобладающим мусульманским населением. Теперь, после падения коммунизма, некоторые арабы мусульмане приехали, чтобы построить мусульманские школы в деревнях. Фундаменталисты учили юношей, что "эта страна должна быть мусульманской, вы должны следовать традициям, и т.д." и эти молодые люди пошли и разрушили фрески святых в церквях. Я сама видела эти уничтоженные фрески. Но это было привнесено извне - это не может исходит от самих албанцев. Вы можете увидеть приезжающих из других стран людей, которые хотят разрушить не только наши церковные традиции, но часть культуры Албанцев, и насадить разногласие между албанцами, сделать это там, где на протяжении многих поколений не было никаких конфликтов.

- Высказывались ли по этому поводу сами мусульмане?

- Они не высказывались публично, но они свидетельствуют как частные лица, что осквернение привносится мусульманами-иностранцами.

- Я знаю, это обширная тема, но не могли бы Вы рассказать как албанские мусульмане и христиане смотрят на конфликт с сербами в Косово.

- Это выглядит как религиозный конфликт, но на самом деле он более глубокий. Это вопрос политики и истории.

- Сербы говорят, что они притесняемое меньшинство.

- Трудно выбросить из памяти темные страницы истории. Множество фактов и разнообразные обстоятельства оказывали влияние на этот вопрос, такие факты, которые остались не зафиксированными.

Во время войны Православная Церковь приходила в Албанию и Косово с едой, одеждой, несмотря на то, что наши люди сами жили в бедноте. Я училась в Англии и моя мать писала мне: "Так больно видеть матерей в Косово на улицах с их детьми, без крыши над головой, даже без еды". Эта не та ситуация, когда можно почувствовать себя счастливым или победившим. Американцы в этом веке и люди в северной Европе, в течение Второй мировой войны, не видели ужасов войны у себя дома. Война - это трагедия и никто не должен быть к ней равнодушным. Албанцы смотрят с печалью на все это. Это политическая неразбериха, и когда начинается эта неразбериха, ты ничего не можешь сказать, лучшее что можно сделать - начать помогать другим.

- Церковь помогала как христианам так и мусульманам?

- Каждому! Я так удивлена работой архиепископа Анастасия, потому что он открыл лагеря для беженцев по всей Албании и последний, самый крупный лагерь для беженцев открыт Православными Албанцами. Они также открыли очень хорошую общественную клинику в Тиране, и эта бесплатная клиника открыта для каждого, как для беженцев, так и для горожан, независимо от того, какая у них вера. Только любящие люди могут сделать такое. Если мы живем видя собственное падение у нас возникают много вопросов, почему началась война, почему это так, почему эдак, но если мы живем перед лицом Господа, у нас уже не будет вопросов, мы получим ответы.

Я разговаривала с греками, которые использовали аналогию с Святой Землей - я думаю для нас важно помнить о том святом месте, где Христос был рожден и распят; Сербы рассматривают Косово как их священную землю, но для меня это под знаком вопроса. Если этот конфликт стремятся решить кровопролитием, по-христиански ли это?

Когда мы вошли в церковь, где фрески с изображением святых были осквернены подростками, я и все, кто были со мной плакали. Это не часть нашей культуры, это жизнь. Эти изображения были важны для меня в особенности, потому что это было началом моего воцерковления. Если бы мы знали, что на неделе придут подростки, чтобы осквернить монастырь, хватило бы у нас достаточно веры, чтобы молить Господа, Богоматерь и сделать то, для чего мы были просвещены? Если нам было предназначено стать мучениками, пусть бы было так, но если Господь хотел от нас чего-то другого, Он просветит нас.

^{Взято с журнала "Road to Emmaus"}