Протоиерей Василий Тимофеевич Ермаков, кандидат богословия, настоятель Храма Преподобного Серафима Саровского в Санкт-Петербурге, духовный сын о. Иоанна Крестьянкина, приезжает в орловский Болхов в родительский дом. Без рясы и клобука он становится на вид совершенно обычным провинциалом: пройдет мимо дед да и дед, за обычного горожанина примешь, головой кивнёшь прохожему, как принято в небольших городках центральной России, где все друг друга знают... Да, все болховчане знают, что не простой дед прогуливается по их улочкам, мудро и, может, несколько хитровато и по-особому лучезарно поглядывая на встречных из-под нависших над веками бровей.

 

 

Отец Василий  один из самых известных и популярных в Санкт-Петербурге священнослужителей. К нему приезжают паломники со всей России, приходят за советом ведущие политики и бизнесмены. Поговаривают, что сам Строев видится со священником на Орловщине, но батюшка утверждает: поздоровались, мол, пару разочков и всего-то. Со Святейшим Патриархом Всея Руси Алексием II он знаком вот уже 60 лет, поддерживают дружеские отношения. С недавнего времени об о. Василии говорят как о старце, правда, сам он категорически против таких определений-ярлыков, говоря: "Я старец по годам, а не по званию". На службе к нему просто не прорваться: народ буквально берёт его в кольцо  просит благословения, доброго слова, а то и совета. Возможность в течение нескольких часов беседовать с о. Василием и записать её на диктофон для наших читателей была многими расценена позже как "настоящая фантастика".

 

Отец Василий: В Болхове я хотел было немного отдохнуть, провести руками по стенам отцовского дома. Да, здесь хорошо и тихо: нет телефона, никто не мешает, не теребит назойливо рясу. Я ухожу к реке, думаю в природном безмолвии, в лесу. Никто меня там и не находит... (в это время в глухие ворота, огораживающие скромный, но ухоженный домик о. Василия постучали пришла группа местных жителей за благословением. В.И.)

 

Владислав Иванов: Вы и здесь принимаете православных?

 

Отец Василий: Да, всех принимаю, кто приходит. Я ведь до сих пор тот же болховчанин, многие мои родственники похоронены на здешнем кладбище. Не было года, чтобы я сюда не приехал. А Петербург для меня лишь место служения Богу. Ему было угодно отправить меня туда в 1946 году (в этом же году и отец мой умер). Стыдно сказать, в Питере я даже в Кунсткамере не был, в Русский музей не захаживал. Я не человек искусства: мне жалко времени. А вот природе могу отдать дни, и не жаль. Корзинку на плечо и вперёд. Смотришь на небо, и Бог подсказывает, как понимать людей, их страдания, крестный путь.

 

Владислав Иванов: ...вам, батюшка, довелось повидать: война, оккупация, работа под конвоем...

 

Отец Василий: И вспоминать-то страшно. Нас, совсем ещё тогда детьми немцы заставляли очищать поля сражений (близ Болхова была линия фронта) от убитых русских и немецких солдат. Надо, ох как надо возвести кладбище немецкое, христиански отпевать, хоть и воевали они против нас, но это такие же люди. Надо прощать, любить, как Бог подскажет.

 

Да, мы под дулами и собачьими оскалами трудились в фашистском ежедневном ужасе до 1943 года (кстати, как тогда я надел крест, так и ношу его до сих пор). А когда удавалось вечером сбежать, то брали камни и били фары и окна, вредили, как могли, оккупантам. Вот тогда я воистину прочувствовал силу благодати Божьей, всё то, чего я достиг,  это помощь веры и молитвы. Как хорошо быть с Богом, если бы вы знали!...

 

(Вновь раздается стук. К о. Василию вновь пришли православные болховчане, которых он благословляет и перед которыми извиняется, что не может побеседовать с ними дольше.)

 

...вот, видите, люди идут и идут. А многие церкви при других священниках пустуют. Потому что душа должна быть в любом служении. Мне часто завидуют, я знаю. А это грех. Обвиняют, что не так служу, не так пишу, не так веду себя с паствой. Как только не клюют, а мне всё равно Бог подсказывает правильные слова и дела. И получается правильно по-православному, традиционно. Хоть и мало я цитирую на службах Священное Писание, но знаю его досконально. Я не духовник, но стараюсь привить духовность прихожанам. Свою задачу я вижу в следующем: научить людей верить в Бога и любить православную Россию.

 

Владислав Иванов: Откуда это пришло к вам? Ведь вы воспитывались в советское время, на атеистической литературе, и об этом написали в своей книге "Воспоминаний горькие страницы...".

 

Отец Василий: Совершенно верно. У меня не было в детстве ни одной святой книжечки. Но благодаря своим родителям, их праведности, я усвоил основные понятия христианской морали. Я, воспитанник советской школы, всегда в душе чувствовал веру. Правда, я ни дня не работал на советскую власть так уж получилось. Знаете, я даже сначала молился своими словами, как язычник. Но постепенно, через посещение церкви, ко мне пришло понимание таинства слов Писания. Церковь меня воспитала храмовой тишиной, светом и благодатью икон, лампадкой, запахом ладана, пением. Сегодня я вижу, как те же молодые люди раскрывают души свои навстречу Богу, они его чувствуют в Церкви. Дома, на площади или где-то ещё так познать Бога невозможно. Бог же недоказуем, он познается личным опытом. Сколько выпало мне испытаний в жизни, сколько я прошагал, искал молился. Но никогда не падал духом. У нас один девиз: "Не бойся только веруй!" Все трудности преодолеваются верой.

 

Владислав Иванов: Даже когда всё абсолютно, казалось бы, складывается против?

 

Отец Василий: Тогда особенно. В 1945 году меня шесть раз вызывали на допрос, обвиняли в том, что работал в оккупации, выгоняли с учёбы. Жизнь словно перечёркивалась, но вот приходил я и молился Божьей Матери. И жив. Это были испытания веры. За одного битого двух небитых дают, так в народе говорят. А иначе и познать мир сложно, без испытаний-то.

 

Владислав Иванов: Не многие разделяют вашу позицию по отношению к младостарчеству. Почему вы так строги к этому направлению?

 

Отец Василий: Отвечу одной фразой ? потому что на неокрепших людей нельзя возлагать непосильное для них духовное бремя и ответственность.

 

Честно сказать не люблю монахов. Они, говорят, отмаливают наши грехи. А я что делаю? Они "чёрные", а я "белый" ну и что? Кто позволяет им блистать роскошью пред нищей паствой: сотовые телефоны, блестящие прохоря, самодовольные не подойдёшь, благословение наотмашь! Хотя я за монашество, но чтобы они у меня под ногами не болтались!

 

Я открыто сказал Его Святейшеству, что очень много сегодня в Церкви молодых священников, требующих реформ. А это неоправданно с их стороны: они ещё не научились понимать жизнь. И не хотят советоваться, ставя себя очень высоко. Хотя я высоко ценю, например, Андрея Кураева: у православия есть хорошая молодая смена. Но меня очень сильно бесит, когда молодые священники, особенно монахи, проявляют категорически строгое настроение к тем же бывшим обкомовцам, накладывая на них жесточайшую епитимью, прогоняя из храмов. Я это наблюдал сам. Разве не лучше таких поддержать духовно? Ты, молодой монах, жил уже в другое время, а жил ли ты в то коммунистическое время. Это же то прошлое, к которому несмотря ни на что нужно относиться бережно. Я всегда принимаю новых прихожан, в особенности "из бывших". Их души раскрываются порой сильнее, чем у православных не в первом колене, понимаете? Это же сюжет из библейской притчи о блудном сыне. Хотя...

 

(Отец Василий неожиданно встаёт, идет в дом, долго что-то ищет, за это время ещё несколько раз заглядывали прихожане.)

 

Вот, посмотрите, и сегодня не без перегибов и нелепостей. В "Советской России" (1999, 11 апреля) опубликовано поздравление Геннадия Зюганова с Рождеством Христовым. Как это понимать? Бог шельму метит, говорит народ.

 

Владислав Иванов: Когда я ехал к вам, батюшка, мне говорили, что придется встретиться с ортодоксальным священником. Так и есть?

 

Отец Василий: Мало ли обо мне говорили? Когда ваши идеи убивают, разве не станете их защищать? А веру православную сегодня пытаются убить. Посмотрите, сколько развелось сект! Они убивают Россию. Бжезинский сказал, что они развалили экономику Союза, теперь остаётся лишь только убить православную веру. Я с пеной у рта буквально ору русским: "Почему вы меняете веру отцов? Подчиняетесь американскому влиянию?" Возмущаюсь продажности телевизионных журналистов, утративших чувство патриотизма, продавшихся доллару. И всё же я не сомневаюсь, что поднимем Россию, вы, молодые люди, возродите Отечество. Славянская Русь объединится, не сомневаюсь. Так должно быть. Все западные образцы управления не по нам, и не надо принимать слепо навязываемое народу правление.

 

Владислав Иванов: Традиционный вопрос для нашего издания: что вы читаете?

 

Отец Василий: Настольная книга каждого русского человека  "Братья Карамазовы". Она помогает понять душу человека. Солоухин мне очень нравится, его образный и точный язык. В своих проповедях я использую отрывки из его произведений. Фёдор Абрамов до сих пор поражает меня глубиной описаний. Внимательно читаю газеты и смотрю телевизор. Для жизненных выводов, обработки информации необходимо получать её из разных источников.