7.2. «Православие в Святой Земле» (1881). Хитрово тщательно подготавливал докумен­ты для обоснования необходимости создания нового общества, призванного к про­должению русской работы на Востоке. Резон не был самоочевидным: в Петербурге уже почти 20 лет существовала и функционировала Палестинская Комиссия Б. П. Ман­сурова, в Иерусалиме более 30 лет работала Русская Духовная Миссия, с которой светские инстанции не знали что делать; Русское Общество Пароходства и Торгов­ли исправно возило паломников из Одессы в Яффу и обратно, — казалось, что еще нужно этому неугомонному Хитрово?

 

     ...Архивное дело об основании ИППО (22) открывается прошением арабского православного духовенства Иерусалима, датированным 30 августа 1879 г. Письмо, подписанное четырьмя священниками, в том числе отцом Константином Самаи, «икономом Иерусалимского Престола», было направлено на Высочайшее имя и передано Государю через адмирала Е. В. Путятина. Обращаясь к «единому на земле Покровителю и Заступнику», то бишь русскому императору, арабские священники писали: «Мы — сироты вдвойне и втройне — и политически, и религиозно, и умст­венно, и общественно. Правящие нами — иной веры, руководящие нами — иного племени, учащие нас — иного языка, ищущие просветить нас — иных понятий» (23). Читателю письма без комментариев было ясно, что «правящие нами» — это турец­кие власти, «руководящие нами» — греческая иерархия, «учащие нас» — европейские просветители, католики и протестанты, «ищущие просветить нас» — деятели Пале­стинской Комиссии, на смену которым должна была прийти новая организация.

 

     Непосредственно прошение к царю от имени иерусалимской арабской общи­ны было сформулировано так: «Повели благочестивым слугам Твоего Царства, что­бы было правильнейшее и полезнейшее распределение и употребление идущих из России на Святой Гроб сумм. Пусть бы составилась здесь (в Иерусалиме. — Н. Л.) международная, так сказать, Комиссия, распоряжающаяся ими по истинным и не­отложным нуждам места. Три члена из управляющего нами Высшего Греческого Духовенства, три члена из нас, и два — из щедродательного народа русского, како­вы: императорский здесь консул и архимандрит <Антонин>» (24).

 

     Разумеется, предложенная Комиссия не смогла бы решить дела: арабские свя­щенники не понимали той степени разобщенности, какой характеризовались отно­шения русского иерусалимского консульства и Духовной Миссии. Документ важен лишь с той точки зрения, что наглядно демонстрирует необходимость создания не­коей новой инстанции, которая координировала бы и гармонизировала совокупность различных и разнонаправленных усилий по оказанию русской помощи Православ­ной Палестине. Был в прошении пункт, предвосхищавший еще одно важнейшее направление будущей деятельности ИППО, — вопрос об образовании. Иерусалим­ские священники обращались к императору Александру II с «мольбой об открытии Высшего Национального <арабского> училища в Палестине». Поскольку счита­лось, что высшее богословское училище (в Крестном монастыре) уже существует, авторы письма считали необходимым, «чтобы было и образовательное заведение для преподавания светских наук» (25).

 

     Мартом 1880 г. датирована записка В. Н. Хитрово, представленная им велико­му князю Константину Николаевичу, возглавлявшему когда-то Палестинский Ко­митет. В записке содержались данные о соотношении православного и католиче­ского элементов, определяющих духовную жизнь Святой Земли. В частности, В. Н. Хитрово указывал на быстрый рост католического присутствия в Иерусалиме. Если в 1852 г. в Иерусалиме находилось около 900 человек католиков, то в 1880 г. их было около двух тысяч (и дна раза больше). За эти годы было отстроено новое здание Латинской Патриархии, базилика святой Анны, при которой разместились алжирские миссионеры из ордена «Белых Братьев» кардинала Лавижери. На Крестном Пути вырос монастырь «Сестер Сиона», учрежденный М.А. Ратисбонном, строи­тельство которого обошлось католикам в 200 000 франков (правда, финансировал строительство сионистский благотворитель и меценат Ротшильд). Сестры Сиона со­держали также сиротский приют для девочек, через который за двадцать лет (1856— 1877) прошло I 200 воспитанниц. В Рамалле в 1873 г. был основан францисканский монастырь, также сразу открывший школу для девочек. Всего в Палестине по ста­тистике 1880 г. проживало около 7 000 католиков (более 90% из них — представители местного арабского населения, зачастую именно в течение последних 20—30 лет пе­решедшие из православия в латинство). Таким образом, угроза оскудения Иеруса­лимской православной паствы за счет массового отпадения в унию была налицо26.

 

     По прочтении записки великий князь Константин Николаевич пригласил ее авто­ра к себе в Мраморный дворец. Встреча состоялась 11 марта 1880 г. Несколько дней спустя по городу были расклеены афиши Петербургского отделения Общества любите­лей духовного просвещения о том, что в зале Императорского Географического Общест­ва состоится «чтение (среднее между докладом и публичной лекцией) В. Н. Хитрово „Православие в Святой Земле"». Это «чтение», занявшее два субботних вечера 23 и 30 марта 1880 г. и изданное автором годом позже отдельной книгой, стало мощной «артподготовкой» петербургского высшего общества перед походом на Палестину.

 

     Первая часть доклада (23 марта) содержала общий очерк истории Святой Зем­ли, характеристику протестантских и католических учреждений, действующих там, и прогноз будущего развития инославного присутствия. Часть вторая (30 марта) была посвящена истории православия в Святой Земле, особенно состоянию Иеру­салимского Патриархата за последние 40 лет (1840-1880), его борьбе с инославными общинами, финансовым средствам Патриархата и отношениям греческой иерархии к местному арабскому населению. Заключительная часть доклада призвана была подчернуть значение Святой Земли для России и показать недостаточность налич­ных сил русского присутствия в Иерусалиме (27).

 

     Публичные чтения и книга В. Н. Хитрово «Православие в Святой Земле» (1881) вызвали большой резонанс. Работа составила первый выпуск нового в русской научной литературе издания — «Православного Палестинского сборника», основанного автором на собственные средства. На титульном листе значилось: «Издание В.Н. Хитрово» (28). Построенная на впечатлениях второй поездки в Палестину (1880) (29), книга частично повторяет и развивает тезисы, сформулированные Василием Николаевичем в «Неделе в Палестине». Теперь он более глубоко и подробно анализирует историю Святой Земли, прослеживает основные этапы проникновения в регион — начиная с 1840 г. — представителей западных держав, прикрывающихся в основном религиозными целями.

 

     Европейское проникновение способствовало размыванию и деградации Иерусалимской Православной Церкви, преобладавшей исконно в христианской Палестине. «В сорок лет протестантская и латинская общины в Святой Земле, - пишет автор возросли с двух до тринадцати тысяч человек, в том числе до 8 тысяч отторгнутых от православия». Если в 1840 г. православные составляли более 90 % христианского населения Святой Земли, то в 1880 г. - только 67%. «Но и в таком отношении почти трети православного местного населения, как оно ни прискорбно, я еще не вижу главного зла. Самая большая, самая неотразимая опасность для Православия заключается, по моему убеждению, в другом. Из списка иноверных учреждений помещенных в приложении к моей книге, видно, что почти половина их, более 80, предназначены для воспитания и призрения 5 тысяч детей, половина из которых из православных семей. Большинство воспитанников протестантских и латинских школ составит ежегодное приращение иноверных общин. Без принятия неотложных энергичных мер достаточно будет немногих лет, чтобы православие перестало существовать в стране, где воссияло Солнце Правды» (30).

 

     Процесс не зашел бы так далеко, если бы не бездействие местной церковной власти. «Подводя итог 350-летней деятельности Иерусалимского Патриархата и вполне сознавая заслугу его относительно сохранения святых мест, следует, чтобы быть беспристрастным, также сознаться, что в последние 40 лет для борьбы с ино­верной пропагандой, для поддержания туземной православной паствы — Иерусалим­ским Патриархатом не было сделано ровно ничего» (31). Достаточно было взглянуть на систему православного просвещения в стране, вернее, на ее полное отсутствие. «На 82 латинских и протестантских школы при 13 тыс. латинян и протестантов, православный Патриархат имеет на 26 тыс. православных только 2 народные шко­лы и то в одном Иерусалиме. В конце 1880 г. мне лично пришлось проехать. Святую Землю и вот результат: от Бир-Себа (Бершеба) до Дана, от Средиземного моря до Иордана в пределах Иерусалимского Патриархата не существует ни одной право­славной школы» (32). Очевидной для объективного исследователя причиной столь безразличного отношения Иерусалимской иерархии к врученной ей Богом араб­ской пастве были возобладавшие в среде греческого духовенства активный панэл­линизм и плохо скрываемая русофобия (33).

 

     Впрочем, автор книги отнюдь не был склонен возлагать всю вину на один толь­ко Иерусалимский Патриархат. Он видел, что и единоверная Россия, пришедшая ему на помощь с открытием Русской Духовной Миссии в Иерусалиме в 1847 г., не выполнила задач, которые ставились основателями Миссии. И дело было не в них, а в общей установке, исходившей из петербургского МИДа и Палестинской Ко­миссии при нем. Преобразование Палестинского Комитета в 1864 г. в Палестин­скую Комиссию при Азиатском Департаменте МИДа Василий Николаевич считал «самой крупной ошибкой, подорвавшей окончательно значение всего что имелось в виду относительно нашего присутствия в Святой Земле» (34). Постыдная реальность состояла в том, что «Преосвященному Кириллу, архимандритам Леониду и Антонину людям замечательного ума и знания, знатокам Востока и Церкви, пришлось вести борьбу, отстаивать православие и значение России не против инославных пропаганд, не против Иерусалимского Патриархата, продолжавшего относиться к ним недоверчиво, а протии сосбственных русских консулов» (35). Борьба эта, как мы помним сугубо обострилась в конце 1870-х гг., когда «одно только заступничество умирающей Государыни Императрицы (имеется в виду супруга Александра II, императри­ца Мария Александровна, скончавшаяся в мае 1880 г. — Н.Л.) спасло от совершен­ного уничтожения Миссию и все дело, так широко задуманное» (36).

 

     Вновь и вновь Хитрово повторяет свой основной тезис о примате духовных ин­станций в деле русского освоения Святой Земли. «Полезным представителем нашим в Иерусалиме может быть лишь духовное лицо и первенствующее в нем значение должна иметь Духовная Миссия» (37). Этого требуют и здравый смысл, и геополитические интересы России. «Мы не должны забывать завета на нас возложенного, — защиты Православия и должны помнить также слова протестанта, американца Робинзона: если католик — прирожденный союзник Франции, протестант — Англии и Герма­нии, то православный — такой же союзник России. Если Иерусалимский Патриар­хат забывает это, то он вероятно хорошо помнит, что половина его денежных средств идет из России и что Россия всегда может дать ему это почувствовать» (38).