Лекция 6-я. Встреча с известным иерусалимским писателем Алексом Резниковым автором многих книг об Иерусалиме. Рассказ "Хожение" московского купца (Трифон Коробейников) - ЛЕКЦИИ В ИЕРУСАЛИМСКОМ ОТДЕЛЕНИИ ИППО - ИППО - Святая Земля

14 июня 2006 года в офисе иерусалимского отделения ИППО состоялась встреча с известным иерусалимским писателем Алексом Резниковым автором многих книг об Иерусалиме

Встреча с иерусалимским писателем Алексом Резниковым

Алекс в интереснейшей беседе рассказал о своих книгах «Иерусалим: улицы в лицах», «Иерусалимский след», а также подарил Обществу две свои книги «Иерусалимский след».

В книге «Иерусалимский след», автор рассказывает о паломниках и гостях Иерусалима на протяжении всей его трехтысячелетней истории. Среди этих людей – государственные деятели и политики, ученые и врачи, военные и путешественники, писатели и художники, просто верующие люди, мечтой которых было поклониться святым местам Иерусалима.

В книге собрано более 100 художественно-документальных очерков. Каждый из них посвящен конкретному человеку и написан на основе разысканий писателя в библиотеках, архивах и частных собраниях, бесед с учеными и очевидцами, данных в библиотеках архивах и частных собраниях, бесед с учениками и очевидцами, данных Интернета. Благодаря такому подходу отдельные яркие картины Иерусалима, увиденного глазами «очарованных странников», складываются во впечатляющую историческую панораму Великого Города из глубины веков до наших дней.

Особое внимание писатель уделяет рассказам о русских паломниках, среди которых есть много интересных и ярких людей. Книги о паломниках Алекса Резникова "Иерусалимский след" 1 и 2 часть, можно приобрести (а при временном отсутствии - заказать) в иерусалимском отделении Общества.

По вопросам приобретения можно обращаться на наш почтовый ящик

Алекс Резников

Рассказы о русских паломниках

Нечаянный прикуп (Игумен Даниил)
Позови меня в даль светлую (Евфросиния Полоцкая)
Раба любви (Роксолана)
"Хожение" московского купца (Трифон Коробейников)
Книжные страсти (Арсений Суханов)
Проезжая грамота (Иоанн Лукьянов)
С котомкой за спиной (Василий Григорович-Барский)
"Нам должно дважды умирать..." (Дмитрий Дашков)
Командированный для «снятия видов» (Максим Воробьев)
Священный обет (Андрей Муравьев)
Ваше благородие, госпожа удача (Петр Львов)
Память сердца (Авраам Норов)
К тайнам бытия (Василий Тепляков)
Российский консул (Константин Базили)
Пешеходство, довольно не близкое (Братья Григорий и Никанор Чернецовы)
Гори, гори, моя звезда (Николай Адлерберг) Без пристрастия, по совести (Инок Парфений) Обретение корней (Артемий Рафалович) Ненаписанная книга (Николай Гоголь)
"Паломник недостойный" (Петр Вяземский)
Свеча на ветру (Лев Жечужников)
На поклон к святыням (А.Давыдов)
Играй, шарманка! (Николай Берг)
Парад планет (Архимандрит Антонин)
Странное чувство (Дмитрий Смышляев)
К библейским святыням (Василий Хитрово)
Адъютант Его Высочества (Дмитрий Скалон)
Загадка Е.П.Б. (Елена Петровна Блаватская)
В сердце Вселенной (Даниил Мордовцев)
Под Андреевским стягом (Моряки российского флота)
Радетель сердобольный (Александр Елисеев)
В красках Востока (Василий Поленов)
Генерал армии теней (Василий Верещагин)
На круги своя (Княгиня Елизавета Федоровна)
Горячие денечки (Т.Кибальчич)
Заздравная чаша (Ефим Волков)
...Но серце верит в чудеса (Петр Аристов)
Всюду жизнь (Николай Ярошенко)
Невероятная греза (Илья Репин)
Господин Сердечкин (Агафангел Крымский)
"Извините, пожалуйста, но я жив" (Влас Дорошевич)
Третий угол (Вячеслав Иванов)
Полеты во сне и наяву (Александр Кондратьев)
Новая вера (Иван Бунин)
За дымкой дней (Андрей Белый)
Дух и буква (Григорий Распутин)
Посвящение в рыцари (Георгий Добролюбов)
Приключения медового месяца (Феликс Юсупов)
Палестинское танго (Александр Вертинский)
Влюбленный в камень (Антонин Ладинский)

Алекс Резников

«ХОЖЕНИЕ» МОСКОВСКОГО КУПЦА.
Трифон Коробейников.

Московский житель Трифон Коробейников промышлял торговыми делами. Хотя времена стояли смутные и много крови проливалось окрест, он знай себе возил товар из одного края в другой, не страшась ни разбойников на пустынных дорогах, ни опричников на городских заставах. И тех, и других можно было ублажить диковинными фруктами, которых доселе на Руси не водилось, или яркими тканями, привораживающими любую девку. А на худой конец деньжат дать, только бы припустили пропустили без разору купеческую кладь.

Некогда ходил Коробейников в подьячих, но как попал 25 июля 1570 года на Красную площадь и увидал казнь опальных дьяков из земских приказов: одного привязали к бревнам, составленным наподобие креста, другого разрезали живьем на части, третьего сварили в кипятке, - так ему дыхание и перехватило. Неровен час, и подьячего на дыбу могут вздернуть. Поди докажи, что безгрешен даже помыслами...

На другой день после казни московских дьяков, сказавшись больным, оставил Коробейников приказ и подался в купцы. Слышал от людей, что царь Иван, хоть и прозывается в народе Грозным, а к купцам благоволит и в обиду их не дает.

У Коробейникова дела пошли споро. Нюхом чуял, где купить подешевле товар, а где продать подороже. Вот и вся купеческая премудрость.

И в царских хоромах стал он своим человеком. Не раз сбивал цену на золото и серебро себе в убыток, надеясь, что высокие покровители при случае замолвят за него словечко перед царем Иваном.

Когда однажды холодным ноябрьским утром прискакал к Коробейникову на взмыленном коне гонец из Александровской слободы, где по обыкновению жила осенью семья Ивана Грозного, и передал высочайший приказ явиться к самому царю, купец почувствовал предательскую тяжесть в ногах, как если бы кто-то навесил на них пудовые гири. Но виду домашним не показал и поспешил в слободу.

Грозного, не единожды виденного в последние годы, Коробейников не узнал. Перед ним на возвышении стоял глубокий старик с трясущимися руками и слезящимися глазами. Глядя мимо купца, он произнес скрипучим, еле слышным голосом:

- Наследник преставился, царство ему небесное... Возьми в казне пять сот рублей и езжай с посольством по святым местам... Раздавай всюду милостыню на помин души его... Да обязательно в Иерусалиме побывай, иначе не отмолить мне греха...

В царской грамоте, полученной вскорости Коробейниковым, значилось: "Царь и Великий Князь Иван Васильевич, всея Руси, посылает с Москвы в Царьград, и во Антиохию, и во Александрию, и во святый град Иерусалим, и в Синайскую гору, и во Египет к патриархам, и ко архиепископам, и епископам, и архимандритам и игуменам по сыне своем, по Царевиче Иване Ивановиче, милостыню довольну, с московскими купцами Трифоном Коробейниковым да с Юрием Грековым..."

В начале 1582 года посольство отправилось в дальнюю дорогу. Вместе с Коробейниковым ехали московский купец Греков, который должен выполнить царскую волю, буде случится недуг или другая напасть с главой посольства, и крестечный мастер Федор, по собственной охоте отправившийся в дальнюю дорогу, чтобы увидеть Святой город.

Еще в Москве до посольских дошли пересуды о том, что царь якобы сам убил собственного сына. В порыве безудержного гнева будто ударил его посохом в голову у виска, и царевич от этой раны вскорости умер. По случаю гибели наследника в стране объявили траур. Все монастыри и церкви получили вклады на помин души покойного. Но Ивану Грозному, едва не лишившемуся рассудка после смерти наследника, этого казалось мало. Он приказал снарядить особое посольство в святые места, которое обязательно должно посетить Иерусалим. Быть может, именно там ему будет прощен этот самый тяжкий за всю жизнь грех...

И вот посольство приближается, наконец, к заветной цели. "И не дошед ко Иерусалиму святаго града за три версты, и ту ссядают с ослят, и узрят град Иерусалим, и гору Елеонскую, и покланяются святым местам", - вспоминал впоследствии Коробейников. Он старался со всем тщанием изучить город, куда в ту пору попадало совсем немного русских паломников: "Град убо Иерусалим стоит на восток, на Сионе горе, на 4 углы, на крест, а в круге его три версты; один угол стоит на полдень, а другой на полунощь, а третий на восток, а четвертый на запад. Полуденный угол и восточный града Иерусалима стоят к долу, вниз ко юдоли плачевной, а западный и полунощный града Иерусалима стоят на горе, Внутрь града в полуденном угле стоит церковь Святая Святых, а владеют ею Турки, и мечты в ней творят по своему беззаконию. ...А в полунощном углу, внутри же града, стоит великая церковь Воскресение Христово, каменная, а в той церкви Гроб господень".

Именно Храм гроба господня более всего занимал Коробейникова. Здесь посольство оставило наиболее щедрую милостыню, молясь за упокой души убиенного царевича Ивана. Но вместе с тем Коробейников буквально "промерял" храм, точно установив в саженях расстояние от придела до придела и от церкви до церкви, причем в самой непосредственной связи с описанными в Новом завете событиями.

Московский купец был участником церемонии сошествия Святого огня: "В день субботний, на кануне Воскресения Христова Пасхи, заутра пришед Патриарх Софроний, и мы грешнии пришли с ним лее ко вратам в великия церкви, и тут много народу стоящу пришедших от дальних стран на поклонение гробу Господню. Патриарх же седе пред церковию, туже и мытники, и янычара седят. И пришед Турки ко вратам великой церкви, и отпечатают врата церковныя, и идет патриарх во церковь со христианы. А Християне суть Греки, Сирияне, Серби, Ивери, Русь, Ариянити, Воложи; и емлют погинии Турки со всякаго християнина по 4 золотых Угорских, тоже и в церковь пустят; також и мы грешники по 4 золотых дали с человека; а которому Християнину дати нечего, того и в церковь не пустят".

Коробейников с любопытством наблюдает, как ведут себя в Храме представители разных конфессий: "Арменове ходят: един от них ходит пред владыкою большой их поп, а звонит в колоколец, а диякон ходит пред тем их владыкою с кандилом и кадит его. А арияне такоже творят, как и Армени. Хабежи ж ходят кругом гроба Господня, и есть 4 бубны велики у них, и ходяще круг кругом гроба Господня и бьяше по тем бубнам, скакаше и плясаше, яко скомрахи; а инии назад пяты идяще и скакаше. И дивихомся человеколюбию Божию: како терпеть? Не могий бо человек на торжище такова безчиния видети. А Копты по своей вере пение как козлы гласуют, и бьют, ходя около предела гроба Господня, молотком в бильцо, или в камень, аки в трещетку."

Во время пребывания в Иерусалиме Коробейников посетил также еще одно замечательное место: "От западныя страны града стены, у градских град великих, в них же входят от Египта и от Лиды, дом Давида пророка и царя, возле градскую стену; а круг дома ров копан, как у города, и вымурован, а через мост камень веден, а на мост из дома во врата великия, как градския, а в тех вратах пушки лежат и сторожи, а Христиан в тот дом не пускают, а стоят у того двора Турки и янычары. От того же дома Давидова, от Западныя страны, близ дома есть поток сух под градскою стеною, под дом Давидов пошел, а имя тому потоку: юдоль плачевная; тут же хощет пойти река огненная в день страшного суда".

Не остались вне поля зрения Коробейникова и монастыри, где живут русские монахи. Он узнал здесь историю о том, как "старцы же Саввина монастыря Моисей да Кестодий приидоша в Московское царство, ко Царю и Великому Князю Ивану Васильевичу всея Руси и ко святейшему митрополиту Макарию, и малиша Государя дабы им не презре моления их и повел дати им на сооружение трапезы. Царь же и митрополит не презре моления их и повелел дати им на сооружение трапезы".

И уже под конец своего "хожения" в Иерусалим Коробейников делает еще одно открытие: "Да за восточным градным углом того же града Иерусалима стоят два древа смоковных, а стоят и до сего дня зелены, а сказывают: под теми древесы спали два пророка".

...Конечно, можно было бы "переложить" путевые впечатления, написанные в конце XVI века, на современный язык, но тогда утратилось бы неповторимое очарование этого удивительного рассказа. Несколько поколений россиян, мечтающих совершить паломничество в Иерусалим, именно в таком виде читали "хожение" Коробейникова, - сегодня известно около 400 его списков, а на самом деле их, возможно, было намного больше.

Вместе с тем некоторые современные ученые не признают "авторства" Коробейникова, хотя не отрицают, что человек с такой фамилией существовал в действительности и совершил даже не одно, а два "хожения" в Иерусалим - в 1582 году с милостыней на помин погибшего сына Ивана Грозного и в 1593-1594 годах тоже с милостыней, но уже за здравие родившейся у царя Федора Иоановича дочери Федосии. Вопрос в том, сам ли Коробейников записал, а может быть, продиктовал писцу историю своего первого путешествия, или же ему были приписаны чужие сочинения (называют даже имя некоего Василия Познякова, посетившего Иерусалим во второй половине XVI века, - его письменное свидетельство об этом паломничестве якобы впоследствии было "обработано" Коробейниковым).

Судя по всему, до истины уже не докопаться - она погребена под наслоениями многих веков. Меня же более всего занимает тот факт, что будоражившая мое детское воображение хрестоматийная картина И.Репина, на которой прозревший Иван Грозный в ужасе прижимает к себе смертельно раненого сына, оказалась "связанной" с иерусалимской темой.

При перепечатке материала - ссылка на сайт "Россия в красках" и адрес http://ric.orthost.ru/ обязательна