![]() |
![]() |
|||||||||||||||||||||||
![]() |
||||||||||||||||||||||||
|
![]() |
|||||||||||||||||||||||
Главная / История России / Армия и флот императорской России / НА НЕВИДИМОМ ФРОНТЕ. Будни армии / К вопросу о личности третьего командира Персидской казачьей бригады. О. А. Гоков |
||||||||||||||||||||||||
![]() Рекомендуем
Новости сайта:
Дата в истории
Новые материалы
|
К вопросу о личности третьего командира Персидской
казачьей бригады В статье определена личность третьего командира Персидской казачьей
бригады – М. Д. Кузьмина-Караваева – и изложена его биография. Определены и
исправлены ошибки относительно его участия в русско-персидском разграничении
1881–1886 гг. Установлены даты назначения и занятия им должности Заведующего
обучением персидской кавалерии. Сделан вывод о несоответствии имевшихся ранее
идентификаций действительности. Соответственно работы по русско-персидской
границе, опубликованные в 1886–1889 гг., следует приписать не
А.Н. Кузьмину-Караваеву, а Н. Д. Кузьмину-Караваеву.
Персидская казачья бригада (далее – ПКБ;
официальное название – Казачья его величества шаха бригада) – уникальное
воинское соединение персидской армии, существовавшее под руководством русских
инструкторов с момента формирования первого полка в 1879 г. до 1920 г. (в 1916
г. была переформирована в дивизию). Несмотря на имеющиеся публикации [1], отдельные фрагменты её истории требуют
детальной проработки. Одним из них является вопрос о личности третьего командира ПКБ, или Заведующего
обучением персидской кавалерии, как официально именовалась его должность.
Первым Заведующим был полковник
Генерального штаба (далее – ГШ) Алексей Иванович Домонтович,
пробывший в Персии с 1879 до 1882 гг. и пришедшийся по душе шаху Насреддину. В
1882 г. его сменил полковник Генерального штаба
Пётр Владимирович Чарковский. Срок его контракта, заключавшегося с
каждым командиром на три года, истёк в 1885 г. Шах просил вернуть
А.И. Домонтовича, но высшее начальство в России «нашло это назначение неудобным»
[2, л. 1]. По выбору главноначальствующего на Кавказе и командующего
войсками Кавказского военного округа генерала от кавалерии
А.М. Дондукова-Корсакова на вакантную должность был намечен новый офицер [1].
Личность эта оказалась самой загадочной для историков. В большинстве документов
(в том числе и архивных) и публикаций его именовали только по фамилии –
Кузьмин-Караваев (Кузьмин-Короваев). Он происходил из довольно многочисленной
дворянской фамилии, расселившейся центральных губерниях России и давшей ей значительное
количество военных и общественно-политических деятелей [4]. Большинство из
мужчин Кузьминых-Караваевых второй половины ХІХ в. служили в армии [2],
а некоторые из них – на Кавказе. Поэтому определение, кто именно был назначен в
Тегеран, представляло большую сложность. Источники, использовавшиеся нами до
последнего времени, также не содержали имени-отчества полковника. Поэтому поиск
первоначально пришлось делать по косвенным сведениям и на основании краткого
послужного списка [6, л. 28]. Исследование показало, что имевшиеся два
варианта идентификации Кузьмина-Караваева не соответствовали действительности.
В недавно вышедшем издании,
посвящённом спецслужбам Российской империи, Кузьмин-Караваев именовался
Дмитрием Дмитриевичем [7, с. 744]. В пользу правильности авторов работы
говорили подобранные ими материалы (здесь впервые без ошибок были указаны
военные агенты империи в Иране и время их пребывания в стране), а также наличие
в истории Кузьминых-Караваевых минимум двух офицеров с таким именем и
отчеством [8]. Но, поскольку второй (кроме упоминания, данных о нём, к
сожалению, нет) являлся сыном первого, то его можно отбросить сразу. Что до
первого Дмитрия Дмитриевича, то его биография хотя и близка к нашему герою, но
имеются определённые расхождения. Так, родился он в 1856 г., тогда, как ставший
Заведующим – в 1853 г. Оба они окончили Пажеский корпус и служили в
лейб-гвардии конно-артиллерийской бригаде. Но в службу
вступили в разное время: Дмитрий Дмитриевич – в 1875 г., а его «иранский»
однофамилец – в 1870 г. В Википедии содержится указание, что Дмитрий-Дмитриевич
«состоял
адъютантом генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Николаевича» [9].
Последний действительно занимал указанную должность с 1856 г. до своей смерти в
1909 г. В то же время, с 6
декабря 1862 г. (все
даты даются по старому стилю) Михаил Николаевич был назначен наместником на Кавказе и командующим
Кавказской армией. В
этой должности он находился до 23
июля 1881 г., когда
Кавказское наместничество было упразднено. Оба Кузьминых-Караваевых находились
в его распоряжении. Но прибывший
в Персию был полковником ГШ с 17 апреля 1883
г., в то время, как Дмитрий Дмитриевич – с 1891 г. Наконец,
в «Списках генералов по старшинству» не указано, что Д. Д. Кузьмин-Караваев
каким-либо образом был связан с Ираном (за исключением ордена Льва и Солнца,
полученного им в 1898 г., что не соответствует по датировке его возможному
заведованию ПКБ) [10. c. 1001].
Исходя из указанных данных наименование нового командира ПКБ Дмитрием
Дмитриевичем оказалось неверным.
Второй, более распространённый
вариант наименования Кузьмина-Караваева основывался на работах М. К. Басханова
и М. М. Алексеева [11]. Здесь содержатся биографические
сведения об Александре Николаевиче Кузьмине-Караваеве, который по большинству
показателей подходил под безымянного командира бригады [12]. В некоторых наших
исследований при определении его личности мы долгое время опирались именно на
указанные биографические данные. В своих рассуждениях мы исходили из того, что
полковников на эту должность начальство назначало исходя из их предыдущей
службы на Кавказе или Востоке вообще. Однако знакомство с архивными материалами
[13] убедило нас в ошибочности указанного соотнесения. Кузьмин-Караваев,
занявший в 1885 г. пост Заведующего обучением персидской кавалерии, по многим
параметрам отличался от А. Н. Кузьмина-Караваева. Во-первых, дата его
рождения – 1853, а не 1862 г. Во-вторых, он окончил Пажеский корпус, а
Александр Николаевич – 3-ю Петербургскую военную гимназию и Михайловское
артиллерийское училище. В третьих, из Николаевской академии ГШ был
выпущен по первому разряду в 1877 г. [14, с. 175], а не в 1889 г.
В-четвёртых, занимал совершенно иные должности, нежели его однофамилец,
служивший в Кавказском военном округе. Таким образом, соотнесение Заведующего с
Александром Александровичем также оказалось неточным.
На
основании официальных опубликованных материалов и полного послужного списка нам
удалось установить и имя Кузьмина-Караваева, и этапы его карьеры [14, c. 174; 15]. Николай Дмитриевич Кузьмин-Караваев родился 22 февраля 1853 г. Происходил из потомственных
дворян Тверской губернии. Окончив Пажеский корпус, он вступил на службу в 1870 г. (21 июля). До зачисления в Академию проходил её в
лейб-гвардии Конно-артиллерийской бригаде. Поступив в Николаевскую академию ГШ
в звании поручика в 1875 г., окончил её уже штабс-капитаном (26 февраля 1877
г.) по первому разряду. 27 июня 1877 г. был зачислен в ГШ с переименованием в
капитаны ГШ. Занимал должность старшего адъютанта штаба 13-й пехотной дивизии.
Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. состоял офицером для особых
поручений при главнокомандующем Кавказской армией, а затем – при командующем
войсками Кавказского военного округа. В апреле 1880 г. был произведён в
подполковники ГШ и зачислен в отряд М. Д. Скобелева, с которым участвовал в
Ахал-Текинской экспедиции 1880–1881 гг. [16]. За неё Н. Д. Кузьмин-Караваев получил орден святого Владимира 4-й
степени. Затем год (23 мая 1882 – 23 мая 1883 гг.) он проходил цензовое
командование эскадроном в лейб-гвардии Кирасирском полку. Оно полагалось всем
офицерам ГШ после окончания Академии, но в связи с участием в русско-турецкой
войне 1877–1878 гг., затем в кампании против туркмен срок был сдвинут.
28 мая 1883 г.
Н. Д. Кузьмин-Караваев был «откомандирован в Тифлис, Тегеран и Закаспийскую
область комиссаром для проведения русско-персидской границы» [6, л. 41]. Этот
факт из его биографии требует отдельного пояснения. Дело в том, что в 1881 г.,
в связи с завоеванием русскими Ахал-Текинского оазиса, начались переговоры о
разграничении России с Персией. Русскую сторону представлял посланник в
Тегеране И. А. Зиновьев, а иранскую – министр иностранных дел мирза
Саид-хан Мотамен-оль-Мольк [17, c. 85]. Советский исследователь Б. Маннанов отмечал,
что слабое знание российским представителем местностей, о которых шла речь в
ходе переговоров, вынудило Министерство иностранных дел России обратиться к
Военному министерству с просьбой «командировать в помощь тайному советнику
Зиновьеву офицера ГШ, знакомого с Закаспийской областью». В результате в
Тегеран были посланы подполковник ГШ Н. Д. Кузьмин-Караваев и помощник
заведующего Азиатской частью Главного штаба капитан ГШ Н. И. Янжул, «хорошо
знавшие Закаспийскую область», которые прибыли туда в том же 1881 г. [18, c. 58] [3]. «По прибытии указанных лиц, –
писал исследователь, – переговоры заметно ускорились» [18, c. 58], результатом чего стало
подписание 9 декабря 1881 г. договора об установлении русско-иранской границы к
востоку от Каспийского моря, т. н. Тегеранской конвенции о границах [17,
с. 221–227; 19, c. 383–386]. Впоследствии, опираясь
на тот же документ или на материалы Б. Маннанова (ссылки ни одна из её
работ не содержит), указанные сведения повторила в своих публикациях
Л.М. Кулагина. Она писала, что русско-иранская разграничительная комиссия
приступила к работе 15 октября 1881 г. Однако вмешательство англичан и слабое
знание И. А. Зиновьевым географии тех районов, где проводилось
разграничение, затянуло её работу. «В помощь Зиновьеву для определения
пограничной линии были посланы офицеры ГШ подполковник Кузьмин и капитан Янжул,
хорошо знакомые с Закаспийской областью, – сообщала исследовательница, ошибочно
именуя Н. Д. Кузьмина-Караваева. – После их прибытия в Тегеран переговоры
заметно ускорились» [17, с. 86; 20, с. 49] [4]. Помимо неточности в написании
фамилии и отсутствия хотя бы инициалов Н. Д. Кузьмина-Караваева, описание
Л. М. Кулагиной русско-персидского разграничения 1881–1886 гг. вообще
отличает крайняя поверхностность и неполнота, выразившаяся, в том числе, и в
игнорировании важных деталей. Так, неясно, что за комиссия начала работу 15
октября 1881 г. Дело в том, что комиссары для разграничения были назначены
правительствами двух стран на основании конвенции 9 декабря 1881 г. 2-я статья
её гласила: «Так как в статье I настоящей конвенции указаны главные пункты, чрез кои должна направляться
граница между владениями России и Персии, то для точного определения
пограничной черты на месте и для определения пограничных знаков обе высокие
договаривающиеся стороны назначат специальных комиссаров. Время и место съезда
комиссаров будет определено по взаимному соглашению обеих договаривающихся
сторон» [17, с. 222–223]. Таким образом, разграничительная комиссия не
могла начать работу в указанный Л. М. Кулагиной срок. К тому же практика
свидетельствует, что такие комиссии создавались после подписания документов,
определяющих границу в общих чертах [21]. Возможно, Л. М. Кулагина
смешала делимитационную и демаркационную комиссии. Первая, возглавляемая
официальными представителями, действовала до подписания конвенции и определила
общее положение и направление границы, а вторая должна была зафиксировать её на
местности. К сожалению, из работы неясно, когда именно начались переговоры
между российским и персидским уполномоченными, приведшие к заключению
конвенции. Демаркационная же комиссия была сформирована весной 1883 г., а
начала работу 15 октября 1883 г. [18, с. 60]. Скорее всего, что Л. М. Кулагина
допустила оплошность, перепутав даты и перенеся, таким образом, события с 1883
г. на 1881 г. К сожалению, это отразилось и на изложении ею дальнейшего хода
событий, в котором встречается много недомолвок и общих утверждений. О том, что
комиссия по разграничению работала с 1883 по 1886 гг., например, она вообще не
сообщает, хотя именно тогда (а не в 1881 г., как указывала
Л. М. Кулагина [17, с. 85; 20, с. 49]) была определена точная граница
от устья реки Атрек до Бабадурмазского родника (укрепление Чат на правом берегу Атрека, близь впадения в неё реки Сумбар).
Тем не менее, Н. Д. Кузьмин-Караваев,
видимо, был действительно направлен с Н. И. Янжулом в 1881 г. в помощь
И. А. Зиновьеву, для определения пограничной линии. Его деятельность была
отмечена русским и персидским правительствами [5].
В 1882 г. Н. Д. Кузьмин-Караваев получил от русского правительства мечи и
бант к имевшемуся ордену святого Владимира, а также орден святого Станислава
2-й степени. Персидское правительство в том же году наградило его орденом Льва и Солнца со звездой
2-й степени. 17
апреля 1883 г. Н. Д. Кузьмин-Караваев был досрочно произведён в полковники
ГШ.
По возвращении в Россию после
участия в делимитационной комиссии, Н. Д. Кузьмин-Караваев проходил цензовое командование, а 28 мая
1883 г. на основании 2-й статьи конвенции 9 декабря 1881 г. был назначен
российским комиссаром для определения точной границы на местности [2, л.
18]. Результатом работы демаркационной комиссии стало подписание двух
дополнений к русско-персидской Конвенции от 9 декабря 1881 г., посвящённых
использованию пограничных водных источников: в 1884 г. – для рек, текущих из
Ирана в Атрек [17, c. 56], а 30
января 1886 г. – для рек Чандыр, Сумбар и Кельтечинар [18, c. 75]. К слову, у Л. М. Кулагиной
о них сказано отдельно от общего блока, посвящённого разграничению 1881 г.
Исследовательница лишь констатировала факт установления правил водопользования
пограничных рек [20, c. 56].
Комиссия завершила работу в
феврале 1886 г. В том же году за «разграничительные работы»
Н. Д. Кузьмин-Караваев получил орден святого Владимира 3-й степени. Одновременно,
в начале 1886 г. [6]
российский посланник в Тегеране А.А. Мельников заключил с шахским
правительством новый контракт на обучение персидской кавалерии [2, л. 4]. Как
уже отмечалось, в некоторых публикациях указывается 1885 г. [7, c. 744]. Однако эта дата представляется
неточной. Судя по всему, контракт должен был быть заключён в 1885 г., по
окончании такового у П.В. Чарковского. Однако его подписание было
отсрочено в связи с затяжкой работ демаркационной комиссии.
5 февраля 1886 г. демаркационные
работы были завершены, после чего русский комиссар Н. Д. Кузьмин-Караваев 17
февраля выехал из Ашхабада, где он находился, в Тифлис, откуда отбыл в Тегеран.
На новое место службы он приехал весной 1886 г. Точно дату определить сложно.
По контракту полковник должен был прибыть к месту службы не позже, чем через
два месяца после подписания, то есть 9 апреля 1886 г. [2, л. 19]. Переписка о
назначении военных инструкторов велась между ведомствами Российской империи до
начала марта. 7 марта 1886 г. Н. Д. Кузьмин-Караваев официально вступил в
должность Заведующего [6, л. 28]. Приказом Александра ІІІ от этого числа он также был назначен в распоряжение
командующего войсками Кавказского военного округа с оставлением в ГШ [2,
л. 28]. Судя по краткому послужному списку, всё время пребывания в Иране он
числился не Заведующим обучением персидской кавалерии, а состоящим в
распоряжении командующего войсками Кавказского военного округа [23, c. 394].
Исходя из вышеизложенного
соотнесение третьего командира ПКБ с Д.Д. Кузьминым-Караваевым и А.Н. Кузьминым-Караваевым
следует считать неверным. Как нам представляется, и работы по русско-персидской
границе, опубликованные в 1886–1889 гг. [24], также следует приписать не
А.Н. Кузьмину-Караваеву [25], а его однофамильцу, занявшему
впоследствии должность Заведующего обучением персидской кавалерии.
Материал прислан автором порталу "Россия в красках" 22 марта 2014 года
Литература 1. Гоков О. А.
Российские офицеры и персидская казачья бригада (1877–1894 гг.) / О.А. Гоков // Canadian American Slavic Studies. – 2003. – Vol. 37. – № 4. – Р. 395–414; Красняк О.А. Русская военная миссия в Иране (1879−1917 гг.) как инструмент внешнеполитического
влияния России [Электронный ресурс] /
О.А. Красняк. – Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/Science/Conf/01_2007/Krasniak.pdf; Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада: период трансформации (1894–1903 гг. ) / Н. К.Тер-Оганов // Восток. – 2010. – № 3. – С. 69–79; Rabi U., Ter-Oganov N. The Russian Military Mission and the Birth of the
Persian Cossack Brigade: 1879–1894 / U. Rabi, N. Ter-Oganov // Iranian
Studies. – 2009. – Vol. 42. – № 3. – Р. 445-463.
2. Российский государственный
военно-исторический архив (далее – РГВИА). – Ф. 401. – Оп. 4. – Д. 57.
3. Красняк О. А. Становление иранской
регулярной армии в 1879–1921 гг. (по материалам архивов русской военной
миссии) / О.А. Красняк. – М.: ЛКИ, 2007. – 160 с.
4. Военная энциклопедия. – СПб.: Т-во И. Д. Сытина, 1914. – Т. 14. – С. 371–372; Руммель В.В., Голубцов В. В. Родословный
сборник русских дворянских фамилий: В 2 т. / В.В. Руммель, В.В. Голубцов. – СПб.: Издание А.С. Суворина, 1886. – Т. 1. – С. 462–469; Федорченко В. И. Дворянские роды, прославившие Отечество.
Энциклопедия дворянских родов / В. И. Федорченко.
– М: Олма-пресс, 2003. – С. 222–223; http://www.history-ryazan.ru/node/10847;
http://omop.su/ruwiki/1/7005.php; ru.wikipedia.org/wiki/Кузмины-Караваевы.
5. РГВИА. – Ф. 400. – Оп. 12. – Т. 17. – Д. 11237. – Л. 4–9; Оп. 9. – Д. 18308. – Л. 5–7.
6. РГВИА. – Ф. 446. – Д. 46.
7. Колпакиди А.,
Север А. Спецслужбы Российской империи. Уникальная энциклопедия /
А. Колпакиди, А. Север. – М.: Яуза; Эксмо, 2010. – 768 с.
8. http://regiment.ru/bio/K/392.htm.
9. http://ru.m.wikipedia.org/wiki Кузмины-Караваевы#cite_note-9.
10. Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е сентября 1900 г. – СПб.: Военная
типография, 1900. – XXVI+1045 c.
11. Винокуров В.И. История
военной дипломатии:
В 3 т. / В.И. Винокуров. – М.: ООО НИЦ Инженер, 2009. – Т. 1: Военная дипломатия от
Петра I до Первой мировой войны. – С. 66; Гоков О. Иранская армия и российское влияние (последняя
треть (ХІХ – начало ХХ вв.): Критические замечания относительно нового
исследования по истории российско-иранских отношений / О. Гоков // Ab imperio. – 2010. – № 4. –
С. 579–594.
12. Алексеев М.
Военная разведка России: От Рюрика до Николая II: В 2 кн. / М. Алексеев. – М.: ИД Русская разведка, ИИА Евразия+, 1998. – Кн. 1. – С. 261; Русские военные востоковеды до 1917 г. Библиографический словарь / Сост. М.К. Басханов. – М.: Восточная литература, 2005. – С. 134.
13. РГВИА. – Ф. 446. – Д. 46.
– Л. 28; Ф. 401. – Оп. 4. – Д. 57. – Л. 18–21.
14. Глиноецкий Н.П. Исторический очерк Николаевской академии
Генерального штаба. Особое приложение / Н.П. Глиноецкий. – СПб.: Тип. штаба войск гвардии и Петербургского военного
округа, 1882. – VII+385+205+101
c.
15. Список полковникам по старшинству. Составлен по 1-е мая 1889 г. –
СПб.: Военная типография, 1899. – С. 394; РГВИА. – Ф. 400. – Оп. 17. – Т. 4. – Д. 5670. – Л. 47–54.
16. Куропаткин А.Н. Завоевание Туркмении (Поход в Ахал-теке в 1880–1881 гг.): с очерком военных действий в Средней Азии с 1839 по 1876 г. / А.Н. Куропаткин. – СПб.: Изд. В. Березовского, 1899. – 4+IV+224 с.; Давлетов Д., Ильясов А. Присоединение Туркмении к России / Дж Давлетов, А Ильясов. – Ашхабад: Ылым, 1972. – 254 с.
17. Кулагина Л.М. Россия и Иран (ХІХ – начало ХХ в.) / Л.М. Кулагина. – М.: ИД Ключ-С, 2010. –
271 с.
18. Маннанов Б. Из истории русско-иранских отношений в конце
ХІХ – начале ХХ века / Б. Маннанов. – Ташкент:
Наука, 1964. – 156 с.
19. Эйхельман О.
Хрестоматия русского международного права: В 2 ч. – К.: Университетская
типография, 1887. – Ч. 1. – 477 c.
20. Кулагина Л. М.,
Дунаева Е.В.Граница России с Ираном (история формирования) /
Л. М. Кулагина, Е. В. Дунаева. – М.: Ин-т востоковедения РАН, 1998. – 116
с.
21. Гоков О. А. Офицеры российского Генштаба в
русско-турецкой войне 1877–1878 гг. / О. А. Гоков // Вопросы истории. – 2006. – № 7. – С. 142–149; ЧириковЕ.И. Путевой
журнал русского комиссара-посредника по турецко-персидскому разграничению
1849–1852 / Е.И.Чириков // Записки Кавказского отдела Императорского
русского географического общества. – 1875. – Кн. 9. – 101+803 с.
22. Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е сентября 1902 г. – СПб.: Военная
типография, 1902. – 28+1248 c.
23. Список полковникам по
старшинству. Составлен по 1-е мая 1889 г. – СПб.: Военная типография, 1899.
– 40+767 c.
24. Кузьмин-Короваев. Российско-персидская
граница между Закаспийскою областью и Хорасаном // СМА. – 1889. – Вып. 40. – С. 1–134; Записка генерального штаба
полковника Кузьмина-Караваева о введении русского управления в Атеке // Сборник географических, топографических и
статистических материалов по Азии (далее – СМА). – 1886. – Вып. 21. – С. 110–157.
25. Русские
военные востоковеды до 1917
г. Библиографический словарь / Сост. М. К. Басханов. – М.: Восточная литература, 2005. – С. 134; Содержание томов «Сборника географических, топографических и статистических
материалов по Азии» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.primarysourcesonline.nl/ead/dsc.php?faid=492rustoc..
[1] О. А. Красняк ошибочно называет временем его назначения начало 1885 г.
На это, видимо, повлиял тот факт, что контракт П.В.Чарковского закончился
в первой половине года, а, не зная действительных обстоятельств назначения
Н. Д. Кузьмина-Караваева, исследовательница исходила из догадки, что
замещение произошло сразу [3, с. 80].
[2] Примечательно, что в 1853 г., в котором появился на свет наш герой,
родилось ещё двое Кузьминых-Караваевых: Павел Дмитриевич, начальник Каменского
жандармского отделения Воронежского полицейского управления на железной дороге, и Аркадий Александрович, служивший в лейб-гвардии
Конно-гренадерском полку [5].
[3] В оригинале фамилии офицеров поданы без инициалов, как и в документе
Российского государственного военно-исторического архива, на который ссылался
Б.Маннанов. Это добавило путаницы в идентификацию Кузьмина-Караваева –
фактически его заслуги были приписаны Александру Николаевичу Кузьмину-Караваеву
[12].
[4] Цитируемый текст почти полностью повторяет слова Б. Маннанова.
Поскольку ссылка на источник у Л. М. Кулагиной отсутствует, можно
предположить, что пользовались оба автора разными копиями одного документа,
хранящимися в Российском военно-историческом архиве (ссылка Б. Маннанова)
и Архиве внешней политики Российской империи (его документы лежат в основе
исследований Л. М. Кулагиной). Хотя, возможно, что исследовательница
позаимствовала сведения у своего предшественника.
[5] Н. И. Янжул также был отмечен наградами в 1882 г.: от русского
правительства святого Владимира 2-й степени, а от шахского – Льва и Солнца 2-й
степени, а 22 марта произведён в подполковники ГШ [22, c. 745].
[6] Точная дата не указана, письмо с сообщением об этом датировано 26 января
1886 г. К сожалению, на тексте контракта, имеющемся в архиве, дата его
подписания отсутствует. Однако, судя по тому, что полковник должен был прибыть
в Тегеран не позже, чем через два месяца после подписания контракта, т. е. 9
апреля, последний был окончательно утверждён в феврале. Возможно также, что
подписан он был в январе, но в связи с занятостью Н.Д.Кузьмина-Караваева
в комиссии по разграничению срок в два месяца было договорено считать с момента
окончания её работы. |
|||||||||||||||||||||||
![]() |
||||||||||||||||||||||||
© 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com |