В недавно вышедшем издании, посвящённом спецслужбам Российской империи, Кузьмин-Караваев именовался Дмитрием Дмитриевичем [7, с. 744]. В пользу правильности авторов работы говорили подобранные ими материалы (здесь впервые без ошибок были указаны военные агенты империи в Иране и время их пребывания в стране), а также наличие в истории Кузьминых-Караваевых минимум двух офицеров с таким именем и отчеством [8]. Но, поскольку второй (кроме упоминания, данных о нём, к сожалению, нет) являлся сыном первого, то его можно отбросить сразу. Что до первого Дмитрия Дмитриевича, то его биография хотя и близка к нашему герою, но имеются определённые расхождения. Так, родился он в 1856 г., тогда, как ставший Заведующим – в 1853 г. Оба они окончили Пажеский корпус и служили в лейб-гвардии конно-артиллерийской бригаде. Но в службу вступили в разное время: Дмитрий Дмитриевич – в 1875 г., а его «иранский» однофамилец – в 1870 г. В Википедии содержится указание, что Дмитрий-Дмитриевич «состоял адъютантом генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Николаевича» [9]. Последний действительно занимал указанную должность с 1856 г. до своей смерти в 1909 г. В то же время, с 6 декабря 1862 г. (все даты даются по старому стилю) Михаил Николаевич был назначен наместником на Кавказе и командующим Кавказской армией. В этой должности он находился до 23 июля 1881 г., когда Кавказское наместничество было упразднено. Оба Кузьминых-Караваевых находились в его распоряжении. Но прибывший в Персию был полковником ГШ с 17 апреля 1883 г., в то время, как Дмитрий Дмитриевич – с 1891 г. Наконец, в «Списках генералов по старшинству» не указано, что Д. Д. Кузьмин-Караваев каким-либо образом был связан с Ираном (за исключением ордена Льва и Солнца, полученного им в 1898 г., что не соответствует по датировке его возможному заведованию ПКБ) [10. c. 1001]. Исходя из указанных данных наименование нового командира ПКБ Дмитрием Дмитриевичем оказалось неверным.

 

Второй, более распространённый вариант наименования Кузьмина-Караваева основывался на работах М. К. Басханова и М. М. Алексеева [11]. Здесь содержатся биографические сведения об Александре Николаевиче Кузьмине-Караваеве, который по большинству показателей подходил под безымянного командира бригады [12]. В некоторых наших исследований при определении его личности мы долгое время опирались именно на указанные биографические данные. В своих рассуждениях мы исходили из того, что полковников на эту должность начальство назначало исходя из их предыдущей службы на Кавказе или Востоке вообще. Однако знакомство с архивными материалами [13] убедило нас в ошибочности указанного соотнесения. Кузьмин-Караваев, занявший в 1885 г. пост Заведующего обучением персидской кавалерии, по многим параметрам отличался от А. Н. Кузьмина-Караваева. Во-первых, дата его рождения – 1853, а не 1862 г. Во-вторых, он окончил Пажеский корпус, а Александр Николаевич – 3-ю Петербургскую военную гимназию и Михайловское артиллерийское училище. В третьих, из Николаевской академии ГШ был выпущен по первому разряду в 1877 г. [14, с. 175], а не в 1889 г. В-четвёртых, занимал совершенно иные должности, нежели его однофамилец, служивший в Кавказском военном округе. Таким образом, соотнесение Заведующего с Александром Александровичем также оказалось неточным.

 

На основании официальных опубликованных материалов и полного послужного списка нам удалось установить и имя Кузьмина-Караваева, и этапы его карьеры [14, c. 174; 15]. Николай Дмитриевич Кузьмин-Караваев родился 22 февраля 1853 г. Происходил из потомственных дворян Тверской губернии. Окончив Пажеский корпус, он вступил на службу в 1870 г. (21 июля). До зачисления в Академию проходил её в лейб-гвардии Конно-артиллерийской бригаде. Поступив в Николаевскую академию ГШ в звании поручика в 1875 г., окончил её уже штабс-капитаном (26 февраля 1877 г.) по первому разряду. 27 июня 1877 г. был зачислен в ГШ с переименованием в капитаны ГШ. Занимал должность старшего адъютанта штаба 13-й пехотной дивизии. Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. состоял офицером для особых поручений при главнокомандующем Кавказской армией, а затем – при командующем войсками Кавказского военного округа. В апреле 1880 г. был произведён в подполковники ГШ и зачислен в отряд М. Д. Скобелева, с которым участвовал в Ахал-Текинской экспедиции 1880–1881 гг. [16]. За неё Н. Д. Кузьмин-Караваев получил орден святого Владимира 4-й степени. Затем год (23 мая 1882 – 23 мая 1883 гг.) он проходил цензовое командование эскадроном в лейб-гвардии Кирасирском полку. Оно полагалось всем офицерам ГШ после окончания Академии, но в связи с участием в русско-турецкой войне 1877–1878 гг., затем в кампании против туркмен срок был сдвинут.

 

28 мая 1883 г. Н. Д. Кузьмин-Караваев был «откомандирован в Тифлис, Тегеран и Закаспийскую область комиссаром для проведения русско-персидской границы» [6, л. 41]. Этот факт из его биографии требует отдельного пояснения. Дело в том, что в 1881 г., в связи с завоеванием русскими Ахал-Текинского оазиса, начались переговоры о разграничении России с Персией. Русскую сторону представлял посланник в Тегеране И. А. Зиновьев, а иранскую – министр иностранных дел мирза Саид-хан Мотамен-оль-Мольк [17, c. 85]. Советский исследователь Б. Маннанов отмечал, что слабое знание российским представителем местностей, о которых шла речь в ходе переговоров, вынудило Министерство иностранных дел России обратиться к Военному министерству с просьбой «командировать в помощь тайному советнику Зиновьеву офицера ГШ, знакомого с Закаспийской областью». В результате в Тегеран были посланы подполковник ГШ Н. Д. Кузьмин-Караваев и помощник заведующего Азиатской частью Главного штаба капитан ГШ Н. И. Янжул, «хорошо знавшие Закаспийскую область», которые прибыли туда в том же 1881 г. [18, c. 58] [3]. «По прибытии указанных лиц, – писал исследователь, – переговоры заметно ускорились» [18, c. 58], результатом чего стало подписание 9 декабря 1881 г. договора об установлении русско-иранской границы к востоку от Каспийского моря, т. н. Тегеранской конвенции о границах [17, с. 221–227; 19, c. 383–386]. Впоследствии, опираясь на тот же документ или на материалы Б. Маннанова (ссылки ни одна из её работ не содержит), указанные сведения повторила в своих публикациях Л.М. Кулагина. Она писала, что русско-иранская разграничительная комиссия приступила к работе 15 октября 1881 г. Однако вмешательство англичан и слабое знание И. А. Зиновьевым географии тех районов, где проводилось разграничение, затянуло её работу. «В помощь Зиновьеву для определения пограничной линии были посланы офицеры ГШ подполковник Кузьмин и капитан Янжул, хорошо знакомые с Закаспийской областью, – сообщала исследовательница, ошибочно именуя Н. Д. Кузьмина-Караваева. – После их прибытия в Тегеран переговоры заметно ускорились» [17, с. 86; 20, с. 49] [4]. Помимо неточности в написании фамилии и отсутствия хотя бы инициалов Н. Д. Кузьмина-Караваева, описание Л. М. Кулагиной русско-персидского разграничения 1881–1886 гг. вообще отличает крайняя поверхностность и неполнота, выразившаяся, в том числе, и в игнорировании важных деталей. Так, неясно, что за комиссия начала работу 15 октября 1881 г. Дело в том, что комиссары для разграничения были назначены правительствами двух стран на основании конвенции 9 декабря 1881 г. 2-я статья её гласила: «Так как в статье I настоящей конвенции указаны главные пункты, чрез кои должна направляться граница между владениями России и Персии, то для точного определения пограничной черты на месте и для определения пограничных знаков обе высокие договаривающиеся стороны назначат специальных комиссаров. Время и место съезда комиссаров будет определено по взаимному соглашению обеих договаривающихся сторон» [17, с. 222–223]. Таким образом, разграничительная комиссия не могла начать работу в указанный Л. М. Кулагиной срок. К тому же практика свидетельствует, что такие комиссии создавались после подписания документов, определяющих границу в общих чертах [21]. Возможно, Л. М. Кулагина смешала делимитационную и демаркационную комиссии. Первая, возглавляемая официальными представителями, действовала до подписания конвенции и определила общее положение и направление границы, а вторая должна была зафиксировать её на местности. К сожалению, из работы неясно, когда именно начались переговоры между российским и персидским уполномоченными, приведшие к заключению конвенции. Демаркационная же комиссия была сформирована весной 1883 г., а начала работу 15 октября 1883 г. [18, с. 60]. Скорее всего, что Л. М. Кулагина допустила оплошность, перепутав даты и перенеся, таким образом, события с 1883 г. на 1881 г. К сожалению, это отразилось и на изложении ею дальнейшего хода событий, в котором встречается много недомолвок и общих утверждений. О том, что комиссия по разграничению работала с 1883 по 1886 гг., например, она вообще не сообщает, хотя именно тогда (а не в 1881 г., как указывала Л. М. Кулагина [17, с. 85; 20, с. 49]) была определена точная граница от устья реки Атрек до Бабадурмазского родника (укрепление Чат на правом берегу Атрека, близь впадения в неё реки Сумбар).

 

Тем не менее, Н. Д. Кузьмин-Караваев, видимо, был действительно направлен с Н. И. Янжулом в 1881 г. в помощь И. А. Зиновьеву, для определения пограничной линии. Его деятельность была отмечена русским и персидским правительствами [5]. В 1882 г. Н. Д. Кузьмин-Караваев получил от русского правительства мечи и бант к имевшемуся ордену святого Владимира, а также орден святого Станислава 2-й степени. Персидское правительство в том же году наградило его орденом Льва и Солнца со звездой 2-й степени. 17 апреля 1883 г. Н. Д. Кузьмин-Караваев был досрочно произведён в полковники ГШ.

 

По возвращении в Россию после участия в делимитационной комиссии, Н. Д. Кузьмин-Караваев проходил цензовое командование, а 28 мая 1883 г. на основании 2-й статьи конвенции 9 декабря 1881 г. был назначен российским комиссаром для определения точной границы на местности [2, л. 18]. Результатом работы демаркационной комиссии стало подписание двух дополнений к русско-персидской Конвенции от 9 декабря 1881 г., посвящённых использованию пограничных водных источников: в 1884 г. – для рек, текущих из Ирана в Атрек [17, c. 56], а 30 января 1886 г. – для рек Чандыр, Сумбар и Кельтечинар [18, c. 75]. К слову, у Л. М. Кулагиной о них сказано отдельно от общего блока, посвящённого разграничению 1881 г. Исследовательница лишь констатировала факт установления правил водопользования пограничных рек [20, c. 56].

 

Комиссия завершила работу в феврале 1886 г. В том же году за «разграничительные работы» Н. Д. Кузьмин-Караваев получил орден святого Владимира 3-й степени. Одновременно, в начале 1886 г. [6] российский посланник в Тегеране А.А. Мельников заключил с шахским правительством новый контракт на обучение персидской кавалерии [2, л. 4]. Как уже отмечалось, в некоторых публикациях указывается 1885 г. [7, c. 744]. Однако эта дата представляется неточной. Судя по всему, контракт должен был быть заключён в 1885 г., по окончании такового у П.В. Чарковского. Однако его подписание было отсрочено в связи с затяжкой работ демаркационной комиссии.

 

5 февраля 1886 г. демаркационные работы были завершены, после чего русский комиссар Н. Д. Кузьмин-Караваев 17 февраля выехал из Ашхабада, где он находился, в Тифлис, откуда отбыл в Тегеран. На новое место службы он приехал весной 1886 г. Точно дату определить сложно. По контракту полковник должен был прибыть к месту службы не позже, чем через два месяца после подписания, то есть 9 апреля 1886 г. [2, л. 19]. Переписка о назначении военных инструкторов велась между ведомствами Российской империи до начала марта. 7 марта 1886 г. Н. Д. Кузьмин-Караваев официально вступил в должность Заведующего [6, л. 28]. Приказом Александра ІІІ от этого числа он также был назначен в распоряжение командующего войсками Кавказского военного округа с оставлением в ГШ [2, л. 28]. Судя по краткому послужному списку, всё время пребывания в Иране он числился не Заведующим обучением персидской кавалерии, а состоящим в распоряжении командующего войсками Кавказского военного округа [23, c. 394].

 

Исходя из вышеизложенного соотнесение третьего командира ПКБ с Д.Д. Кузьминым-Караваевым и А.Н. Кузьминым-Караваевым следует считать неверным. Как нам представляется, и работы по русско-персидской границе, опубликованные в 1886–1889 гг. [24], также следует приписать не А.Н. Кузьмину-Караваеву [25], а его однофамильцу, занявшему впоследствии должность Заведующего обучением персидской кавалерии.

 

О. А. Гоков

Харьковский национальный педагогический университет имени Г. С. Сковороды

 

Материал прислан автором порталу "Россия в красках" 22 марта 2014 года

 

Литература

 

1. Гоков О. А. Российские офицеры и персидская казачья бригада (1877–1894 гг.) / О.А. Гоков // Canadian American Slavic Studies. – 2003. – Vol. 37. – № 4. – Р. 395–414; Красняк О.А. Русская военная миссия в Иране (1879−1917 гг.) как инструмент внешнеполитического влияния России [Электронный ресурс] / О.А. Красняк. – Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/Science/Conf/01_2007/Krasniak.pdf; Тер-Оганов Н.К. Персидская казачья бригада: период трансформации (1894–1903 гг. ) / Н. К.Тер-Оганов // Восток. – 2010. – № 3. – С. 69–79; Rabi U., Ter-Oganov N. The Russian Military Mission and the Birth of the Persian Cossack Brigade: 1879–1894 / U. Rabi, N. Ter-Oganov // Iranian Studies. – 2009. – Vol. 42. – № 3. – Р. 445-463.

 

2. Российский государственный военно-исторический архив (далее – РГВИА). – Ф. 401. – Оп. 4. – Д. 57.

 

3. Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. (по материалам архивов русской военной миссии) / О.А. Красняк. – М.: ЛКИ, 2007. – 160 с.

 

4. Военная энциклопедия. – СПб.: Т-во И. Д. Сытина, 1914. – Т. 14. – С. 371–372; Руммель В.В., Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий: В 2 т. / В.В. Руммель, В.В. Голубцов. – СПб.: Издание А.С. Суворина, 1886. – Т. 1. – С. 462–469; Федорченко В. И. Дворянские роды, прославившие Отечество. Энциклопедия дворянских родов / В. И. Федорченко. – М: Олма-пресс, 2003. – С. 222–223; http://www.history-ryazan.ru/node/10847; http://omop.su/ruwiki/1/7005.php; ru.wikipedia.org/wiki/Кузмины-Караваевы.

 

5. РГВИА. – Ф. 400. – Оп. 12. – Т. 17. – Д. 11237. – Л. 4–9; Оп. 9. – Д. 18308. – Л. 5–7.

 

6. РГВИА. – Ф. 446. – Д. 46.

 

7. Колпакиди А., Север А. Спецслужбы Российской империи. Уникальная энциклопедия / А. Колпакиди, А. Север. – М.: Яуза; Эксмо, 2010. – 768 с.

 

8. http://regiment.ru/bio/K/392.htm.

 

9. http://ru.m.wikipedia.org/wiki Кузмины-Караваевы#cite_note-9.

 

10. Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е сентября 1900 г. – СПб.: Военная типография, 1900. – XXVI+1045 c.

 

11. Винокуров В.И. История военной дипломатии: В 3 т. / В.И. Винокуров. – М.: ООО НИЦ Инженер, 2009. – Т. 1: Военная дипломатия от Петра I до Первой мировой войны. – С. 66; Гоков О. Иранская армия и российское влияние (последняя треть (ХІХ – начало ХХ вв.): Критические замечания относительно нового исследования по истории российско-иранских отношений / О. Гоков // Ab imperio. – 2010. – № 4. – С. 579–594.

 

12. Алексеев М. Военная разведка России: От Рюрика до Николая II: В 2 кн. / М. Алексеев. – М.: ИД Русская разведка, ИИА Евразия+, 1998. – Кн. 1. – С. 261; Русские военные востоковеды до 1917 г. Библиографический словарь / Сост. М.К. Басханов. – М.: Восточная литература, 2005. – С. 134.

 

13. РГВИА. – Ф. 446. – Д. 46. – Л. 28; Ф. 401. – Оп. 4. – Д. 57. – Л. 18–21.

 

14. Глиноецкий Н.П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба. Особое приложение / Н.П. Глиноецкий. – СПб.: Тип. штаба войск гвардии и Петербургского военного округа, 1882. – VII+385+205+101 c.

 

15. Список полковникам по старшинству. Составлен по 1-е мая 1889 г. – СПб.: Военная типография, 1899. – С. 394; РГВИА. – Ф. 400. – Оп. 17. – Т. 4. – Д. 5670. – Л. 47–54.

 

16. Куропаткин А.Н. Завоевание Туркмении (Поход в Ахал-теке в 1880–1881 гг.): с очерком военных действий в Средней Азии с 1839 по 1876 г. / А.Н. Куропаткин. – СПб.: Изд. В. Березовского, 1899. – 4+IV+224 с.; Давлетов Д., Ильясов А. Присоединение Туркмении к России / Дж Давлетов, А Ильясов. – Ашхабад: Ылым, 1972. – 254 с.

 

17. Кулагина Л.М. Россия и Иран (ХІХ – начало ХХ в.) / Л.М. Кулагина. – М.: ИД Ключ-С, 2010. – 271 с.

 

18. Маннанов Б. Из истории русско-иранских отношений в конце ХІХ – начале ХХ века / Б. Маннанов. – Ташкент: Наука, 1964. – 156 с.

 

19. Эйхельман О. Хрестоматия русского международного права: В 2 ч. – К.: Университетская типография, 1887. – Ч. 1. – 477 c.

 

20. Кулагина Л. М., Дунаева Е.В.Граница России с Ираном (история формирования) / Л. М. Кулагина, Е. В. Дунаева. – М.: Ин-т востоковедения РАН, 1998. – 116 с.

 

21. Гоков О. А. Офицеры российского Генштаба в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. / О. А. Гоков // Вопросы истории. – 2006. – № 7. – С. 142–149; ЧириковЕ.И. Путевой журнал русского комиссара-посредника по турецко-персидскому разграничению 1849–1852 / Е.И.Чириков // Записки Кавказского отдела Императорского русского географического общества. – 1875. – Кн. 9. – 101+803 с.

 

22. Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е сентября 1902 г. – СПб.: Военная типография, 1902. – 28+1248 c.

 

23. Список полковникам по старшинству. Составлен по 1-е мая 1889 г. – СПб.: Военная типография, 1899. – 40+767 c.

 

24. Кузьмин-Короваев. Российско-персидская граница между Закаспийскою областью и Хорасаном // СМА. – 1889. – Вып. 40. – С. 1–134; Записка генерального штаба полковника Кузьмина-Караваева о введении русского управления в Атеке // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии (далее – СМА). – 1886. – Вып. 21. – С. 110–157.

 

25. Русские военные востоковеды до 1917 г. Библиографический словарь / Сост. М. К. Басханов. – М.: Восточная литература, 2005. – С. 134; Содержание томов «Сборника географических, топографических и статистических материалов по Азии» [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.primarysourcesonline.nl/ead/dsc.php?faid=492rustoc..

 

[1] О. А. Красняк ошибочно называет временем его назначения начало 1885 г. На это, видимо, повлиял тот факт, что контракт П.В.Чарковского закончился в первой половине года, а, не зная действительных обстоятельств назначения Н. Д. Кузьмина-Караваева, исследовательница исходила из догадки, что замещение произошло сразу [3, с. 80].

 

[2] Примечательно, что в 1853 г., в котором появился на свет наш герой, родилось ещё двое Кузьминых-Караваевых: Павел Дмитриевич, начальник Каменского жандармского отделения Воронежского полицейского управления на железной дороге, и Аркадий Александрович, служивший в лейб-гвардии Конно-гренадерском полку [5].

 

[3] В оригинале фамилии офицеров поданы без инициалов, как и в документе Российского государственного военно-исторического архива, на который ссылался Б.Маннанов. Это добавило путаницы в идентификацию Кузьмина-Караваева – фактически его заслуги были приписаны Александру Николаевичу Кузьмину-Караваеву [12].

 

[4] Цитируемый текст почти полностью повторяет слова Б. Маннанова. Поскольку ссылка на источник у Л. М. Кулагиной отсутствует, можно предположить, что пользовались оба автора разными копиями одного документа, хранящимися в Российском военно-историческом архиве (ссылка Б. Маннанова) и Архиве внешней политики Российской империи (его документы лежат в основе исследований Л. М. Кулагиной). Хотя, возможно, что исследовательница позаимствовала сведения у своего предшественника.

 

[5] Н. И. Янжул также был отмечен наградами в 1882 г.: от русского правительства святого Владимира 2-й степени, а от шахского – Льва и Солнца 2-й степени, а 22 марта произведён в подполковники ГШ [22, c. 745].

 

[6] Точная дата не указана, письмо с сообщением об этом датировано 26 января 1886 г. К сожалению, на тексте контракта, имеющемся в архиве, дата его подписания отсутствует. Однако, судя по тому, что полковник должен был прибыть в Тегеран не позже, чем через два месяца после подписания контракта, т. е. 9 апреля, последний был окончательно утверждён в феврале. Возможно также, что подписан он был в январе, но в связи с занятостью Н.Д.Кузьмина-Караваева в комиссии по разграничению срок в два месяца было договорено считать с момента окончания её работы.