![]() |
![]() |
|||||||||||||||||||||||
![]() |
||||||||||||||||||||||||
|
![]() |
|||||||||||||||||||||||
Главная / История России / Русские традиции / ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО / К 105-летию Всероссийской Нижегородской выставки 1896 года. "Простояла пустой..." Н.Якутин, Н.Жила, А.Князев |
||||||||||||||||||||||||
![]() Рекомендуем
Новости сайта:
Дата в истории
Новые материалы
|
"Простояла пустой..." ![]() ![]() Три года было отпущено на ее подготовку, но за два месяца до начала многие работы еще не были выполнены. Из 12 тыс. участников собралось не более 400, павильоны стояли неотделанными, а вагоны с экспонатами - неразгруженными. Перенести открытие выставки было невозможно, и началась авральная спешка: все куда-то рвались, за что-то хватались, ругали себя и ругали других. Господские заботы вызывали у рабочих мало сочувствия. Напротив, ощутив в себе надобность, они пустились в какую-то отчаянную гульбу. До таких размеров дошло пьянство, что рабочие и сами не выдержали. Бежали домой. "Как в деревню, - удивлялись их наниматели, - на выставке еще столько работы?!" - "Господь с ней. Загубила она нас. Спились с кругу. Всю внутренность огнем выжгло". - "Да зачем вы же пьете-то?" - "Пьянствуем оттого, что заработок большой. Надеемся и впредь на такой. Вот и крутим до четверга. Прежде домой высылали из трех с полтиной субботней получки, а ноне и с десятки ничего не выслали. Нет, уж лучше жизнь сохраним, уехавши в деревню". Рабочие похитрее выставку не бросали. Но и трудиться не хотели. Леность их была изумительной. С носилками стружек они двигались с такою медленностью, что вообразить было нельзя. Когда же им делали замечание, то они "обижались", собирали инструменты и просили расчета за весь день, даже если прикрикнули на них в 10 утра. И тут же, за чуть меньшую плату, нанимались в другом месте. Не рассчитать их за день было нельзя: они стали бы кричать всюду, что у них дети голодные... Другой любимой их игрой была игра в прятки. Посчитанные, они сразу прятались по территории. Потом переходили с места на место, как бы по делу; и так проводили весь день. Если такого рабочего спрашивали: "А ты где был?" - он сообразительно отвечал: "А вон с тем работал" - и указывал рукой в пространство… Не лучше обстояло дело и со "сдельщиками". Эти упражнялись в изобретении цен. В одном павильоне искали столяра, чтобы сделать двери. Один запросил 18 руб. и не уступил и гривенника. Другой соглашался на 15. Кончилось тем, что третьему пообещали полуторную дневную ставку - 2 руб. 25 коп., и он в один день сделал нужную работу. Ясно, что при такой организации работ к назначенному сроку выставка была не вполне готова, и министр финансов Витте (см. о нем "ЭЖ" № 22, 1999), открывая ее, вынужден был оправдываться, ссылаясь на позднюю весну, коронацию и некоторых "не созревших до необходимости сознания исполнения долга" участников выставки. ![]() Тещу — в коровник
![]() К весне в Нижнем случилась вдруг и квартирная лихорадка, сделавшая жилые помещения для обыкновенных людей непозволительной роскошью. Квартира, стоившая 3 руб., объявлялась ценою в 300, 10-рублевая сдавалась за тысячу! Местных квартирантов решительно вытесняли. На улицу, на холодные дачи. С детьми, с семьями. Смотреть на это было невыносимо, и священники в церквях укоряли домовладельцев: "И что за охота за лишнюю сотню лизать в аду раскаленные сковороды?" Появились даже карикатуры: черт тащит хозяина в преисподнюю, а он все упирается в цене: что хошь делай, а уступок не будет.
Чтобы поддержать попавший в беду чиновный люд, некоторые министерства назначили служащим дополнительные оклады, губернатор же стал призывать хозяев к себе. Но сломить их упорство и ему было не по силам. ("Пусть что хочет со мной генерал делает. Пусть кровь мою по капле выпустит. Но я выселю, видит Бог, выселю! Имею полное право".) Так разыгралась алчность, что, прослышав о том, что комиссар выставки наводит справки о пустых квартирах, к нему за субсидиями повалили и мелкие домохозяева со всякими предложениями. Нередко удивительными: "У меня теща живет в темной комнате. Думаю не прорубить ли мне в ней окно, а тещу, знаете, можно и в коровник, а корову… И не много надо, всего 100 руб.". Кончилось же все для домовладельцев печально. Вместо миллионов на выставку явились тысячи, и квартиры "по случаю выставки" стали отдавать за десятую часть цены, объявленной ранее. Нашелся бы покупатель. У одного из домовладельцев квартира так и простояла пустой до осени. Другому за выстроенный к выставке дом в мае какой-то ненормальный давал 3 тысячи. В середине лета ему предлагали уже только 300. Прождал бы еще, не получил бы и этих денег. ![]() ![]() Попытались воспользоваться благоприятным моментом и содержатели гостиниц. Из-за их высоких цен посетители выставки, приехавшие на неделю, на две, издерживались уже в первые три дня. Обобранные, они спешили предупредить своих знакомых, рассылая им ресторанные и гостиничные карточки со стоимостью обедов, комнат, самовара...
Сдавались они не сразу. Когда с одного из них взяли за яишницу 75 коп. (на базаре в 7 коп. шел десяток яиц), он попытался урезонить владельца: "Вы же обязались кормить не дороже "Серебряного базара?" "Да, но я не обязывался делать и порции, как у них. У меня - порции меньше, а цены - такие же!" - отвечал тот, посмеиваясь. Еще один ресторатор из немцев проделывал такие штуки. В первый день давал сносное кушанье, а затем два или три дня такое, что и есть нельзя. Объяснял это своеобразно: "Надо знайт психологик свой гост. Сегодня он кушайт карошо, думает, что и завтра я ему давайт карошо. Но я ему дрян давайт. Потом опять дрян. Он сердится, и все-таки еще шел. Я опять ему давайт карошо, и он забивал о дрян. Мы, ресторатор, должен знайт барыш, а желудок гост должен знайт медицын!" Но не состоялся и барыш рестораторов. Пустовали их залы. Пустовали и номера гостиниц. В одной из них, на 900 номеров, обслуживалось только 240, занято же было всего 150. В "Европейской" прекрасный оркестр играл лишь для 2-3 посетителей, и на постные, от плохости дел, лица официантов было жалко смотреть. ![]() ![]() В одном из романов Горького есть строчки об организаторах нижегородского шоу: "Черти неуклюжие! Придумали устроить выставку сокровищ своих на песке и болоте. С одной стороны - выставка, с другой - ярмарка. А в середине развеселое Кунавино - село, где из трех домов два набиты нищими и речными ворами, а один публичными девками".
Горький, работавший журналистом на выставке, побывал в Кунавино еще до ее открытия. И увидел там гостиницы, залитые огнями, фокусников, акробатов, куплетистов и ищущих добычи "погибших, но милых созданий", десятками расхаживающих по улицам. Певички, премированные красавицы, просто красавицы, "пляска живота"..."Прогореть не боитесь?" - спрашивал Горький у одного хозяина. - "С моей-то труппой? Я, батенька мой, 40 тыс. в месяц на труппу кладу... Поняли? Еще и устрою в одном скромном месте бассейн с... этакую гигантскую ванну, черт побери, и дамы, настоящие парижанки, - понимаете? - купаться там на публике будут! Ага?"
![]() Гвоздем выставки стала Шуховская башня (см. о Шухове "ЭЖ" № 26, 1999) высотой 32 метра. Она привлекала внимание своей легкостью и необычайной формой. Каждый мог подняться на ее смотровую площадку и полюбоваться панорамой выставки. (Не оттого ли ее всю и изрисовали автографами?) Яковлев и Фрезе (см. о них "ЭЖ" № 26, 2000) демонстрировали первый русский автомобиль. Самоучка Блинов показывал изобретенный им гусеничный трактор - "паровоз для грунтовых дорог". Винодел Голицын (см. о нем "ЭЖ" № 48, 2000) - первое русское шампанское. Выставленная белорусская мебель вызывала и печальное размышление: отчего нет такой в магазинах? Экспонировались тысячи прекрасных работ, но между ними проскальзывали вдруг и полупустые витрины, и обман, и рекламная выдумка, и расстраивавшая посетителей халтура. В фабрично-заводском отделе не явилось 200 участников, в отделе рыбоводства - 60, в инженерном было "что-то совсем пусто"... Почти третья часть образцов (!) не была прислана на выставку, и это неуважение к ней не хотели оставить без последствий: фамилии недобросовестных экспонентов обещали объявить в "Вестнике финансов".
В витрине Кавказских Минеральных Вод выставили два десятка бутылок с отлупившимися этикетками. И ничего больше. Только сторож, инструктирующий посетителей: "Прежде, конечно, водочки проглотишь, а потом сейчас и эту бутылочку хватишь. Булькота пойдет и рыканье. Помогает, оченно помогает". В витрине шерстяных материй почему-то задрапировали ими... голову Спасителя. Среди убогих экспонатов отмечали и модели пароходов известного общества "Кавказ и Меркурий", сделанные так грубо, что их приписывали "какому-то захолустному мастеру, у которого не было ничего, кроме топора". Много встречалось рекламных проделок. Один из фабрикантов выставил очень низкую цену за сукно. "Ясно, мошенник", - тут же сообразили знающие и, чтобы проучить его, надавали ему заказов. Так тот тут же сбежал с выставки. Какой-то винодел перелил в бутылки с этикетками своей фирмы старое французское вино. И это не прошло. Среди экспертов отыскался такой (не Голицын ли?), который сразу определил, что вино из Франции, и даже год его указал. То же было и с одной из фирм, накупившей товаров в Париже и выставившей их за свои. Особенно много было на выставке экспонатов, сделанных напоказ. Любующегося красками тканей вдруг ошарашивали: "Жульничество!" - "То есть как?" - "А вот так. Этих материй не существует. Их сработали только для выставки. Даже машины особые выписали". - "Так они и после выставки останутся?" - "Ничего не останутся, в сарай свалят, уж будьте уверены". Такие проделки хотя и удивляли, но им тут же находили и объяснение: "С ходовым товаром сунуться на выставку - со стыда провалишься, и награды никакой. Всякому же "орла" получить хочется". ("Орел" - герб, знак качества на товаре.) Тщетно было искать выставочные товары в торговых лавках. Спрашивали там про понравившиеся изящные сервизы, вазы, статуэтки... Но вместо них предлагались какие-то "горшки и безобразно размалеванные куклы". Поневоле убеждались тогда некоторые посетители в существовании бездны, отделяющей выставочные витрины от представляемой ими промышленности. ![]() ![]() С посетителями на выставке была настоящая беда. "Выставку построили, собрали, открыли, а простояла она чуть ли не пустой!" - отмечал тогда писатель Амфитеатров. Поговаривали, что за полгода там побывало людей в два раза менее чем на Парижской за один только воскресный день. 2-3 тысячи пришедших на выставку в будни уже принимали за ее оживление. Но распределите их по 200 павильонам. Или по 80 гектарам территории. Жалкая картина!
Пустующие пространства выставки удручали. Чтобы как-то исправить положение, Министерство финансов пошло на дополнительные расходы. Чуть ли не сразу после открытия выставки снизили цену на ее посещение до 30 коп., по выходным - до 20 коп. К общим для всех льготам установили дополнительные льготы учителям, рабочим, учащимся. Повсюду в газетах стали размещать объявления: "Выставка совершенно закончена. Удешевленный проезд, 3000 нумеров от 2 руб. в сутки..." Выделили субсидии на чтение популярных лекций, на расширение дешевой столовой (40-60 коп. обед). Для снижения цены на пиво и напитки освободили от налогов их торговцев на выставке. По распоряжению Витте пополнили художественный отдел выставки, расширили ее увеселительную часть. Одобрили проект вечерних гуляний: с иллюминацией, со сводным военным оркестром, с концертами знаменитостей, с хором певцов на лодках в пруду. В пруд же задумали напустить лебедей, а в скверы - павлинов. Не отказались и от сомнительного зрелища: травли волков. Но время шло, а ожидаемого притока публики на выставку все не было. И тогда просто признали это за случившийся факт, которому необходимо дать объяснение. Дм. Менделеев объяснял отсутствие посетителей на выставке ее чересчур серьезным характером, отсутствием расчета на средние вкусы и нравы. В отсутствие зрителей упрекали и печать. Мол, от ее "воплей" и "обалдела" публика. Такие упреки имели основания. По многим статьям выставка в Нижнем представлялась неудачной, чуть ли не "адом кромешным", куда корреспонденты попадают "на одни терзания". Ругались на бестолковость, дороговизну, транспорт, гостиницы. Одну из них, стоящую на воде, просто объявили костром, где в случае пожара всех ждет неминуемая гибель. Потом, правда, сами же себе и возразили. По новой статье выходило, что в выставочных гостиницах столько же опасности, сколько и в "аршине, который тридцать лет не стрелял, да вдруг и выстрелил". ![]() Главный же организатор дела - Витте - объяснял неуспех выставки неудобным моментом ее открытия - близким по времени с коронацией. Только вот что здесь имел в виду: утомленность публики торжествами или ее шок... от Ходынки? ![]() ![]() P.S. Из-за отсутствия посетителей на выставке в печати тогда возникли опасения: как бы «не сгинуло бесследно это дивное собрание образцов русского труда». Появились даже предложения о продлении выставки на год. Но почти сразу их признали увлечением: посетителей, разумеется, было бы еще меньше. Обсуждался и перенос выставки в Москву: нашлись же 20 млн на ее организацию, найдется и 2 млн на ее переезд. Но и это не сбылось. И в октябре Горький с грустью наблюдал «разгром» выставки, жалея «не то труда, истраченного на устройство волшебной феерии, не то денег, которыми... щедро сеяли на все эти 70 десятин земли, родившей через четыре месяца — только прах и хлам».
Выпуск подготовили: Н.Якутин, Н.Жила, А.Князев
2001 г.
Источник Экономика и жизнь |
|||||||||||||||||||||||
![]() |
||||||||||||||||||||||||
© 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com |