В 1775 году при Екатерине II был образован Приказ общественного призрения, который взял на себя заботу о бедных. До этого они всецело находились на попечении Церкви. Под покровительством царственных особ начали строиться больницы и детские приюты, ночлежки и бесплатные столовые, многим беднякам оказывалась денежная помощь. После учреждения Александром I Императорского человеколюбивого общества было решено заменить денежную помощь предоставлением возможности заработать своим трудом. Для этой цели должны были создаваться либо работные дома для "профессиональных" нищих, лентяев и бродяг, или дома трудолюбия, где всякий готовый трудиться бедняк нашел бы небольшой заработок.

     В России первый дом трудолюбия был открыт в 1833 году в Петербурге; долгое время он оставался единственным в стране, пока в 1882 году о.Иоанн Кронштадтский не организовал дом трудолюбия в Кронштадте, в силу разных причин всегда страдавшем от наплыва нищих. При доме была пенькощипальная мастерская, сапожная для мальчиков, швейная для женщин и девочек, начальное народное училище, классы ручного труда, женского рукоделия, воскресная школа, столовая. Каждому пришедшему выдавалась одежда и выделялась кровать с подушкой и одеялом.

     По примеру Кронштадта и в других городах России стали активно создаваться дома трудолюбия для мужчин, женщин и детей, к 1895 году по всей стране их действовало уже 52. Пребывание в домах трудолюбия было добровольным. Устройство каждого дома было особым, в зависимости от той местности, где они создавались. Работы для трудолюбцев старались выбирать несложные: женщины занимались шитьем, хлебопечением, глажением. Мужчины расщипывали канат, делали бумажные кульки, мочальные щетки и швабры. Занятия эти приносили разную прибыль. Вот, например, Киевскому дому трудолюбия наибольшую прибыль приносила продажа дощечек с надписью: "Нищенствовать воспрещается". Эти дощечки прибивались на воротах домов, хозяева которых желали оградить себя от назойливых попрошаек. Деньги трудолюбцы получали в зависимости от количества выполненной работы. В некоторых домах из заработка вычиталась определенная сумма за ночлег и питание, остальное выдавалось деньгами или одеждой. Те же дома трудолюбия, которые не имели возможности приютить и накормить бездомных, выплачивали им все деньги или давали билеты на бесплатный обед в дешевой столовой.

     Некоторые дома трудолюбия держали в своих стенах долгое время, одевали и кормили трудолюбцев, но большинство давало неимущим лишь дневное пропитание. По свидетельству современников, профессиональные нищие в "дома свободного труда" шли неохотно. Однако зимой холод и плохая одежда заставляли их стекаться туда. Не раз у трудолюбцев находили списки домов с указанием принятых там правил и отметками, в какой из них можно пойти, а в какой не стоит. К Пасхе профессиональные нищие снова возвращались к прежней бродячей жизни.

     Предполагалось, что "отучать" от бродяжничества должны работные дома, где труд был принудительным. Первый такой дом был открыт в Москве в 1837 году и просуществовал довольно долго. Он принимал задержанных полицией за бродяжничество, прошение милостыни и пьянство. Многочисленные пожертвования в пользу работного дома позволяли организовывать там неплохие условия. После полуторамесячной принудительной работы задержанных отправляли на родину или отпускали. Но за такой короткий срок приучать к труду лентяев и пьяниц было сложно. Затраты на содержание дома во много раз превосходили полученную прибыль. Служащие набирались из тех же задержанных и по своему нравственному облику немногим от них отличались. Трудиться по принуждению желали немногие. Кто-то убегал, а кто-то просто ждал отправки на родину. Современник, посетивший однажды московский работный дом в середине дня, написал: "Трудолюбцы ничего не делали, на лицах их отражалось равнодушие и скука…"

     Открытие работных домов привело только к тому, что нищие стали осторожнее и реже попадались полиции. Получилось, что насильно приучить к труду лентяев не удалось, и рабочие дома постепенно превращались в дома трудолюбия, где трудились не бродяги и пьяницы, а честные бедняки.