- Прежде всего, я не стал бы говорить об этой проблеме как о проблеме только лишь генерала Власова. Надо иметь в виду, что когда мы говорим об уникальных особенностях русской истории, мы часто принимаем за уникальное то, что было довольно обыкновенным. А вот то, что действительно было уникальным, упускаем из виду. Невиданный прецедент в мировой истории явила наша страна в годы Второй мировой войны, когда более миллиона советских граждан с оружием в руках воевали против того государства, которое существовало на территории России уже четверть века. Никогда в истории человечества такого массового желания народа воевать против собственного государства еще не наблюдалось. Мы забываем то обстоятельство, что главным ресурсом, на который мог опереться и генерал Власов, и другие деятели Русского освободительного движения, как они называли себя тогда, являлись 5 миллионов 800 тысяч пленных, из которых за годы войны почти 3,5 миллиона погибло.

 

Кто были эти пленные? Это были люди, которых предала собственная власть, поставившая их под ружье. Всем хорошо известен отказ Сталина оказывать помощь в содержании советских военнопленных уже летом 1941 года. И по существу, военнопленные оказались резервуарами не  для будущей армии предателей – это была армия солдат, преданных собственной властью. И показательно именно то, что генерал Власов, прошедший типовой путь краскома (красного командира – как назывались советские офицеры до Второй мировой войны – ред.), оказавшись в плену, сумел во много переосмыслить не только и не столько то, что происходило вокруг него, а, прежде всего, то, что происходило с ним самим. Я напомню, что, не смотря на отрицательное отношение к этому Гитлера, германские вооруженные силы предпринимали неоднократные попытки создавать воинские части из числа советских граждан по разному принципу - национальному, социальному. И лишь только в 1944 году осенью генерал Власов добился того, чтобы ощущающее грядущий крах нацистское правительство согласилось признать русское антикоммунистическое правительство в изгнании (Комитет освобождения народов России), заключить с ним неформальное соглашение и дать им согласие на формирование русской армии, которая должна была бы воевать как союзная с Германией армия против Красной армии.

- Я опять обращаюсь к Александру Солженицыну. В «Архипелаге ГУЛАГ» он написал: «Ничего бы не стоил русский человек, если бы, получив оружие из рук Сталина, он не попытался бы обратить его против Сталина». Да, трагедия генерала Власова оказалась в том, что у него не было союзника, который по существу отличался от Сталина. Гитлер и Сталин – это братья-близнецы. И победа той или другой силы должна означать очередное поражение русского народа. Мы сейчас не будем говорить о планах Власова и его сторонников, связанных с тем, что возможный конфликт западных союзников со Сталиным дал бы им возможность, уже после разгрома Германии, продолжить свою борьбу.

Очевидно для меня в личности генерала Власова, на самом деле, другое. Очевидно то, что он и многие его сподвижники, такие, как генералы Трухин, Меандров, – это были люди, прошедшие очень разный жизненный путь. И этот путь связал их созиданием коммунистической военно-политической системы. Они служили в Красной армии. В той самой армии, которая в значительной степени использовалась большевистским режимом для уничтожения собственного народа. Так вот то, что они в тяжелейших условиях войны, по существу, будучи настроены антинацистски (достаточно сказать, что генерал Трухин и генерал Меандров являлись членами Трудового союза, а эта организация боролась как против коммунистов, так и против нацистов), сделали самое главное в духовном отношении – они, по существу, перечеркнули всю свою прошлую жизнь, они признали, что вся их служба в Красной армии была, по существу, служением не России, а служением режиму, который уничтожал Россию.

- Но по факту служение в нацистской армии не является ли служением нацизму как таковому?

- А я хочу подчеркнуть, что они не служили в нацистской армии. И позиция генерала Власова, который хоть и попал в плен в 1942 году, но лишь в конце 1944 года возглавил Комитет освобождения народов России, заключалась в том, что он настаивал, чтобы его армия – вооруженные силы Комитета освобождения народов России – была не составной частью немецкой армии, но чтобы это была независимая в военном отношении вооруженная сила, подчиненная русскому правительству. И нацисты запоздало пошли на это. Так что они не служили в нацистской армии как таковой, в отличие, скажем, от казаков – многих тысяч русских казаков, которые воспринимали Вторую мировую как вторую гражданскую и служили именно в немецкой армии. Так вот, я хочу подчеркнуть в данном случае только одно: в военном отношении история русского коллаборационизма не так уж интересна. Среди «власовцев» большинство было обыкновенными советскими, которые пытались любой ценой выжить, – к этому их приучила советская действительность, но были и те, кто сознательно шел в ряды власовской армии для того, чтобы отомстить за те скорби, несчастья, которые претерпели они сами и их семьи в страшные годы коллективизации, голодоморов.

- За ними зло не шло?

- Я думаю, что ситуация для Россия была действительно в каком-то смысле слова безысходной. Спасение России заключалось только в том, чтобы оба тоталитарных режима рухнули в условиях войны. Многие руководители власовского движения надеялись на такой исход событий, хотя это во многом было утопично. Но для меня очень важно то, что во власовском движении особенно, я думаю, раздражает сейчас многих, - способность типовых советских людей в какой-то момент сказать, и сказать не словом, а делом, что вся их жизнь сознательная, творческая, позволившая им сделать карьеру в Красной армии, была служением злу и они готовы эту свою жизнь изменить, и изменить столь радикально, что готовы заплатить за это собственной смертью, что, собственно, и произошло.

Вот этого многим из нас сейчас не достает. Мы до сих пор пытаемся совместить несовместимое и сделать вид, что жизнь наша в недавнем советском прошлом была столь же свободной и нравственной, какой она якобы является сейчас. До того момента, пока мы не устыдимся той жизни, которой мы жили в Советском Союзе, до того момента, когда мы не исполнимся глубокой печали о той стране, которую разрушили коммунисты, мы будем оставаться людьми, по сути предающими самих себя и собственную историю. Так вот, история русского коллаборационизма, история тех русских, которые готовы были готовы идти против Сталина подчас с кем угодно – это, конечно же, свидетельство того, что какой-то части русских людей способность перечеркнуть свою прошлую советскую жизнь была все-таки свойственна. Хотя следует подчеркнуть и еще одно важное обстоятельство: на войне главными злодеями являются военные преступники. И кто бы ни совершал военные преступления, эсэсовец, красноармеец или власовец, - они все должны отвечать за свои военные преступления. Но те, кто пытался честно исполнить свой солдатский долг, должны восприниматься нами как люди, достойные, прежде всего, сострадания. Вот почему в моей книге о Власове написаны не статьи, а именно проповеди, которые я произносил на панихидах по участникам власовского движения.

- Спасибо, отец Георгий. Я понимаю, что Ваши слова вызовут бурные споры. И это хорошо, потому что истина в спорах не рождается, но самоопределение через споры, историческое самоопределение, возможно. Спасибо вам еще раз, отец Георгий. До свидания.

- Во славу Божию! До свидания.