Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность

«Программа Людвига»

Примерно в это же время «главным действующим лицом» в военно-технических контактах обеих стран становится германский генерал артиллерии М. Людвиг, ушедший в отставку с поста начальника вооружений райхсвера. Не случайно в сентябре 1929 г. Хаммерштайн [274] на все просьбы Ворошилова о содействии со стороны райхсвера рекомендовал «для укрепления отношений во всех промышленных вопросах генерала Людвига»{105}. Свои усилия после переговоров в Москве с Ворошиловым и Уборевичем, состоявшихся в конце 1929 г., Людвиг сконцентрировал на трех направлениях:

1. Оказание помощи по модернизации советской военной промышленности за счет направления немецких инженеров на заводы в СССР и предоставление лицензий для серийного производства военной продукции.

2. Проведение совместных научно-исследовательских работ. Причем данный пункт частично уже реализовывался в процессе деятельности военно-учебных центров райхсвера («Липецк», «Кама», «Томка»).

Речь здесь шла, однако, о КБ фирмы «Райнметалл» (в СССР и в Германии) и, в некоторой мере, — о деятельности созданного в Москве-КБ германского специалиста по артсистемам проф. О. Шмица из Брауншвайга{106}.

3. Поставка в СССР полуфабрикатов, производство и экспорт которых формально не подпадали под запреты Версаля, но способствовали поддержанию занятости и высокого уровня квалификации военно-промышленных фирм Германии.

Руководство райхсвера в этой связи рассчитывало на сотрудничество нескольких крупных германских фирм («Крупп», «Райнметалл», «Сименс и Хальске»), а также на то, что «Людвиг в качестве советника русского правительства» по вооружению будет рекомендовать Москве независимо от ее пожеланий подходящие германские фирмы. Здесь помимо политической выгоды руководству райхсвера виделась возможность распространения своего влияния на процесс оснащения РККА новым вооружением.

Интерес для Москвы представляли первые два пункта, тогда как военное министерство Германии делало упор на последнем пункте. В довольно выгодной ситуации оказалась здесь фирма «Райнметалл». Конкретно речь шла о целом реестре согласованных двусторонних проектов, из которых, собственно, и состояла программа [274] развития советской оборонной промышленности, так называемая «программа Людвига». Это:

1. Поставка в СССР полуфабрикатов 75-миллиметровых зенитных орудий. Их сборка должна была осуществляться инженерами «Райнметалла».

2. Поставка необходимых для этого приборов управления огнем фирмы «К. Цайс» из расчета, что к осени 1930 г. будет собрано 20 — 30 орудий.

3. Ремонт и переоборудование одного из советских военных заводов с целью наладки лицензионного производства военного снаряжения.

4. Строительство завода по производству взрывателей и поставка готовых часовых взрывателей и взрывателей для зенитных орудий. Для этого планировалось привлечь фирму «Тиль» из Рулы.

5. Поставка полуфабрикатов для изготовления в СССР 10 — 20 испытательных экземпляров минометов.

6. Поставка испытательного образца 20-миллиметрового автомата фирмы «Райнметалл»{107}.

7. Поставка в СССР трассирующих снарядов, производство которых намечалось осуществить в Австрии.

8. Поставка в СССР оборудования по изготовлению снарядов для полевой артиллерии.

9. Поставка аппаратуры для производства полуфабрикатов, необходимых для изготовления ОВ.

Переговоры советским торгпредством в Берлине велись с фирмами «Гольдшмидт» из Аммендорфа и «Рем и Хаас» из Маннхайма, после того, как «ИГ-Фарбен-Гезельшафт» отказалась поставить советской стороне необходимое оборудование{108}. Внешне поставку полуфабрикатов, готовых изделий и оборудования намечалось осуществлять через подставные фирмы из нейтральных стран (Австрия, Швейцария, Швеция).

У советской стороны, как понял Людвиг, было всего 30 танков и все они, как и 6 танков, поставленных «Крупном» летом 1929г., не функционировали. Причем немецкие танки, судя по всему, не были испытаны перед поставкой в СССР. Поэтому было предложено в случае, если «Крупп» будет участвовать в реализации «программы Людвига», поставлять в Советский Союз гусеничные тракторы (тягачи) для последующего их переоборудования.

Свой выбор ПК обороны (Ворошилов и Уборевич) [275] и представители советского военпрома после отказа «Крупна» остановили на полугосударственном концерне «Райнметалл», единственном, с кем советской стороне в конце концов удалось договориться. Переговоры с «Райнметаллом» проводились спешным порядком. Советскую сторону возглавляли начальник вооружений РККА, зам. председателя РВС Уборевич и начальник ГВПУ ВСНХ Урываев. Согласованный сторонами договор состоял из трех больших частей. В первой речь шла о постановке производства 6 артсистем (3-дюймовая зенитная пушка, 15-сантиметровый миномет, 37 мм противотанковая пушка, 20 мм автоматическая пушка, а также 37 мм автоматическая зенитная пушка и 6-дюймовая гаубица). Уже к концу 1931 г. должно было быть налажено их производство. Во второй части говорилось об организации двух КБ по артвооружению с командированием в СССР на четыре года 20 конструкторов и выделением необходимого материала из архивов фирмы. В третьей части говорилось о купле 4 артсистем и необходимого готового технологического инструмента для их немедленного производства. За все эти услуги Москва обязалась уплатить ок. 2,5 млн. американских долларов{109}. Кроме того, фирма обязалась помочь в организации производства в СССР танков.

Переговоры шли довольно трудно. Уборевич, чтобы уломать немцев, сослался на то, что американская фирма «Скотт» и шведская «Бофорс» также готовы исполнить заказ на более выгодных, чем немцы условиях (Уборевич упоминал также фирму «Виккерс»); он, однако, сделал свой выбор на немецкой фирме, которую считал более толковой. Настаивая на подписании договора, Ворошилов и Уборевич пригрозили Эльце, что затягивание переговоров потянет за собой не только ухудшение, но и пересмотр всего комплекса отношений между СССР и Германией, включая политический и экономический аспекты.

10 февраля 1930 г. представители военпрома и «Райнметалла» подписали предварительное соглашение (на 60 стр. ). Сама фирма в договоре не упоминалась. В сопроводительном письме к договору разъяснялось, что Управление вооружений именовалось [276] ВПН, а немецкая сторона — «ЕЛ. ». Под аббревиатурой «Р. Л. » подразумевалось исследовательское общество, которое «Райнметалл» обязался основать в Голландии{110}. Сразу же после подписания в Германию выехала большая военная делегация из 12 офицеров во главе с Уборевичем. 15 февраля 1930 г. она уже была в Берлине. Ей предстояло посетить целый ряд фирм («К. Цайсс», «Тиль», «Райнметалл»), принять участие в испытаниях 4 готовых артсистем на полигоне «Райнметалла» и подписать окончательный договор.

20 февраля 1930 г. на заседании кабинета министров Германии состоялось обсуждение взаимоотношений, в том числе военных, с СССР. Учитывая их значение, министр иностранных дел Курциус настоятельно рекомендовал после завершения переговоров по «плану Юнга» и введению его в действие заняться выравниванием отношений с восточным соседом и, — вопреки резкой антисоветской критике по поводу сталинской аграрной реформы и преследованию церкви в СССР, — придерживаться «рапалльской линии». Военный министр Гренер проинформировал правительство о военном сотрудничестве с СССР, подчеркнув, что его сокращение вызвало бы большое разочарование в райхсвере. Гренер отмечал, что «только благодаря отношениям с русскими, армия имеет возможность познакомиться с самыми современными средствами ведения войны и быть в курсе дела. Выгода для германской промышленности от заказов и сбора ценного опыта также весьма значительна». В этом же духе высказался и канцлер X. Мюллер. Он отметил, что оба государства не входят в «версальский клуб» держав-победительниц, поэтому в политическом отношении у них много общего. В самом СССР налицо два силовых центра, это компартия и Красная Армия, причем РККА настроена дружественно к Германии, и этот настрой следовало сохранять. 18 апреля 1930г. в Москве был подписан текст договора и в сентябре того же года после некоторой затяжки он вступил в силу. Согласие германского правительства и канцлера, без которого договор не вступил бы в силу, было получено благодаря усилиям Гренера, Хаммерштайна, Дирксена. Германский посол [277] Дирксен оценивал военное сотрудничество как наиболее стабильный фактор советско-германских отношений, а также как средство оказания давления на внутриполитическое развитие в СССР.

В августе 1932 г. «Орудартрест» заключил с дочерней фирмой «Райнметалла» «Бютаст» договор об организации одного КБ в Москве. Формально им руководил бывший помощник советского военного атташе в Берлине в 20-е годы Л. А. Шнитман. Советские и немецкие инженеры занимались разработкой артвооружений. Это совместное КБ просуществовало около двух лет. Тухачевский был недоволен его работой, и по его инициативе летом 1932 г. договор был расторгнут.

В конце ноября 1929 г. Ворошилов сделал доклад «в директивном органе» (т. е., в Политбюро ЦК. — С. Г. ) «об отставании промышленности в разработке конструкций образцов всех типов танков». Комиссия Орджоникидзе по поручению Политбюро командировала за границу группу представителей НКО и военпрома для приобретения образцов танков, арттягачей и получения по их производству технической помощи. 30 декабря 1929 г. эта группа во главе с начальником УММ РККА Халепским отправилась в Германию. Группа Халепского побывала затем в Чехо-Словакии, Франции, Англии и США. В Германии ей были открыты двери фирм-производителей танков, автомобилей, моторов «Райнметалл», «Крупп», «Даймлер-Бенц», «Маффай», «Линке-Хофман». Она закупила несколько образцов (арттягачи у фирмы «Маффай», быстроходные тракторы у фирмы «Линке-Хофман» и др. ){111}. Всего инженерный отдел советского торгпредства в Германии закупил военного оборудования и снаряжения в 1929/30 хозяйственном году на 5,25 млн. м. {112}.

Особенно удачным оказалось сотрудничество с конструктором-танкостроителем Э. Гротте («Райнметалл»), с которым был заключен контракт о работе в СССР. Разработанный им средний танк «Т-Г» (Танк Гротте) по своим боевым и техническим качествам превосходил находившийся на вооружении РККА средний танк «Т-24». Такую высокую оценку дала ему комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) по танкостроению в [278] докладе Политбюро 19 февраля 1931 г. Танк «Т-Г» был признан основным типом среднего танка и было предложено срочно развернуть его производство в Харькове и на Урале. {113} В сентябре 1931 г. Гротте выехал в Германию.

Возможно, произошел конфликт, потому что отдыхавшему в Сочи И. В. Сталину его жена Н. С. Аллилуева в своем сугубо личном письме написала, что С. М. Киров (Первый секретарь Ленинградского губкома (обкома) ВКП(б) в 1926 — 1934 гг. ), с которым Сталин дружил, отправится к нему в Сочи 12 сентября и

«о Гротте < . . > расскажет <...> всё сам»{114}.

В условиях экономического кризиса 1929 — 1933гг. («великая депрессия») значение СССР как рынка сбыта германской промышленной, в т. ч. и военно-промышленной продукции, резко возросло. Так, если экспорт Германии в такие страны, как Франция, Голландия, Великобритания в 1932 г. по сравнению с 1929 г. сократился соответственно на 48,6%, 53,2% и 65,7%, то ее экспорт в СССР, наоборот, возрос на 176%{115}. Подобный рост в значительной мере был обусловлен тем обстоятельством, что Москва, жестко поставив вопрос перед Берлином об экспортных кредитах, сумела настоять на своем.

Переговоры о новом кредите были начаты беседой германского посла в Москве Дирксена с наркомом внешней торговли А. И. Микояном и членом коллегии НКИД СССР Стомоняковым на приеме в германском посольстве 12 апреля 1929 г. Микоян заявил тогда германскому дипломату:

«Тяжелых и невыгодных кредитов мы больше брать не будем».

И Москва сумела реализовать данный подход. В свою очередь Дирксен постоянно ставил вопрос о кредитах перед министром иностранных дел Курциусом, подчеркивая его политическое значение в условиях, когда в Германии заговорили о «кризисе Рапалло», «конце Рапалло», указывая при этом на обострение внутриполитической обстановки и ужесточение режима в СССР.

В такой ситуации по приглашению СНК и ВСНХ СССР в феврале-марте 1931 г. в Советский Союз прибыла представительная делегация германских деловых кругов. Возглавлял ее глава концерна «Клекнер-Верке» о П. Клекнер. В ее состав входили и представители ВПК [279] Германии: гендиректора фирм «Фридрих Крупп», «Ферайнихте Штальверке», «Отто Вольфф», «Сименс», АЭГ, «Борзиг», «Шихау» (верфь в Данциге), МАН, ГХХ, «ИГ Фарбен», «Металльгезелыпафт», «Линке Хоффман-Буш», «Райникер», ДЕМАГ. 28 февраля 1931 г. их принял председатель ВСНХ Г. К. Орджоникидзе. Он предложил удвоить советские заказы немцам. Но для этого требовались большие кредиты. Переговоры завершились на мажорной ноте — была достигнута принципиальная договоренность о предоставлении экспортного кредита и наращивании поставок оборудования в СССР{116}.

Затем последовал визит в Берлин заместителя председателя ВСНХ Ю. Л. Пятакова. 14 апреля 1931 г. в Берлине было оформлено соглашение между ВСНХ и представителями германской промышленности о предоставлении СССР кредита в 300 млн. марок («соглашение Пятакова»). На эту сумму СССР обязался с 15 апреля по 31 августа 1931 г. разместить дополнительные заказы{117}. Очевидно, что, как и ранее, часть, — возможно, большая, — данного кредита была использована под военно-промышленные заказы. Известно, что в середине 1931 г. еще одна советская военная делегация вела в Берлине переговоры с управлением вооружений райхсвера и установила контакты с некоторыми военно-промышленными фирмами. По вопросам технического сотрудничества и поставок систем управления велись переговоры с «Сименсом». Сделка должна была реализовываться через дочернее предприятие «Сименса» в Англии{118}. С учетом заказов под данный кредит общая сумма советских заказов в Германии в 1931 г. составила 919,3 млн. м., превзойдя аналогичный показатель 1930г. на 62,3%. «Советский Союз был в 1931 г. лучшим покупателем наших машин», — свидетельствовала тогда германская пресса.

В ноябре 1930 г. советским полпредом в Берлин на замену Крестинскому, ставшему заместителем наркома иностранных дел в СССР, был направлен Л. М. Хинчук, работавший до этого заместителем наркома торговли СССР. Он, что называется, «вплотную» занялся проталкиванием советских товаров на рынок Германии. Речь шла в основном о сырье и сельскохозяйственных поставках (зерно). В советском меморандуме [280] от 28 сентября 1931 г. по итогам осеннего раунда экономических переговоров было выставлено требование об обеспечении условий роста советского экспорта до уровня в 750 млн. марок{119}. Протоколом от 22 декабря 1931г. Хинчук и германский министр экономики X. Вармбольд зафиксировали договоренность о взаимном увеличении экспорта товаров. Подобная напористость диктовалась тем, что задолженность СССР Германии приблизилась к 1 млрд. марок и расплачиваться приходилось золотом и валютой.

Вместе с тем именно в период экономического кризиса после отставки 27 марта 1930 г. правительства «большой коалиции» во главе с X. Мюллером (СДПГ, Центр, ННП, ДП), правительство Х. Брюнинга (Центр, ДП) взяло курс на свертывание отношений с СССР. Сначала это нашло свое отражение в политической сфере. Подписав 24 июня 1931 г. в Москве протокол о продлении Берлинского договора, правительство Брюнинга так и не ратифицировало его.

18 августа 1931 г. Брюнинг разъяснил деловым кругам из сталелитейного объединения Германии, что, отклоняя «русские заказы», на сохранении которых настаивали промышленники, он руководствовался тем, что во всем мире полагали, что эти заказы используются для военных целей. Именно в это время в Германии появились слухи, из которых следовало, что германское правительство договорилось с министром иностранных дел Франции Брианом о том, что в случае учета германских интересов на Женевской конференции по разоружению Германия прекратит сотрудничество с Красной Армией. Их распространение было напрямую связано с планами Папена и Рёхберга заключить союз с Францией за счет СССР{120}.

В начале 1932 г. в Германии поднялась кампания против импорта советского зерна, леса, нефти. Ее инициаторами были крупные аграрии, фирмы деревообрабатывающей и нефтяной промышленности. Фирмы же тяжелой промышленности постоянно пытались побудить германское правительство не чинить препятствий советскому экспорту в Германию, а также предоставить СССР гарантированные экспортные кредиты.

В июне 1932 г. Пятаков вновь приехал в Германию. [281] 15 июня 1932 г. он достиг рамочного соглашения о поставках, расширявших «соглашение Пятакова» от 14 апреля 1931 г. 121 17 января 1933 г. был подписан советско-германский протокол об увеличении экспорта СССР в Германию и предоставления ему кредитов под закупки оборудования. 25 февраля 1933 г. был подписан заключительный протокол между советским торгпредством и двумя германскими консорциумами во главе с «Дойче Банк» и «Дрезднер Банк» о предоставлении СССР еще кредитов на общую сумму в 140 млн. марок. Однако едва ли этот кредит мог помочь сохранить динамику развития двусторонней торговли, имевшей все предыдущие годы устойчивую тенденцию к росту. В период «великой депрессии» она выглядела таким образом:

(в млн. марок){122}

Годы
Экспорт СССР в Германию
Импорт СССР из Германии
Товарооборот
Сальдо
1929
425,7
353,9
779,6
+71,8
1930
436,3
430,6
866,9
+5,7
1931
303,5
762,7
1066,2
-499,2
1932
270,9
625,8
896,7
-354,9
1933
194,1
282,2
476,3
-88,1
1934
233,0
63,31
286,31
+159,7

 

Примечания
 
{105}РГВА, ф. 33987, оп.З, д. 375, л. 1-13.
 
{106}Шмиц начал сотрудничать в инженерной области с советским военпромом весной 1928 г., когда ему было предложено провести год в СССР в целях разработки зенитного орудия и авиационного вооружения. Он согласился работать в области артиллерии и пулеметного дела В апреле 1929 г. Шмиц уже делал «доклад о проделанной работе» руководителю инженерного отдела советского торгпредства в Германии Александрову. Он информировал обо всем также германские МИД и военное министерство. С одобрения последнего, очевидно, и завязалось это взаимодействие. Военный атташе в Германии Корк 8 апреля 1929 г. докладывал Ворошилову, что в проекты гаубицы и пушки, над которыми работал Шмиц, он внес «ряд конструктивных изменений, улучшивших их характеристики. Кроме того Шмиц подготовил эскиз дальнобойной (20 км) пушки калибра 10,67 см. В своем КБ в Брауншвайге (технический институт, в котором он был директором) он изготавливал и модели проектируемых орудий. (РГВА, ф. 33987, оп. 3, д. 295, л. 71-78,34; ADAP, Ser.B,Bd.XIV.S.7).
 
{107}Гендиректор «Райнметалла» X. Эльце намеревался скрытно переправить его в СССР в водопроводной трубе. (ADAP, Ser. B, Bd. XIV, S. 6).
 
{108}ADAP, Ser. B, Bd. XIV. S. 4-7.
 
{109}РГВА, ф. 33987, on. 3, д. 112, л. 75-77.
 
{110} W. P. N., R. L. ADAP, Ser. B, Bd. XIV. S. 217-218.
 
{111}РГВА, ф. 31811, on. 1, д. 7, л. 35-37.
 
{112}РГВА, ф. 31863, оп. 1, д. 2106, л. 3.
 
{113}Захаров В. В. Указ. Соч. С. 92.
 
{114}Иосиф Сталин в объятиях семьи: Из личного архива (Сборник документов). М., 1993, с. 35—36,42.
 
{115}Ахтамзян А. А. Указ. соч. С. 261.
 
{116}ДВП СССР, т. XIV, с. 118, с. 778-781.
 
{117}Там же, с. 246-248.
 
{118}Rolf-Dieter Müller. Op. cit.. S. 231.
 
{119}ДВП СССР, т. XIV, с. 821-822.
 
{120}Rolf-Dieter Müller. Op. cit.. S. 220-221.
 
{121}Rosenfeld Gunter. Op. cit. .S. 419. ,„
 
{122}Архив НКВТ СССР, ф. Особый сектор, on. 6066, д. 233, л. 129, огп
 
 

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com