ПСКОВСКАЯ МИССИЯ
ПОХВАЛЬНОЕ СЛОВО РУССКИМ МИССИОНЕРАМ

     Благодатные результаты Псковской миссии оказались очень
важны для послевоенного восстановления жизни Русской
Православной Церкви. С благодарностью в сердце мы
вспоминаем самоотверженное служение тружеников Миссии,
к нашей глубокой скорби, для большинства их ревностные
труды во славу Божию завершились трагическими репрессиями,
обрушившимися на них…

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.
«Православие в Эстонии»

     До сих пор ни в России, ни за рубежом, не опубликован единый, цельный и основательный научно-исторический труд, который полностью был бы посвящен истории Псковской Православной миссии, действовавшей в годы Второй Мировой (Великой Отечественной) войны (1941-1944) на оккупированной немецкими войсками территории Северо-Западных епархий России: С.-Петербургской, Псковской и Новгородской, а также Прибалтики. Обычно служение Миссии рассматривается в контексте общего церковного возрождения в годы войны. Действительно, парадокс: трагические и кровавые годы войны и германской оккупации, антиславянской по своей сути, ознаменовались небывалым возрождением православной жизни в Западных Русских землях после двух десятилетий террора и господства воинствующего безбожия.

     В 1950-1990-е годы за рубежом опубликованы воспоминания некоторых участников Миссии, к сожалению, до сих пор остающиеся практически недоступными православному читателю в России ( прот. Алексия Ионова, прот. Георгия Бенигсена, Р.В. Полчанинова, П.Н. Жадана и др.), исследования (W. Alexeev & T. Stavrou, H. Fireside, W. Fletcher, О.П. Раевской-Хьюз, Д.В. Поспеловского, М.В. Назарова), посвященные этому периоду истории Русской Церкви, и содержащие некоторые сведения о церковной жизни Северо-Запада в годы войны и судьбе пастырей-миссионеров. В России в советское время публиковались (а порой публикуются даже в наши дни (!)) исключительно тенденциозные, не заслуживающие доверия брошюры и статьи (З.В. Балевиц, Я.Я. Веверс и др.). Только начиная с 1990-х гг. серьезные исследования и материалы, включающие объективные свидетельства о Псковской миссии, документы военных лет, увидели свет в России и Прибалтике. Сейчас появляется все больше публикаций и трудов, посвященных служению Псковской миссии в годы войны (свящ. Андрей Голиков. «Мартиролог мучеников и исповедников Северо-Запада России и Прибалтики (1940-1955 гг.)» в сборнике «Кровью убеленные», 1999 г.; прот. Владислав Цыпин. История Русской Церкви 1917-1997. 1997 г.; проф. А.А. Корнилов. Преображение России. Н. Новгород. 2000 г.; М.В. Шкаровский. В огне войны. Русская Православная Церковь в 1941-1945 гг. Русское прошлое. Кн. 5, СПб, 1994; Петербургская епархия 1917-1945. СПб, 1995, и (его же) Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М. 1999 г.; А.К. Галкин, А.А. Бовкало. Новгородская епархия в годы оккупации (1941-1943). София. Новгород. 1995, Псковская Духовная миссия и монастыри на Северо-Западе России; Православный Свято-Тихоновский институт. Материалы ежегодной богословской конференции; К.П. Обозный. Псковская Православная миссия в 1941-1944 гг., журнал «Православная община», № 1-2 (55-56) , 2000 г. В 2001 г. увидели свет воспоминания участников Миссии прот. Георгия Тайлова и Р.В. Полчанинова (см. в этом номере).

     Быстрое возрождение церковной жизни на оккупированных германскими войсками территориях было явлением повсеместным и, как признают историки, сыграло значительную роль в изменении сталинской политики по отношению к Русской Православной Церкви во время войны, что давало надежды на дальнейшие политические изменения в стране. Однако, именно Псковская миссия оказалась самым крупным и самым хорошо организованным и принесшим многие добрые плоды движением священнослужителей, причетников и мирян, трудившихся во славу Божию на огромном пространстве Северо-Запада России. И потому самые славные и драматические страницы в истории этого церковного возрождения в России в годы войны принадлежат именно Псковской миссии. По мнению исследователей В. Алексеева и Ф. Ставру «в целом, по размаху и интенсивности, это религиозное возрождение может быть названо вторым крещением Руси».

Псков. Кремль. Вид на Свято-Троицкий собор со стороны Довмонтова города

     Деятельность Миссии - исключительное явление церковной жизни периода оккупации. Псковская Православная миссия пришла в Северо-Западный край России, превращенный большевиками за 20 с лишним лет своего владычества в духовную пустыню, летом 1941 года и продолжала там свое самоотверженное служение до зимы 1944 года. Инициатором создания Миссии был деятельный архипастырь - митрополит Виленский и Литовский Сергий (Воскресенский), ставший в начале 1941 года также экзархом Латвии и Эстонии, и возглавлявший все епархии Православной Церкви в Прибалтике в годы войны, несмотря на то, что в этих двух республиках с началом немецкой оккупации края открыто проявили себя сторонники автокефалии. В условиях немецкой оккупации он сумел сохранить каноническое единство Прибалтийских епархий с Русской Православной Церковью.

Основу Псковской миссии составили русские священники из Рижской, а позже также Нарвской Эстонской епархий, - эмигранты, стремившиеся на помощь своей многострадальной родине. Примечательно, что Псковская миссия была и осталась единственной полномасштабной акцией, проведенной силами русской эмиграции в России.

     Миссия была организована в чрезвычайных военных обстоятельствах, и это наложило отпечаток на характер ее деятельности. Священников, отправлявшихся в район Пскова, митрополит Сергий, придя к мысли о необходимости открытия Внешней, за пределами Латвии и Прибалтики, миссии, благословил выехать туда в августе 1941 г. вследствие настойчивых просьб местного населения о присылке духовенства из экзархата. Для миссионерского служения он избирал преимущественно «тех, кто помоложе», хотя среди миссионеров были и опытные пастыри. Ехали они туда не только в силу личного побуждения, но более в порядке церковной дисциплины, церковного послушания. Из приглашенных экзархом пастырей никто не отказался от участия в Миссии, от церковного служения в тех местах, «где годами не звучало Слово Божие, не совершались богослужения, где народ молился лишь «про себя», «сокровенно». Глубокое сострадание и сочувствие к бедствующему народу, нашим братьям по вере и по крови, наполняло сердца пастырей-миссионеров.

     Первую группу миссионеров, прибывших в Псков, составили пятнадцать священников, в основном из Латвии, одним из них был отец Алексий Ионов: «Мы прибыли в Псков к вечеру 18 августа 1941 года, в канун праздника Преображения. В Троицком соборе только что окончилась служба, ее совершал на неделю раньше нас приехавший тоже из Латвии, священник. (Первый начальник Миссии, возглавлявший ее до декабря 1941 г. прот. Сергий Ефимов - им уже 14 августа 1941 г. был вновь освящен храм на погосте Елине Островского уезда, первый из возобновленных миссионерами на Северо-Западе; позже Миссию более двух лет возглавлял прот. Кирилл Зайц - Ред.). Народ, переполнивший громадный храм, молча, уже в полной темноте (все светильники гаснут от порывов ветра в разбитые окна собора) подходит к амвону. Там заканчивается помазание освященным елеем. Нормально это делается, как известно, в середине всенощного бдения, но сейчас такая масса людей, что этот обряд продолжается и по окончании службы... На следующий день все наши миссионеры приняли участие в праздничной Божественной литургии. Опять многотысячная толпа наполняла Свято-Троицкий собор, но сейчас он весь залит солнечным светом. Праздник Преображения - радостный праздник, и все лица молящихся просветленные. Первая встреча с русским народом. И эта встреча - в храме».

     Миссионеры, ожидавшие встретить в России пустыню в религиозном отношении, увидели там напряженную духовную жизнь, о которой не могли и предполагать за рубежом. И все это при полном отсутствии нормальной церковной жизни. Устроить, организовать приходскую жизнь и стало задачей миссионеров. «Как легко проповедовалось на Родине! Как жадно слушали там пастырей. Как благодарили, не утомлялись!» - вспоминал об этих днях один из них.

     Во Пскове миссионеры безвыездно прожили не больше недели. Близкое общение с паствой вызывало просьбы православных христиан послужить в разных пригородных церквах, наспех отремонтированных самими же верующими. Узнав о пребывании Миссии во Пскове, стали появляться ходоки и из более отдаленных мест - просить священников в приходы. Наступило время разъездов и более широкого миссионерского служения на всей временно оккупированной территории Северо-Запада. Поруганные храмы восстанавливало само население своими силами и средствами. Церкви ремонтировались быстро. По воспоминаниям С.Д. Плескача, служившего в годы войны псаломщиком и регентом в Гдовском округе, «Разрушенные храмы воздвигались, церковную утварь делали, облачения доставляли оттуда, где сохранились, и много строили и ремонтировали храмы. Всюду красилось. Крестьянки вешали чистые, вышитые собственными руками полотенца на иконы. Появилась одна радость и утешение. Когда все было готово, тогда приглашали священника, и освящался храм. В это время были такие радостные события, что я не умею описать. Прощали обиды друг другу. Крестили детей. Зазывали в гости. Был настоящий праздник, а праздновали русские крестьяне, и я чувствовал, что здесь люди искали утешение…» Из воспоминаний миссионеров: «На первых же богослужениях они (восстановленные храмы - Ред.) омывались слезами молящихся. С каким душевным волнением совершались эти богослужения. Надо было лично наблюдать эту стихийную устремленность русского народа к своему родному Православию, к своим родным святыням».

     Так как Миссия находилась на территории России, в новооткрытых храмах за богослужениями поминали митрополита Ленинградского Алексия (Симанского), в чьей епархии служили миссионеры. Это подчеркивало, что Миссия - часть Русской Церкви и снимало возможное недоверие к священникам, приехавшим из-за границы.

     С немцами миссионерам приходилось считаться по принципу: из двух зол выбирай меньшее. «Что немцы - зло, никто из нас не сомневался. Ни у кого из нас не было, конечно, никаких симпатий к завоевателям «жизненного пространства» нашей родины. Глубокое сострадание и сочувствие к бедствующему народу, нашим братьям по вере и по крови, - вот что наполняло наши сердца», - такова была позиция миссионеров.

     Выживание в условиях войны и оккупации было чудом - постоянные бомбардировки, постоянная опасность со стороны немецких властей, в первую зиму полуголодная жизнь, партизаны, многие из которых возглавлялись специально оставленными на оккупированной территории партийными работниками, и вследствие этого были настроены коммунистически. Один миссионер (свящ. Василий Рушанов - Ред.) был убит по дороге из района во Псков. Из воспоминаний прот. Алексия Ионова: «Лучшее время моего пастырства - время, проведенное в Псковской Миссии, хотя внешне оно протекала в самой суровой обстановке. Кругом партизаны. Встреча с ними - конец. Им не втолкуешь, что мы проповедуем Христа Распятого. Мы на этой стороне - значит, враги... Людей, исколотых штыками партизан, мы хоронили неоднократно...»

Здание, в котором помещалась Псковская Православная миссия

     В Троицком кафедральном Псковском соборе богослужения совершались каждый день утром и вечером, и собор был всегда переполнен. К тому времени народом еще не было утрачено чувство церковного календаря и люди среднего возраста, даже если они не были на богослужении, помнили, какой праздник был в тот или иной день. Миссией была возобновлена традиция крестных ходов, в которых участвовало духовенство, хоры и народ из всех храмов Пскова. На Богоявление в январе 1942 года после богослужения крестные ходы (в которых принимало участие до десяти тысяч человек из 25 тысяч, проживавших во Пскове) из всех храмов города сошлись на Соборной площади и оттуда отправились к реке Великой, где было совершено освящение воды.

     Самым значительным церковным событием была передача Церкви чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери. Икона была спасена из горевшего храма в Тихвине при участии немецких солдат и передана Церкви немцами, которые постарались использовать передачу в пропагандистских целях. Крестные ходы из открытых к тому времени храмов сошлись к зданию, где помещалась немецкая комендатура, икону вынес немецкий чин в военной форме, ее приняли иподиаконы на сооруженные для этого случая специальные носилки и понесли крестным ходом в собор. На Соборной площади была воздвигнута платформа, на ней - аналой, куда водрузили икону. Прот. Георгий Бенигсен произнес проповедь, в которой с дерзновением, присущим молодости, говорил о подвиге св. Александра Невского, освободившего Псков и Новгород от иноземного нашествия. При отступлении из Пскова немецкие власти увезли икону в Ригу и передали на хранение архиепископу Рижскому Иоанну (Гарклавсу). (Позже чудотворный образ вывезен им в Чехословакию, оттуда - в Германию, а после войны - в США, где у его потомков, живущих в Чикаго пребывает по сей день - Ред.).

     Богослужения в уцелевших в годы безбожия храмах возобновлялись по всей территории Северо-Запада. В иных оставшихся не разрушенными крохотных церквах не могли поместиться все желающие, поэтому не попавшие внутрь стояли во время богослужения у паперти и вокруг храма.

     Прибывшие на место назначения священники в буквальном смысле слова увидели «мерзость запустения». Обширная территория от Петербурга до Опочки была превращена советской властью в церковную пустыню. Храмы были разрушены, поруганы, отданы под склады, мастерские, танцклубы, кинотеатры или архивы. Во всем районе действия Миссии оказалось лишь восемь действующих храмов - по одному во Пскове, Гдове и Новгороде и пять - в окрестностях С.-Петербурга, в то время как в одном только Пскове до революции их было 44. Несколько чудом уцелевших после репрессий, служивших на этих приходах священников, запуганных, душевно усталых и неподготовленных, никак не могли взять на себя труд организации церковной жизни нескольких сот тысяч человек. А духовный голод, жажда церковной молитвы, Таинств и проповеди остро ощущались повсеместно.

     Миссия охватила эту огромную территорию от Пскова до С.-Петербурга (Ленинграда) и включала кроме Пскова, ставшего административным центром Миссии, Остров, Порхов, Опочку, Гдов, Лугу и Гатчину. На западе С.-Петербургской епархии таким центром миссионерства стала Нарва. Успех Миссии превзошел все ожидания. За время ее существования (с августа 1941 по февраль 1944) в огромной области, где к началу войны в июне 1941 года церковная жизнь фактически замерла, было открыто больше трехсот приходов (с учетом южной части Псковской епархии (б. Великолуцкой обл.) и Тверской епархии - более четырехсот), велась просветительная (катехизическая) и социальная (благотворительная) работа.

     Деятельность Миссии охватывала самые различные сферы. После долгих лет атеистической жизни актуальной задачей стало крещение населения. В разных местах Северо-Запада крестили детей до 16-летнего возраста. Одновременно приводили по 25-30 и даже 100 детей. С августа по ноябрь 1941 г. один только священник крестил три с половиной тысячи детей. По свидетельству миссионеров, ими было крещены десятки тысяч некрещеных детей, подростков и взрослых. Крещение пришедшей к вере молодежи сопровождалось воцерковлением и развитием катехизаторской деятельности. При многих храмах действовали воскресные церковные школы для детей, во Пскове существовал также детский приют.

     В мае 1943 г. при Миссии был учрежден «Стол по распространению христианской культуры среди молодежи», был налажен выпуск еженедельных радиотрансляций Миссии. Церковный эфир охватывал значительную территорию, включая районы Острова, Порхова, станции Дно. «Мы делали все, что могли, - подводил итог деятельности миссионеров прот. Георгий Бенигсен. - Открыли сотни приходов, окрестили десятки тысяч некрещеных детей, подростков и взрослых. Открывали церковные приюты, детские сады и приходские школы. Вели огромных размеров катехизацию, несли проповедь Евангелия в каждый доступный нам уголок. Посильно несли труд социальной помощи. Вели подпольную работу с детьми и молодежью, организуя церковные союзы, содружества, сестричества и братства».

Псков. Кремль. Свято-Троицкий собор.

     Важным делом священников-миссионеров стало окормление русских военнопленных. Бывшие солдаты и офицеры Красной армии, как известно, не подпадали под действие Женевской конвенции 1929 г. о военнопленных, поскольку Советский Союз не стал подписывать в свое время эти документы. Советское правительство, кроме того, рассматривало всех попавших в плен военнослужащих как «предателей» и «изменников Родины». Отношение же со стороны оккупантов к военнопленным также было зачастую крайне жестоким и бесчеловечным, вследствие чего число заболеваний и смертность в лагерях были очень высокими. Поэтому добраться до военнопленных, поддержать их словом, утешить, убедить в том, что необходимо верить в помощь Божию и, уповая на эту помощь, выжить; исповедать их, причастить Святых Христовых Таин, если необходимо, то оглашать и крестить, а порой и совершать богослужения в лагерных условиях (в ряде лагерей удалось открыть храмы) - все это было первостепенной задачей и большим подвигом священников Миссии.

     Деятельность Псковской Православной миссии постепенно разрасталась и продолжалась в общей сложности, два с половиной года. В августе 1941 г. в Псков приехали первые 15 священников из Латвии. Через год, к августу 1942 г. в Миссии насчитывалось уже 77 православных пастырей, которые обслуживали 200 приходов, а позднее к январю 1944 г. Миссия насчитывала уже 175 священников. (По данным составленного нами, вероятно еще далеко не полного, опубликованного ниже синодика Миссии, на Северо-Западе России в 1941-1944 гг. служило в общей сложности около 230 клириков (из них 27 из Латвии, 13 - из Эстонии, и более 190 - с территорий Северо-Западных областей России, - всего не менее 207 священников и 23 диаконов), а также 28 псаломщиков (из них 8 - из Латвии) и 9 мирян-миссионеров, всего с учетом монашествующих, не имевших сана, - более 60 человек. К 1944 г. на этих землях было открыто не менее 320 храмов. Кроме того, на юге Псковской епархии (б. Великолуцкая обл.) миссионерами было открыто 18, а на территории Тверской епархии еще 81 храм. То есть всего на Северо-Западе (без Принаровья, Печорского края и Пыталова) более 420 храмов, а с учетом же этих земель - более 470.).

     Религиозная политика немцев на оккупированных территориях определялась, вероятно, несколькими соображениями: во-первых, дарованием религиозной свободы (в контрасте со сталинским террором) достигалась пропагандистская цель; во-вторых, ставилась цель умиротворения и получения симпатий местного населения; в-третьих, у Германии имелись православные союзники (Румыния, Болгария); в-четвертых, в Германии существовало т. н. «православное лобби» как из числа русских и остзейских немцев, русских эмигрантов, так и в самой немецкой среде. Жизнь всех религиозных общин (в том числе православных) как в самой Германии, так и на оккупированных ею землях контролировалась.

     Однако, несмотря на жесткий административный и финансовый контроль за деятельностью Церкви (и, в частности, Миссии) со стороны германских властей (об этом, например, свидетельствует сводка СД от 6 ноября 1942 г., подробно информировавшая берлинское руководство о юридическом и финансовом положении Миссии), руководству экзархата за два с половиной года удалось достичь многого. Православная Псковская миссия не стала орудием контроля над русскими людьми, но, напротив, возвращая их к Церкви, укрепляла и поддерживала в условиях оккупации. Оккупационные власти признали руководство деятельностью миссионеров со стороны экзарха митр. Сергия. Именно Миссия, а не какой-либо административный светский орган, отвечала за каноническую проверку духовенства и его политическую деятельность. Миссия признавалась частью Русской Православной Церкви, а не автономной церковной структурой - это было важным достижением экзарха в борьбе за независимость русских православных приходов. Экзарх митр. Сергий смог добиться того, чтобы приходы и церковные предприятия (свечные заводы и пр.) на Северо-Западе освобождались от налогов и 10% доходов приходских церквей переводились в центр Миссии в Пскове. (Финансировалась работа Миссии исключительно пожертвованиями верующих, священники-миссионеры никакого жалованья не получали). И, наконец, миссионеры имели право посылать кандидатов в священники в Экзархат для хиротонии и обучения в семинариях Риги и Вильно. Православные Церкви в Прибалтике и Польше оказывали Миссии некоторую помощь: из Риги присылались церковные облачения и богослужебные книги, собирались продукты. Православная Церковь в Польше помогала книгами. Но помощь, как и контакты с Ригой, не были регулярными.

     С ростом Миссии ухудшались отношения митрополита Сергия с немцами, такой успех в их расчеты не входил. Весной 1944 г., когда советские войска стояли уже на границах Прибалтики, а кое-где и перешли их, многим был ясен исход войны, окончание ее (явно не в пользу Германии) было лишь вопросом времени, - 28 апреля 1944 года экзарх митрополит Сергий был убит. Машина, в которой он ехал по пути из Вильнюса в Ригу, была расстреляна на шоссе близ Ковно людьми в немецкой военной форме. С ним были убиты его шофер и двое сопровождавших. Расследование было крайне поверхностным. Официально было объявлено, что митрополит был убит партизанами, однако официальные документы немецкого министерства, занимавшегося вопросами Церкви в оккупированных областях, по мнению исследователей, скорее свидетельствуют об убийстве его агентами гестапо. Произошедшие события и трагическая гибель экзарха показали, «что даже епископ, сформировавшийся в советское время, при определенных условиях способен идти не только на риск, но и на мученичество за православную веру и Россию».

     Осенью 1944 года началось восстановление советской власти в Прибалтике и жизнь сотрудников Миссии вступила в новый этап - мученический. Все они, кроме нескольких, ушедших на Запад, были арестованы органами НКВД. Им инкриминировалось «сотрудничество с оккупационными властями». В то время на территориях, не бывших в оккупации, шло массовое открытие церквей. Вторая Мировая война явила миру тактическую гибкость коммунистической власти не только в сфере международных отношений, но и в религиозной политике. Были освобождены многие обреченные на уничтожение священники. Но вскоре в советские концлагеря пришла новая плеяда православных мучеников - сотрудники Псковской миссии. Многие из них погибли, те же, кто дожил до освобождения, вернулись в родные места, где возобновили свое служение.

     Один из участников Миссии закончил свои воспоминания надеждой, что история Миссии станет известна русским людям в России: «Миссия закончила свою деятельность в Псковском краю в феврале 1944 года. Все оставшиеся в Прибалтике миссионеры большевиками были арестованы и сосланы в Сибирь на верную смерть. Это мученики Миссии. Своим подвигом они свидетельствуют всему миру, что Миссия творила подлинно церковное дело. Не сомневаюсь, что деятельность Православной миссии в северо-западных областях России в свое время будет отмечена и на страницах будущей истории Русской Церкви».

     Псковская Православная миссия оказалась единственной хорошо организованной группой священников, действовавшей на оккупированной немцами территории России. На Украине, в Белоруссии, в центральных русских областях церковная жизнь возродилась в традиционных формах епархий, приходов и монастырей. Только Северо-Запад России дал яркий пример организованного в Миссию апостольского служения. Русские священники, находясь под угрозой нацистского или партизанского преследования, сумели за период 1941-1944 г. вернуть к церковной жизни десятки тысяч людей. Это было возвращение народа к своим национальным и духовным истокам. Вопреки неудовольствию и скрытому сопротивлению германских оккупационных властей псковские миссионеры сумели дать людям чувство горячей веры и надежду на преодоление земных скорбей во имя обретения жизни Вечной.

     Как наследие Миссии на территории Северо-Запада России, все послевоенное время, оставались действующими от половины до трети из открытых миссионерами в годы войны более трехсот храмов (от трети до половины из них были закрыты сразу после войны и в 1960-х, в годы хрущевских гонений - Ред.), вместо восьми довоенных, чудом оставшихся незакрытыми к 1941 г. храмов. Развитие церковной жизни после войны в восточной части Северо-Западных епархий не оставляет иллюзий (из десятков просьб верующих и общин об открытии храмов в 1944-1948 гг. удовлетворялись лишь единичные, например, в С.-Петербургской епархии были открыты 4 храма в С.-Петербурге и 4 - на востоке области. Позже, к концу 1940-х гг., процесс возвращения храмов верующим полностью прекратился). Если бы не было Псковской миссии, в западной части трех епархий Северо-Запада была бы такая же картина. В С.-Петербургской епархии из 117 (включая Принаровье) действовавших в годы войны (к 1944 г.) храмов на той же территории к 1950 г. оставались действующими лишь 36, в 1950-1960-х гг. их число сократилось и составляло до конца 1980-х гг. 23 храма. На территории Псковской епархии (включая Печорский край и Пыталово, но без б. Великолуцкой обл.) из 183 (в 1944 г.) к 1950 г. действовало 97, а в Новгородской епархии из 55 - 30. (Позже, в 1950-1960-х гг., так же как и в С.-Петербургской епархии, число их сократилось). До 1980-х гг. по отмеченным на карте действующим храмам можно было видеть, где во время войны проходила линия фронта. К тому же даже открытие немногих храмов в восточной части С.-Петербургской и Новгородской епархий (как и в лежащих далее к востоку районах России) стало возможным во многом лишь благодаря оживлению духовной жизни в годы войны по другую сторону фронта.

     Многие из священников-миссионеров после войны были репрессированы советскими органами власти и либо уничтожены, либо приговорены к длительным срокам пребывания в концлагерях СССР. Своим мученичеством эти пастыри засвидетельствовали свою верность Христу. Другая же часть священства ушла на Запад и там продолжала окормлять русских эмигрантов послевоенного исхода (второй волны). Поэтому деятельность псковских миссионеров - подвиг, нашедший свое особое место в современной отечественной истории, подвиг, который, надеемся, по достоинству оценят благодарные потомки.

     Ждут своего часа еще неизвестные и, верим в это, сохранившиеся в рукописях, в частных и ведомственных архивах воспоминания участников Миссии. В этом номере, почти полностью посвященном Псковской Православной миссии, вниманию читателей предлагаются именно такие редкие, малоизвестные и неопубликованные воспоминания, материалы и исследования, впервые публикуется синодик духовенства, служившего в годы войны на приходах Северо-Запада и список этих приходов.

Источник. Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 2002 г. выпуск 26-27.