Судьба князя Владимира Старицкого с детства складывалась трагично. Его отец, князь Андрей Иванович, брат великого князя Василия III , окончил свои дни в тюрьме в 1537 году, куда был заточен еще при матери Ивана Грозного, Елене Глинской. Опала главы семьи не могла не отразиться на судьбе остальных ее членов. В течение нескольких лет маленького Владимира (он родился в конце 1533 года) вместе с матерью Евфросинией держали в заключении.

 

В те времена тюрьмой часто становились пустые, заброшенные дворы Кремля. Княгиня Старицкая с сыном с 1537 по 1541 год была заключена под стражу на бывшем дворе Берсеня Беклемишева, казненного еще при Василии III. Двор Берсеня размещался на Подоле, возле Москворецкой башни, а имя этого человека дошло до наших дней в названии Берсеневской набережной Москвы.

В 1542 году князья Старицкие получили свободу, им вернули все владения и двор в Кремле. И тем не менее столь долгое пребывание в опале не могло не оставить горького следа в душах Евфросинии и ее сына. Помнил об этом и великий князь Иван Васильевич, будущий грозный царь, хотя и приблизил двоюродного брата, князя Владимира Андреевича, к престолу. Долгие годы его имя летописцы упоминали рядом с именем Ивана IV - в описаниях военных походов, важных государственных дел и семейных торжеств.

Владимир Старицкий был женат дважды. Но нас интересует его второй брак, заключенный 28 апреля 1555 года. "В неделю вторую по Пасце, еже святых жен Мироносиц, женил царь и великий государь Иван Васильевич братиа своего князя Владимира Андреевича, взял за него дщерь княж Романову Одоевского княжну Евдокию". В этом браке у Владимира Андреевича родились пять дочерей и два сына (правда, в определении состава его второй семьи есть разночтения). Мария, о которой речь шла в начале статьи, была старшим ребенком и появилась на свет до 1560 года - более точных сведений об этом событии нет.

 

Положение князей Старицких при русском государе пошатнулось после того, как в 1564 году в Литву бежал князь Андрей Курбский, двоюродный брат второй жены Владимира Старицкого. Да и Иван IV, постоянно опасаясь боярского заговора, косо посматривал на родственника, а попытка некоторых бояр посадить на трон князя Владимира Андреевича, когда в 1553 году царь заболел, не прошла им незамеченной. Видимо, вызывал в грозном царе раздражение и талант военачальника, проявленный Владимиром Андреевичем в сражениях.

Однако не будем останавливаться на жизни этой семьи в 1564-1569 годах. Она вместила многое - и насильственное пострижение матери князя Владимира, Евфросинии, в монастырь под именем Евдокии, и утрату Старицкого удела, и неудачную попытку семьи перебраться поближе к западным границам страны.

Осенью 1569 года царь Иван Грозный приказал Владимиру Андреевичу прибыть в Александровскую слободу. Князь с семьей тронулся в путь, но доехал только до ямской станции "на Богоне" - деревни близ слободы. В "Пискаревском летописце" начала XVII века зафиксировано: "И заехал князь велики на ям на Богону и тут его опоил зелием и со княгинею и з дочерию большею. А сына князя Василия и меньшую дочь пощадил". В другом летописном своде конца XVI века под 1569 годом отмечено: "Князь Владимира Андреевича и с материю и со княгинею его и з дочерью нужной смерти предаша, оставиша сына его князя Василиа, да дочь меньшую и даша ея за королевича".

Так 9 октября 1569 года, отравленные ядом, погибли князь Владимир Андреевич, его вторая жена Евдокия и старшая дочь Мария, а 20 октября была убита и мать Владимира Старицкого, монахиня Евдокия, происходившая из рода Хованских. Из всей семьи в живых остались старший сын от первого брака и младшая дочь Мария.

Не удивляйтесь, что в семье Владимира Старицкого две дочери носили имя Мария - старшая (чей портрет перед вами) и младшая, избегнувшая смерти. В старые времена в семьях, как правило, было много детей, а имена им давали, сообразуясь со "Святцами". Вот и выходило иногда по две Анны, по два-три Ивана (третий обычно звался "третьяк" - отсюда и Третьяковы).

Марию младшую Иван IV позже выдал замуж за датского принца Магнуса, а когда она овдовела, хитростью выманил в Москву и заточил в монастырь.

Все погибшие в 1569 году были похоронены в кремлевских династических усыпальницах в Москве: князь Владимир - в Архангельском соборе, его вторая жена и дочь - в Вознесенском монастыре. Но и после смерти своих недругов царь не успокоился. Решив уничтожить саму память об этом роде, он повелел похоронить опальных княгинь на месте прохода в северный придел храма.

Никаких надгробий над могилами Евдокии и ее детей не было, и до начала XX столетия никто не знал, где покоятся останки представительниц одного из самых знатных родов средневековой России. В 1909 году на них случайно наткнулись, прокладывая отопление в Вознесенском соборе. В 1929 году, когда разрушали собор, саркофаги перевезли в подземную палату рядом с Архангельским собором. Белокаменный гроб княжны Марии сохранился хорошо, чего не скажешь об ее останках и погребальных одеждах. На крышке толщиной 10 см четкая надпись: "Лета 1569 месяца октября в 9 день преставися благоверная княжна Марья княже Володимерова Ондреевича дочь".

Особенности черепа девочки и некоторых длинных костей ее скелета говорят о серьезном заболевании - она страдала рахитом. Мария росла в трудные для князей Старицких времена, и лечением ребенка, видимо, не занимались. Да и медицине того времени не под силу было справиться с такой болезнью.

Сегодня мы знаем об этой девочке нечто очень важное - мы можем увидеть ее лицо. К счастью, череп девочки сохранился настолько хорошо, что был использован для реконструкции ее облика. Скульптурный портрет выполнен экспертом-криминалистом С. А. Никитиным (Москва). Удивляет большое сходство Марии Старицкой с ее прабабушкой - гречанкой Софией Палеолог.