О том, как готовилось прославление в лике святых семьи последнего российского императора, рассказал недавно непосредственный участник событий -- член Синодальной комиссии по канонизации Русской Православной Церкви (РПЦ), профессор Санкт-Петербургской духовной академии, протоиерей Георгий Митрофанов. Выступая с лекцией перед студентами Московского государственного института международных отношений (МГИМО), священник обратил внимание на то, что рассмотреть вопрос о канонизации царской семьи было предложено Священным Синодом РПЦ в конце 1992 г. "Тогда это никак не было связано с перспективой воссоединения с Русской зарубежной Церковью, где царская семья была уже прославлена в лике святых в 1981 г,  но объективно канонизация Николая II и его семьи способствовала воссоединению", - отметил о.Георгий.

По его словам, к началу 90-х гг. в общественном мнении преобладали две крайние точки зрения: царя считали или Николаем Кровавым, или "супер-святым царем-искупителем, ритуально за Россию убиенным". В Комиссии по канонизации было решено составить подробные исторические справки по каждому вопросу, например, о том, насколько препятствуют канонизации обстоятельства отречения Николая II от престола, государственная и религиозная и политика, отношения царской семьи с Распутиным и т.д.

Общий вывод исследований был таков: сама по себе государственная деятельность царя, его религиозная политика, а также его личная религиозность не дают оснований для канонизации. Было очевидно, что Николай II не может быть прославлен как благоверный государь, внесший особый вклад в укрепление Церкви. "Более того, можно сказать, что Николай II -- ординарный человек, несчастный правитель, мучившийся, слабый, жертва собственного отца. Александр III остановил реформы, а потом Николай, переступая через себя, постоянно мучаясь, что предает заветы родителя, все равно вынужден был идти по пути тех же самых реформ - с муками, со скорбями…", -- рассказывал о.Георгий. Он считает отречение царя от престола "преступлением", но в то же время признает, что "в нем нет канонических нарушений, которые бы препятствовали прославлению". Историк  напомнил, что в церковной среде  того времени отречение императора было воспринято "или сдержанно, или радостно": "Постановление Синода от 9 марта начиналось словами "Свершилась воля Божья", в нем ни слова не говорилось об отречении, но прославлялось Временное  правительство".

Что же побудило Архиерейский собор принять  решение о канонизации? По словам о.Георгия, такую возможность открыли сохранившиеся документы о том , что пережила вся августейшая семья в заточении, накануне казни. "Открылась картина того преображения, которое они пережили в заключении: ординарные люди поднялись до духовных высот", -- -сказал священник. Можно утверждать, что члены императорской семьи с какого-то момента знали, что будет казнь. Это было особенно болезненно для Александры Федоровны --  "рушился ее миф о народе-монархисте". "Только бы все вместе" -- это было их главное желание. В этих условиях у родителей "хватило сил чтобы, чтобы поддерживать мир в семье", подчеркнул член Синодальной комиссии. "У Николая хватило сил, чтобы воздвигнуть свою малую Церковь, но на большую сил не хватило. Это особо ценно на фоне того, что мы знаем о множестве русских семей, где ненависть и предательство станут нормой в советское время", -- отметил лектор.

Он также напомнил, что вопрос о том, в каком чине прославить убиенную семью, был непростым. Невозможно было канонизировать их как мучеников за веру: "Сам характер убийства - типично криминальная расправа, никаких следов сатанинского заговора, ничего мистического". Поэтому  решено было прославить их в лике страстотерпцев. "Этот тип святости распространен более всего именно на Руси. Первый прецедент - братья Борис и Глеб - очень соответствует стилистике русской истории. Страстотерпцы - христиане благочестивой жизни, безвинно принявшие смерть с христианским смирением. Русский человек умирать умеет лучше, чем жить - это наша национальная черта, свойственная и Николаю", -- пояснил о.Георгий.

Проблема со статусом возникает и в отношении слуг, погибших вместе с императорской семьей (они уже прославлены в РПЦЗ). Как подчеркнул священник, "мы не утверждали, что их нельзя канонизировать, но в каком чине?" Их нельзя прославить ни  как мучеников за веру, ни как страстотерпцев. Возможно, более соответствует статус "святой праведный". В таком чине могут быть прославлены "миряне, верующие в Господа Иисуса Христа и погибшие при исполнении своего долга". Например, некоторые деятели Белого движения тоже  достойны канонизации в этом чине, уверен историк.

Он также обратил внимание на то, что единственным противником  канонизации из всех членов комиссии на последнем этапе ее подготовки вдруг стал не кто иной, как митрополит Иоанн (Снычев). Это будет интересно узнать тем, кто до сих пор воспринимает митрополита Иоанна как  главного поборника прославления императора. На лекции был также затронут вопрос о том, насколько компрометировало императорскую чету общение с Г.Распутиным. "Темную, экстатическую религиозность, экстрасенсорные способности и здравый смысл мужика", которые сочетал в себе Распутин, императрица воспринимала как проявления святости и юродства, что усугублялось болезнью сына. Ее эмоциональное отношение к Распутину объяснялось комплексами  "неофитства и народопоклончества", считает о.Георгий и добавляет, что "не настолько, чтобы препятствовать канонизации Александры Федоровны". Что же касается ее супруга, то его отказ отдать под суд убийц Распутина свидетельствует, что он не был поклонником "старца".