Как лектор Менделеев оставил во мне и многих моих товарищах неизгладимое впечатление. Неизгладимость эта обусловливалась, с одной стороны, обаянием научного авторитета творца периодической системы, с другой стороны – исключительностью тех условий, при которых Менделеев читал нам лекции в конце своего семестра, но главным образом зависела она от поразительного лекторского таланта покойного.

Трудно отдать себе отчет в том, чем он достигал этой власти над нами. Одно можно сказать с достоверностью — не внешними приёмами, которые всем: и интонациею и жестикуляциею, и построением речи — были далеки от того, что считается отличительными чертами настоящего оратора.

По интонации речь Менделеева была незаурядною и разнообразною, но интонация эта не столько стояла в тесной внутренней связи с содержанием, сколько зависела от настроения Дмитрия Ивановича и от отклонений от параллельности хода речи и хода мыслей.

Внушительна бывала и жестикуляция этого старца с небольшою бородкою и копною длинных волос, которыми он иногда выразительно встряхивал. Он то как бы отстранял рукою какие-то препятствия, то широким жестом, обыкновенно левой руки, как бы захватывал все вокруг, то как бы манил к себе что-то.

Точно также разнообразна была и самая конструкция речи...

Но еще более... действовал на нас самый способ изложения Менделеевым неорганической химии. Я не буду говорить здесь о стройности плана этого курса — с этим знаком всякий изучавший его «Основы», а укажу на то, что Менделеев делал из этого курса как бы энциклопедию естественнознания, связанную основною нитью неорганической химии. Экскурсия в область механики, физики, астрономии, астрофизики, космогонии, метеорологии, геологии физиологии животных и растений, агрохимии, а также в сторону различных отраслей техники, до воздухоплавания и артиллерии включительно,— были часты в его лекциях. И эти экскурсии всегда были уместны, никогда не были слишком длинны и детальны и освещали соответствующий вопрос органической химии едва ли не ярче и не живее, чем какие-либо чисто химические примеры...

Та же нота необходимости приняться за разработку богатств России, те же указания на наличность этих богатств были обычными — всегда образным, всегда ярким — как бы припевом к лекциям Менделеева, о каком бы материале ни говорил он: «Надо думать, что придет время, что мы не только перестанем покупать соду заграничную, как мы до сих пор покупаем, но вследствие природных месторождений и дешевизны, как сырья, так и труда, будем напротив того снабжать мир нашими содовыми продуктами.

Я встретил Менделеева в Лондоне весной 1894 г.

Он был личностью, производящей большое впечатление: среднего роста, коренного сложения с длинными седыми волосами... Его необычный интерес к науке в целом, а к природе растворов в особенности, его несогласие с обычными социальными идеями, его своеобразная внешность — все указывало в нем на гениального человека.

...По предложению и плану Д.И. Менделеева Вольным экономическим обществом была организована система опытных полей — несомненно, первая когда-либо осуществленная в России. Таких полей одновременно было устроено четыре (в Петербургской, Московской, Смоленской и Симбирской губ.). Наблюдателями в последних двух были — мой добрый товарищ Г.Г. Густавсон и я, и это участие, несомненно, имело влияние на нашу преподавательскую деятельность, когда судьба снова свела нас в Петровской академии. Достойно изумления, что это начинание нашего знаменитого ученого не нашло поддержки и подражания, да и сам он, к сожалению, перешеёл к другим экономическим задачам, по своему значению и направлению едва ли одинаково важным для нашей страны.