Тарковский по своим корням многонационален, в его родословной: поляки, украинцы, русские, но он на самом деле не принадлежит ни России, ни Украине  – он принадлежит Времени. Поэту принадлежит  мир, ему принадлежит Слово, которым он этот мир преображает.  

 

 

На протяжении многих лет его замалчивала официальная критика, потому что  при социализме поэты, писавшие  о тайнах Времени, о Вселенной, о  Боге, были  не нужны, даже опасны. После смерти Арсения Тарковского в 1989 году (не взирая на государственную премию 1989 года за сборник «От юности до старости») он по-прежнему остается в тени.   По словам его дочери Марины Тарковской, Арсений Александрович, как представитель трагедии своего времени, продолжает расплачиваться за утраченную преемственность в культурной традиции.

 

Но есть и признание – оно  в сердцах  любителей истинной высокой духовной поэзии. Кто прочитал его стихи хоть однажды, тот обожжен его словами до глубины души. Те, кто его полюбили, полюбили навсегда.

 

Для поколения  60-х, 70-х, 80-х  годов Арсений Тарковский был культовым поэтом  (хотя   как поэт он был известен в литературных московских кругах, уже начиная  с середины 30-х годов). “Культ” поддерживался в других республиках, не только в России, но и в Украине, в Белоруссии. Благодаря титаническому переводческому труду, помогавшему читателю знакомиться с поэзией Востока, он стал одним из немногих, кто укрепил и обогатил диалог между культурами.  

 

 Арсений Тарковский в период учебы (1925 - 1929) на Литературных курсах

 

Его сборники из переведенных им стихов кавказских поэтов выходили в Грузии и в Армении. Его оригинальные стихи переведены на итальянский и голландский, немецкий и французский, даже на японский языки.

 

Поэзию его можно сравнить со средокрестием, в котором взаимно пересекаются вертикаль «Прошлое – Будущее» и горизонталь «Восток – Запад».

 

И лишь нашим соотечественникам не то что до страны Восходящего Солнца, но и до Москвы и до Санкт-Петербурга далеко, как до звезды. Не издаются в Киеве стихи Арсения Тарковского ни по-русски, ни в переводе на украинский. И приходится нам с вами сетовать, как и римлянам, что не услышат они боле песен изгнанного Овидия (чья судьба так похожа на судьбу изгнанного из своего времени и пространства Арсения Тарковского),  хоть он и сам предсказал этот печальный факт:

 

 

Но почему-то хочется, чтобы прикоснуться  к его стихам могло и поколение грядущее, чтобы число его поклонников росло. Может быть, потому, что его стихи заряжают силой правды и преображения? Может, потому что несправедливо: не издаются его книги на родине, в Украине?

 

Основные его сборники выходили в Москве. И первый «Перед снегом» (1962), несмотря на небольшой тираж, сразу же принесший поэту широкую известность, и второй «Земле – земное» (1966), и великолепно изданный «Вестник» (1969), вознесший его на гребень популярности, и все последующие – вплоть до собрания сочинений  в трех томах 1991 г .

 

 

Арсения Тарковского юбилейным поэтом назвать трудно. Он всегда чурался громкой славы:

 

Близятся юбилейные дни. И Россия, и Украина пока  реагируют на это событие по обычной  схеме: равнодушно, снисходительно.

 

В его родном городе Кировограде до сих пор нет памятника великому земляку.

 

На 15 лет завис в воздухе вопрос о переименовании улицы в его честь.

 

И хотя поэт живет  в своем особом времени,  не заметить такую дату просто невозможно.  Слишком она изысканна и величественна.

Родился будущий поэт 25 июня 1907 г. в Елисаветграде, в чадолюбивой семье Александра Карловича Тарковского, народовольца, знавшего 7 иностранных языков, прививавшего детям любовь к театру, к музыке, к поэзии.

 

 

Тарковский всю жизнь был связан с родной землей духовными узами. Он любил украинскую поэзию, она была ему знакома с детских лет.

 

Он с особым волнением вспоминал Елисаветград. Его  воспоминания о детстве  в Елисаветграде были светлыми и проникновенными, что нашло свое отражение в стихах и прозе.

 

Он гордился этим городом, говорил, что город Елисаветград маленький, но дал двести членов союза писателей. Конечно, среди  них были писатели разного сорта, но все же и сам Тарковский оттуда. Многие ученые и деятели искусства вышли из Елисаветграда.

 

Елисаветград до революции был уникальным культурным центром, куда приезжали с гастролями  великий композитор и пианист Ференц Лист, Федор Шаляпин, Ольга Комиссаржевская, поэты Федор Сологуб, Андрей Белый, Игорь Северянин. Здесь родился театр украинских корифеев. Образ родного города «раненым ангелом» навсегда останется  в поэзии Тарковского, а степь, взлелеявшая детство и юность поэта окрасит его лирику космическим мироощущением, станет прообразом ойкумены и Вселенной.

 

Он боготворил Сковороду, любовь к которому ему передали отец Александр Карлович и его друг, доктор Афанасий Михалевич.

 

Имя украинского философа-правдолюбца в ранних и поздних стихах Арсения Александровича станет символом духовного подвижничества. Ощущение свободы, как настой степных трав, особой субстанцией насыщало плоть и кровь далеких во времени, но близких по духу поэтов Арсения Тарковского и Григория Сковороду. Они шли по одной дороге – скорбной и радостной, открывая в душах людей простор, похожий на бескрайнюю степь. Елисаветград – степной город. И эта парадоксальная топография ощущается в лирике Арсения Тарковского. Он – поэт города  и поэт степи. Поэт, который стремится к вершинам мирового искусства, и поэт, утверждающий свободу важнейшей ценностью.

 

Даже его судьба  «выстроена» как философское произведение. Он не поддавался  искушениям времени, а их, как известно, всегда немало. В советские  лукавые времена стать признанным поэтом означало забыть о правде. Но  именно ей присягнул Тарковский раз и навсегда,  чтобы долгими годами внутреннего  напряженного труда  довести ее до наивысшей концентрации. Ничем он не запятнал свое чистое имя, явил судьбу, достойную уважения и восхищения. Он «уберегся от искушений». А в этом и состоит истинный подвиг художника. Поэт оставался строгим и верным себе мастером именно в ту эпоху, когда произошел упадок требовательности у самих поэтов.

 

 

Арсений Тарковский на свою судьбу не сетовал. Он относился к ней как истинный рыцарь к Прекрасной Даме: стойко, мужественно и благородно. А получал от нее сполна лишь потерю  за потерей.  Кроме общих с народом испытаний – революция, голод, войны, прибавилось много личных: в гражданскую погиб старший брат, в Отечественную гвардии капитан Тарковский потерял ногу, в 1946-ом уничтожена верстка первого сборника стихов – «до лучших дней», которые растянулись еще на 16 лет.

 

Острием духовной мысли его поэзия направлена к вершинам мировой культуры. Поэт-философ  показал, что для постижения минувшего необходимы не меньшие усилия, чем для создания будущего. Прошлое, по Тарковскому, располагается впереди, и его воссоздание – основная задача творца:

 

 

Арсений Тарковский понимал культуру как меру ответственности человека за все происходящее в мире. Культура, по его мнению, огромна  и бесконечна.

 

 «Мы участвуем в разговоре, начатом во времена Адама. На каждую реплику, звучащую тысячелетия, мы должны дать свой ответ или поставить свои вопросы», - говорил Арсений Александрович.  

 

Его  поэзия  диалогична –  не только по форме, но и по  внутреннему принципу. В стихах перекликаются, беседуют целые исторические эпохи. Он смотрит как бы «двойным зрением», видит историю и глазами современника, и глазами воображаемого предка-«историка». Чувство историзма – это не только проникновение в глубь веков, но и дар прорицания:

 

 

Как истинный поэт Тарковский «рифмует» времена. Он находит «сродное»,  в двух или нескольких эпохах и находит в них  кристалл, который не разрушается, соприкасаясь с сиюминутностью.

 

Творчество Арсения Тарковского убеждает в  том,  что и культура и время обладают силой, постоянно притягивающей к себе сердца людей. Вершины искусства, как бы далеко они не находились  и какими бы близкими не казались, всегда высоки, всегда трудны, всегда вожделенны. Они вечно впереди, так же, как и время. Поэту удается наделить жизненной реальностью давно ушедшие времена и культуры. Он верит в глубокую  внутреннюю связь эпох,  минувших и грядущих.  Узнать время, понять его сущность, означает прикоснуться к Непреходящему и живому.