Хотя Византия казалось спокойной и ей не угрожали злейшие враги, турки, потому что сам их султан, Мурат II, возвел Константина на престол, -  но можно было ожидать, что эти турки, воинственный и беспокойный народ, соскучился без дела, т.е. без войны, поссорятся как-нибудь с греками и опять начнется прежняя кровавая история, в которой конечно, Византийские греки не сдобровали бы, потому что они совершенно бессильны.

 

Посмотрим кстати, какова был сила Византии в это опасное для нее время.

 

Все Византийское государство, владение Константина лежало на небольшом полуострове (100 верст длины и 50 ширины), между Мраморным и Черным морями. На этом полуострове был только один город – Константинополь. Но как полуостров, так и город не совсем еще принадлежали Константину, и на таком даже крошечном пространстве земли были владения не одной Византии, но и других государств. Именно, по берегам Черного и Мраморного морей были турецкие крепостцы и торговые конторы или местечки (латинцев) генуэзцев, а сам город Византия составлял два города. Посреди его проходит из Босфора (т.е. Константинопольского пролива) узкий залив, который по своей кривой форме назывался тогда Рогом (теперь он называется Золотой Рог): на западной стороне Рога была самая Византия, на восточной – часть Византии, которая как будто составляла особенный город, назывался Галатой, принадлежала не грекам, а генуэзцам, управлялось своими начальниками, и проч., так что в самом городе Византии было два города (см. на приложенной карте).

 

 

Жителей в Византии было очень немного, и только тысяч пять могли носить оружие. Эта-та горсть людей и должна была защищать широко раскинувшийся город, который не имел даже стен хороших: стены, которые окружали его, были так некрепки, что греки боялись ставить на них большие пушки, чтобы от их тяжести стены не рассыпались.

 

Вот какое было незавидное внутреннее положение Византии! Ясно, что она не могла бороться с огромным и храбрым войском турецкого султана, если бы ему вздумалось напасть на нее; и хотя, как мы сказали, турки и греки жили довольно мирно по вступлении Константина на византийский престол, но нельзя было думать, чтобы этот мир продолжался всегда, - следовательно нужно было позаботиться приобрести на будущее время, на случай опасности, помощь друга на черный день. Но где можно было найти эту помощь? Кто мог быть другом Византии? – Мы уже говорили, что у нее не было друзей. Взглянем теперь подробнее на окружающие Византию народы.

 

Самые близкие соседи были генуэзцы в Галате, лежавшей на берегу Рога, напротив греческой Византии; но это были латинцы, скорее враги, чем друзья, как и все латинцы, жившие в Италии и далее, во Франции и Германии. В этих странах было много людей, готовых подать помощь Византии против турок, но только для того, чтобы потом самим покорить Византию и переменить в ней веру. Эти друзья были плохие друзья, и потому Константин, с несколькими своими умными вельможами, не хотел о них и думать. Потом другими близкими соседями были – море, которое не могло подать никакой помощи, и турки, тоже конечно не друзья. Далее, по берегам Мраморного моря были владения венецианцев – тоже латинцев. За ними был Пелопоннес, который хотя составлял два греческие господарства, но эти господарства были бесполезны для Византии, потому что сами были осень стеснены с севера турками и со всех сторон латинцами, которые после взятия Пелопоннеса во время походов рыцарей, в начале XIV столетия, против Византии настроили по всем берегам множество замков и укреплений, не признавали ничьей власти и постоянно ссорились с греками. К большему несчастью этих государств, они не жили согласно между собой. Два брата Константина, которые были там господарями, также всегда ссорились и призывали друг против друга турок, то латинцев, которые были тому всегда рады, и грабили и разоряли оба господарства. Далее, по берегу Адриатического моря, была смесь маленьких владений латинских и турецких, за которыми начиналась Италия, местопребывание папы, главы католиков.

 

На севере Византии лежали широкой полосой турецкие владения и отделяли от нее Булгарию, Сербию, Валахию и Молдаваию, которые прежде платили дань Византии, но теперь были данниками турок и едва-едва спасались от совершенного порабощения; сильнее и безопаснее прочих была Сербия, - сам Мурат был женат на Сербской принцессе. – За этими четырьмя государствами были два большие католические государства: Венгрия и Польша, которые хотя почти постоянно сражались с турками, но сражались вовсе не за Византию, о которой они не заботились, а за себя; в это время они отдыхали от войны с турками, весьма для них неудачной. – Еще дальше, на восток, за Черным морем было огромное государство, которое с радостью подало помощь Византии, потому что оно давно жило с ней дружбой и даже имело одну с ней веру – православную. Это была наша любезная Россия; - но он тогда сама страдала по тяжкой властью монголов, которые еще лет за 200 до того времени нахлынули на Россию огромными массами и как будто придавили ее, так что она не могла ни защищать себя, ни помогать другим.

 

Также за Черным морем, только не к северу от него, а к востоку, именно в теперешних горах Кавказских и к югу от них, были два сильные и богатые государства, которые, к удовольствию наших бедных византийцев, были греческие-же и религии также православной.

 

Это были империи: Иберия и Трапезунд, которым дали начало греки, бежавшие из Константинополя в то время, когда его осаждали крестоносцы четвертого крестового похода.

 

На эти два государства Константин обратил свое внимание, потому что от них только он мог ожидать истинно-дружеской помощи.

 

Чтобы приобрести сильнейшую дружбу двух этих государств, Константин решился породниться с ними. Он не имел жены и решился искать ее в двух царственных домах Иберии и Трапезунда. Для этого он выбрал своего верного Францу и послал его к двум владельцам с тем, чтобы он избрал из дочерей их – невесту и постарался расположить их к Византии.

 

Франца отправился, оставив Византию в совершенно спокойном состоянии. Мурат жил дружно с Константином и занимался семейными делами, именно женитьбой своего сына на армянской принцессе. Поэтому поводу Мурат задавал пиры с различными увеселениям, на которые собиралось множество народа, даже христиан, и которые продолжались целые три месяца, до конца 1450 года. О войне никто и не думал.