Родилась Варвара в 1886 году в Петербурге в дворянской семье. У нее было две сестры — Мария и Анна, которые с раннего детства проявили большие музыкальные способности и стали впоследствии известными музыкантами. Варваре же Бог дал талант художника. В 1907 году она поступила в Петербургскую академию художеств, которую успешно окончила в 1914 году. Довольно рано девушка увлеклась «левым» направлением в искусстве, включая модный в ту пору у молодежи футуризм. Она стала членом общества художников «Союз молодежи», перевела с французского знаменитый «Манифест футуристов», участвовала в ряде выставок вместе с К. Малевичем,  Д. Бурлюком и В. Маяковским.

Эти «левые» увлечения не мешали молодой художнице изучать искусство малых северных народов, памятники острова Пасхи, коптские миниатюры и древнюю африканскую скульптуру. Но не это увлечение привело Варвару Бубнову в далекую Японию, а, как это часто бывает, цепь случайностей.

Дело в том, что ее младшая сестра Анна повстречала и полюбила японца, студента-зоолога из Петербургского университета Сюнъити Оно. В бурные дни Октябрьской революции новобрачные решили покинуть Россию и отправились на родину супруга. А в 1922 году Варвара вместе с матерью поехали навестить Анну, да так и задержались в Японии на целых тридцать шесть лет, пережили там вторую мировую войну, при этом оставаясь гражданами России.

С первых дней пребывания Япония произвела на Варвару Бубнову неизгладимое впечатление, особенно ее искусство, имеющее тысячелетние традиции. «Для японца, — писала она, — нет большого и малого искусства, для него какэмоно — не только картина с глубоким содержанием, но и прекрасно сработанная и оформленная вещь, а глиняная чашка — не только полезный предмет, но и продукт труда, в который был вложен дух искусства. Поэтому можно сказать, что японская чашка «поет». Каллиграфическая иероглифическая надпись для японца, конечно, носитель смысла, но он умеет смотреть на нее, как и мы, иностранцы, как на прекрасную абстрактную форму. Именно благодаря этому развитому и широко разлитому в стране чувству прекрасного достигло японское искусство той высоты, при которой максимальное духовное содержание его произведений создается при минимальной затрате физических и материальных средств».

Такое тонкое понимание японского восприятия прекрасного в не малой степени способствовало появлению вокруг приезжей русской широкого круга друзей и знакомых, особенно из среды местных художников.

Варвара Дмитриевна захотела сама освоить технику японских мастеров и с этой целью поступила в 1923 году в Токийское художественно-прикладное училище, где занималась цветной литографией. Она серьезно изучала японское классическое искусство — живопись тушью (суйбокуга), цветную ксилогравюру (укиё-э). О пейзажах суйбокуга она образно писала: «Вы видите маленький кусочек жизни и в то же время чувствуете, что это часть необъятного, большого мира». Она считала, что в суйбокуга сконцентрированы лучшие черты японского искусства — мудрая простота, упрощение изображения до его пластического символа, высокая духовность.

Через некоторое время Бубнова сама успешно занялась цветной литографией, а позже перешла к черно-белой. Ее работы сразу же привлекли внимание местной общественности. Как считает российский японовед И. Кожевникова, они «продемонстрировали прежде всего технические возможности литографии, которой в Японии в то время отводилось лишь прикладное значение. У Бубновой появились последователи, с которыми она щедро делилась своими знаниями. За нею по сей день сохранилась слава лучшего литографа Японии». Сама художница отмечала, что ее литографии отличаются от традиционных тем, что делаются не на камне, а на цинковых досках. Они не требуют применения физической силы, портативны и допускают непосредственное рисование с натуры.

Изучение японской литографии в значительной степени изменило стиль произведений Варвары Бубновой, приблизив его ко вкусам японцев. Кроме того, посредством своего искусства она сумела передать японским художникам и граверам настроения российского авангарда. Этому способствовал и Сюнъити Оно, который перевел и опубликовал статью Бубновой об авангарде в очень влиятельном в те времена журнале «Сисо».

Большой интерес проявляли японцы к персональным выставкам русской художницы. При этом они отмечали, что в ее работах нет никакой стилизации, экзотики, поверхностного взгляда иностранца на жизнь чужой страны. Бубнова всегда сохраняла принципы русской школы, хотя японское искусство ее многому научило, «расширив изобразительные возможности графического языка».

О признании японцами заслуг Варвары Дмитриевны говорит и тот факт, что она была членом многих художественных объединений, таких как МАВО, Общество отечественной живописи, Японская ассоциация гравюры, Институт японской гравюры.

Однако деятельность Варвары Бубновой в Японии не ограничивалась изобразительным искусством. Огромный вклад внесла она и в ознакомление японцев с русской литературой и языком. Она преподавала эти предметы в университете Васэда и других учебных заведениях, подготовив целую плеяду выдающихся учеников. Среди них крупные специалисты по русскому языку, известные переводчики советской и русской прозы и поэзии. Особую роль сыграла Варвара в представлении японским читателям Пушкина. Она не только читала лекции и писала статьи о его творчестве, но и делала прекрасные иллюстрации к издававшимся в Японии произведениям, среди которых «Евгений Онегин», «Гробовщик», «Пиковая дама», «Сказка о царе Салтане» и др.

Долгих тридцать шесть лет прожила Варвара Дмитриевна в Стране восходящего солнца. Вместе с японским народом пережила и страшное землетрясение 1923 года, и ужасы второй мировой войны.В результате бомбардировок американской авиации сгорели дом в Токио и мастерская, погибли многие ее работы, печатные доски, богатая библиотека по японскому искусству.

В 1958 году Варвара Бубнова в возрасте 72 лет вернулась на родину. Здесь она продолжала активную творческую жизнь, сначала в Сухуми, где жила у старшей сестры Марии, а после ее смерти — в Ленинграде. Она стала членом Союза художников СССР, создала целый ряд акварелей — портретов, пейзажей, натюрмортов. В Японии о ней никогда не забывали, о чем свидетельствовал постоянный поток писем от старых друзей и просто почитателей ее творчества. А в 1982 году японское правительство в знак признания ее заслуг наградило Варвару Дмитриевну орденом Драгоценной короны четвертой степени.

Умерла Варвара Дмитриевна Бубнова в 1983 году. Похоронили ее в Сухуми.

 

 К. Геворкян