История Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле - МИР ПРАВОСЛАВИЯ - США - Русское Зарубежье

          В 1930 г., по благословению Архиепископа Северо-Американского Аполлинария (+ 1933 г.), эта святая обитель была основана приснопамятными иеромонахом Пантелеимоном (в миру Петр Адамович Нижник) и духовным его сыном псаломщиком Иваном Колосом, ищущими иноческого безмолвия, подобно тому, как и некогда братья-подвижники Стефан и Варфоломей, невдалеке от Радонежа, «поставили келейку и церковку» – будущую Троице-Сергиеву Лавру.

     Отец Пантелеимон родился 16-го января 1895 г. в полуселке Речица, Гродненской губ., Пружанского уезда, Городечнянской волости, в бедной большой семье. Когда ему исполнилось 18 лет, родители хотели его женить. «Мне очень не хотелось жениться, – вспоминал позже отец Пантелеимон, – и я упросил родителей отпустить меня в Америку, обещаясь присылать им оттуда деньги». Петр знал, что многие его сверстники так поступали: ездили в США, зарабатывали там деньги, присылали их в помощь своим семьям и этим создавали свое материальное благополучие. «Многие молодые люди, мои товарищи по школе, – вспоминал отец Пантелеимон, – уезжая в Америку верующими, возвращались оттуда, через год-два, ожесточенными неверами. Мои родители, в особенности мать, были люди простые, неграмотные, но верующие. Мать, видя, как действует на молодежь «заграница», очень часто и безутешно плакала. Я не выдержал и спросил ее: «Мама, почему ты так плачешь?» Она сквозь слезы ответила: «Сынку, не потеряй Бога...» Эти слова моей матери остались у меня в сердце и в памяти на всю мою жизнь».

     В 1913 г. 18-летний юноша прибыл в Америку. Первым испытанием для Петра была первая же его работа на сахарном заводе близ Чикаго. Работая здесь и в праздничные, и в воскресные дни, Петр стал задумываться о том, что «в Америке нельзя правильно жить – по-христиански, как живут люди у нас дома, и я часто мысленно просил Бога: скажи мне, Господи, путь, в онь-же пойду».

     Но Господь как бы испытывал твердость стояния юноши в вере православной. Для Петра незыблемой основой хранения отечественной веры, вдали от Родины, был слезный наказ благочестивой матери: «сынку, не потеряй Бога». И юноша, никем не руководимый, предоставленный, среди окружающего его соблазна, самому себе – был тверд и непоколебим завету своей матери.

     Прошел год. Наступила Первая мировая война. Неприятель вторгся в родные пределы. Многие села и деревни, в том числе и Речица, были разорены и сожжены, а родные «разбежались по всей России».

     Печальные вести в период военного лихолетья доходили до слуха Петра из России. Боевые успехи чередовались с неудачами, пока не завершились страшной октябрьской революцией 1917 г.

     И Петр, усиленнее прежнего, стал задумываться о своем будущем. Усерднее стал молиться и просить у Бога помощи и указаний. Внешние искушения одолевали Петра, но «внутренний голос, голос Ангела-Хранителя, – вспоминал отец Пантелеимон, – ободрял меня не боятся диавольского навождения, и выбросить из головы мечты об устройстве непрочного земного благополучия».

     1917 г. был переломным в жизни Петра. 18-го апреля 1918 г. 23-летний юноша поступает в Тихоновский монастырь, основанный в 1905 г. архиепископом Северо-Американским и Алеутским Тихоном, будущим Всероссийским Патриархом-Исповедником. В 1920 г. он принимает монашество и рукополагается во иеродиаконы, а 10-го апреля 1921 г. в сан иеромонаха.

     Об этом времени архимандрит Пантелеимон вспоминает: «В 1918 г. я поступил в Тихоновский монастырь в Пенсильвании и через два года принял монашество и был сначала рукоположен во иеродиакона, а затем и во иеромонаха. В течение десяти лет, которые я провел в Тихоновском монастыре, я видел, что там трудно жить настоящей монашеской жизнью молодому монаху, и я стал подумывать, где бы себе найти такое место, где можно было бы вести настоящую монашескую жизнь. В этом мне помог отец Иосиф, тогда Иван Андреевич Колос, который был регентом-псаломщиком на приходе. Я познакомился с ним в монастыре. Он приехал к нам пожить и отркыл мне, что тяготится своей службой на приходе и хотел бы принять монашество. Я также открыл ему свое намерение. И вот мы решили заработать немного денег, чтобы купить где-нибудь участок земли. Для этого я поступил на работу на аэропланный завод Сикорского в г. Стратфорде, а Иван Колос пока остался на приходе. В 1928 г. мы купили участок земли, на котором ныне расположен наш Свято-Троицкий монастырь. Но мы продолжали работать на заводе пока полностью не выплатили за землю. В это время к нам присоединился еще один монах из Тихоновского монастыря – отец Иаков. В 1930 г., весной, после Пасхи, я оставил работу на заводе и приехал на свою землю. Все было здесь запущено, тишина кругом и - ни души. Несколько раз я восходил на холм, в лесу, наслаждался окружающим покоем и видел оттуда свое хозяйство: старенький – без окон двух-комнатный домик и при нем колодец, а в других концах еще четыре колодца – вот и все, а кругом лес и тишина – пустыня. Первой моей хозяйственной покупкой, помню, был небольшой металлический чайник. Выйду, бывало, из домика на двор, зажгу дровишки между тремя камнями и на них поставлю чайник с водой, а сам – в Джорданвилль, в лавочку за продуктами. Приду назад – чайник закипел, и завтрак готов. Первыми собратьями обители были монах Иаков, старенький дьячек Иван Морозов, Филипп Писарик, монах Филарет, а позже присоединилилсь к нам два регента – Петр Иванович Козлов (впоследствии иеромонах Павел) и Иван Андреевич Колос (впоследствии архимандрит Иосиф)» («Православная Русь», сентябрь 1980 г.).

     К весне 1935 г. после многих слез и трудов в построенном малым братством корпусе был окончательно отделан храм в честь Живоначальной Троицы.

     В Духов день того же года было совершено освящение выстроенного храма и всего монастыря, возглавленное Епископом Виталием (Максименко; + 1960 г.), видным наместником, в прошлом, Почаевской Лавры. В тот день братию посетило огненное испытание, в конце литургии был замечен огонь на втором этаже монастырского дома, за несколько часов сгоревшего до тла, «как живая жертва Авелева». «По прибытии Архиепископа Виталия в Америку, вспоминает отец Пантелеимон, мы обратились к нему, чтобы он возглавил наше монашеское братство. На новом месте мы прежде всего, конечно, занялись совершением положенных ежедневных богослужений, а между ними устройством хозяйства. Мы купили корову и двух лошадей и начали заниматься земледелием. Начали строить сарай для хранения сена и завели молочное хозяйство. Из своего леса мы заготовили матерьял для постройки жилого помещения на 16 келлий и домовой церкви. В это время к нам присоединился хороший плотник, иеромонах Илья (Гаврилюк), и в 1935 г. была окончательно отделана церковь, которая в день освящения – сгорела. Это было Божие испытание нашей веры. Таковы были первые шаги по созданию этой нашей обители, которая, с помощью Божией, ныне все растет и растет и за короткое время своего существования превратилась в Зарубежную Лавру. Слава Богу за все»!

     И вот, «огненным крещением очистил Господь это место, чтобы на нем собрались те, кто готов на полное самоотречение, молитвенные подвиги, тяжкие труды и лишения» («Россия», Ь 233, 1935 г.). На следующий день за богослужением в предоставленном местными американцами помещении, псаломщик Иван Колос (позже архимандрит) был пострижен в монашество Епископом Виталием с именем Иосиф. Братия, оставшаяся под открытым джорданвилльским небом, не поддалась противному подлинно-христианской жизни унынию, а, уповая на неоскудевающую помощь Божию, приступила к восстановлению обители и, уже осенью того же года, покупают двухэтажный дом, значительно больше по объему, лучший качеством и удобный внутренней планировкой.

     По милости Божией, к середине 40-х годов строители-монахи Свято-Троицкого монастыря смогли выплатить долги за постройку, расплатиться окончательно за купленный дом, достроить сарай на 80 голов рогатого скота, увеличить объем молочного хозяйства, приобрести дополнительно 200 акров земли, купить все необходимые селько-хозяйственные орудия, приобрести типографию и, вскоре, в процессе улучшения своего печатного дела, купить новый, из лучших в то время, линотип, набор церковно-славянского шрифта и большой 16-страничный печатный пресс.

     Разве все это – не милость Божия, разве здесь не явное исполнение обетования Господня: «по вере вашей, да будет вам»? Подвижники-строители твердо верили в помощь Божию и явно ее ощущали во всех своих делах и начинаниях. Бывали случаи, вспоминали архимандриты Пантелеимон и Иосиф, когда в момент крайней нужды и, казалось бы, полной безнадежности, – в молитвах черпая надежду и утешение, что Господь не оставит их и скоро окажет им помощь, – «тут же почтой приходило письмо, а в нем неожиданная жертва благодетеля».

     В 1946 г. Троицкая братия начала строить величественный златоглавый каменный собор, в чем оказал большую помощь своими щедрыми пожертвованиями профессор Николай Николаевич Александров, вступивший в число братства.

История Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле (Часть 2-ая)

     Теперь несколько слов об архиепископе Виталии (Максименко), почившем авве Троицкой братии, о котором Архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский Антоний (Медведев; + 2000 г.) писал: «Родился он у берегов Азовского моря в 1873 г. в семье бедного диакона Иоанна Васильевича Максименко и Ефросинии Феодоровны, имевших семь детей. Будущий Владыка был четвертым. При крещении назван Василием. Отец скончался от гнойного плеврита, полученного на рыбной ловле, а через год и мать – от тоски. «Сиротские мыканья» начались, когда Васе было семь лет. Учился мальчик хорошо сперва в Мариупольском Духовном Училище, бедствуя материально. С такими же бедными товарищами он в первый свой школьный год не смог поехать на каникулы, а лакомился на пустыре горькой травой, которую дети называли «кресс-салатом». Со второго года стало легче, потому что брат, окончив семинарию, стал надзирателем Васиного духовного училища. Очень хорошо закончив потом духовную семинарию, Василий был принят в Киевскую Духовную Академию, но на втором курсе пережил там беду. За участие в протесте против недобросовестности эконома, прямолинейный студент Максименко был исключен из академии с «волчьим паспортом», т.е. без права поступления в другое учебное заведение. И стал он учителем, впрочем, «со всем молодым жаром». За это матери приохотившихся ребят кормили его по очереди, как пастуха. Неожиданно в судьбу Василия Ивановича вступает молодой епископ (будущий митрополит) Антоний (Храповицкий; + 1936 г.), этот поистине «гора любви». Под свое поручительство он добивается отмены «волчьего билета». Студент Максименко принят в Казанскую Духовную Академию. Там он переживает «монашеский кризис» и принимает постриг. У него тогда начинался туберкулезный процесс, но Владыка Антоний, постригая, дал юноше имя Виталий, что значит: «жизненный», и сказал: «будешь жить долго!» Далее, в Александровской Миссионерской Академии отец Виталий, уже иеромонах, преподает богословские предметы: Литургику, Пастырское богословие и Гомилетику, а с ними еще и физику. Невдалеке есть лепрезорий, в котором больные проказой, а иеромонах их посещает. В семинарии же отец Виталий бросается с одеялом спасать студента, нечаянно опрокинувшего керосиновую лампу и вспыхнувшего, как факел. Получив сам сильные ожоги, отец Виталий потушил огонь, а несчастный семинарист прожил недолго. Не отсюда ли мысль отца Виталия, когда впоследствии было его наречение во епископа, заимствовала сравнение предстоящего ему служения с готовностью бороться с огнем? Сказав тогда о церковных разделениях и о письмах, исполненных желания преодолеть их, архимандрит Виталий говорил: «Что же в такой назревшей обстановке делать?! Отказаться? Нет! Когда пожар, не спрашивают себя: умею ли я тушить? Когда кто тонет, не раздумываешь: искусен ли я в плавании? Но бросаешься спасать»... (Архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский Антоний: «Приснопамятный Архиепископ Восточно-Американский и Джерзиситский Виталий» , Православная Русь, № 6, 1985 г.).

     Блаженнейший Митрополит Антоний расцвет в жизни Почаевской Лавры в значительной мере приписывал трудам архимандрита Виталия, который, по словам приснопамятного Владыки, «распял себя для народа и Церкви». Как только Владыка Антоний прибыл на Волынскую кафедру и ознакомился с положением Почаевской Лавры, он сейчас же предложил иеромонаху Виталию, состоявшему в течение 3-х лет преподавателем Ардонской Духовной Семинарии на Кавказе, перейти на службу в Почаевскую Лавру для организации в ней миссионерского и церковно-издательского дела. Иеромонах Виталий охотно откликнулся на это предложение и, указом Святейшего Синода от 29-го ноября 1902 г., он был уволен от духовно-учебной службы и назначен в распоряжение Преосвященного Волынского с возведением в сан архимандрита. Резолюцией правящего архиерея от 2-го декабря 1902 г. отец Виталий был назначен проповедником Слова Божия, типографом и членом духовного собора Почаевской Лавры. В 1903 г. архимандрит Виталий был назначен редактором издаваемого Лаврой «Почаевского листка» и официальной части «Волынских епархиальных ведомостей», а с 1910 г. он редактировал журнал «Русский инок». С началом народно-миссионерской деятельности архимандритом Виталием было организовано при Лавре «Типографское братство» и была расширена и переорганизована Почаевская типография. Все братство Лавры насчитывало до 360 человек, типографское же братство в период своего расцвета, вместе с учениками и мастерами, насчитывало до 150 человек. Архимандрит Виталий являл собой пример суровой аскетической жизни и неустанного труда для народно-миссионерского и церковно-просветительного дела. Кроме того, архимандрит Виталий фактически стал руководителем церковно-народной патриотической организации «Союз Русского Народа», которая оказывала благотворное влияние на политическую, общественную и экономическую жизнь русского народа на Волыни. Во главе отделов «Союза Русского Народа» стали преимущественно церковные деятели, что обеспечивало влияние Церкви на все стороны народной жизни. Благодаря различным экономическим предприятиям, удалось добиться освобождения русского народа от власти местных эксплоататоров, которые были особенно опасны в этом крае и до этого времени господствовали здесь. На Волыни появилась сеть народных кооперативов и читален, благодаря чему корчмы значительно опустели и пьянство среди народа сократилось. Для крестьян был обеспечен дешевый кредит. В Почаеве «Союзом Русского Народа» был открыт Народный Банк, где обороты банка к 1915 г. достигали до двух миллионов рублей в год. Нигде в России не было поставлено так твердо и хорошо народное дело, как на Волыни, причем работа эта протекала в полном согласии с местными земскими учреждениями. В руках архимандрита Виталия сосредоточились выборы в Государственную Думу, куда могли пройти только рекомендованные им кандидаты. Приходских школ значительно расширилась и были созданы двуклассные народные школы. На Почаевских «отпустах» и во время крестных ходов из народа привлекались чистые и отзывчивые юноши к активной церковной работе. Некоторые из них поступали в монахи, а другие в работники «Типографского Братства», а более взрослые, привязанные к семье, составляли кадры ревнителей на местах, входя в состав «Союза Русского Народа», который насчитывал до полутора миллиона членов.

     «Лаврским богомольцам во дворе он проповедывал неутомимо, – вспоминает Архиепископ Антоний (Медведев), – а что касается храмостроительства, так для достойного хранения найденных разбросанных на земле останков казаков Богдана Хмельницкого, загнанных поляками (воевавших с ними и численно во много раз превосходившими) в болото и там истребленных, архимандрит Виталий воздвиг храм, известный под наименованием «Казацкие могилы» близ Берестечка. Этот храм в дни «отпустов» становился большим алтарем огромного храма под открытым небом. Что касается типографии, в которой архимандрит и трудился, и жил, не имея покоя, на второй год мировой войны он эвакуировал ее Здолбуново, где она еще работала. Разграбил ее в Здолбунове Петлюра, а остатки в Польше – большевики.

     Революция потрясла отца Виталия. Он прибыл в Могилев, желая совершить литургию в присутствии Государя, но не был допущен.

     В январе 1918 г. в одну из поездок, вероятно, из Здолбунова в Киев он служил в разрушенной Великой церкви Лаврской, сослужа священномученику Владимиру, митрополиту Киевскому. Это была последняя литургия святителя за несколько дней до его мученической кончины.

     Но вот, последовали и два ареста архимандрита Виталия. Первый, когда он с митрополитом уже Киевским и Галицким Антонием (Храповицким) и с архиепископом Волынским Евлогием был заключен в униатском монастыре Бучаче. А второй арест был произведен в храме на «Казацких могилах». Не дали совершить литургию и отвели в заключение в жуткий подводный каземат в страшном Демблине. Было там и избиение на допросе. Совершил отец Виталий там литургию, имея собственную грудь вместо антиминса. Так причастился он Святых Таин. Благодарение Богу, нашлись добрые люди, хлопотавшие, а то ведь угрожала смерть. Обвинение было фантастическое: якобы в руководстве украинскими повстанцами. Освобожденный он служил некоторое время в епархии Владыки Владимира Белостокского.

     И снова на помощь приходит митрополит Антоний. В Польше нельзя оставаться. Благодаря помощи Святейшего Патриарха Сербского, митрополит Антоний выписывает своего питомца в Сербию. Из Сербии отец Виталий переселяется в Чехословакию в село Ладомирово, называвшееся русскими Владимирово. Здесь сперва он поселяется в крестьянской избе, но постепенно около него собирается монашеское братство, устраивается обитель, начинается работа типографская, издательская, так как Лемковский студенческий комитет передал отцу Виталию походную Червоно-Русской Легии принадлежавшую прежде типографию. В 1932 г. сербский епископ Дамаскин освящает помещение, а в 1933 г. Русская Церковная типография преподобного Иова Почаевского освидетельствована и официально государством признана. «Так, после 15-ти лет труда, писал потом Владыка Виталий, помог мне Бог, трудящаяся со мной братия и добрые люди реставрировать историческую типографию преподобного Иова Почаевского. Основана она была около 1618 г. Существовала до 1918 г. И вновь восстановлена в 1933 г.».

     Параллельно с издательской работой шла пастырская в приходах карпато-русских, возвращавшихся из «унии» в Православие. Вначале их было восемь, впоследствии до двадцати четырех. Юрисдикция над приходами была Сербская, а над обителью и типографией – Русская Зарубежная.

     Архимандрит Виталий был весьма строг к себе и требователен к братии, более требователен, чем уже позже в Америке, когда уже и сам постепенно должен был освобождать себя от ряда дел. Владимирово и этот период жизни в ней будущий архипастырь любил особенно. Газета «Православная Русь», календари вслед за богослужебными книгами были предметом его заботы. В типографском корпусе был поставлен образ преподобного Иова, присланный в благословение из Почаева. Преподобный и сам изображен на типографском послушании, среди рукописей и шрифтов. И братия, начиная день, шла благословиться у него перед этим образом.

     В том же 1933 г., когда и Почаевская типография была восстановлена, скончался архиепископ Северо-Американский и Канадский Аполлинарий, вынесший на себе все последствия «Платоновского раскола». Обстоятельства потребовали назначения в Америку сильного архипастыря. До сих пор всероссийски-известный архимандрит Виталий уклонялся от хиротонии сперва в России на кафедру Кременецкую, потом Уманскую, а затем и в зарубежье, когда четыре уже раза призывался архиерействовать в Америке. Но тут митрополит Антоний поставил вопрос категорически: откажется архимандрит Виталий от хиротонии, откажется митрополит быть его старцем-отцом духовным. После нескольких бессонных ночей архимандрит Виталий простой открыткой ответил согласием своему Авве. Было тогда ему 60 от роду, из них 35 лет в священном сане, но юность и энергия чувствовались в его словах и посланиях. И вот слова его из послания перед поездкой в Америку: «Перед посвящением во епископа такое именно обещание дал я Богу: все силы отдать на умиротворяющую работу в Церкви».

     Слова Владыки не расходились с делом. В 1934 г. ради мира посмертно сняты прещения, наложенные нашими архипастырями на митрополита Платона и его викариев. В 1935 г. Американская епархия, выросшая в митрополичьи округ, возвращалась в состав Русской Зарубежной Церкви, и держалась так лет 20, до Кливлендского собора» (Архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский Антоний: «Приснопамятный Архиепископ Восточно-Американский и Джерзиситский Виталий» , Православная Русь, № 6, 1985 г.).

История Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле (Часть 3-я)

     Новохиротонисанный епископ Виталий, уезжая в Америку в 1934 г., назначил архимандрита Серафима (Иванова; + 1987 г.) своим заместителем. Архимандрит Серафим, ставший впоследствии Архиепископом Чикагским и Детройтским, родился 1-го августа 1897 г. Родители его – Георгий и Вера позаботились о хорошем образовании сына, который окончил Курскую классическую гимназию и затем учился год в Московском университете. В 1916 г. он пошел добровольцем на фронт и участвовал в составе 1-го Сибирского корпуса. В дальнейшем он был участником Добровольческой армии – сначала в составе Корниловского полка, а затем в Марковской артиллерийской бригаде. После эвакуации будущий Владыка Серафим оказался в Белграде, где стал интересоваться богословием. Здесь он окончил сначала философский, а затем и богословский факультеты. В 1926 г. во время посещения Святой Афонской горы, в русском Пантелеимоновском монастыре, в день памяти преподобного Серафима Саровского, он был пострижен в монашество. В том же году будущий Святейший Патриарх Сербский Варнава (+ 1937 г.) рукоположил его во иеродиаконы и вскоре во иеромонахи. В 1928 г. иеромонах Серафим был принят в число ладомировского братства.

     Под руководством отца Серафима братство много потрудилось на миссионерском поприще, печатало богослужебные книги, религиозно-просветительную литературу, церковные календари и другие книги, а также и газету «Православная Русь», редактором которой и был архимандрит Серафим. Во время Второй мировой войны архимандрит Серафим напечатал огромное количество книг. Собирая средства на это дело, он ездил в Болгарию. Он надеялся, что со временем ему удастся доставить богослужебные книги и, вообще, всякую церковную и просветительную литературу в Россию. Труды братства способствовали развитию церковной жизни в трудных беженских условиях, ибо все новооткрывшиеся церкви в беженских лагерях и других местах снабжались напечатанными ладомировским монастырем книгами. Многих трудов стоила и эвакуация братства преподобного Иова Почаевского из Ладомировой на Карпатах; сначала пришлось остановиться в Германии, а после войны братия перебралась в Швейцарию. Здесь в начале 1946 г. отец Серафим на основании указа Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви был хиротонисан во епископы Блаженнейшим митрополитом Анастасием и архиепископом Иеронимом.

     В том же году монашеская братия во главе с епископом Серафимом прибыла в США в Свято-Троицкий монастырь. Единогласным решением объединенной монастырской братии и утверждением архиепископа Виталия, настоятелем Свято-Троицкой обители был избран епископ Серафим. Им же было восстановлено печатание церковно-общественного органа «Православная Русь» и возглавлена монастырская типография. Вскоре же по сем в монастырь прибыл иеромонах Константин (Зайцев; + 1975 г.), ставший редактором «Православной Руси» и проявивший себя на этом послушании как «бескомпромиссный ревнитель церковной правды» («Прав. Русь», Ь 22, 1954 г.).

     В 1948 г. архиепископ Виталий возглавил монастырь, а епископ Серафим стал заниматься подготовлением точки опоры для Архиерейского Синода в США. Владыка Серафим выхлопотал у князя Белосельского в дар Русской Зарубежной Церкви загородное имение в Магопаке и переехал туда, устроив Ново-Коренную Пустынь, и собрал там свою небольшую братию. Таким образом, когда митрополит Анастасий с Архиерейским Синодом прибыл в США, у него была готова база для дальнейшей деятельности.

     В том же 1948 г. был освящен пещерный храм преподобного Иова Почаевского, находившийся в нижней части строившегося монастырского собора. Церковно-всенародное торжество великого освящения собора, состоявшееся 13/26-го ноября 1950 г., возглавил Блаженнейший митрополит Анастасий в сослужении сонма епископов и священнослужителей при весьма многолюдном стечении богомольцев, приехавших со всех концов Северной Америки. На малом входе за Божественной литургией строитель-игумен Пантелеимон был возведен в сан архимандрита.

     «Однако, – говорил архиепископ Виталий, – и на том еще не конец Божиим к нам милостям. Мы, уже видящие закат нашей жизни здесь, с беспокойством думаем: а что-же будет после нас с делом, на которое мы отдали все свое время и силы? Откуда возьмутся работники на смену нам на ниве Христовой?... Так вот случилось совершенно невероятное для нас дело: Промыслом Божиим, через посредство добрых людей, – у нас открыта и функционирует Троицкая Православная Семинария для подготовки кандидатов монастырского и приходского духовенства... Остается только с нашей стороны долг – отдать все оставшиеся силы на эту подготовку работников на ниве Православной Церкви» («Прав. Русь», Ь 22, 1948 г.). Указом своим за Ь 2670 от 30-го сент./13-го окт. 1948 г. Архиерейский Синод Русской Зарубежной Церкви благословил открытие Свято-Троицкой Духовной Семинарии, признанной штатом Нью-Йорк высшим учебным заведением. Ректором семинарии являлся сам архиепископ Виталий, Деканом – Н.Н. Александров. В 1952 г. Преосвященный Виталий передал свою ректорскую должность архимандриту Аверкию (Таушеву; + 1976 г.), получившему высшее богословское образование в Болгарии и придерживавшемуся строго-православного пути в богословии.

     АРХИЕПИСКОП АВЕРКИЙ (ТАУШЕВ; + 1976 г.)

     Преосвященный архиепископ Аверкий (в миру Александр Павлович Таушев) родился 19-го октября 1906 г. в Казани в семье дворянина Симбирской губернии Павла Сергеевича Таушева и его жены Марии Владимировны. «Род службы отца, вспоминает Владыка о своем детстве, был причиной того, что нам постоянно приходилось быть в поездках по России, и я благодарю Бога за то, что, хотя и рано пришлось мне покинуть горячо мною любимую Родину (в 1920 г.), но я все же повидал ее и глубоко запечатлел в своем детском сердце... Воспоминания эти о наших путешествиях по России кажутся теперь мне каким-то сном, и никогда до смерти моей не изгладятся из памяти... Незабываемо для меня посещение священного Кремля в «сердце России» – первопрестольной Москве с его святынями, начиная с Успенского собора, где короновались наши Государи и настоловались Первосвятители Русской Церкви, Троице-Сергиева Лавра со святыми мощами «печальника Земли Русской» преподобного Сергия, Киево-Печерская Лавра, Александро-Невская Лавра с Петропавловским собором, Исаакиевским и Казанским собором и храмом «Спаса-на-Крови» в Санкт-Петербурге. Не хочется верить, что теперь это только «музейные» ценности, что не воскреснет бившая там прежде ключем церковно-народная жизнь»!

     Любимым занятием юного Александра было чтение душеполезных книг, хранившихся в громадном шкафу у отца в кабинете. Уже в отроческие годы подсознательно созревало у него мысль проводить жизнь монашескую, отрешенную от светской жизни, в которой он ничего не видел привлекательного. В 1914 г. грянула Первая мировая война, в начале которой чувствовался огромный патриотический подъем. Незабываемое впечатление осталось у приснопамятного Владыки от приезда во Львов Царя-мученика Николая Александровича с Наследником. «Это был единственный раз в моей жизни, когда я видел нашего Благочестивейшего Государя и Его сына и притом – на довольно близком расстоянии. Какой общий восторг вызвало появление Государя и Наследника! Какое несмолкаемое «ура» гремело по всей огромной площади, где выстроились войска»!

     После многочисленных мытарств по России в годы революции, семья Таушевых в начале 1920 г. покинула Россию и оказалась в большом болгарском порту города Варны. За год до окончания открывшейся здесь русской гимназии, в Варну приехал архиепископ Полтавский и Переяславский Феофан, встреча с которым, как вспоминает Владыка Аверкий, «окончательно решила мою дальнейшую участь: я твердо, без малейших сомнений или колебаний решился стать на путь монашеской жизни». Окончив гимназию с золотой медалью, Александр поступил на Богословский факультет Державного Университета в Софии. Успешно выдержав все испытания, он получил диплом с высшим баллом.

     «Что мне было делать дальше? Мог я получить какое-нибудь место в Болгарской Церкви, но мне хотелось принять монашество и послужить именно нашей Русской Церкви, трудиться на духовном поприще для нашего родного русского народа. Я регулярно получал газету «Православная Карпатская Русь», и вот у меня явилось намерение отправиться на Подкарпатскую Русь – тогда это была Чехо-Словакия, – где происходило в то время стихийное возвращение масс порабощенного и угнетенного в течение ряда веков русского народа, оторванного от Матери-России, из насильственно-навязанной ему врагами унии с папским Римом в родную отеческую православную веру. Владыка архиепископ Феофан одобрил и благословил это мое намерение и даже дал мне некоторую сумму денег на дорогу, так как у меня и у моих родителей не было денег на покупку железнодорожного билета. Из Карпатской Руси, в ответ на мое письмо, я получил уведомление за подписью правящего епископа Иосифа о том, что я зачисляюсь на службу в Православную Епархию Мукачевско-Пряшевскую на должность помощника секретаря Епархиального Управления в городе Хуст».

     19-го мая 1931 г. епископом Битольским Иосифом Александр был пострижен в монашество в Николаевском монастыре при селе Иза с наречением имени Аверкий в честь святого равноапостольного Аверкия, епископа Иерапольского, а на следующее утро – рукоположен во иеродиаконы. В 1932 г. в праздник Благовещения в Девичьем монастыре на Домбоках близ с. Черленева, Мукачевского округа, епископ Мукачевско-Пряшевский Дамаскин совершил его рукоположение во иеромонахи. В июне того же года отец Аверкий был переведен в Николаевский монастырь для окормления приходов Нанкова и Боронявы, а в сентябре – определен помощником настоятеля прихода в Ужгороде. Вскоре, настоятель этого прихода отошел в лучший мир, в результате чего иеромонах Аверкий вступил в исполнение обязанностей настоятеля. Указом епископа Дамаскина от 7-го августа 1935 г. отец Аверкий был назначен ответственным редактором «Православного Карпаторусского Вестника», а через год – преподавателем Закона Божия в Державной Реальной Гимназии, в русских и чешских Державных Гражданских и Народных школах г. Ужгорода. На Пасху в 1937 г. – возведен в сан игумена. В декабре 1938 г. – назначен настоятелем прихода в Мукачеве, администратором части Мукачевско-Пряшевской епархии в Венгрии и заведующим Архиерейской резиденцией и епархиальным имуществом в г. Мукачеве. В 1939 г. – определен первым референтом Епархиального Управления.

     В 1940 г. отец Аверкий был вынужден покинуть Карпатскую Русь и прибыл в Белград, где преподавал Пастырское Богословие и Гомилетику на Миссионерско-Пастырских курсах, вел курс лекций о духовной жизни в Русском Доме, организовывал религиозно-просветительные собрания, как то: «День Русской Славы» в память святого и равноапостольного великого князя Владимира, юбилейные собрания в память 1600-летия преставления святителя Николая, 50-летия кончины епископа Феофана Затворника и др. Здесь будущий Владыка состоял на службе при Блаженнейшем Митрополите Анастасии, Первоиерархе Русской Зарубежной Церкви, и являлся хранителем Коренно-Курской Одигитрии Русского Зарубежья, творившей многочисленные чудеса и утешавшей русских изгнанников в трудные для них годы Второй мировой войны.

     В 1945 г. отец Аверкий вместе с Архиерейским Синодом Русской Зарубежной Церкви прибыл в Мюнхен. Здесь он продолжал заниматься религиозно-просветительной деятельностью, в течение шести лет состоя законоучителем старших классов в двух гимназиях: в гимназии «Милосердный Самарянин» в Мюнхене и в «Гимназии бесподанных» в одном из беженских лагерей, а также на курсах сестер милосердия при доме «Милосердный Самарянин». В Синодальном же Доме в Мюнхене отец Аверкий вел систематический курс лекций по изучению святоотеческих творений и многократно выступал с докладами на богословские, церковно-исторические и духовно-нравственные темы.

     В 1951 г., в связи с назначением на должность Председателя Миссинерско-Просветительного Комитета при Архиерейском Синоде, отец Аверкий прибыл в США и был привлечен архиепископом Виталием к преподаванию при Свято-Троицкой Духовной Семинарии в Джорданвилле. «Тогда, в первые годы нашего прибытия в Америку, – вспоминает Владыка, – еще велико было общее воодушевление: ключем била наша церковная жизнь, возникали все новые и новые церковные приходы, строились храмы, основывались религиозно-просветительные и церковно-благотворительные организации, как например, Владимирские кружки молодежи, Фонд имени приснопамятного отца Иоанна Кронштадтского (еще до его прославления), часто устраивались, то тут, то там, съезды и многолюдные церковные торжества, чувствовался религиозный подъем среди масс верующих, обретших тут спокойное, мирное и более или менее обеспеченное существование, храмы весьма усердно посещались».

     Отец Аверкий, будучи архимандритом, а затем, и в архиерейском сане, вел большую и энергичную работу в качестве духовного руководителя движения «Свято-Владимирской Молодежи», созданного с целью «помочь нашей русской молодежи выработать себе правильное православное и национально-русское миросозерцание, с тем, чтобы оно стало руководящим началом жизни».

     На Духов день 1953 г. состоялась его архиерейская хиротония в соборном храме Свято-Троицкой обители. 12-го мая 1960 г., по истечении сорока дней со дня кончины Преосвященного Аввы архиепископа Виталия, на общем монастырском собрании, состоявшемся по благословению митрополита Анастасия, епископ Аверкий был избран и утвержден настоятелем Свято-Троицкого монастыря. Это нелегкое бремя Владыка нес до самой своей кончины в апреле 1976 г.

     В 1974 г. Владыка Аверкий и монастырская братия принимали участников III Всезарубежного Собора, проходившего в стенах святой обители.

     За 24-летнее пребывание приснопамятного Владыки Аверкия в должности Ректора, Свято-Троицкая Духовная Семинария дала Русской Зарубежной Церкви около сотни клириков, которые заменили собой отошедших в жизнь вечную старых пастырей. Помимо своих основных обязанностей Настоятеля монастыря, Владыка Аверкий вел большую педагогическую работу в семинарии и принимал живое участие в издании журнала «Православная Русь», печатая в каждом номере свои архипастырские поучения и статьи. Издательством Свято-Троицкого монастыря были выпущены следующие письменные труды покойного Владыки:

     1) Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета (в двух томах);
     2) Руководство по Гомилетике;
     3) Истинное Православие и современный мир (сборник статей и речей);
     4) Архиепископ Полтавский и Переяславский Феофан;
     5) Современность в свете Слова Божия. Слова и речи (в 4-х томах);

     и многочисленные брошюры на богословские, церковно-исторические и религиозно-нравственные темы.

По материалам сайта "Русская цивилизация"