Наконец, нельзя не сказать о легендарной Патриции Гримстед из Гарварда, наводящей ужас на чиновников российских министерств и архивов. Эта поистине железная женщина с обаятельной улыбкой и добрейшими глазами загоняет российских коллег в угол - принципиальностью, требованиями гласности и соблюдения исторической справедливости в отношении перемещенных культурных ценностей. Одна из болезненных историй Второй мировой войны - трагическая судьба великолепной Тургеневской библиотеки в Париже. Библиотеку основал сам Тургенев, сам подарил ей первые книги, способствовал ее обогащению. Перед войной это было крупнейшее русское собрание в Европе, в Тургеневку ходили за книгами, по существу, все эмигранты, там хранились и редчайшие издания, и подаренные документы, и масса автографов. Не зря нацисты положили на Тургеневку глаз - и библиотека осенью 1940 года была упакована и вывезена куда-то в Германию, никто не знал куда. Советская пропаганда тоже сетовала после войны: вот, мол, что гитлеровцы наделали с "нашим" наследием. Между тем Москва лицемерила: Тургеневка давно уже хранилась в СССР, рассованная по спецхранам и партийным библиотекам. Да как это доказать? Патриция Гримстед доказала. И документы нашла, и свидетельства привела. Самый впечатляющий документ, предъявленный ею, - фотокопия телеграммы, посланной советским офицером в конце войны из западной Польши о нахождении библиотеки. А на конференцию профессор Гримстед привезла свою новейшую книгу - "Трофеи войны и империи: Архивное наследие Украины, Вторая мировая война и международная политика в области реституции".

В третью группу ученых я бы собрал совсем молодых, прозвучавших в последние годы. Настоящая радость наблюдать смелых, незашоренных, веселых. Одного из них зовут Андрей Попов, он москвич, бросивший службу в армии и кинувшийся в архивное дело Русского Зарубежья. За 5-6 лет он в одиночку провел работу целого института. выпустив первоклассные по значению справочники и сборники (например, специально для нынешней конференции подготовил коллективный сборник "Россика в США").

 

Второе имя - Петр Базанов, которому на роду написано заниматься филологией: литературоведом и сотрудником Пушкинского Дома был еще его дед. П. Базанов специализируется на книжном деле послевоенных эмигрантов, и на днях у него выходит первая в мире солидная монография по этому вопросу.

 

Еще один петербуржец - Евгений Петров, изучающий американскую деятельность эмигрантов-историков. В последнее время эта тема показывает свои необычные возможности: в одной только Америке историков-специалистов в самых разных областях (китаистика, византология, египтология, анти-коведение, не говоря уже о русских проблемах) было несколько сот человек, и за каждым именем - вклад в американскую культуру и собственная жизненная драма. Романы писать можно обо всем этом, интеллектуальные биографии, семейно-родовые исследования. А кто-то еще жалуется, что мало достойных тем.

 

Всю эту роскошь научного общения обеспечили участникам конференции очаровательная куратор Бахметевского архива Татьяна Чеботарева и заведующий Славянско-Балтийским отделом Нью-йоркской публички Эдвард Казинец. Если ко всему сказанному добавить, что 8 октября в Эвери Фишер-Холле состоялся торжественный вечер, посвященный сразу двум 300-летиям - Петербурга и Йельского университета, и что огромным (200 человек) хором и Московским Камерным оркестром руководил на сцене маэстро Константин Орбелян (родившийся в Калифорнии и работающий сейчас в России), то торжество духа и единение культурных интересов предстанет отдохновенным контрастом нынешней тревожной манхэттенской осени.