Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     
Главная / Русское Зарубежье / Африка / Тунис / ТУНИС И РОССИЯ / Русские в Бизерте: вчера и сегодня. Юрий Зинин

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
 
Русские в Бизерте: вчера и сегодня
 
Расположенный на самом севере африканского континента тунисский город Бизерта купается отражением своих белых домов в водах средиземноморского залива. Рыбацкие шаланды приютились в его удобной бухте. Набережная города-порта плавно переходит в цепочку пляжей с золотистым песком и уютными отелями. Таким остается в памяти побывавшего в Бизерте этот один из древнейших городов Средиземноморья.
 
Он был основан финикийцами в IX веке до нашей эры, еще раньше Карфагена, под именем Гиппон. В римскую эпоху стал Диаритусом, арабы окрестили его Бензертой, при колониальном правлении Франции его назвали Бизерт.
 
На протяжении всей своей истории город притягивал пришельцев своим выгодным географическим положением в центре Средиземноморского бассейна. Попутные ветры часто заносили в Бизерту с ее удобной природной гаванью корабли с мореплавателями, торговцами и завоевателями.
 
Карфагеняне, греки, вандалы, арабские кочевники из Аравии, испанцы, мальтийцы, турки - все побывавшие здесь, так или иначе оставили след в его истории. Прибрежный город кишел людским водоворотом, в котором как в коктейле смешивалось разные языки и расы. Постоянные контакты с внешним миром выработали у местных жителей гибкость мышления, терпимость к разным верам, культурам и обычаям.
 
С конца 19 века с началом французского протектората, население Бизерты стало пополняться европейцами. Новоотстроенный порт был открыт для международной торговли. Волею судьбы в октябре 1897 года первый иностранный визит в новый порт Бизерты нанес русский крейсер "Вестник".
 
Кто бы мог тогда предположить, что это название станет предзнаменованием для российского флота, часть которого через 23 года встанет здесь на свою последнюю якорную стоянку.
 
В 1920 году десятки военных кораблей Черноморской эскадры России под напором Красной Армии ушли из Севастополя в свое последнее плавание. После скитаний по средиземноморским портам они были приняты в Бизерте и нашли приют в местной гавани. Всего на их борту прибыло около 7 тысяч беженцев, в основном военных, и более тысячи гражданских лиц.
 
Их встретил африканский климат, чужой язык и образ жизни, настороженное отношение колониальных властей и местного общества. Так, руководитель службы безопасности в Тунисе в своем письме, адресованном местным властям, сообщил о своем подозрении, что "большинство прибывших из России пропитано большевизмом", и предлагал укрепить предписанную к Бизерте полицейскую службу политической безопасности.
 
Верные присяге русские моряки, несколько лет жившие на кораблях, продолжали нести вахту. На борту своим чередом шла служба, даже работала школа для детей. Она официально называлась "Прогимназия бывшего линейного корабля "Георгий Победоносец".
 
Но Бизертская эскадра была обречена. В октябре 1924 года, когда Франции признала правительство большевиков, с кораблей был спущен андреевский флаг. Еще примерно шесть лет на рейде Бизерты маячили силуэты российских судов, пока их не разрезали на металлолом, а остатки военных и гражданских лиц сошли на берег.
 
Они оказались в сложной ситуации. Прием на французский флот для русских был закрыт, и даже на каботажном судне беженец не мог быть командиром. Женщинам предлагались места гувернанток, экономок или прислуги.
 
Свидетельства о реальной жизни русских беженцев мне довелось услышать из уст 89-летней Анастасии Александровны Ширинской - единственной до сих пор здравствующей из послереволюционной волны русских эмигрантов в Тунисе. Ее отец был морским офицером и командиром миноносца "Жаркий", пришедшего в составе Черноморской эскадры в Бизерту. Всю жизнь она прожила в Бизерте, где полвека преподавала математику в местном лицее.
 
Дом Ширинской расположен по улице Пьеpа Кюpи, неподалеку от порта, где когда-то стояли русские корабли. Внутри его обстановка, мебель, - многое напоминает квартиру петербургских интеллигентов начала 20 века.
 
"В поисках средств для существования, - рассказала мне дочь морского офицера, - почти все прибывшие соотечественники оказались в равном положении, невзирая на чины или образование. Только врачи могли надеяться на работу по специальности. Престарелый генерал Завалишин просил место сторожа или садовника. Генерал Попов, инженер-механик, как и 20-летний матрос Никитенко, искали место механика. Алмазов, который когда-то готовил докторскую степень по международному праву в Париже, был готов выполнять обязанности писаря. Моя мама как и многие дамы подрабатывала дома, штопая одежду, стирала и гладила белье.
 
Мария Аполлоновна Кульстрем, вдова бывшего градоначальника Севастополя, ходила по домам штопать белье. Все ее дни были разобраны между французскими видными семьями города: Ануй, Лямбло, Февр-Шалон. Ее дочь Евгения прожила в Бизерте до 90-лет. Отец Евгении - генерал Кульстрем в свою бытность повелел установить в парках Севастополя специальные поилки для кошек и собак. Спустя полвека эта женщина объезжала на велосипеде улицы этого африканского города в поисках покинутых животных, чтобы приютить, накормить, подлечить..."
 
Добросовестность русских людей, готовность довольствоваться скромным были оценены окружающим их разнородным обществом, в том числе в тунисской деревни, где русские работали землемерами или надзирателями. Слово "русси" не было обидой на устах мусульманина, но скорей рекомендацией.
 
В начале 20-х годов в провинциальной Бизерте почти не было автомобилей, ни радио. Если под конец дня на улице задерживались запоздалые прохожие, то с темнотой все смолкало.Вечерами эмигранты собирались вместе, вспоминали о навсегда ушедших временах, беззаботных днях жизни на родине.
 
За горькой повседневностью действительности, по словам А. Ширинской, вставали облики милого прошлого: Новогодние и Пасхальные визиты, целование рук. "Отчасти в первые годы мы еще жили в мире, который навсегда покинули, и, возможно, это именно помогло нам".
 
Оказавшись на чужбине, в стесненных жизненных условиях, русские не растеряли своего культурного багажа, не стали безликими. Их души тянулись к родной песни, и везде, где селились беженцы -на кораблях, в городах - стихийно рождался хор. Иногда даже говорили: "Два англичанина - футбол", "двое русских - хор".
 
Привезенные с родины партитуры Гречанинова, Архангельского, Чеснокова открыли местному обществу русскую классику. Немало бизертской молодежи тех лет брали уроков музыки у русских преподавателей.
 
Существовал даже духовой оркестр под управлением одного из русских офицеров. Ежегодно в праздник Успения жившие в городе итальянцы устраивали большую процессию, в которой маршировал и русский оркестр.
 
Но нередко музыкантам приходилось играть по скорбным поводам, на траурных процессиях, при проводах умерших соотечественников до европейского кладбища. Однажды оркестр провожал верного вестового адмирала Герасимова, татарина-джигита Хаджи-Меда. На местном мусульманском кладбище его похоронили с воинскими почестями как Георгиевского кавалера, и мусульманское население Бизерты было удивлено и тронуто тем, как русские проводили в последний путь солдата-мусульманина.
 
К концу 20-х годов большинство эмигрантов разлетелись по разным странам: в Тунисе осталось не более 1000 человек. Их можно было встретить везде: на общественных работах, в аптеке, в кондитерских, кассирами и счетоводами в бюро.
 
После войны маленькая русская община совсем сжалась. Стали редкими службы в двух церквях, построенных на тунисской земле на пожертвования эмигрантов. Одна из них - церковь Александра Невского в Бизерте, сооруженная в 1937 году в древненовгородском стиле. За ней долгие годы присматривала А.А. Ширинская.
 
В какой-то момент возникла опасность, что по местным законам храмы закроют как заброшенные. Тогда вместе с одной старушкой дочь российского офицера принялась хлопотать за церкви перед властями Туниса. В это время подоспела перестройка, и пришла помощь Московской патриархии, которая прислала в Тунис молодого, но деятельного священника отца Дмитрия.
 
Роль небольшой русской общины в истории Туниса не осталось незамеченной. Местные кинематографисты в 90-х годах сняли документальный фильм "Анастасия из Бизерты", посвященный судьбе Ширинской. Авторы ленты отметили вклад небольшой русской колонии в палитру культурно-общественной жизни Туниса.
 
За вклад в развитие культуры Туниса его президент наградил эту русскую женщину орденом "Командора культуры". От Московской патриархии ей пришла награда-орден "Святой княгини Ольги" за деятельность по сбережению русских морских традиций и заботу о храмах и могилах русских моряков и беженцев в Тунисе.
 
Среди наших соотечественников, оставивших свой след в культуре Туниса, выделяется фигура художника Александра Рубцова. Он не был эмигрантом в буквальном смысле этого слова. Уроженец Петербурга, он учился в Императорской Академии художеств и как лучший студент был послан на стажировку в средиземноморские страны. Во время своего путешествия он попал в Тунис, с 1915 году поселился и жил в этой стране до своей кончины в 1949 году.
 
На тунисской земле бывший петербуржец нашел для себя то, что искал в бесчисленных странствованиях по России и странам Средиземноморья -идеальный уголок для творчества. "Яркость солнца, как писал художник в своем дневнике, изысканная световая гамма, сочетающая вечную зелень с охрой пустыни и бесчисленными оттенками морской бирюзы, пленили мое воображение".
 
Но не только красоты и богатство природы притягивали россиянина. Пристроившись где-нибудь в сахарском оазисе под сенью пальм, он рисовал окружающих людей: бедуинов, торговцев, завсегдатаев старинных мавританских кофеен. Рубцов оставил целую серию народных, как критики назвали, "этнографических" портретов. Под ними художник обычно подписывался по-арабски - "Искандер Рубцоф".
 
Фанатически привязанный к своей работой Рубцов вел жизнь полуотшельника. Местным жителям, своим тунисским соседям он запомнился как человек с окладистой бородой, одетый в черное и зимой и летом, в сандалиях на босу ногу. За это его окрестили "русским дервишем".
 
После кончины Рубцова осталось около 3000 картин, рисунков, натюрмортов, портретов и других работ, в том числе большое настенное панно в Торговой палате города Туниса. В современном Тунисе его считают тунисским художником.
 
В кругах творческой элиты Туниса отмечают и другого россиянина - Абдельмалека Коршакова. Оказавшись в Тунисе в послереволюционные годы, он благодаря небольшой стипендии поехал учиться в Европу. В Париже встретил композитора Прокофьева, которого знал еще на родине. Коршаков провел 10 лет вместе со знаменитым мэтром, играл с ним на концертах и гастролях по всей Евроре.
 
Великий композитор вернулся на родину, а Коршаков решил не расставаться с Тунисом. Он поселился в одном из дворцов бея-правителя страны и давал уроки для детей его семейства. Коршаков прослыл не только прекрасным исполнителем и сочинителем музыки, но и энциклопедически образованным человеком.
 
В 60-70-х годах, когда из первой волны русских эмигрантов в Тунисе, почти никого не осталось, в Бизерте, других городах и селениях страны вновь зазвучал русский язык. Сотни молодых тунисцев после учебы в бывшем СССР, возвращались на родину, многие вместе со своими женами - нашими соотечественницами.
 
Они, в отличие от русских эмигрантов, которых политические перипетии насильно вытолкнули с родины, приезжали в Тунис по своей воле, в дома мужей-уроженцев этой североафриканской страны, часто уже с детьми на руках.
 
Правда, в доперестроечные времена отъезд за рубеж "по личным мотивам" был сопряжен с рядом условностей. Ведь тогда загранкомандировка считалась поощрением, кандидаты на нее проходили через ритуал формальностей, проверок и пр. Выезжавшие жены иностранцев не вписывались в рамки этих инструкций к неудовольствию чиновников. По терминологии наших консульских служб их стали называть "совгражданками". В Тунисе, арабских и других странах "третьего мира" за последние десятилетия выросло целое поколение детей, у которых в графе национальность матери стоит слово "русская".
 
Сегодня тема смешанных браков и "совгражданок" потеряла свою идеологическую окраску. Но есть ее чисто человеческий аспект: судьбы, порою неординарные, этих женщин, долгие годы живущих в отличной от родины культурной и бытовой среде.
 
Со многими из них мне довелось сталкиваться во время работы в Тунисе в качестве корреспондента РИА-Новости. Понятно, что их впечатления от жизни в этой стране окрашены сугубо личным восприятием. Тем не менее, по ним можно составить некую общую картину закономерностей.
 
По мнению многих моих собеседниц, смешанные русско-тунисские семьи проходят тест не только "на притирку" характеров супругов, но и умение приспосабливаться к культуре, обычаям друг друга.
 
К слову сказать, Тунис - страна с наиболее либеральным и прогрессивным кодексом в вопросах семьи, брака, положения женщины в арабском мире. Многоженство здесь запрещено, и права женщины, особенно при разводе, защищаются законом. Идея не только формального, но и экономического равноправия женщины поддерживается властями. Все больше местных женщин занято в общественном производстве, образовании, администрации.
 
Сложности адаптации, по мнению соотечественниц, были велики. Ахиллесовой пятой для большинства стал лингвистический барьер. Некоторые, растерявшись по приезду и прожив годы, так и не смогли прилично освоить ни французского ни арабского языков, что ограничило их независимость и осложнило положение в семье и обществе.
 
Например, формально женщина имеет равные права с мужчиной. Но надо принять ислам, чтобы воспитывать ребенка в соответствии с местными традициями. Иначе в случае развода местный суд не доверит женщине детей, их воспитание из-за незнания языка, культуры, традиций.
 
Более прагматичные и целеустремленные из "совгражданок", буквально врубались в "чужой язык". Бывшая ростовчанка Татьяна Зриби, приехав с мужем и маленьким сыном, два года отдала изучению языков, пока не устроилась на работу по специальности инженера. Сейчас она - владелец частной конторы по оказанию туристических и транспортных услуг под названием "Танит" по имени древней финикийской богини.
 
Вера Хруцкая родом из Полоцка, по профессии инженер-строитель, возглавляет отдел в одном из тунисских министерств.
 
У Елены Юраш из Санкт-Петербурга стаж пребывания в Тунисе - 15 лет. Выпускница мединститута, она работала в местных больницах, а сейчас практикует в своем частном кабинете в тунисской столице. За это время ей пришлось развестись со своим первым мужем и вступить в новый брак с местным коллегой также врачом по профессии.
 
"В целом, рассказала мне Татьяна Зриби, тунисское общество с интересом и благожелательностью воспринимает иностранцев: видимо, сказывается менталитет тунисцев, исторически впитавших в себя разные культурно-духовные веяния. Но с другой стороны, мусульманская семья ревниво оберегает свой уклад и традиции и войти в нее не так просто.
 
Речь идет о сложившемся в мусульманском обществе роли женщины прежде всего как хранительнице очага и матери. Я знаю соотечественниц, которые так не смогли принять нового стиля жизни и ценностей. Страдая ностальгией по родине, они стараются перенести все ее атрибуты - кухню, быт в свой дом, говорят в нем только по-русски".
 
Общие дети от смешанных браков, по мнению моих собеседниц, поначалу смягчают разрыв между культурами супругов. Но со временем дети начинают говорить на языке отца лучше, чем на языке матери и становятся ближе к нему. Мать чувствует, что дети все больше отделяются от нее, ее языка, менталитета. Бывали кризисные случаи, говорили мне, когда матери, опасаясь, что потеряют взрослеющих детей, забирали их и уезжали.
 
Многие мои собеседницы отмечали, что по приезде, вдали от дома, чувствовали к себе отношение со стороны посольства и других учреждений как к "отрезанному ломтю," - последствия клише советской эпохи. Оторванные от родины, они жили как-то разрозненно.
 
С началом перестройки и исчезновением СССР у многих наших соотечественниц возник казус: к какой стране и национальности себя причислять. Ведь многие русские женщины родились или были прописаны в разных республиках. Там же остались их близкие, родственники. Ведь в Тунисе не представлены посольствами многие страны СНГ. Для меня головная боль - как попасть на родину, жаловалась мне женщина по национальности абхазка, по переезде в Тунис, долго жившая в Москве.
 
С середины 90-х годов резко ожила деятельность Культурного центра РФ в Тунисе. Это проведение вечеров и встреч, показ кинофильмов для взрослых и детей, курсы русского языка и балетная школа. Женщин приглашают в центр на праздники и мероприятия, дорогие всем соотечественникам, вместе с детьми, семьями.
 
Уголком общения и сплочения женщин разных национальностей - русских, украинок, белоруссок стали две отремонтированные в последние годы церкви: Александра Невского в Бизете и Воскресения Христова в Тунисе. По большим праздникам: на Рождество и Пасху в церкви Воскресения Христова не протолкнуться от народа.
 
Тунисцы привозят своих празднично одетых жен с детьми на службу и терпеливо дожидаются ее окончания на лестнице перед храмом. Затем многие семьями заходят в расположенную при церкви квартиру отца Дмитрия -настоятеля храма, где уже стучат ножи у праздничного стола.
 
Стол, обычно накрыт вскладчину, с пирожками, домашней выпечкой, винегретом, салатами и прочими блюдами русской кухни. До поздней ночи здесь звучат тосты, царит оживление и веселье.
 
Для Бизерты, много повидавшей на своем долгом веку, русское присутствие - мимолетный эпизод в ее истории. Но этот небольшой элемент стал ниточкой, своеобразным вкраплением в многоцветную палитру жизни этого города и всего современного Туниса.
 
Юрий Зинин
 
 

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com