I. Введение: исторические сведения об Эфиопской Церкви

До христианства на территории Эфиопии, начиная с VII века до Р.Х., мы встречаемся с язычеством и иудейской религией. В те времена часть населения Южной Аравии эмигрировала в Северную Эфиопию, где они основали маленькие города, как Адулис, Кохэто, Метара, Аксум и др. Видимо, население этих городов поклонялись богам солнца, луны, земли и войны, о чем могут свидетельствовать развалины языческого храма в Йэха.[1]

Также определенное влияние на религиозные воззрения оказывали культурные и торговые связи с другими странами, в частности, с Египтом.

Христианство начало свое распространение в Эфиопии, согласно эфиопским преданиям, вскоре после Воскресения Христова.

Эфиопское население уже было подготовлено к принятию христианства ветхозаветными пророками. Псалмопевец Давид предсказал: "цари Фарсиса и островов поднесут ему дань; цари Аравии и Савы принесут дары", и под жителями "Савы" абиссинцы склонны понимать своих предков-эфиоплян. Царица Савская (3Цар. 10,1), которая, услышав о славе Соломона, пришла испытать его загадками, тоже могла быть правительницей Эфиопии. Трех волхвов, пришедших поклониться Богомладенцу Христу, абиссинцы считают эфиопскими мудрецами.[2]

Когда диакон Филипп шел из Иерусалима в Газу, по дороге он встретил эфиопского вельможу: "И вот, муж Ефиоплянин, евнух, вельможа Кандакии, царицы Ефиопской, хранитель всех сокровищ ее, приезжавший в Иерусалим для поклонения, возвращался и, сидя на колеснице своей, читал пророка Исаию" (Деян. 8,27‑28). Филипп, изъясняя этот текст Писания, благовествовал вельможе о Христе, и тот принял крещение от руки диакона Филиппа, после чего евнух продолжил свой путь к дому - таким образом, мы уже в первом веке видим христиан в Эфиопии.

Сократ считает первым благовестником Эфиопии святого апостола Матфия.[3] Некоторые другие историки называли имена других апостолов. Сами эфиопы считают своим просветителем апостола Марка.[4] Не подлежит сомнению, что апостолы имели возможность посетить Эфиопию, но точных исторических свидетельств об этом нет. Первые документальные свидетельства о христианизации Эфиопии относятся к IV веку и связаны с именами знаменитых просветителей Эфиопии Фрументия и Эдесия,[5] при которых христианство стало официальной или даже государственной религией.[6]

Около 480 года началась вторая волна христианизации Эфиопии, поскольку часть эфиопов оставались ещё язычниками. Из Сирии прибыли 9 проповедников-миссионеров,[7] которые делали акцент на божественной природе Спасителя, чем привносили в догматику Эфиопской Церкви монофизитство. Несмотря на это, Эфиопия продолжала поддерживать политические связи с Византией, особенно помогая ей в борьбе против персов. В начале VII века персы захватили Йемен и взяли под свой контроль Красное море, а Египет был захвачен арабами-мусульманами. Таким образом, мусульмане стали контролировать все торговые пути, и Эфиопия оказалась отрезанной от всех остальных стран мусульманским кольцом. Многие историки, занимающиеся Эфиопией, говорят, что "Эфиопия уснула и спала более 1000 лет, она забыла о мире, и мир забыл о ней". В этот период Эфиопия была под управлением коптов,[8] что также укрепляло позиции теомонофизитства в Эфиопской Церкви.[9]

В настоящее время глава Эфиопской Церкви - Абуна Павлос. На сегодняшний день это самая крупная из ориентальных Церквей. В ней насчитывается около 30.000.000 членов, 30 диоцезов, 400.000 священнослужителей, 25.000 приходов, 937 монастырей.[10]

II. Основная часть:

1. Первые соприкосновения Русской Православной и Эфиопской Церквей

Древняя Русь не имела прямых контактов с Эфиопией, но, несомненно, знала об этой стране. Во-первых, эти сведения почерпались из книги Деяний апостольских (Деян. 8,26‑39). Первое собственно русское упоминание об Эфиопии содержится в киевской летописи, составлять которую начал Нестор Летописец.[11]

Более обширные сведения об Эфиопии на Русь приносили русские паломники и фиксировали их в описаниях Святой Земли, начиная с XV века. Так, известны записи анонимного русского монаха середины XV века, Ионы Малого, диакона Троицко-Сергиевской Лавры, жившего в середине XVII века, у Василия Познякова, московского купца, жившего во времена Иоанна Грозного, купца Трифона Коробейникова.[12] Так архимандрит Ефрем отмечает, что эфиопы - религиозный, добрый, честный и трудолюбивый народ.[13] Кроме того, начиная с Петра I, появлялась переводная литература западных исследователей Эфиопии.[14]

2. Деятельность архимандрита Порфирия (Успенского)

Но собственно русско-эфиопские церковные связи возникли в XIX веке, и связаны они были с именем архимандрита Порфирия (Успенского).

Когда архимандрит Порфирий (Успенский) был в должности начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, он уделял большое внимание изучению истории Эфиопской Церкви и её литургического наследия.[15] В тот период времени у отца Порфирия было желание установить вероисповедное единство между Русской и Эфиопской Церквами, и он предположил, что дело воссоединения могло получить начало в древней Синайской обители в честь святой великомученицы Екатерины: "Недаром она стоит на рубеже Африки и Азии. Из нее со временем может пролиться свет Православия в царство Абиссинское,.. где некогда прославилось имя Христово. Нигде, кроме сей обители, нет лучше места, как для учреждения училища благовестников, долженствующих воскресить Православие в Египте, Абиссинии и далее, так и для принятия и руководства иноков из этих стран".[16] При этом, архимандрит Порфирий обращал внимание, что Синайский монастырь поддерживал регулярные связи с Россией, откуда поступали в обитель крупные пожертвования. "На Абиссинию надобно бы нам обратить внимание и начать влияние на нее посредством Синайской обители. Ибо в тамошней стране есть исходная точка для наших действий во славу Божию и в пользу святого Православия".[17] Когда архимандрит Порфирий в 1850 году был на Синае, он имел беседу с иеромонахом Иосифом, который поведал архимандриту Порфирию, что желает отправиться в Эфиопию для окормления православных греков, которые проживали на территории Эфиопии. Тогда, в свою очередь, архимандрит Порфирий высказал свое желание съездить с отцом Иосифом в Абиссинию в качестве путешественника и наблюдателя, если это было бы угодно его начальству, и если бы дали средства к совершению подобного путешествия. "Может быть, Господь помог бы нам устроить духовное тамошнее православное общество и положить ту закваску, которой в Евангелии уподобляется распространяющееся Царство Божие или, что то же, Церковь Православная".[18]

Но Синайский архиепископ Константин не благословил иеромонаха Иосифа на поездку в Эфиопию. Самостоятельно предпринимать такое длительное и опасное путешествие в одиночку архимандрит Порфирий не решился, поэтому этой его мечте сбыться не удалось.

Несмотря на неудачу, отец Порфирий продолжал интересоваться Эфиопией и продолжал искать средства к единению Русской и Эфиопской Церквей. В 1851 году он выкупает из рабства 11-летнего эфиопа, которого называет Фрументием, чтобы затем его крестить, обучить языку и отправить в Абиссинию в пресвитерском сане. Около полутора лет архимандрит Порфирий занимался воспитанием Фрументия в духе Православия, обучив Фрументия читать и писать на аксумитском языке, чтобы тот смог затем быть переводчиком с абиссинского языка и быть пастырем православных абиссинцев. 9 апреля 1853 года отец Порфирий присоединяет Фрументия к Православной Церкви по первому чину, т.е. через Крещение и Миропомазание, но тут начинается Крымская война, и архимандрит Порфирий вынужден покинуть Святую Землю и отправиться в Россию. Взял он с собой и Фрументия.[19]

В 1860-61 годах архимандрит Порфирий по поручению Священного Синода предпринимает активные усилия для соединения Коптской и Русской Церквей. В то время Эфиопская Церковь находилась в канонической зависимости от Коптской Церкви, поэтому труды отца Порфирия относились и к Эфиопской Церкви. Архимандрит Порфирий задумал отправить в Египет апокрисария,[20] который должен был взять на себя труд по соединению Коптской и Русской Церкви. Сам отец Порфирий был не против стать таким апокрисарием в Каире.[21] Каирский апокрисарий, по мысли архимандрита Порфирия, мог заняться и делом воссоединения Эфиопской Церкви со Вселенским Православием. Отец Порфирий полагал отправить в Эфиопию апокрисарием представителя Русской Духовной Миссии Якимовича.[22] Вследствие действий архимандрита Порфирия тогда значительно укрепились церковные отношения между Эфиопией и Россией.

В связи с тем, что в 60-х годах XIX века англичане и французы стали предпринимать решительные меры для распространения своего влияния в Эфиопии, архимандрит Порфирий, в свою очередь, считал необходимым обратить внимание Священного Синода Русской Православной Церкви на положение Эфиопской Церкви, с тем, чтобы активизировать сближение обеих Церквей.

О богословии Эфиопской Церкви архимандрит Порфирий говорил: "Абиссинцы не еретики. Напротив, они проклинают ереси Ария, Македония, Нестория и Евтихия и содержат веру святого Афанасия и святого Кирилла. В богослужениях и обрядах их видно чистое Православие, "как в абиссинских озерах видно чистое небо".[23]

Одним из плодов деятельности архимандрита Порфирия явилось издание его сочинения под названием "Церковное и политическое состояние Абиссинии с древнейших времен до наших дней" (ТКДА, 1866). Это одно из первых серьезных исследований об Эфиопии на русском языке. Публикуя работу, архимандрит Порфирий преследовал лишь одну цель: расширение круга наших познаний о христианском Востоке, где Абиссиния занимает видное место, и подготовка союза с ней, который, как он верил, рано или поздно установится. Плодом его дальнейших исследований стали записки под названием "Участие России в судьбе Абиссинии" (ТКДА, 1866), в которых он очертил способы сближения Русской и Эфиопской Церквей, обратив внимание на то, что в Эфиопской Церкви давно наблюдается стремление к автокефалии, к независимости от Коптской Церкви, что можно было бы осуществить не без помощи Русской Православной Церкви.

При условии нормального развития отношений с Эфиопской Церковью возможно было восстановление догматического единства Эфиопской Церкви со вселенским Православием. При этом, древнее богослужение Церкви Абиссинии могло оставаться нетронутым, ибо в основе своей это богослужение не содержит неправославных воззрений. Отец Порфирий считал, что все историко-культурные и национальные различия не должны быть барьером в деле сближения Абиссинской и Русской Церкви, и это одна из самых важных его мыслей. Он говорил: "Мы не обяжем их исполнять афонские и иерусалимские уставы церковные и монашеские, неприложимые ко всему миру, не станем заменять святого Иареда Абиссинского Романом Сладкопевцем... Отдельным воздействием своим на Абиссинскую Церковь мы не нарушим прав ни Константинопольского Патриарха и Синода его, от которого никогда не зависела Абиссиния, ни Александрийского Архиепископа Коптского, от которого Абиссинская Церковь хочет отчиниться также добровольно, как добровольно подчинилась ему во второй половине XIII века".[24]

По этому поводу архимандрит Порфирий, как не понаслышке знакомый с Абиссинской Церковью, снова и снова высказывал свое желание оказать помощь, говоря о распространенности практики отправления апокрисариев от одной Церкви в другую, чтобы они там могли действовать настолько длительное время, насколько это будет необходимо.

При этом, отец Порфирий имел ввиду не только Эфиопскую Церковь, но и ещё непросвещенные евангельской проповедью жителей Центральной Африки, и он прямо говорил, что русский апокрисарий в Эфиопии должен быть представителем Русской Церкви и проводником доброхотных пожертвований от неё на распространение Евангелия внутри Африки.[25]

Все эти мысли, высказанные архимандритом Порфирием, не утратили своей значимости и сейчас, потому что с Абиссинской Церковью, как одной из наиболее нам близких по вероучению, может быть весьма плодотворный диалог.

3. Деятельность абиссинского негуса Иоанна и профессора СПбДА В.В. Болотова

Далее можно указать на деятельность абиссинского негуса Иоанна, пославшего в 1888 году в Россию делегацию эфиопских священников для участия в торжествах по случаю 900-летию Крещения Руси. В том же 1888 году профессор СПбДА Василий Васильевич Болотов зачитал на торжественном акте речь на тему: "Несколько страниц из церковной истории Эфиопии. (К вопросу о соединении абиссин с Православной Церковью)", где он поднял вопрос об организации русской миссии в Абиссинии. К тому времени уже и протестантские, и католические миссии потерпели неудача, потому что христиане Абиссинии не хотели видеть у себя в стране миссионеров из Европы, поэтому вероятность успеха и русской миссии, как отметил В.В. Болотов, была невелика. Василий Васильевич отметил, что необходим ещё длительный путь естественного развития этого народа, чтобы он был готов к принятию Православной веры. Они должны поднять на высокий уровень свою богословскую науку, чтобы быть в состоянии оценить свое богословское наследие и серьезно подойти к богословскому диалогу со Вселенским Православием. И только тогда они смогут решить, где вселенская правда: на стороне Халкидонского Собора или на стороне Диоскора, лишь тогда они смогут искать общения со Вселенской Церковью без каких‑либо других целей. И тогда их обращение будет не извне навязанное, а явившееся следствием их духовного роста, и они смогут стать просветителями собственного народа и войдут во вселенскую Церковь.

4. Духовная миссия в Эфиопии во главе с архимандритом Паисием

В начале следующего 1889 года из Одессы в Эфиопию направилась православная духовная миссия во главе с архимандритом Паисием в сопровождении 200 человек и с охраной из нескольких десятков вольных казаков во главе с Н.И. Ашиновым.[26] Несмотря на то, что миссия носила общественный характер, итальянское правительство увидело в ней попытку России завоевать Африку. Несмотря на противодействие итальянских военных судов, миссия высадилась на берегу Красного моря недалеко от французского порта Обок. Согласно существовавшим тогда международным правилам, нельзя было находиться на чужой территории вооруженными, но расставаться с оружием было чрезвычайно опасно, потому что во время продвижения вглубь Эфиопии можно было стать жертвой любой случайности. Исходя из подобных соображений, Ашинов на требования французов сложить оружие отказался это сделать. Миссия заняла местечко Сагалло и подняло над ним российский флаг. Французский адмирал дважды просил Ашинова сложить оружие и покинуть Эфиопию, или, на крайний случай, поднять над Сагалло французский флаг, но Ашинов посчитал бесчестием для русской миссии находиться под французским флагом. Адмирал приказал обстрелять Сагалло, в результате чего было пять человек убито и пять ранено.[27] Казаки были обезоружены, часть имущества миссии была разграблена, крепость Сагалло взорвана, а всех членов миссии отправили назад в Россию.

Несмотря на это, деятельность русской православной миссии в Эфиопии была восстановлена, хотя предположения, высказанные профессором Василием Васильевичем Болотовым, сбылись, и перед миссией встало значительное количество трудностей. Описан случай, что в 1895 году в городе Ацце один из абиссинских епископов Теофил при большом стечении народа прочел воззвание, в котором он на основании вероучения Эфиопской Церкви призвал людей не слушать проповедников из православной духовной миссии и не уклоняться от истинной веры отцов. После этого все, присутствовавшие на собрании, пошли по своим домам, воспевая песнопения Эфиопской Церкви.[28]

Но правительство Эфиопии относилось благосклонно к русской духовной миссии. В 1895 году негус Менелик устроил прием в честь русской духовной миссии в Абиссинии, а многих членов миссии наградил почетными знаками отличия. Когда миссия возвращалась в Петербург, с ней вместе отправилась делегация от Эфиопской Церкви, в составе которой были родственники негуса и епископ Харрарский, чтобы поздравить с восшествием на престол российского императора.

5. Русско-эфиопские отношения после 1917 года

После 1917 года отношения между Русской Православной Церковью и Церковью Абиссинии возобновились в 1948 году, когда в Иерусалиме снова начала действовать русская духовная миссия. В Иерусалиме члены миссии могли иметь сношения с христианами из Эфиопии, которые приезжали поклониться святым местам или постоянно проживали в Святой Земле.

В 1959 году в Эфиопию прибыла делегация от Русской Православной Церкви во главе с начальником русской духовной миссии архимандритом Никодимом, и этот визит стал отправным пунктом в новой фазе взаимоотношений Русской Православной и Эфиопской Церквами. Когда архимандрит Никодим стал уже митрополитом Ленинградским и Новгородским, в 1969 году он ещё раз посетил Эфиопию, где в присутствии профессорско-преподавательской корпорации и студентов богословского факультета университета Аддис-Абебы зачитал доклад на тему: "К вопросу о сближении халкидонского и нехалкидонского богословия в их восприятии святоотеческой христологической доктрины".[29]

1966 год стал очень важным в русско-эфиопских церковных отношениях. В этом году Эфиопию посетила делегация от Русской Православной Церкви во главе с архиепископом Минским и Белорусским Антонием. Результатом этой поездки и бывших во время неё переговоров в Ленинградской Духовной Академии начали обучаться студенты из Эфиопской Церкви. По окончании Академии они чаще всего писали кандидатские диссертации на темы различных аспектов жизни Эфиопской Церкви. Среди работ можно назвать: "Литургия Эфиопской Восточной Церкви с ее анафорами" (1971) и "Чинопоследование бракосочетания Эфиопской Церкви в сопоставлении с чинопоследованиями по требнику Русской Церкви" (1975), по истории Эфиопской Церкви: "Эфиопская Церковь. Историческое и богословское развитие" (1970), "История монашества и монастырей в Эфиопии" (1975), "Эфиопская Церковь в освещении русских православных богословов и историков" (1975) и "Эфиопская Церковь в ее отношениях к иным христианским конфессиям и нехристианским религиям (исторический обзор)" (1983). В 1973 году в ЛДА ученую степень магистра богословия, а также и степень доктора богословия gonoris causa впервые в истории ЛДА присудили представителю Эфиопской Церкви архимандриту Хабте Селассие Тесфа. В 1975 году диакон Маркос Уольде Есус защитил в ЛДА диссертацию на степень магистра на тему: "Историческое развитие экуменического движения и его состояние на современном этапе".

Помимо исторических тем, студенты Эфиопии затрагивали в своих работах и догматические, что было важно для последующих православно-дохалкидонских диалогов. Габра Селассие С. защитил кандидатскую диссертацию на тему: "Личность и богословие св. Кирилла Александрийского в связи с православной христологией". Абба Петр Тефери Ияссу написал кандидатскую диссертацию на тему: "Учение нехалкидонских и халкидонских Церквей о Лице Богочеловека и Спасителя Господа Иисуса Христа (изложение и сопоставление)" - эта работа впоследствии была автором расширена и дополнена и представлена в Совет ЛДА на соискание ученой степени магистра богословия под названием "Опыт исследования богословских причин возникновения двух различных направлений в христологии (халкидониты и нехалкидониты) и попыток преодоления возникшего разделения". Совет Ленинградской Духовной Академии очень высоко оценил работу и удостоил Тефери Ияссу степени магистра богословия.[30]

В 1974 году Эфиопскую Церковь по приглашению Абуны Теофилоса, патриарха Эфиопии,[31] который управляет Эфиопской Церковью с 1971 года,[32] посетила делегация Русской Православной Церкви во главе со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Пименом.[33]

5 июня 1978 года патриарх Эфиопии принял участие в праздновании 60-летия восстановления патриаршества. В своей речи на приеме в честь патриарха Эфиопии Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен с любовью вспоминал о поездке в Эфиопию в 1974 году. Он отметил, что Эфиопия пронесла через века самобытную христианскую культуру и учение древней, Неразделенной Церкви.[34]

Русско-эфиопские связи продолжались и после кончины безвременно ушедшего митрополита Никодима.[35] С 10 по 14 мая 1982 года по приглашению Русской Православной Церкви в Москве состоялась Всемирная конференция "Религиозные деятели за спасение священного дара жизни от ядерной катастрофы". В почетный президиум среди прочих входил Его Святейшество Абуна Текле Хайманот, Патриарх Эфиопский.[36]

С 16 по 22 июля 1996 года в Русской Православной Церкви с официальным визитом находился Святейший Патриарх Эфиопской Церкви Абуна Павел. Предстоятеля Эфиопской Церкви сопровождала делегация, в состав которой входили абуна Макариос, архиепископ Аксумский и всей Тигреи, абуна Герима, генеральный секретарь Священного Синода, абуна Габриэл, архиепископ епархии Западной Шевы, господин Цегае Берхе. Со стороны Русской Православной Церкви делегацию сопровождали архиепископ Калужский и Боровский Климент, заместитель председателя ОВЦС, епископ Дмитровский Иннокентий, заместитель председателя ОВЦС, иеромонах Илларион (Алфеев).[37]

Абуна Павел встречался с Патриархом Алексием II, посетил храм Христа Спасителя и другие святыни Москвы, совершил паломничество в Троице-Сергиеву Лавру к мощам святого преподобного Сергия Радонежского.

29 января 1998 года Патриарх Алексий II передал в дар абуне Павлу престол, изготовленный по его просьбе.[38] Вручение престола, состоявшееся в канун 100-летия установления дипломатических отношений между Россией и Эфиопией, подтверждает сердечные отношения, связывающие Русскую и Эфиопскую Церкви. Кроме того, сейчас осуществляется постоянный обмен приветствиями и посланиями между главами и представителями обеих Церквей.

III. Заключение: оценка взаимоотношений между Русской Православной и Эфиопской Церквами

На сегодняшний день однозначной оценки отношений между Русской и Эфиопской Церквами дать невозможно. Существовало и до сих пор существует много точек зрения как на возможность общения с Эфиопской Церковью, так и на богословские аспекты этой проблемы. Это связано во многом с тем, что ко времени IV Вселенского Собора проблема монофизитства переросла рамки понятия "одна природа" в строгом смысле слова. Монофизитство еретиков IV века было непохоже на уже последующее историческое монофизитство в собственном смысле,[39] и большинство нынешних Церквей монофизитской группы анафематствовали крайнего монофизита Евтихия. На современном этапе уже невозможно отказаться от утвержденной Вселенскими Соборами истины, что Христос совершенный Бог и одновременно совершенный человек, и Патриарх Эфиопский Абуна Теофилос во время интронизации 9 мая 1971 года в Аддис-Абебе исповедал эту истину, которую содержит Эфиопская Церковь.[40] С другой стороны, в этом же исповедании мы можем встретить такие выражения, как "из двух природ", "одна природа воплощенного Сына Божия"[41] (формулировка святителя Кирилла Александрийского), по поводу которых было большое количество споров в V-VII веках. По этой причине мнения о взаимоотношениях с Эфиопской Церковью и о богословии Эфиопской Церкви неоднозначны.

С одной стороны - отношение архимандрита Порфирия (Успенского), который утверждал, что Эфиопская Церковь настолько же православна, насколько и Русская Церковь, и в богослужениях и обрядах их видно чистое Православие, "как в абиссинских озерах видно чистое небо".[42] Профессор Ливиу Стан утверждает: "Не взирая на то, что Эфиопская Церковь утратила, в силу исторических условий, контакт со Вселенской Церковью и включилась - особенно после 930 года - в семью монофизитских церквей, она продолжала сохранять в себе православное сознание и соблюдать установления православного вероучения".[43] Преображенский отмечает, что, когда эфиопы, в течение столетий отделенные от Вселенской Церкви, вновь вошли в контакт с христианским миром, оказалось, что у них сохранилось восточное православное сознание.[44] К этому мнению присоединяются и другие богословы.[45]

С другой стороны, историческая роль архимандрита Порфирия (Успенского) в деле взаимоотношений с Эфиопской Церковью иногда понимается не в лучшем свете. Так святитель Филарет оценивал значение смерти коптского патриарха - друга архимандрита Порфирия - в связи с чем исчезли надежды на соединение с Коптской и, соответственно, с Эфиопской Церковью: "не от затруднений ли избавлен ли Св. Синод тем, что мнимое миротворство архимандрита Порфирия пресечено, и это не преосвященным Кириллом, но провидением Божиим, пресекшим жизнь коптского патриарха и разрушившим надежду архимандрита Порфирия".[46]

Проблему богословского диалога с монофизитскими Церквами также нельзя сводить лишь к проблеме непонимания их богословского языка,[47] потому что богословский язык монофизитства имеет своими корнями восточно-православную традицию святителя Кирилла Александрийского, которая вполне понятна нам.

Таким образом, вероятно, лучше всего будет оставить проблему оценки взаимоотношений между Русской и Эфиопской Церквами на суд истории, а в ближайшем смысле на суд следующего Всеправославного Собора, ко времени которого понимание проблемы монофизитства, возможно, будет осмыслено на более высоком уровне.

1. Августин (Никитин), архим. Вопросы христианского единства в деятельности Петербургской-Ленинградской Духовной школы. БТ. Сборник, посвященный 175-летию Ленинградской Духовной Академии. М., 1986.

2. Ашиновская экспедиция. Рассказ участника экспедиции Л. Николаева. Одесса, 1889

3. Болотов В. Часослов Эфиопской Церкви. ХЧ. 1898,I.

4. Бриллиантов А. Происхождение монофиситства. СПб., 1906.

5. Булатович А.К. С войсками Менелика II. М., 1971.

6. Гаккель С. Примирение на почве имперской службы? Россия и Эфиопская Церковь. "Страницы" 3:4. М., 1998. С.531

7. Дмитриевский А.А. Епископ Порфирий (Успенский) как инициатор и организатор первой русской духовной миссии в Иерусалиме и его заслуги в пользу Православия и в деле изучения христианского востока. СПб., 1906.

8. Дмитриевский А.А. Епископ Порфирий (Успенский) как инициатор и организатор первой русской духовной миссии в Иерусалиме и его заслуги на пользу Православия и в деле изучения христианского востока. Санкт-Петербург, 1906.

9. Добрынин М. Эфиопская Церковь. ЖМП., 1959, №7.

10. Ефрем, архим. Поездка в Абиссинию. СПб., 1901, с.84.

11. Заболоцкий Н., проф. Да будут все едино. ЖМП, 1994, №4.

12. Заболоцкий Н.А. Исторические связи Русской и Эфиопской Церквей. ЖМП. 1974. №3.

13. Заболоцкий Н.А. Проф. Древние Восточные Церкви. Курс лекций, прочитанных в 1972-73 уч.г. Ленинград, 1973.

14. Заболоцкий Н.А., проф. Исповедание веры Святейшего Патриарха Эфиопского Абуны Теофилоса во время интронизации 9 мая 1971 года в Аддис-Абебе. ЖМП, 1972, №№6‑7.

15. Информационный бюллетень ОВЦС МП. 11.96. С.12.

16. К посещению Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Пименом Эфиопии. ЖМП. 1974. №2.

17. Кетсела Менгисту Даниэль, диак. Эфиопская Православная Церковь в её отношении к иным христианским конфессиям и нехристианским религиям (исторический обзор). Ленинград, 1983.

18. Комаров К. Святейший патриарх Эфиопской церкви Абуна Теофилос. ЖМП, 1972. №6.

19. Коммюнике Всемирной конференции "Религиозные деятели за спасение священного дара жизни от ядерной катастрофы". ЖМП. 1982. №11.

20. Кузьминов Леонид, прот. В гостях у Эфиопской Церкви. ЖМП, 1976. №2.

21. Кураев А., диак., Лурье В. На пороге унии. М., 1994.

22. Ливиу Стан. проф. Новый патриархат - Церковь Эфиопии. ЖМП. 1961. №№4‑5.

23. Мерави Тебедже. Эфиопская Православная Церковь в освещении русских православных богословов и историков. Ленинград, 1975.

24. Пимен, Святейший Патриарх Московский и всея Руси. Речь на приеме в честь патриарха Эфиопии. ЖМП. 1978. №10.

25. Порфирий (Успенский), еп. Книга бытия моего. Дневники и автобиографические записки. т.VII. СПб., 1901.

26. Порфирий (Успенский). еп. Восток Христианский. Богослужение Абиссинов. Киев., 1869.

27. Преображенсакий С. Невоссоединенные Древние Церкви Востока. ЖМП, 1962. №4.

28. Тураев Б. Часослов Эфиопской Церкви. СПб., 1897.

29. Тураев. Б. Исследования в области агиологических источников истории Эфиопии. СПб., 1902.

30. Церковная история Сократа Схоластика. СПб., 1850.

31. Энциклопедический словарь. Издатели Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1890.

32. Towards Unity. The Theological Dialogue between the Orthodox Church and the Oriental Orthodox Churches. Geneva, 1998.