Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     
Главная / Россия / Общественно-политические процессы / ИМИДЖ РОССИИ В МИРЕ / «Нужны ли России соотечественники?» Интервью на радио "Эхо Москвы" 13 мая 2007 г.

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
«Нужны ли России соотечественники?»
Интервью на радио "Эхо Москвы" 13 мая 2007 г.
 
Радиостанция «Эхо Москвы»: Выхода нет, Воскресенье, 13 Май 2007
 
Дискуссионная программа на заранее заявленную тему с участием известных политиков, социологов, общественных деятелей.
Ведущие:
Гости:
начальник управления по работе с соотечественниками Росзарубежцентра при МИД РФ, доктор политических наук
депутат ГД, руководитель Национального института развития
Воскресенье, 13 Май 2007



Н. БОЛТЯНСКАЯ: 23 часа 4 минуты. Вы слушаете «Эхо Москвы». У микрофона Нателла Болтянская. И у нас сегодня в программе «Выхода нет» ситуация такая. Наша гостья - Татьяна Викторовна Полоскова, начальник Управления по работе с соотечественниками Росзарубежцентра при МИДе, доктор политических наук. Здравствуйте.

Т. ПОЛОСКОВА: Добрый вечер.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей Глазьев, депутат Государственной думы, руководитель Национального института развития, на телефонной линии. Здравствуйте.

С. ГЛАЗЬЕВ: Добрый вечер.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А вопрос у нас с вами, как бы это сказать, повышенной простоты: «Нужны ли России соотечественники?». Кто начнет?

Т. ПОЛОСКОВА: Могу я начать.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Прошу.

Т. ПОЛОСКОВА: Вы знаете, вопрос, в принципе, риторический. Потому что любому нормальному государству, естественно, необходима своя диаспора. Причем чем она сильнее экономически, чем у нее более высокий культурный потенциал, тем она ему нужнее. Но я хочу заметить, что одно дело декларация, а другое дело – то реальное развитие событий, которое мы сейчас наблюдаем. И я бы хотела, наверное, сегодня больше говорить не как чиновник, а как доктор политологии, который длительное время занимается изучением этой темы. То есть если коротко, то да, в общем-то, объективно, нужны, тут спора нет. Как это происходит в действительности, я готова обсудить.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я обращаюсь с тем же вопросом к Сергею Глазьеву.

С. ГЛАЗЬЕВ: Да. Конечно, соотечественники нужны любому нормальному государству. Но дело в том, что у нас государство не вполне нормальное. И как мы видим по, практически 15-летней политике современной России со стороны власть предержащих, им не только соотечественники не нужны, но им и «отечественники», то есть те люди, которые внутри страны проживают, тоже не нужны. Их стремятся заменить рабами, которых привозят из других государств без каких-либо прав на нормальную оплату труда. Крайне занижена заработная плата в нашей стране – в 4 раза, в расчете на единицу производительности. И вообще при том уровне социальной поддержки социальных отношений, которые выстроены в нашем государстве, складывается впечатление, что нашей власти собственный народ не нужен. Министр экономики как-то даже проговорился, когда рассуждал о целесообразности создания «чайна-таунов» - это была часть официальной его программы еще несколько лет назад – обосновывая тем, что иммигранты работают лучше, обходятся дешевле. И тот олигархический режим , который сложился еще в период Ельцина, он, конечно, комфортнее всего себя чувствовал в стране вообще без народа. Были бы только природные богатства и трубы, по которым их можно качать за рубеж.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей Юрьевич, верно ли я вас поняла, что на словах «да», на деле ничего подобного. Так?

С. ГЛАЗЬЕВ: Ну, практически. Я, например, не вижу никакой реальной работы по защите интересов наших соотечественников за рубежом. И даже в тех случаях, когда Российское государство ведет довольно серьезный крупный бизнес на сопредельных территориях, и можно было бы легко оказывать мощное и политическое, и культурное влияние, этого, увы, не происходит. Последние примеры с Прибалтикой это явно доказали, что российский бизнес, который активно использовал прибалтийские порты и имел все возможности при поддержке нашего государства добиться довольно мощного влияния, практически доказали, что наше государство оказалось недееспособным в этом вопросе.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Татьяна Викторовна?

Т. ПОЛОСКОВА: Вы знаете, я бы не стала так категорично говорить о всех чиновниках. Потому что на самом деле, если посмотреть на ту работу, которую проводят наши российские центры науки и культуры за рубежом, которых после 1991 года, как известно, из 130 осталось 46, но сейчас, слава богу, мы начинаем снова открываться, то это говорит о том, что есть люди заинтересованные. Прежде всего, именно представители нашей организации в рамках посольств и в рамках этих центров являются теми людьми, которые ведут непосредственную работу с представителями российской диаспоры в сфере культуры и информации. Что касается защиты прав, как известно, наша структура этой тематикой не занимается – это компетенция министерства иностранных дел, в частности Департамента по правам человека. Я хотела бы отметить, что действительно проблемы есть и очень серьезные. Что касается Эстонии, я очень хорошо знаю эту страну, потому что занималась ею более 15 лет. Я с ужасом наблюдаю за тем, что происходит там в последнее время, в последние три года. Ситуация стала гораздо хуже, в том числе в сфере соблюдения прав человека. И речь идет не только о тех, кто проживает там, но и о тех, кто проживает в России. Пользуясь эфиром, я хочу сказать, что в течение последнего года эстонские средства массовой информации занимаются целенаправленной дискредитацией представителей и наших политкругов, и наших ученых, и наших журналистов. И мы совершенно не можем им ответить. Потому что там публикуется только то, что там приятно эстонским властям. В частности, я имею в виду и свой случай, потому что когда я обратилась в этом году в две структуры эстонские, которые являются средствами массовой информации, мне было категорически отказано ответить на то, что писали, к примеру, в мой адрес. Поэтому я полностью разделяю подход, что наши финансово-промышленные группы в странах Балтии и не только там, ведут совершенно самостоятельную политику, что на самом деле именно наши финансово-промышленные группы участвуют в финансировании правых политических партий в той же Эстонии. И я хочу отметить, что на самом деле, я считаю, что наша государственная дума могли бы принять какие-то… дать более жесткие рекомендации по поводу деятельности вот этих финансово-промышленных групп. Все они известны, как они работают, знают все. Вот это правда.

С. ГЛАЗЬЕВ: А вот хорошо было бы, я прошу прощения, назвать эти финансово-промышленные группы в эфире. Вот я, например, не знаю. Я, конечно, догадывался, что так же как на Украине, некоторые наши олигархические структуры финансировали бендеровцев, так вполне вероятно, и эстонских фашистов они финансируют ради сиюминутных привилегий. Вот хорошо бы…

Т. ПОЛОСКОВА: Я могу посоветовать обратиться к порталу «Дельфи» эстонскому и порталу «Дельфи» Латвии, где все данные структуры названы, а также можно обратиться и к специалистам, которые данной тематикой занимаются.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Давайте, мы вернемся все-таки к соотечественникам. Вот пришел вопрос со смыслом. Дескать, позаботьтесь о своих соотечественниках в России, а потом будем заниматься соотечественниками за рубежом. И второе сообщение, под которым я бы даже подписалась: «Периодически слышу о том, что наши бывшие соотечественники во многих странах имеют большие проблемы при попытке съездить на родину». Вам кажется это правильным?

Т. ПОЛОСКОВА: Я хочу начать с первого, если позволите. Я полагаю, что то, что касается заботы о соотечественниках в России – это дело само собой разумеющееся. И в принципе, я считаю, что каждое государство, которое имеет свою диаспору за рубежом, как-то не разделяет свой народ на живущих в стране и живущих вне ее. Давайте обратимся к опыту любого государства. Что обычно приводят в качестве примера? Китай, Израиль, Венгрию. Я хочу сказать, что сейчас уже блестящий опыт есть у Азербайджана. Сейчас подобные технологии разрабатывают страны Южной Америки, которые сами состоят из мигрантов. А что касается сложностей при попадании в Россию, то я хотела бы, чтобы мне привели конкретные примеры. И по этому примеру я готова говорить.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, вот пришло сообщение от Саши, который пытался зарегистрироваться как турист в российском посольстве в Израиле. Не удалось. Телефон приведен.

Т. ПОЛОСКОВА: Вы меня простите, но если человек находится в качестве туриста за рубежом...

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Нет, он живет там.

Т. ПОЛОСКОВА: Он живет там? И в качестве туриста хотел там зарегистрироваться?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Он хотел приехать в Россию.

Т. ПОЛОСКОВА: А… хотел приехать в Россию. Значит, он должен был получить приглашение из России либо приехать по линии турфирмы. В чем проблема?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей Юрьевич, те же два вопросам вам.

С, ГЛАЗЬЕВ: Для меня очевидно, что наша бюрократическая машина, конечно, абсолютно равнодушна как к соотечественникам за рубежом, так и , собственно говоря, к гражданам нашей страны здесь, в Москве, в нашей столице. То, что подчас, довольно часто, я бы сказал даже, наши соотечественники сталкиваются с таким тупым бюрократическим равнодушием, огражденным многочисленными инструкциями – это, в общем-то, раковая опухоль, которая поразила весь наш государственный организм. Я могу вспомнить, что буквально несколько лет назад, когда проходила административная реформа, целый год была парализована миграционная служба. Ее просто не было в стране, некому было отвечать. И у меня очень много примеров, когда людей просто наше государство бросило. В той же Туркмении, к примеру. Которым сначала посоветовали поехать туда за паспортами местными, а потом получить гражданство. Затем этих людей просто закрыли в том государстве.

Увы! Проблемы остаются, очень серьезные. Та позитивная работа, которая, несомненно, ведется, в том числе моей собеседницей, она пока еще очень незначительна по масштабам. Ее нужно поднимать в сотни раз. Не в десятки даже, а именно в сотни. А мы живем сегодня в глобальном мире, в котором значение государственных границ становятся все меньше и меньше. И все большее значение приобретают факторы культурного, экономического, социального единства наций. Если люди, которые считают себя русскими, оказываются брошенными в других государствах, ясно, что мы их теряем. И теряем вместе с ними как с людьми, как с нашими согражданами, их колоссальные возможности. Ведь ни для кого не секрет, что чуть ли не главной интеллектуальной силой в Силиконовой долине в Соединенных штатах, в той же компании Майкрософт, являются, в том числе, и наши специалисты, которые могли бы работать здесь.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, мы им видимо предоставили условия повышенной комфортности, что они махнули в Силиконовую долину, Сергей Юрьевич?

С. ГЛАЗЬЕВ: Я думаю, что в свое время у них просто не оказалось другого выхода, чтобы реализовать свои способности. Сейчас в стране ситуация изменилась, и говорить о том, что нет денег, чтобы создавать условия, уже не приходится. Деньги есть, но ума, видимо, у нашего государства только не хватает.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну, тут ничем не могу помочь, извините. Обращение к Татьяне Полосковой. Владислав Волков, студент-биолог из Твери: «Приехал из Андижана за полгода до стрельбы. Спасибо Росзарубежцентру, вы спасли мне жизнь».

С. ГЛАЗЬЕВ: Вот хорошо.

Т. ПОЛОСКОВА: Я хочу сказать о том, что очень многое зависит, и в наших дипломатических миссиях, и в российских центрах от людей, которые там работают. И вот как раз в Узбекистане у нас работает прекрасный представитель, это одна из трех женщин, которые вообще работают за рубежом по нашей линии, что, кстати, тоже показательно, хотя я считаю, что женщин должно быть больше. Татьяна Мишуковская. И я не удивляют этой реакции.

Я, в принципе, хочу сказать другое. Вот сейчас проводится программа переселения . Президентская программа. И мы предоставили наши российские центры науки и культуры, наши представительства для того, чтобы регионы могли там эти программы нашим людям представить, кто желает поехать в Россию. И вы знаете, что парадоксально? Откликнулась одна-единственная Тамбовская область. Ее представители приехали в Астану и в Алма-Ату, рассказали, как они ждут переселенцев, что они им предлагают. И я поняла, что все-таки в наших регионах есть не бездушные чиновники, а действительно серьезные, конкретные люди, которые думают об этой проблеме. Больше, так сказать, никто. Вот тоже показатель.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Я бы со своей стороны вмешалась. Несколько лет назад у одного из моих родственников (это было достаточно давно) встал вопрос об отъезде из одной из республик бывшего СССР. И когда человек совершенно серьезно примерялся к средней полосе России – ездил с семьей, смотрел, где будет жить – ему открытым текстом сказали: ты только попробуй, сожжем завтра!

Т. ПОЛОСКОВА: Я только хочу сказать, что это было, во-первых, до принятия программы. А во вторых, в разных регионах по-разному. Да, были случаи, когда к нам приезжали переселенцы из Казахстана в свое время, в Сибирь, и были проблемы. Кстати, как известно, в Казахстане официальные власти сказали, что будут бороться за каждого человека, и русские им нужны там. Это тоже показатель в целом изменения отношения. Но все зависит от конкретного региона, от конкретного чиновника и от той атмосферы, которая там сложилась. Я тоже могу привести уйму примеров, когда я, будучи сотрудником системы МИДа, К сожалению, сталкивалась с весьма формальным отношением некоторых наших чиновников за границей в свой адрес. Все зависит от людей.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: У меня вопрос к Сергею Глазьеву. Сергей Юрьевич, а какая, на ваш взгляд, должна быть близкая к идеалу программа работы с соотечественниками за рубежом?

С. ГЛАЗЬЕВ: Во-первых, я должен сказать, что при всей важности оказания помощи переселенцам (а я знаю эти проблемы не понаслышке – Конгресс Русских общин этим активно и непосредственно в больших масштабах все эти годы занимался), все же это, я бы сказал, крайний выход. В действительности, нам нужно создавать такие условия, при которых люди, которые живут за пределами нашей страны и считают себя русскими, жили комфортно. Мы говорим сейчас о тех соотечественниках, которые за рубежами и которые пока не планируют переселиться. Если они запланируют переселиться, наш долг, конечно, всеми мерами им в этом помогать. Кстати, нынешнее миграционное законодательство этому, увы, не способствует. Всех стригут под одну гребенку. Поэтому, если человек, который считает себя русским, захочет переселиться в Россию, у него нет никаких преимуществ по сравнению с людьми, которые даже не знают русского языка. Я думаю, что здесь как раз мы имеет самое такое чудовищное проявление бюрократического формализма. Конечно, бюрократической машине проще всех стричь под одну гребенку, что в корне противоречит всем тем задачам, которые мы сейчас обсуждаем. Но все же главный вопрос, это: как сделать жизнь наших соотечественников в той же Прибалтике достойной. И я уверен, что если бы наше государство всерьез бы такую задачу поставило, то русские, живущие в Таллинне, чувствовали бы себя лучше, чем эстонцы. Потому что тот объем денег, тот объем инвестиций, которые проходят из России через Эстонию, хватило бы, наверное, не только, чтобы всю эту площадь скупить, но и, наверное, весь эстонский парламент.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вот как!

С. ГЛАЗЬЕВ: К сожалению, этого не делается. И мы видим, что те силы, которые заинтересованы в дискредитации России, и в Прибалтике, на Украине, оперируя гораздо меньшими возможностями, чем наша страна, достигают гораздо большей эффективности в расходовании этих средств. Не сравнить, например, сколько денег российских проходит через Украину и через Прибалтику, с теми, можно сказать, жалкими подачками, которые бросают спецслужбы западных государств на продвижение своих интересов. То есть, мы оставляем там денег в десятки раз больше, а политики никакой нет. Это как раз говорит о том, что наша власть пока не научилась управлять собственными ресурсами – и культурными, и экономическими. То же, скажем, издание русских учебников для школьников, финансирование русских школ, финансирование русских театров, русских журналов, русской прессы. Это же все стоит копейки по сравнению со сверхприбылями олигархов, которые гонят через эти республики нефть, металлы и используют ту же Прибалтику в качестве «прачечной» для своих банковских операций.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: И все-таки вернемся к соотечественникам. Татьяна Викторовна, на ваш взгляд, вот существует несколько аспектов политики по работе с соотечественниками. Дать возможность тем, кто хочет приехать в Россию, это сделать. Правильно?

Т. ПОЛОСКОВА: Да.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А существуют люди, которые сознательно, или несознательно, или под давлением обстоятельств в свое время вынуждены были уехать из России. И многие из них, между прочим, говорят, что прекрасно себя чувствуют. Вот с ними надо работать? Время разбрасывать камни было. Вот сегодня наступило время собирать камни?

Т. ПОЛОСКОВА: Я хочу сказать, что на самом деле мы всегда сталкиваемся еще с одной проблемой. К сожалению, наша политика в данном направлении крайне мало, как это сейчас принято говорить, пиарится. И поэтому они, на самом деле, мало знают. Допустим, что касается основных направлений, эти направления достаточно известны. Другое дело, что с точки зрения, может быть, выполнения они выглядят не так ярко и значимо, согласно с моим собеседником. Но я хотела бы что отметить? Я тоже не была поклонницей этой программы переселения. Но коли я чиновник, я буду ее выполнять. Почему я не была поклонницей? Я считаю, что любое государство заинтересовано в том, чтобы представители его диаспоры, его соотечественники жили за рубежом и были именно тем оплотом нашей деятельности внешнеполитической, который может быть нам полезен и необходим. Но с точки зрения вот этой принятой программы, там на самом деле есть и льготы, и преференции. Во всяком случае, согласно вот этой программе, приезжающие сюда соотечественники имеют право в течение 3 месяцев получить российское гражданство. Так что все-таки есть определенные льготы. Но о данной программе сейчас говорить не хочу. Действительно, у нас в странах дальнего зарубежья проживает несколько волн нашей российской эмиграции. Я знаю, что в последнее время некоторые из них подали заявление на участие, кстати, в этой программе переселения, хотели бы вернуться в Россию. Что любопытно, среди них есть представители и первой, и второй волны. Вот, например, сейчас в странах Латинской Америки обратились потомки старообрядцев, которые хотели бы вернуться в те края, откуда они приехали. И есть та молодежь, те люди, которые уехали в сложные 90-е годы. Они, к сожалению, своего места в этих странах не нашли в силу разных причин, и они хотели бы уже вернуться обратно. Но речь тоже не о них. Длительное время у нас было какое-то странное отношение к нашей диаспоре в дальнем зарубежье. К ней относились как к чему-то второстепенному. Это абсолютно не так, потому что многие эти люди действительно представляют для нас не только культурный интерес, но они обладают определенным ресурсом для ведения активной работы по продвижению русского языка, нашей культуры и так далее. Вот я сейчас приведу пример, который, наверное, мало знают даже профессионалы. У нас в странах Южной Америки, в трех странах южного конуса – это Аргентина, Уругвай, Парагвай – существует около 20 русских клубов. Эти клубы обладают собственными здания, концертными залами, библиотеками, курсами. И они 15 лет практически без нашей помощи жили, так сказать, работали и, в общем-то, выполняли довольно полезное дело. То есть на самом деле…

С. ГЛАЗЬЕВ: Они уже сто лет жили, я бы сказал…

Т. ПОЛОСКОВА: Правильно. Нет, но до 91-го года, простите, мы им помогали.

С. ГЛАЗЬЕВ: Ну я вот… прошу прощения, очень интересная тема. Я в свое время открывал, можно сказать, отношения России с Парагваем. И могу сказать, там русские в пантеоне национальных героев…

Т. ПОЛОСКОВА: Совершенно верно. Беляев, генерал.

С. ГЛАЗЬЕВ: …в Парагвае представлены не менее, чем испанские.

Т. ПОЛОСКОВА: Совершенно верно.

С. ГЛАЗЬЕВ: То есть мы речь ведем на самом деле о сотнях тысяч наших сограждан, о которых действительно мало кто знает в нашей стране, и которые успешно живут в Латинской Америке уже в течение многих и многих десятилетий. Это, конечно, огромный резерв для нас – и интеллектуальный, и культурный, и экономический.

Т. ПОЛОСКОВА: Кстати, я хочу сказать, что в прошлом году впервые за 15 лет мы провели акцию «Русская Латинская Америка» в трех странах южного конуса Южной Америки. А в этом году мы провели похожие акции на Карибах, где наших соотечественников меньше, но они тоже довольно, так сказать, интересны и желают работать. Я хочу сказать, что у нас в прошлом году впервые прошла акция «Русская Африка», которую мы проводили для наших соотечественников в странах Африки. И у меня возникает, честно говоря, ощущение, что активность России, наша информационно-пропагандистская активность, которая появилась за последние два года в так называемых удаленных странах, стала вызывать определенное раздражение. И как следствие вот эти проблемы по ближнему конусу стали обостряться еще и потому, что… вы знаете, есть такое выражение: когда Россия сидела до Петра Первого в своем углу медвежьем, так сказать, никуда не выходила, она всех устраивала. Как только она заглянула в Европу, тут же начались проблемы. Я думаю, что на самом деле вот то, что представляет из себя наша российская диаспора, пусть она разная, она по-разному относится к тем, скажем так, процессам, которые у нас происходят, но те люди, которые искреннее нас любят, они действительно нам полезны. А мы, видимо, нужны им. Я приведу еще один, последний, пример, если позволите. У нас в прошлом году в Париже было создано именно усилиями потомков нашей российской эмиграции, причем различных волн, общество русофонов. Это по примеру общества франкофонов. Причем это была действительно, скажем так, общественная инициатива. И таких структур много. Надо их просто проинвентаризировать. Но в чем вот моя боль даже не как чиновника – как специалиста. Понимаете, нас почему-то постоянно тянет на каких-то послушных, скажем так, активных лидеров, которые быстренько сколотили организации какие-то пестрые, чаще всего это по типу «я, моя жена и наш добрый сосед», которые почему-то везде объявляют, что именно они соотечественники, и что работать нужно именно с ними. Поэтому в данном аспекте я очень…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: И их много, враждующих друг с дружкой.

Т. ПОЛОСКОВА: Вы знаете, их слишком много. Но как-то я уже, в общем-то, с ними ужилась за 15 лет, они со мной. И чаще всего, так сказать, эти люди знают, куда обращаться, и где они найдут понимание и привет, а где такого не найдут. И мне очень обидно, что действительно значительная масса выходцев из России, проживающих в той же Силиконовой долине, кстати, в той же Балтии, скажем так, на той же Украине, которые могли бы быть нам гораздо интереснее, а мы гораздо интереснее им. Но сложившаяся за 15 лет вот эта непонятная система взаимодействия, она пока очень медленно, к сожалению, деформируется. Вот сейчас создана новая структура – Координационный совет соотечественников при правительственной комиссии по делам соотечественников. Может быть, эта структура будет какой-то иной.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей Юрьевич, вот вам сообщение, которое пришло только что, sms-сообщение. Попрошу вас, именно вас, ответить Петру, который пишет следующее: «Я по культуре – русский, по крови – армянин. Вы говорите о переселении, а я боюсь даже на конференцию в Москву приехать. Университетский профессор США». Что ответите Петру?

С. ГЛАЗЬЕВ: Вы знаете, я думаю, надо приезжать обязательно. Милости просим. И у меня очень много знакомых армян. Я думаю, что армян в Москве больше, чем в Ереване. И большинство подавляющее – ну, все, кого я знаю – чувствуют себя в Москве вполне комфортно. Поэтому это нагнетание истерии насчет того, что здесь скинхеды свирепствуют на улицах, это же мы прекрасно понимаем, что это, мягко говоря, сильно преувеличено.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Но если он приедет и по башке получит, не дай бог?

С. ГЛАЗЬЕВ: Не получит. Я думаю, что гораздо больше вероятности получить по башке в Америке, извините, если не туда пойдешь. Также и в Москве есть, конечно, места, где появляться небезопасно не только приезжим, но и москвичам. Вот просто, к сожалению, мы живем сегодня в государстве недоустроенном. Приходится это констатировать. Но в Америке, если вы в Гарлеме появитесь, в трущобах Нью-Йорка, в неурочное время, я думаю, что…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Всяко может быть.

С. ГЛАЗЬЕВ: Будет весьма тревожно вам. Я, во всяком случае, это испытал сам. Но я хотел бы немножко шире на наш вопрос взглянуть. Ведь кроме соотечественников, как говорится, по крови, есть соотечественники по духу. У нас очень много людей, которые привязаны к нашей стране, живущих за рубежом постоянно, которые учились в России, которые имеют семьи с российскими гражданами, детей, которые говорят по-русски. Надо сказать, что это огромный актив, накопленный Советским Союзом - через университеты нашей страны прошло очень много студентов зарубежных - мы фактически никак не используем. Более того, к сожалению, наши мидовские структуры здесь опять же проявляют такой бюрократический подход, когда…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: В ваш огород камешек, Татьяна.

Т. ПОЛОСКОВА: Да не совсем…

С. ГЛАЗЬЕВ: Я лично знаю немало примеров. Вот, например, с Индией. У нас постоянно витает в воздухе вопрос, почему индийские бизнесмены, которые имеют российских жен, российских детей, но живут постоянно в Индии, не могут получить многократную визу в Россию в то время, когда они получают многократную визу в США, в Евросоюз безо всяких проблем. И надо признать, что работа в этом направлении у нас попросту завалена. Бюрократизм здесь, прямо скажем, свирепствует. А использование и расширение, опора на этих людей крайне важна. Вот я убежден в том, что так называемые жесткие меры, которые в последнее время у нас становятся популярными, типа введения экономических санкций или еще что-то в отношении государств, которые ведут себя плохо, это, в общем-то, попытки сделать хорошую мину при плохой игре. Потому что когда мы прибегаем к жестким мерам для того, чтобы защитить наши интересы за границей, надо понимать, что мы бьем прежде всего по своим. Бьем по людям, которые с Россией ведут торговлю, которые заинтересованы в расширении наших связей, на которых мы опираемся прежде всего. Когда начинаются разговоры про экономическую блокаду, про санкции и даже про разрыв дипломатических отношений, это всегда прежде удар по своим. Вот мы никак не можем избавиться от рудиментов вот такого старого силового мышления. Мир принципиально изменился. Если мы хотим чего-то добиться…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: То мы тоже должны меняться вместе с ним.

С. ГЛАЗЬЕВ: То нам нужно поддерживать всемерно тех людей, которые сотрудничают с нашей страной. Не только наших соотечественников, но и тех, кто к нам привязан. Делать из них союзников, поддерживать их и политически, и экономически, и интеллектуально.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Согласитесь с этим, Татьяна Викторовна?

Т. ПОЛОСКОВА: Я с этим согласна однозначно. Более того, хочу сказать, что Росзарубежцентр – это бывший Союз советских обществ дружбы, как известно, которые существуют уже более 30 лет - всегда занимался тем, что поддерживал полк друзей Советского Союза, а сейчас друзей России. Это была наша основная задача, она остается нашей задачей. И я хочу заметить, что, как правило, те люди, которые посещают российские центры науки и культуры, в основной своей массе это, конечно, представители титульного населения, которые так или иначе связаны с нами духовно, культурно. И многие действительно заканчивали наши вузы. Но я хочу заступиться за Министерство иностранных дел и сказать, что именно по инициативе МИДа, в частности нашего посольства в Перу, в этом году прошел Конгресс выпускников советских и латинских вузов стран Латинской Америки. Такой же конгресс проходит в Африке. Буквально вот сейчас, летом, такой же конгресс, значит, готовится и, видимо, состоится в Центральной Азии. И я еще хочу заметить, что этот контингент действительно нуждается, так сказать, не только в проведении вот таких знаковых мероприятий, но и в создании постоянной системы работы с ними. И, кстати, я вот совсем недавно была на Кубе. Что любопытно, это за 15 лет был первый визит вот нашей структуры. Мы там делали культурно-гуманитарные акции и встречались в основном, в том числе, с выпускниками советских российских вузов. Это колоссальный потенциал. Как и в соседней Венесуэле, как и во многих других странах. И, в принципе, вот сейчас как бы работа с ними снова начата.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Что это доказывает?

Т. ПОЛОСКОВА: А это доказывает то, что, вы знаете, на самом деле нам не надо стесняться того, в чем нас постоянно упрекают. Значит, здесь говорили, что мы мало работаем. А я скажу, почему мы меньше работаем, чем нужно. Потому что когда те же Соединенные Штаты, та же Германия, та же Франция открывают свои культурные центры, скажем так, на территории постсоветских стран, это не вызывает никакой реакции. Как только речь идет об открытии наших российских центров, или мы заявляем об усилении нашего информационного влияния, это сразу вызывает реакцию крайне, так сказать, неоднозначную. Поэтому мы работаем за рубежом в совершенно иных условиях, чем работают те же Штаты, в ряде стран, не везде. В качестве примера приведу Польшу. Вот я знаю, что сегодня уже на вашей станции говорили об этой стране, если позволите. Да, действительно, там проблемы с руководством. Но это не касается населения. За последнее время в Польше бум на русский язык, там бум, так сказать, на интерес к нашей стране. И наши центры, они… сейчас, значит, у нас там два центра культурных, они работают с утра до вечера. Курсы русского языка переполнены. То же самое во Франции. Вот почему наши средства массовой информации не говорят об этом?

С. ГЛАЗЬЕВ: Ну, вот я хочу поддержать собеседницу. Могу объяснить, почему такое отношение с двух сторон как бы. На самом деле наша культура является нашим главным конкурентным преимуществом. В России нет ничего более конкурентоспособного, чем наша культура. И продвижение наших культурных ценностей и образцов в мире – это, я бы сказал, самый был бы главный и самый эффективных вклад в наши национальные интересы в глобальном масштабе. И я вот до сих пор не могу понять, почему наше правительство предпочитает кредитовать наши военные расходы США, направляя туда львиную долю…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Стабфонда?

С. ГЛАЗЬЕВ: Стабфонда. И практически четверть всех доходов бюджета, вместо того, чтобы вложиться в создание информационной инфраструктуры за границей. Это касается не только центров дружбы бывших, которые сейчас должны модернизировать и расширять свою работу на принципиально новой технологической основе, но это касается и телевидения. Я знаю, первые шаги в этом направлении делаются, но, к сожалению, недостаточно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей Юрьевич, позвольте вам задать вот какой вопрос. Я тут недавно читала одну умную книжку Аркадия Васберга и вычитала там, что, например, среди нобелевских лауреатов в самых разных областях человеческой деятельности есть очень много потомков людей, которые либо сами, либо их предки бежали, например, из Российской империи от еврейских погромов. Ну, не только от еврейских погромов. Но, так сказать, автор приводит в качестве примера эту историю, потому что вот эти вот мозги, вот эти вот достижения мы потеряли. Опять же можно привести в пример одно из мировых государство, которое при своем образовании сказало соотечественникам, разбросанным по всему миру: «Ребята, езжайте к нам». Трудно было, продолжает быть трудно. Но, как бы сказать, существует абсолютно четко выработанная программа. Люди, которые приезжают туда… так сказать, есть ступени. Что должно быть у нас, с законодательной точки зрения, чтобы наши соотечественники за рубежом думали: «А не пора ли нам брать билет в Россию?»?

С. ГЛАЗЬЕВ: Во-первых, нужно, естественно, упростить процедуру возвращения наших соотечественников, не только тех, кто уехал сами, но и потомков тех, кто уехал раньше. И в законе, который регулирует эмиграцию, необходимо внести поправки, которые давали бы таким людям преимущество. Мы такие поправки готовили и неоднократно их предлагали.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А кого, в первую очередь? Там, я не знаю, программистов, условно говоря, или Юза Алешковского, автора знаменитой песни «Товарищ Сталин, вы большой ученый»?

С. ГЛАЗЬЕВ: Вы знаете, это как бы другой критерий. Критерий трудовой эмиграции, кто нам нужен. Здесь, как правило…

Т. ПОЛОСКОВА: Рекрутинг.

С. ГЛАЗЬЕВ: …Нет разницы в национальной принадлежности.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вспомните - я думаю, Татьяна Викторовна не даст соврать – была же история с поэтессой-литератором Ириной Одоевцевой, которую нашли уже, так сказать, очень пожилую, очень нездоровую в Париже. Она переехала в Россию и, так сказать, здесь закрыла глаза. Вот это была классическая история с тем, что хотели помочь и помогли. Какие это, 90-е годы были, Татьяна Викторовна?

Т. ПОЛОСКОВА: По-моему, да. Но вы знаете, я хочу сказать насчет Израиля. Я как бы тоже очень хорошо знаю эту страну, там живут мои родственники, кстати, по линии мужа, бывшего, правда, первого. Поэтому я хочу ответить, что, вы знаете, на самом деле в Израиле бюрократизма не меньше. В 90-е годы там вообще была прямая абсорбция, когда люди приезжали практически на голое место и вынуждены были сами выживать. Вот те, кто приехали в начале 90-х, они про это могут вспомнить. Но дело не в этом. Вы знаете, на самом деле ведь идея возвращения – это декларативная идея, которая действительно осуществляется, но Израиль прикладывает колоссальные усилия для того, чтобы еврейская диаспора жила за пределами страны и была финансовым, политическим и информационным оплотом государства. И, кстати, нам многому здесь нужно поучиться. Поэтому я хочу сказать, что когда вот постоянно говорят про еврейское лобби, эта тема уже, в общем-то, мне изрядно надоела. Но я могу сказать, что у меня в управлении работают представители 10 национальностей. Оно маленькое – 17 человек – но люди разных национальностей. Дело не в этом. Вы знаете, ведь на самом деле я считаю, что минусом российской диаспоры за рубежом является то, что они не сформировали адекватного международного лобби, хотя такая идея витает очень давно.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Татьяна Викторовна, извините, пожалуйста. Знаете ли вы… Наверняка ведь знаете, что, когда начинают, скажем так, считать наших с вами бывших соотечественников, я имею в виду Советский Союз, например, в Америке, то русскими становятся люди, которые приехали и из России, и из Казахстана, и из Азербайджана, и из, я не знаю, Молдавии.

Т. ПОЛОСКОВА: Вы знаете, о чем это говорит? Это говорит о том, что… Вот я хочу своего собеседника опять-таки поддержать, что-то не получается у нас с ним острой дискуссии, но вероятно это нормально. Вы знаете, наша русская культура, история, и то, что на территории России проживает огромное количество различных национальностей, она ведь в свое время даже поставила вопрос: а правомерно ли нашу диаспору называют русской? Может быть, она российская? Может быть, как-то еще ее называть? Есть такой термин «русский мир». И я считаю, он очень правильный, потому что объединяет он всех тех людей, кто культурно завязан с нашей страной, с ее историей, вот то, что, кстати…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Кто говорит, думает, читает и пишет по-русски?

Т. ПОЛОСКОВА: Не обязательно даже говорить. Я вам хочу сказать, что есть прекрасное высказывание Шарля Азнавура – сейчас мы перейдем к армянской диаспоре – который сказал, что армянин – это не тот, которые говорит по-армянски, а тот, которые помогает Армении. То есть на самом деле есть уйма критериев. Ну, это можно долго обсуждать, но дело не в этом. Дело в том, что наша диаспора, она очень многослойна. Там есть представители и бизнеса, и политических кругов, и культуры, и просто обычные нормальные люди, которые, так сказать, очень сопереживают нашей стране. И на самом деле для того, чтобы с ней адекватно работать… Может быть, сейчас я скажу вещь, которая вызовет раздражение у некоторых моих коллег, но я привыкла. Вы знаете, на самом деле нам нужен или министерство, или госкомитет отдельный, который занимался бы и проблемами диаспоры за рубежом, и проблемами диаспоры здесь. У нас ведь после закрытия Миннаца что получилось? Что проблемами тех диаспор, которые проживают в России, на самом деле никто не занимается.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Почему никто не занимается?

Т. ПОЛОСКОВА: А кто, например?

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Еще как занимаются сотрудники милиции, которые видят, извините, неславянскую морду…

Т. ПОЛОСКОВА: Но они и нами занимаются. Но вы знаете, так сказать, у меня лицо тоже больше южное, не знаю, к счастью или к сожалению, чем это вызвано, тоже не могу понять, я с Урала, но тем не менее. Вы знаете, у меня тоже бывают проблемы иногда. Но дело не в этом. Вы понимаете, какая ситуация? Когда мы, например, приезжаем на ту же Украину, разговариваем о проблемах нашей диаспоры русских, которые живут там, нам говорят так: «А у вас-то кто занимается проблемами украинской диаспоры?». Но это как бы не самый острый момент. Вот, например, в посольствах бывших советских республик первая должность атташе по диаспоре появилась ведь в посольстве Латвии еще в середине 90-х годов. Они еще тогда начали заниматься изучением этой тематики, собиранием, работой и так далее. И вот все-таки где-то у нас все излишне, скажем так, бюрократизировано, а где-то, простите, не хватает элементарной сборной команды, которая бы этим занималась.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Татьяна Викторовна, а вот вам вопросик такой оптимистический. «Если диаспору полонием травить, то можно ли требовать от нее помощи?» - спрашивает Кирилл из Москвы.

Т. ПОЛОСКОВА: Ну, я не знаю, кто кого травил полонием, потому что как бы я при этом не присутствовала. А если что-то сама не видела, то я никогда не утверждаю. Я не знаю, о чем идет речь. Но я хочу сказать, что, вы знаете, к сожалению, со стороны нашей диаспоры иногда бывают такие высказывания, так сказать, и заявления и в адрес России, и такие образцы поведения в стране проживания, что бывает стыдно. Уж давайте посмотрим прямо друг на друга. Вот я приведу простой пример. Вы знаете, что, например, в ряде стран, когда стала приезжать последняя волна нашей трудовой эмиграции 90-х годов, эта волна вызвала такую реакцию у местного населения своим поведением, своим отношением к жизни, своим отношением к формам заработка, мягко выражаясь, что старая наша эмиграция была вынуждена вмешаться в эти процессы, потому что это, так сказать, влияло на их репутацию тоже. Поэтому на самом деле тут много разных вопросов.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: У меня товарищ недавно вернулся из Австралии, я его расспрашивала, как там…

Т. ПОЛОСКОВА: Кстати, мы туда собираемся в декабре первый раз тоже.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Очень любопытную историю рассказал. Что существует несколько волн эмиграции, одна из которых, так сказать, старая есть, послевоенная, разными путями попавшая, и есть последние волны. И, говорит, знаешь, что самое удивительно? Они между собой никак не контактируют.

Т. ПОЛОСКОВА: А чего тут удивительного? Это везде.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Они все, так сказать, разбросаны.

С. ГЛАЗЬЕВ: Ну, я вам скажу на эту тему, что они и в нашей стране… Вспомните анекдоты про «новых русских». Где они контактируют с остальной частью граждан? Они проживают-то, в общем-то, в других совершенно условиях, в том числе и за рубежом.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А, в этом смысле?

С. ГЛАЗЬЕВ: Поэтому одна из проблем, которая как зеркально отражается и за границей, это чудовищная дифференциация нашего общества.

Т. ПОЛОСКОВА: Да, да.

С. ГЛАЗЬЕВ: Мы внутри страны потеряли социально-культурное единство. И пока мы его не обретем, пока мы не станем снова привлекательной как страна в целом, а не как отдельный представитель…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А когда же это случится?

С. ГЛАЗЬЕВ: Ну, я думаю, это нас всех зависит.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вот вам сообщение от Кирилла из Москвы, Сергей Юрьевич: «А вас не волнует судьба миллиона русских, живущих в том же Израиле? И если волнует, то как назвать торговлю оружием с Сирией и Ираном?».

С. ГЛАЗЬЕВ: Вы знаете, меня она волнует. И более того, могу сказать, что мы имеем очень много жалоб по линии Конгресса русских общин на ущемление русских в Израиле. Тот дифференцированный подход, который в Израиле существует по отношению к людям, которые сохраняют российское гражданство, ну, в общем, вызывает очень и очень много вопросов.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А вот вам еще одно сообщение. Татьяна Викторовна, я его адресую вам. «Уважаемые гости, нет ли у вас ощущения, что люди, которые, уехав из России, в полном порядке, вернуться не стремятся? Те, кто стремится вернуться, это не самые удачливые. Нужны ли они нам?» Жестко?

Т. ПОЛОСКОВА: А чего жесткого…

С. ГЛАЗЬЕВ: Я бы не сказал. Очень много людей возвращается с намерениями добиться успеха в России. Им и тесно, и неуютно подчас бывает в той же самой Америке. Я вот знаю лично несколько примеров, когда российским гражданам в Соединенных Штатах были поставлены довольно жесткие условия: хотите делать карьеру дальше, меняйте гражданство. Особенно в наукоемких отраслях. Они не стали там делать дальше карьеру за счет смены гражданства и вернулись. Вернулись с новыми идеями, с новыми технологиями. И я уверен, что если мы действительно развернем нашу политику, на инновационный путь развития поставим страну, будем вкладывать деньги в интеллект, в человека, в новые технологии, в новые знания и в культуру прежде всего, то к нам потянутся.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей Юрьевич, такой парень один был, который вкладывал деньги в инновационные технологии. Знаете, где он сейчас?

С. ГЛАЗЬЕВ: Я понимаю, о ком вы говорите. Я же не говорю, что у нас все хорошо. Нам нужно поддерживать все инициативы в этой сфере и ценить людей, которые с инициативами и с инвестициями и внутри страны, и за границей приходят для того, чтобы поднять уровень и науки, и образования, и экономики.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Татьяна Викторовна, вот смотрите, где-то полчаса назад пришло замечательное совершенно сообщение от Сергея из Перми: так зачем нам нужны соотечественники? А сейчас Сергей, который задал этот вопрос, сам себе ответил. Вот я вас прошу прокомментировать его ответ. «Я получил ответ. Диаспора – в своем роде агенты».

Т. ПОЛОСКОВА: Вы знаете, я хочу сказать, что на самом деле большинство стран, которые занимаются работой с диаспорами, занимаются выработкой так называемых диаспоральных технологий, имеют целое направление. Называется оно так: «Прагматическая модель работы с соотечественниками». Любое государство за рубежом работает не только через посольство и через какие-то структуры, которые, скажем, представляют государственные институции. Оно работает через сеть общественных организаций. И я не вижу ничего плохого, что общественные организации нашей диаспоры участвуют в продвижении нашего языка, культуры и так далее, равно как это делают все. Вот я хочу в качестве примера привести работу Азербайджана. Можно по-разному относиться к той ситуации, которая сейчас складывается подчас иногда, но вы знаете, им ведь за 10 лет удалось сделать то, что нам пока не удалось за 15 лет. Они создали великолепную систему лоббирования интересов Азербайджана в государственных и общественных структурах. Вот не так давно я с удивлением узнала, что, оказывается, наш опыт по работе с диаспорами очень востребован. И вот, чтобы поддержать, так сказать, тему моего любимого, так сказать, региона – Латинской Америки – я скажу, что в июне в рамках «Дни России» в Аргентине и Уругвае будут проводиться конференции по опыту взаимодействия государства и диаспоры. То, что предложили нам, кстати, местные власти. То есть наш опыт востребован. И, кстати, по поводу Прибалтики. Когда года три назад состоялся всемирный конгресс литовцев, выступление министра по делам национальности строилось именно, так сказать, на основе наших исследований.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Татьяна Викторовна и Сергей Юрьевич, обращаюсь к вам обоим. Много лет назад – точнее, это был 2000 год – я наблюдала одну очень такую грустную странную встречу. Помните, наверное, в 56-м, что ли, году Тунис получил независимость от Франции. И надо сказать, что с французами поступили там… сказать «жестко» – ничего не сказать. И люди уезжали оттуда просто, что называется, вот в чем были. И в июне 2000 года я была в городе Бизерта, где был съезд этих бывших бизертян, которые приезжали, ну, вот возвращались туда, где они выросли. Я не говорю по-французски, но все время ходила и приставала к ним ко всем: «А вот вы себя чувствуете обиженными?». Не отвечали мне однозначно, но, пожалуй, больше половины на вопрос сказало: скорее, нет, чем да. Чем это обусловлено, как вы считаете?

Т. ПОЛОСКОВА: Вы знаете, я хочу сказать…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Маятник качался по-нашему, узнаваемо.

Т. ПОЛОСКОВА: Я поняла. Я хочу сказать, что Франция на самом деле, когда пошел процесс, так сказать, распада колоний, разработала, я считаю, такую очень яркую и достаточно любопытную программу приема мигрантов. Причем, что интересно, принимали ведь не французов этнических, а принимали граждан Франции, которые желали переехать во Францию. Кстати, именно тогда поменялся антропологический тип страны, как любят выражаться некоторые наши ученые, таким вот термином заковыристым. Программа, кстати, была встречена очень неоднозначно французским обществом. Появился оскорбительный термин «черноногие», так называли тех французов, которые приехали из Туниса и Алжира. Те льготы, которые им давало государство, воспринимались тоже крайне неоднозначно. И, в общем-то, эта программа была как раз одной из тех вот, понимаете, показателей риска, которые, допустим, я выдвигала, когда мы дискутировали по поводу приема вот нашей программы по переселению. На самом деле французы дали довольно любопытный опыт. Но я хочу сказать, что беда… вернее, не беда, а вот как бы специфика положения любого человека, проживающего в диаспоре, заключается в том, что он там является как бы представителем некой иной культурной среды – не скажу чуждой, но иной – и здесь. Вы знаете, ведь даже есть термин «другие русские». Так называют русских, которые к нам сейчас приезжают, возвращаются из Прибалтики из, скажем, Казахстана, из Азербайджана. Эти люди даже внешне, скорее, похожи на представителей того населения, в среде которого они жили. Не все воспринимают действительно то, что у нас не сколько в плане каких-то, скажем так, процессов официального характера. В плане быта, в плане взаимодействия между людьми. Вот такие моменты. В плане сервиса. Бывают случаи просто курьезные. Я о них не буду рассказывать, но, скажем, в лекциях, когда я готовлю наших дипломатов для работы в зарубежные диаспоры, я их привожу в качестве примеров. Поэтому французский опыт да, очень показательный.

С. ГЛАЗЬЕВ: Ну, я хочу сказать, что, в отличие от Франции, у нас ведь инородцев-то не угнетали и не выгоняли. А в основном выгоняли своих же.

Т. ПОЛОСКОВА: Да.

С. ГЛАЗЬЕВ: Сжигали старообрядцев…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А инородцы – это кто такие?

С. ГЛАЗЬЕВ: Инородцы - в данном случае, как раньше говорили, туземное население. У нас нет в истории примеров, когда от нас бежали бы целые народы, за исключением, может быть, некоторых эпизодов войн на Кавказе. А в целом обижали прежде всего своих. Старообрядцев сжигали, которые расселились по всему миру. Дворян выгнали и вырезали, купцов. Священнослужителей расстреляли большую часть. То есть фактически наше государство било-то по своим все время. И вот собрать своих, конечно, России сегодня не так-то просто. Именно поэтому и нужно предпринимать здесь огромные усилия. Я бы пошел даже на то, что людям, которые возвращаются сюда после репрессий, их, допустим, даже предков, возвращать гнезда, возвращать, может быть, даже и усадьбы их. Может быть, не в полном объеме.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей Юрьевич, а что вам, так сказать, при таком подходе скажет, я не знаю, многодетная семья российская, которая стоит десятилетиями в очереди на жилье, и очередь эта не подойдет никогда?

С. ГЛАЗЬЕВ: Почему же не подойдет? При правильной политике подойдет. И я скажу, что удалось все-таки нам сейчас добиться от властей программы поддержки молодых семей. 100 тысяч семей должны будут получить квартиры в ближайшие годы. И у государства есть деньги для того, чтобы эти вопросы решать. Причем я вам скажу, что если мы говорим о возвращении имущества тем, у кого оно было отнято, имеются в виду семейные гнезда прежде всего, то они сегодня в таком плачевном состоянии находятся, что люди приедут со своими же деньгами и их отремонтируют. А то, что мы не можем обустроить наших детей, половина из которых живет в бедности, так это не потому, что мы кому-то что-то переплатили. Потому что мы не вкладываем деньги в свое же развитие. Если бы наше правительство не вывозило по нескольку триллионов рублей за рубеж, не вкладывало бы их в чужие расходы, то давно бы уже обустроились все семьи.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сообщение, пришедшее sms-кой: «Уважаемые собеседники. Большинство соотечественников, приезжающих в Россию из Дальнего зарубежья, у них бизнес или хорошо оплачиваемые работы. Но практически никто из них не отказывается от гражданства тех стран, где они проживают. Не уверена, что вы приведете хотя бы один пример отказа от американского гражданства в пользу, например, российского».

С. ГЛАЗЬЕВ: Ну, я уже приводил такие примеры. Когда людям, которые работали, скажем, в компаниях высокотехнологических в Силиконовой долине, говорили: хотите дальше продолжать бизнес, карьеру, точнее, становиться директорами, отказывайтесь от российского гражданства, принимайте американское. Люди не шли на это.

Т. ПОЛОСКОВА: Значит, я, честно говоря, не очень поняла, при чем тут вообще отказ от гражданства. Кстати, что касается программы переселения, то там не требуется отказа от гражданства. Если человек, например, хочет вернуться, но сохранить то гражданство, которое у него было, согласно данной программе он может получить вид на жительство. Я хочу сказать, что довольно много представителей последней волны эмиграции, которые проживают в странах Европы, там не имеют ни гражданства, ни понятного статуса. Недавно Испания, например, провели акцию по амнистии. Это когда стали выяснять, сколько же там находится представителей из России, в том числе, которые имеют статус нелегальный. Кстати, испанцы сделали все для того, чтобы эти люди могли там себя легализовать. Так вот, выясняется, что там десятки тысяч таких людей.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Татьяна Викторовна, а скажите, пожалуйста. Вот очень много идет сообщений, как я понимаю, из-за рубежа, от людей, которые просто жалуются на то, что когда они хотят приехать в Россию, у них начинаются проблемы. Что сотрудники консульства, что там те-то, те-то, те-то, начиная от первого клерка, с которым общаются, ведут себя так, что всякое желание пропадает. Куда им обращаться вообще в такой ситуации?

Т. ПОЛОСКОВА: Вы знаете, я хочу сказать, что это как бы компетенция Департамента консульской службы МИДа уже. Потому что мое ведомство визы, так сказать, не выдает. Но, вы знаете, на самом деле я, так сказать, отработав в дипломатической академии 15 лет – это мое, в общем-то, предыдущее место работы – могу сказать, что, видимо, ну, не всегда хорошо мы готовим наших людей для работы с людьми. Потому что на самом деле, вот как говорят старые дипломаты, я хочу привести цитату из высказывания одного очень известного, уже очень пожилого, дипломата, который говорил, что главное в работе дипломата – это элемент внимания. Потому что человек, который пришел в российское посольство, в наше консульство, должен чувствовать, что он пришел туда, так сказать, где, в принципе, с них готовы хотя бы разговаривать, даже если его проблему вдруг не могут решить. Разные бывают ситуации.

С. ГЛАЗЬЕВ: Но я хочу все же сказать, что проблем действительно демократических очень и очень много. И мне вот до сих пор не понятно, почему сохраняются рудименты вот такого старого подхода, когда людям отказываются выдавать многолетние визы, заставляют их каждый раз…

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А с паспортами тоже история.

С. ГЛАЗЬЕВ: То есть здесь надо коренным образом менять визовую политику, потому что мы опять же бьем по своим таким образом.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Татьяна Викторовна, вы хотели добавить что-то?

Т. ПОЛОСКОВА: Да, я еще хочу сказать, что на самом деле, когда речь идет о моих сотрудниках, которые работают с соотечественниками, как правило, именно прямые контакты не в визовой, конечно, сфере, а в сфере культуры и информации, работа, в общем-то, ложится на плечи наших представителей, я всегда обращаю внимание на такие моменты, как бы в меру сил стараюсь влиять. Но чтобы за них заступиться, я хочу сказать, что, вы знаете, люди ведь тоже разные. У нас есть, скажем так, определенная категория наших соотечественников, которые приходят в наши центры с такой позицией: вы нам должны, вы нам дайте. Мы ничего не хотим делать.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы знаете, у нас остается буквально пара минут. Я попрошу каждого из наших гостей. Татьяна Викторовна, может, начнете вы? Вот представьте себе, что есть у вас возможность полностью решить все вопросы с приглашением не того огромного количества соотечественников, с которыми вы работаете, а там, я не знаю, трех соотечественника из любой страны Света, которых вы готовы пригласить в Россию. Назовите их.

Т. ПОЛОСКОВА: Ольга Санина, Уругвай.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Почему?

Т. ПОЛОСКОВА: Почему? Потому что это человек, который в условиях отсутствия, так сказать, фактической поддержки сохранил прекрасный культурный центр и делал полезную и нужную работу. Такие люди работают с нами просто потому, что они хотят этого. Я думаю, что, наверное, Дмитрий Декашко, Франция. Это один из создателей движения русофонов. Потом от губернатора Пермской области, кстати, был звонок из Перми, я так понимаю. Да? Это, кстати, моя родина. И я думаю, что, наверное, я пригласила бы Андрея Заренкова, председателя антифашистского комитета Эстонии. Тем более, что, скорее всего, он здесь, наверное, и окажется в ближайшем времени.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Спасибо, Татьяна Викторовна. Сергей Юрьевич, тот же вопрос к вам.

Т. ПОЛОСКОВА: Ну, я бы, честно говоря, пригласил бы просто всех желающих немедленно приехать и оформить им документы из Туркмении, из Казахстана. В особенности из тех районов, где шли преследования наших активистов, я имею в виду Конгресса русских общин. Из ряда других республик Средней Азии и Кавказа. Люди, которые реально сегодня находятся не просто в стесненном положении, а они лишены гражданских прав. Их нужно забирать.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сообщение, пришедшее от Петра: «В Америке ни у кого не требуют отказа от российского гражданства. Требуют только принятия американского. Российское при этом всегда можно сохранить». Видимо, это к вашей истории про Силиконовую долину, Сергей Юрьевич.

С. ГЛАЗЬЕВ: Да, но не всегда наша сторона с этим соглашается.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Ну что ж, время наше истекает. Я еще раз хочу вернуться к тому вопросу, с которого я начала нашу программу. Итак, с вашей точки зрения, словом и делом России нужны соотечественники? Сергей Юрьевич?

С. ГЛАЗЬЕВ: Конечно, нужны. Это люди такие же, как и мы.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Татьяна Викторовна?

Т. ПОЛОСКОВА: Конечно, нужны. И будем стараться, чтобы любовь была взаимной.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вот очень важные слова вы сказали по поводу взаимной любви. Я благодарю моих собеседников. Напомню, Татьяна Полоскова, начальник Управления по работе с соотечественниками Росзарубежцентра при Министерстве иностранных дел Российской Федерации, доктор политических наук, и депутат Государственной Думы, руководитель Национального института развития Сергей Юрьевич Глазьев. Все это происходило в прямом эфире «Эха Москвы». И программа, которую вы слушали, имеет самое оптимистическое название «Выхода нет». А информационный выпуск на «Эхе» буквально через несколько секунд. Спасибо.

 
 
Прислано Андреем Забегалиным (США)

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com