Россия в красках
 Россия   Святая Земля   Европа   Русское Зарубежье   История России   Архивы   Журнал   О нас 
  Новости  |  Ссылки  |  Гостевая книга  |  Карта сайта  |     
Главная / Россия / Наука и образование / ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ / Георгий Малинецкий: "Ученые должны помогать править государством"

ПАЛОМНИКАМ И ТУРИСТАМ
НАШИ ВИДЕОПРОЕКТЫ
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 2-я
Святая Земля. Река Иордан. От устья до истоков. Часть 1-я
Святая Земля и Библия. Часть 3-я. Формирование образа Святой Земли в Библии
Святая Земля и Библия. Часть 2-я. Переводы Библии и археология
Святая Земля и Библия. Часть 1-я Предисловие
Рекомендуем
Новости сайта:
Новые материалы
Павел Густерин (Россия). Дмитрий Кантемир как союзник Петра I
Павел Густерин (Россия). Царь Петр и королева Анна
Павел Густерин (Россия). Взятие Берлина в 1760 году.
Документальный фильм «Святая Земля и Библия. Исцеления в Новом Завете» Павла и Ларисы Платоновых  принял участие в 3-й Международной конференции «Церковь и медицина: действенные ответы на вызовы времени» (30 сент. - 2 окт. 2020)
Павел Густерин (Россия). Памяти миротворца майора Бударина
Оксана Бабенко (Россия). О судьбе ИНИОН РАН
Павел Густерин (Россия). Советско-иракские отношения в контексте Версальской системы миропорядка
 
 
 
Ксения Кривошеина (Франция). Возвращение матери Марии (Скобцовой) в Крым
 
 
Ксения Лученко (Россия). Никому не нужный царь

Протоиерей Георгий Митрофанов. (Россия). «Мы жили без Христа целый век. Я хочу, чтобы это прекратилось»
 
 
 
 
Кирилл Александров (Россия). Почему белые не спасли царскую семью
 
 
Владимир Кружков (Россия). Русский посол в Вене Д.М. Голицын: дипломат-благотворитель 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). Мы подходим к мощам со страхом шаманиста
Борис Колымагин (Россия). Тепло церковного зарубежья
Нина Кривошеина (Франция). Четыре трети нашей жизни. Воспоминания
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). "Не ищите в кино правды о святых" 
Протоиерей Георгий Митрофанов (Россия). «Мы упустили созидание нашей Церкви»
Популярная рубрика

Проекты ПНПО "Россия в красках":
Публикации из архивов:
Раритетный сборник стихов из архивов "России в красках". С. Пономарев. Из Палестинских впечатлений 1873-74 гг.

Мы на Fasebook

Почтовый ящик интернет-портала "Россия в красках"
Наш сайт о паломничестве на Святую Землю
Православный поклонник на Святой Земле. Святая Земля и паломничество: история и современность
 
Георгий Малинецкий: "Ученые должны помогать править государством"
Современный мир требует совершенно других алгоритмов развития, других технологий, другой культуры, другой морали
 
     О жизненной необходимости стратегического прогнозирования говорят все - и президент, и политики, и политологи. Однако пока что власть при принятии серьезных решений не была замечена в стремлении использовать выкладки ученых. А традиция построения прогнозов у нас существует. Пример - Институт прикладной математики РАН, имевший непосредственное отношение к реализации важнейших для страны стратегических проектов. Мы беседуем с заместителем директора института, доктором физико-математических наук Георгием МАЛИНЕЦКИМ.
 
     Георгий Малинецкий: - Георгий Геннадьевич, вы, кроме прочего, занимаетесь социальным прогнозированием. Чем ваши методы прогнозирования отличаются от методов политологов и иных интеллектуалов?
 
     - Джон Кеннеди однажды сказал: "У меня есть тысячи специалистов, которые могут построить пирамиду, и нет ни одного, который смог бы сказать, стоит ее строить или этого не надо делать". Наш мир усложняется, поэтому решение многих вопросов требует привлечения разных подходов. Значительная часть проблем не может быть разрешена, исходя из принципов лишь одной отрасли знания. Например, многие проблемы нашей экономики имеют вовсе не экономические истоки, они требуют углубления в психологию, в массовое сознание. Многие проблемы массового сознания, в свою очередь, не связаны исключительно с менталитетом, а с той частью истории, которую мы прожили. В результате возникает большое количество разных взаимосвязей. Грубо говоря, для того чтобы решить проблему в одной области, необходимо учитывать громадный хвост данных и проблем из других сфер жизни. Спрашивается: на какой основе можно это сделать? До 1950-х годов считалось, что физик должен заниматься физикой, химик - химией, социолог - социологией и т.д. Прорыв совершил Норберт Винер. Оказалось, что в сложных системах можно выделить некие общие закономерности. В одних случаях это дает возможность лечить заболевания, в других - проектировать зенитные комплексы, в третьих - понимать, как все устроено в экономике.
 
     В 1971 году был убит президент Чили Сальвадор Альенде. Ситуацию тщательно анализировали, оказалось, что попытки уничтожить чилийскую революцию эффективно блокировались, потому что правильным было управление. У Альенде работал первый в мире ситуационный центр. Когда две трети владельцев грузовиков бастовали, страна жила и снабжалась нормально. Происходило это благодаря тому, что специалисты смогли выйти за пределы узкой предметной области и поставить проблему более широко.
 
     - Однако это не спасло Альенде.
 
     - На этот счет хорошо высказался один из создателей ситуационного центра: если больного вылечили, а потом всадили ему пулю в лоб, то врач здесь ни при чем.
 
     Сейчас проблем стало гораздо больше, но и появился мощный междисциплинарный подход - синергетика, или теория самоорганизации. Этот термин в 1970 году ввел немецкий физик-теоретик Герман Хакен. Он вложил в него два смысла. С одной стороны, это подход, который позволяет увидеть возникновение новых свойств при взаимодействии многих систем. Берем одних и тех же людей: в одном случае это толпа, в другом - очередь, в третьем - команда. Причем это одни и те же люди. Еще один пример: в отдельности каждый нейрон - довольно простой объект. Но возникает вопрос: как появляется такое чудо как мозг? Наука XX века занималась анализом - расчленением, разъятием, в науке XXI века будет преобладать синтез. Грубо говоря, в XX веке мы разобрали автомобиль, но обнаружили, что собрать его не можем. Сейчас перед вызовом, равного которому еще не было, мы должны научиться понимать, как устроено целое.
 
     Второй смысл, подразумеваемый Хакеном, состоит в следующем: развитие этого подхода требует взаимодействия представителей разных научных дисциплин. Здесь пересечение предметного знания, компьютерного математического моделирования и философской рефлексии. Причем математика играет очень важную роль. Мы беседуем в Институте прикладной математики, он участвовал в осуществлении крупнейших стратегических проектов, от которых зависело существование нашей страны, - создание водородной бомбы, космических систем и т.д. Каждый раз мы были членом кооперации и каждый раз оказывались в центре. Почему? Когда вы создаете некую систему, вам нужно иметь ее модель, потому что необходимо понимать, что существенно, что несущественно и т.д.
 
     - И так же можно исчислить человека, его поступки?
 
     - Академик Израиль Моисеевич Гельфанд, почти 40 лет проработавший у нас институте, в свое время говорил: человек бесконечно сложен, но в вооруженных силах выявляются простые закономерности. Когда идет атака, половина солдат лежит, уткнувшись в землю, тридцать пять процентов ведет огонь в направлении противника и лишь небольшое их количество стреляет прицельно. Как только мы уточняем вопрос, многое упрощается. Другой пример: мы не имеем детальной модели земной коры, вместе с тем есть громадные успехи в предсказании землетрясений. Как говорил Гегель, математика - наука точная, потому что математика - наука тощая. Уточняя вопрос, вы делаете несущественными массу деталей. Почему мы знаем физику Галилея и Ньютона, но не знаем физики Декарта? Декарт объяснял движение планеты по орбите следующим образом: за планетой идут два вихря, которые ее толкают, а впереди два вихря расходятся в стороны, правда эти вихри мы не можем видеть и т.д. Галилей стал на основе опытов выяснять, от чего зависит падение свободного тела и движение по наклонной плоскости. Ньютон, отбросив все детали, сконцентрировался на ускорении свободного падения и массе тела. Это стало началом физики.
 
      Естественно, системы, с которыми мы сталкиваемся, очень сложны и разнообразны. Мы не можем ждать много веков, пока удастся выявить законы, но мы можем высказывать гипотезы, их проверять, выстраивать модели и на этом учиться. Это позволяет во многих случаях существенно продвинуться и в экономике, и в истории, и в психологии.
 
     - У французского историка Жака Ле Гоффа есть замечательное рассуждение, которое, по-моему, к нам имеет прямое отношение: "Все значимые исторические события подчиняются одной и той же логике, которую можно определить двумя словами: "преемственность" и "перемены". Кроме того, это и есть два условия успешного развития. При отсутствии преемственности вас ждет поражение. При отсутствии перемен - смерть на медленном огне".
 
     - Это очень интересная мысль! Человек может руководствоваться разумом, эмоциями или интуицией, но наука создана именно для того, чтобы вырабатывать правила: что делать можно, а чего - нельзя. Вы затронули нерв проблемы. Монах, экономист и математик Мальтус полагал, что человечество растет по геометрической прогрессии, или по линейному закону, когда скорость роста числа была пропорциональна этому числу. Оказалось, что по этому закону, если нет ограничений в экологической нише, растут все виды, начиная с микробов и заканчивая слонами. Все, кроме человека! Данные палеодемографов показали, что последние десятки (некоторые считают, сотни) веков мы жили по другому закону: скорость роста числа людей пропорциональна квадрату их числа. Это гиперболический закон. Согласно этому закону, за конечное время людей должно было бы стать бесконечно много. Конечным временем должен был быть 2025 год. В течение последних 15-20 лет этот закон ломается. Нас ждут такие перемены, которые сравнимы с неолитической революцией! Мы не осознаем, что живем в переломное время. Происходит демографический переход, то есть резкое уменьшение скорости роста населения планеты. По строящимся сегодня моделям, в XXI веке, если все будет благополучно, численность населения Земли стабилизируется на уровне 10-12 миллиардов человек. Что это значит? Что в каждом городе каждой страны из года в год, из поколения в поколение, из века в век живет одинаковое количество людей. Вы хотите создать новое дело, но вы не сможете найти свободных людей! Значит, нужно закрывать существующие предприятия. Самой большой ценностью становится человек! Но при этом исчезает возможность для экстенсивного развития. А это требует совершенно других алгоритмов развития, других технологий, другой культуры, другой морали.
 
     Премьер-министр Норвегии Гру Харлен Брундландт в свое время выдвинула очень глубокую идею устойчивого развития. Мы сегодня живем, как человек, который вдруг обнаружил у себя в кармане тысячу золотых. Мы проедаем невосполнимые ресурсы! За год потребляется столько нефти, сколько природе пришлось создавать два миллиона лет. Естественно задуматься: а что достанется нашим детям и внукам?
 
     Около миллиарда человек сейчас живут менее чем на один доллар в день. И еще около миллиарда на сумму более одного, но менее двух долларов в день. Суть концепции устойчивого развития состоит в следующем: мы должны учитывать интересы будущих поколений в той же мере, в которой мы учитываем интересы нашего поколения. Это радикальная перемена в мировоззрении. Лауреат Нобелевской премии, патриарх либеральной экономической мысли Август фон Хайек полагал, что мы не должны заботиться о будущих поколениях, поскольку они не имеют шансов позаботиться о нас.
 
     Суть этой логики: мы должны оценить ресурсы и все их вовлекать в оборот. Логика устойчивого развития: мы должны оценить ресурсы и понять, что мы оставим следующим поколениям. Происходит радикальное изменение: мы переходим от режима безудержного прогресса к режиму стабилизации. И здесь ключевой момент: что же в жизни людей будет меняться? Все континенты открыты, неизведанных земель нет. В искусстве вершины достигнуты. Хорошо японцам: они убеждены, что вершины их культура достигла в X веке, а дальше важно быть достойным этой традиции. Проблема состоит в том, каким будет направление прогресса в условиях прекращения экономического роста и роста численности людей. Еще тридцать лет назад две научные сверхдержавы - СССР и США - могли позволить себе двигаться по всему полю неизведанного: биология, химия, астрология, микромир, технологии. Сегодня ресурсов мало, мы должны выбрать приоритеты. Это другое видение будущего. В эпоху этих удивительных перемен мы и живем. Я бы сказал так: пока мы живем как дети.
 
      - Как вы считаете, эти перемены обеспечат нам необычайное будущее или приведут к катастрофе?
 
     - Все зависит от того, в каком качестве мы подходим к переменам. Ребенка, которого оставили дома со спичками, взрослого человека или в качестве старика, который уже ничего не хочет менять? Самые большие опасения сегодня связаны с катаклизмами, отнюдь не климатического происхождения. Вот явление. Средняя почасовая оплата рабочего в России составляет 1,7 доллара, а в Южной Корее - 7,4 доллара. Это должно возмущать российских рабочих? Разумеется. Но ничего подобного нет! Нас не возмущает то, что должно было бы возмущать.
 
     Мы находимся в парадоксальной ситуации. Что было атрибутами сверхдержавы в XX веке? Ядерное оружие, космические системы и надежные шифры. И всеми этими проблемами занимался наш институт. Мы всем этим обладали, но страну это не спасло. Чего у нас не было? Научного стратегического прогноза и научного анализа угроз и рисков, которые показывают, куда страна может зайти. А далее пусть политики делают выбор. Но о каком прогнозе мы можем говорить, если у нас уже нет элементарной информации. Иногда я прочитываю газету и смотрю телевизионные новости. Всякий раз поражаюсь: новостей нет! Невозможно понять, что происходит с нашей экономикой, где находится наша страна в мировом пространстве. Я преподаю в Академии государственной службы при президенте РФ, иногда я выступаю и перед школьниками, всем задаю один вопрос: "Какая часть территории России находится в зоне вечной мерзлоты?" И школьники, и чиновники отвечают: "10-15 процентов". На самом деле более двух третей! Дети и чиновники обычно делают прекрасный вывод: значит, у нас холодно. Правильно! Но никто не делает следующего шага: у нас холодно, поэтому мы не можем на равных участвовать в процессе глобализации. У нас очень дорогое производство, очень высокие затраты на капитальное строительство, мы должны производить колоссальное количество тепла. Любая наша продукция неконкурентоспособна по сравнению с аналогичной продукцией, произведенной в теплых странах. Взрослый человек думает о последствиях своих поступков. Замечательный психолог Эрик Берн видит в каждом человеке три ипостаси. Первая - ребенок: он полагается на сильного и умного папу. Вторая - родитель: он действует так же, как действовали его дедушки и бабушки по отношению к его родителям, то есть это хранитель традиции. Третья - взрослый человек: он понимает, что дети разные, то, что хорошо одному, плохо другому, к тому же ребенок может быть на тебя не похож. Если мы начнем взрослеть, у нас есть шанс.
 
      - Вы имеете в виду Россию или весь мир?
 
     - К сожалению, весь мир. После Второй мировой войны Чарльз Сноу написал свою замечательную работу о двух культурах. Он мечтал о том, что удастся сблизить естественнонаучную культуру, которая устремлена в будущее, и культуру гуманитарную, опирающуюся на традицию, поэтому смотрящую в прошлое. Пропасть между ними опасна: технари умеют делать все, что надо, но они не знают, что можно делать, а чего нельзя; гуманитарии занимаются смыслами и ценностями, но они это знание не могут передать. То есть одни всё умеют, но не знают, что надо, другие должны знать, что надо, но ничего не умеют. Это как в известной шутке: терапевты всё знают, но ничего не умеют, хирурги всё умеют, но ничего не знают, всё знают и умеют лишь патологоанатомы, но они больному помочь уже не могут.
 
     Другая надежда Сноу была на то, что развитые страны сумеют передать свои технологии странам развивающимся. За счет этого разница между ними будет сокращаться. И что мы видим сейчас? Обратите внимание, разговоры о золотом миллиарде исчезли. Стало понятно, что ресурсов на миллиард не хватит. Если бы сегодня весь мир начал жить по стандартам Калифорнии, всех разведанных на Земле энергоресурсов хватило бы на срок от 1,5 до 2,5 года. Сейчас уже не говорят о развивающихся странах, появился термин "конченая страна". Американцы даже говорят о том, что такая страна должна иметь внешнее управление. Но нельзя бросаться камнями в стеклянном доме. Слабые стали гораздо сильнее, чем раньше. Они могут организовать такие теракты, которые затронут миллионы людей. Мир изменился радикально, а политики ведут себя так, как будто ничего не произошло.
 
     - Вы примыкаете к точке зрения Клода Леви-Стросса, сказавшего: XXI век будет веком гуманитарных наук - или его не будет.
 
     - Мне очень близка эта мысль. Но прогресс в этих важнейших для XXI века науках идет очень медленно. Например, что представляла собой история в середине прошлого века? Это биографии королей, сказки, легенды, нравоучения. Мысль о том, что в истории есть место для числа, появилась в школе Анналов и у Фернана Броделя. Бродель, анализируя Средние века, увидел, что процентное соотношение численности населения Индии, Китая и Европы было одинаковым. Он обнаружил, что еда средневекового человека по калорийности уступала нашей в два раза. Он показал, что причиной многих поражений было не поведение фаворитки короля, а отсутствие денег. Это совершенно другое видение. В гуманитарной области крайне трудно найти специалистов, готовых серьезно работать с математиками. Наука начинается с модели. Модель - это абстрактная сущность, которая позволяет заменить объект исследования так, чтобы из нее можно было извлечь новые сведения об объекте исследования. Пример такой модели - концепция этногенеза Льва Николаевича Гумилева. Наша надежда в том, что историю удастся сделать наукой, которая будет обладать прогностической силой. То, что мы делаем сегодня, будет сказываться на жизни нескольких поколений. Какие-то возможности мы упускаем безвозвратно, какие-то - неожиданно возникают. Чтобы принимать решения, мы должны понимать, между чем и чем мы выбираем. Если бы мы выбирали между хорошим и лучшим, изыскания были бы не столь актуальными. Но поскольку мы выбираем между плохим и еще худшим, прогнозирование становится крайне важным. Если появится количественная история, ориентированная на стратегический прогноз, это будет исключительно важное для всего человечества событие.
 
     - Все положительные сценарии развития строятся на призыве к самоограничению. Трудно себе представить, что при нынешнем уровне потребления в развитых странах люди вдруг ограничат себя ради будущих поколений.
 
     - Должен возникнуть треугольник: власть - общество - наука. Наука может рассказать обществу, во что можно верить, а во что нельзя. Например, нельзя верить в теорему Пифагора, ее можно доказать, причем ее могут доказать люди разных политических убеждений, разного цвета кожи, разного пола. Если общество начнет прислушиваться к науке, оно легко сможет различать теорему Пифагора и воскрешение мертвых.
 
     - Но тут и проблема порядка в науке: Грабовой - академик РАЕН.
 
     - Это фантастика! Тем не менее важнейшие решения должно принимать общество. Шведское общество отказалось от атомной энергии, понимая, что за это надо будет заплатить. А во Франции, напротив, общество устремлено к тому, чтобы 95 процентов электричества было атомным. Это серьезный выбор. Общество, соглашаясь или не соглашаясь с наукой, транслирует свои желания власти, а власть спрашивает ученых, разумный это шаг или нет. Скажем, мы можем вступить в ВТО, но никто не спрашивает: а к чему это приведет лет через пятнадцать?
 
     - Почему наша власть так относится к ученым, к необходимости серьезного анализа происходящего и прогнозирования будущего?
 
     - Платон полагал, что ученые должны править государством. Я считаю, что задача скромнее: ученые должны помогать править государством. У нас в значительной мере утрачена культура использования достижений науки, но самое главное - утрачено чувство ответственности. Меня поражает, когда в Академии государственной службы встает находящийся на обучении начальник какого-нибудь департамента и с пеной у рта начинает вещать о коррумпированном чиновничестве, которое мешает нам изменить жизнь. Известный король говорил: "Государство - это я". Мы воспринимали это как издевку, а на самом деле это мудро: человек свои успехи связывает с тем субъектом, которым руководит. К тому же он готов принять претензии. Громадная наша беда - это бессубъектность. Отсюда ощущение виртуальности происходящего, кажется, что пишется черновик.
 
     Наш институт в свое время по заказу Министерства образования занимался прогнозированием развития высшей школы России. В начале работы мы спросили людей из министерства: какую функцию выполняет высшее образование в России; что считать успехом, а что провалом? Выяснилось, что во всем министерстве нашлось лишь несколько человек, готовых рассуждать на таком уровне. У нас не хватает людей, способных ставить четкие опросы, давать четкие ответы, нести ответственность за сказанное. У нас не хватает взрослых людей.
 
26.05.06.
 
Сергей Шаповал
 
По материалам сайта "Московские новости"

[версия для печати]
 
  © 2004 – 2015 Educational Orthodox Society «Russia in colors» in Jerusalem
Копирование материалов сайта разрешено только для некоммерческого использования с указанием активной ссылки на конкретную страницу. В остальных случаях необходимо письменное разрешение редакции: ricolor1@gmail.com