Третий год Центр духовного развития молодежи при московском Свято-Даниловом монастыре собирает детей на отдых в летние и зимние лагеря. Причем не делается различия: православные это дети или неправославные, воцерковленные или нет. Мы беседуем с одним из организаторов этой работы Егором Коврижкиным.

– Егор, расскажите поподробнее о том, что такое “православный лагерь”?

– Мы не называем наш лагерь православным, мы называем его православно ориентированным, хотя это немножко режет слух. Мы не набираем туда только православных детей. А берем всех, чьи родители с уважением относятся к православной вере и считают, что Церковь может быть гарантом того, что ребенок в лагере не развратится.

     Чтобы обеспечить программу православного воспитания, в лагере можно устраивать беседы, приглашать опытных священников, совершать богослужения. Но ограничиться только этим означало бы лишить детей детства. Очевидно, что дети не в состоянии круглосуточно молиться, не в состоянии быть все время серьезными. Необходимы игры, творческие мероприятия, театральные постановки и т. д. Но воспитание детей не прекращается и в этот момент. Поэтому вожатыми в наших лагерях являются только воцерковленные молодые люди и девушки. Именно это, а вовсе не проводимые мероприятия, оказывает на детей самое главное воздействие.

     Для детей в подростковом возрасте очень важен пример молодого вожатого, старшего друга. Если этот друг является сознательно воцерковленным человеком, то ребенок начинает относиться к вере гораздо серьезней.

– А в чем все-таки заключалась церковная жизнь в лагере?

– Мы регулярно совершаем с детьми утреннее и вечернее правило в каждом отряде. Но читается оно ровно в ту меру, в какую дети могли это воспринять. Естественно, детей нельзя заставлять молиться, в противном случае мы рискуем воспитать у них отвращение к этому благодатному труду. В наши лагеря приезжают и такие церковные дети, которые сразу заявляли: я не буду читать молитвы, мне это не надо. Тогда вожатые просили этого ребенка просто присутствовать во время молитвы, никуда не уходить.

     Если отряд состоит в основном из детей, умеющих и любящих молиться, тогда можно прочесть с ними полное правило. Но бывают у нас и дети, которые еще не знакомы с молитвой. В такой ситуации мы поем вместе с ними самое простое – “Царю небесный”, “Богородице Дево”, “Достойно есть”. Тексты раздаем детям или вешаем на стене, чтобы все дети, которые хотели к этому приобщиться, могли бы их прочитать.

     Летом в начале и в конце каждой смены у нас совершалась литургия. Приезжал священник из Свято-Данилова монастыря, игумен Иоасаф, а один раз наместник Данилова монастыря, архимандрит Алексий. Служили в столовой. Ставили переносной престол, жертвенник, делали загородочку – просто струну натянули, повесили полотно, на это полотно бумажные иконы.

– Как складывалось взаимодействие с администрацией лагеря? Были у вас какие-то расхождения?

– Обычный оздоровительный лагерь нацелен на то, чтобы дети только развлекались. В то время как православная программа предполагает некую содержательность, внутреннюю глубину. Поэтому несколько раз нам приходилось настаивать на том, чтобы некоторые развлекательные мероприятия вообще не проводились, а какие-то другие видоизменялись, чтобы в них появилось содержание.

– Все-таки, скажите подробнее, какие именно мероприятия вы проводили?

– Например, мероприятие, которое мы назвали “Сказка с продолжением”. Сначала планировали обычную театральную постановку, но потом решили вовлечь в постановку и зрителей. Каждый отряд показывал сказку, причем такую, которую другие дети не знали. Спектакль демонстрировали со сцены до определенного момента, потом действие останавливалось, и ведущий задавал залу вопрос: “Как вы думаете, какая будет развязка?”. И каждый отряд через своего представителя давал некоторое предположение: как бы могла продолжиться эта сказка. Затем, когда все предположения высказаны, эта сказка доигрывается сами актерами до конца. Таким образом, нам отчасти удалось ввести зрителей в нравственные проблемы каждой из сказок.

     Кроме того, проводили игровые мероприятия на сплочение коллектива, где этапы игры можно было преодолеть только сообща. Эти игры наиболее актуальны для современных детей, которые разделены индивидуализмом.

     Устраивали также коммуникативно-ролевые игры, в которых дети попадали в сказочную страну и там встречали разных героев, на примере которых дети могли увидеть свое собственное негативное поведение со стороны.

     При проведении спортивных эстафет мы часто привлекали нашего инструктора по туризму, натягивали веревочные переправы и тому подобные интересные препятствия.

– Я помню, вы рассказывали, что в 2002 году дети частенько скатывались на «ненормативную лексику». Как обстояло дело на этот раз?

– В лагере, даже в православном, бороться с этим крайне тяжело. Если на улице дети постоянно слышат такую речь, то естественно, они этим заражаются. Работу с теми детьми, которые ругаются, надо проводить регулярно, постоянно. Мы обсуждаем эту проблему очень активно на т. н. «свечках», т. е. вечерних сборах отряда, где вожатый старается создать доверительную атмосферу и обсуждает с детьми все проблемы уходящего дня.

     Когда мы обсуждали проблему ругательств, инициатива исходила от самих детей. На свечках в основном дети говорили, что хоть они и ругаются, но в то же время им неприятно это слышать.

     Потом мы делали телеинтервью, которое снималось на видеокамеру и показывалось по внутреннему кабельному телевидению. Интервью брали сами дети. Мы все с интересом посмотрели, а на следующий день была в лагере исповедь перед службой. И наш священник, игумен Иоасаф, с удивлением сказал нам, что многие дети каялись в том, что ругаются.

– Было у вас подведение итогов, что-нибудь говорилось о том, что не понравилось детям, что не понравилось вожатым, какая-то работа над ошибками?

– Возможно, самой большой нашей ошибкой было то, что для проведения такого лагеря нами была выбрана база, имеющая свои старые традиции лагерной жизни и своих постоянных детей, которые приезжают сюда уже не первый год. В «Орленке» накоплен богатейший опыт работы с детьми, разработана масса интереснейших программ, однако нам подошло далеко не все из этого багажа. Дети, которые уже были в «Орленке» раньше, хотели, чтобы проводилось больше шоу-программ, азартных игр, и нам было сложно их переубедить.

      Например, в «Орленке» была такая традиция: если ребенок делает что-то общественно-полезное, то он может получит «талончик» (как бы денежную единицу), который можно обменять на мороженое, или в тихий час посмотреть фильм. На наш взгляд, это не лучший способ побуждать детей к общественно-полезным делам. Жизнь в замкнутом пространстве и замкнутом коллективе предполагает, что каждый должен делать что-то на благо всех. И давать за это «талончики» – значит воспитывать потребительство. Поэтому нам пришлось от этого отказаться.

     Другой пример: лагерь “Орленок”, как и любой детский лагерь, имеет устоявшуюся традицию – проведение дискотек. Эти дискотеки проводятся на высоком уровне. Там закуплено очень дорогое оборудование, там очень хороший ди-джей, который прекрасно разбирается в современной музыке, но для православного лагеря это оказывается неприемлемо.

– А какое питание было в лагере? Соблюдались ли посты?

– К сожалению, посты соблюдались весьма условно. Я сожалею об этом вовсе не потому, что являюсь ярым сторонником суровой аскетики, а потому, что пост как внешнее средство помогает ребенку влиться в православную традицию.

     Очевидно, что детям на отдыхе необходимо полноценное питание. К тому же нормы санэпидемнадзора столь жестко регламентируют количество мяса и молочных продуктов, которые ребенок должен съесть в день, что о посте тут говорить трудно. В этом состоит еще одно неудобство работы с детскими оздоровительными лагерями.

     Этот момент обговаривался с родителями с самого начала. Дети из православных семей были готовы к тому, что серьезных постов не будет. В среду и пятницу у нас были рыбные дни, когда молочные продукты давались, а мясо заменялось на рыбу. В течение Успенского поста, который попал на последнюю смену, был еще один дополнительный рыбный день в неделю – понедельник. Т. е. понедельник, среда и пятница были днями, когда вместо мяса дается рыба. Больше никаких ограничений не было.

– Были ли у вас проблемы с подготовкой вожатых, удалось ли заранее провести курсы и как это отразилось на работе лагеря?

– Самое важное в лагере — это педагогический коллектив. Готовить вожатых – очень важно и нужно. Наши курсы подготовки вожатых, которые мы проводили весной этого года, были первым опытом. Перед этими занятиями были поставлены три задачи: создание сплоченного вожатского коллектива, непосредственная подготовка вожатых к работе с детьми в лагере и совместная разработка плана мероприятий на смену. Более или менее мы справились только с первой задачей, но и это тоже неплохо. Сплоченный коллектив заинтересованных, горящих людей может многому научиться.

     Про другие две задачи можно сказать, что ребята оказались психологически не готовы к такой напряженной работе и первое время растерялись. Многие из наших вожатых поехали в лагерь впервые, и им потребовалось определенное время, чтобы сориентироваться.

     Однако есть и положительные стороны в том, что наш коллектив такой молодой: мы можем избежать копирования чужих стереотипов, можем выработать свои традиции стационарного православного лагеря.

     После завершения летнего лагеря стало ясно, что у нас сформировался некий костяк, который образован людьми, заинтересованными в этой работе. Скоро мы снова будем проводить курсы подготовки вожатых, но основной педагогический состав останется тем же.

     Новый набор вожатых мы начнем в марте и постараемся учесть прежние ошибки. В первую очередь нам предстоит разработать некоторую тренинговую программу, позволяющую вожатым соприкоснуться с проблемами, возникающими в лагере, еще на этапе подготовки.

     И вновь об ошибках. Наша ошибка сыграла, с точки зрения миссионерства, очень положительную роль, потому что в лагерь попали те дети, которые регулярно ездят в “Орленок”, и они совсем не ожидали, что попадут на православные смены. Они в массе своей очень заинтересовались тем, что происходило. Внешне они подчас ругались, говорили: “О, эти православные все дискотеки нам испортили!” Но при этом они настолько глубокие вопросы задавали вожатым, настолько интересовались молитвой... Это было видно по ним. В третьей смене крестилось девять детей и один из вожатых.

     Но с точки зрения проведения православной программы мы проиграли. В том смысле, что мы не имели свободы делать то, что хотим. И эта несвобода была обусловлена не столько руководством, сколько настроем детей, которые уже знают, как “Орленок” проводит свои смены. Поэтому в будущем мы хотели бы эту ошибку исправить и проводить лагерь уже исключительно на базах отдыха, где нет традиционных мероприятий и нет постоянных клиентов – детей.

– А сколько стоили путевки?

– Путевка в последний летний лагерь стоила восемь тысяч четыреста рублей. Православные люди, как правило, не могут заплатить таких денег. Но все же за счет достаточно обширной рекламы и за счет того, что этот рынок никем не занят, детей мы набрали. Хотя в будущем хотелось бы, конечно, иметь возможность принимать в лагере и детей из менее обеспеченных семей.

     При подготовке летнего лагеря нам оказала финансовую поддержку Московская федерация профсоюзов. МФП оплатила 30 путевок. Сейчас, при подготовке зимнего лагеря мы надеемся на помощь партии «Единая Россия».

– Какое вообще впечатление было у руководства лагеря от ваших смен?

– Сначала было такое впечатление: православные вожатые очень заторможенные, это люди, которые постоянно вглядываются в себя, вместо того, чтобы действовать. А с детьми надо действовать. Нужно, чтобы вожатый быстро улавливал настроение детей, быстро для них что-то организовывал. Это необходимо детям. Однако через некоторое время вожатые входили в ритм.

     Были и приятные неожиданности. Директор рассказывал: “Я прихожу на хоздвор и не слышу, чтобы там работяги ругались матом. Я удивляюсь, говорю: “Вася, ты что?” А Вася отвечает: “Ну, тут же православные, неудобно как-то”.

     Все-таки я горжусь своим коллективом. Дети смогли получить от вожатых самое главное — искреннее внимательное отношение и любовь. По поводу двоих наших вожатых дети даже написали заявление директору лагеря, где говорилось, что следующее: «Мы просим вынести благодарность вожатым 3-го отряда Акаемовой Валентине и Габрову Юрию за хорошее и доброе отношение к нам, понимание, любовь, терпение, отзывчивость и душевную теплоту. За то, что они всегда принимали нас такими, какие мы есть, и поддерживали нас всегда и везде. За то, что вели нас к победе и никогда не давали в обиду. Спасибо им, что помогли нам увидеть мир по-другому».

Беседовал Владимир Гурболиков