Новости

448 памятников культурного наследия, находящиеся в федеральной собственности, собирались передать Петербургу еще при правительстве Виктора Зубкова, но тогда гора поистине родила мышь — городу достались лишь 22 объекта. И вот теперь 155 памятников все-таки стали городской собственностью.

Член Федерального научно-методического совета по сохранению культурного наследия Михаил Мильчик расценивает этот факт сугубо положительно: «Финансирование всякого рода работ по тем памятникам, которые находятся в ведении городской администрации, идет, безусловно, лучше. Те памятники, которые находятся в федеральном владении, но в которых федеральные власти очень заинтересованы, например, бывшие здания Сената и Синода, они финансируются достаточно хорошо. Остальные — плохо. Работы по ним ведутся вяло или вообще не ведутся. Насколько мне известно из неофициальных источников, это было сделано в результате непосредственной договоренности Матвиенко и премьер-министра. Причем, любопытная деталь, сделано это было в последний день, если не в последний час, когда работала канцелярия премьер-министра».

По словам Михаила Мильчика, перед самым Новым годом премьер-министр Владимир Путин побывал во вновь отреставрированном особняке на Мойке и пришел в восхищение: «Там действительно проведена тщательная реставрация. Это будет Дом музыки. Валентине Ивановне в последние дни перед Новым годом удалось туда пригласить Владимира Владимировича. Думаю, что это было сделано с прицелом на малую партию объектов, которые желательно было передать городу».

Передачей городских памятников городу устраняется то, в общем, явно несообразное положение, когда, например, властям указывают на то или иное здание — что же это оно у вас разрушается? А власти разводят руками, поскольку по закону не имеют права вложить туда ни копейки, если здание принадлежит не им. В советские времена такого разделения властей и, соответственно, неразберихи не было, а была определенная вертикаль охраны памятников, — считает Михаил Мильчик, — которая была разрушена и вместо нее были выстроены две вертикали, в результате чего охрана памятников резко ослабла.

Довольны передачей памятников и власти. Говорит пресс-секретарь Комитета по управлению городским имуществом Елена Бодрова: «При отсутствии разграничения прав собственности Российской Федерации либо Санкт-Петербурга были проблемы с финансированием. Как Российской Федерации было трудно направлять прямое финансирование, так и Санкт-Петербургу. Теперь этот процесс завершен. Повисли те памятники (религиозные объекты), которые должны быть переданы по российским законам епархиям и конфессиям. Также остались те объекты, которые могут быть использованы под коммерческие цели, в частности, Большой Гостиный Двор».

Да, вот тут кроется некая загвоздка. Понятно, что Мариинский дворец, Петропавловская крепость, Михайловский замок, Елагин дворец, Мариинская больница и другие памятники стали городскими — скорее, непонятно, как могло быть иначе. Но почему среди «повисших» памятников оказался родной каждому горожанину Гостиный Двор, или Андреевский рынок, или Дворец барона фон Штиглица, или Юсуповский дворец? Почему город не может распоряжаться своими храмами, в числе которых и Спас на Крови? Это все-таки непонятно. Своя версия этой коллизии есть у Александра Марголиса, директора фонда «Спасение Петербурга»: «Например, Гостиный Двор. Почему именно Москва должна отвечать за Гостиный Двор? Аренда и всякие иные доходы Гостиного Двора — это такой приз, от которого нельзя отказаться. То, что Федерация оставила за собой — это, главным образом, объекты, которые приносят серьезные доходы и политические дивиденды. Пока город не получил ни одного из крупных храмов, поскольку церковь стратегический партнер правительства. Лучше иметь эти рычаги в собственных руках. В какой-то момент можно их подарить, а в какой-то момент можно ограничить права церкви на эту недвижимость. Другое дело, что права, за которые мы боролись в годы процветания, к нам пришли аккурат вместе с кризисом. Так что, мне кажется, что Путин сделал язвительный такой подарок — мол, ну, Валентина Ивановна, если ты так уж просишь, дорогая, то получи и распишись, а дальше смотри, что ты будешь делать».