Новости

В этом году Нине Луговской могло бы исполниться 90 лет, и именно этой дате посвящена выставка в Государственном литературном музее. Опубликованный школьный дневник, благодаря которому ее имя стало широко известно, — не единственное достижение Нины Сергеевны. Она получила заслуженное признание как яркая самобытная художница, представительница школы русского пейзажа, а позже, пройдя через колымские лагеря и многолетнюю ссылку, успешно работала в театре.

Об экспозиции, представленной в литературном музее рассказывает автор идеи, историк Ярослав Леонтьев: «Впервые в Москве собран весь комплекс воедино, который может представить и отразить три жизни Луговской. То есть жизнь в Москве, когда она девочкой с Усачевки ходила в 39-ю школу на Большой Пироговской и вела эти дневники, которые становятся главным инкриминируемым пунктом. Вторая жизнь — это Колыма. Здесь поэтому принимал участие Музей истории и быта ГУЛАГа общества "Мемориал". И вот третья жизнь Луговской — уже художник-самородок, потом уже стала профессиональным художником, ее работа в театрах, мастерских Худфонда».

Однако мировую известность Нине Луговской принесли не живописные работы, а публикация ее девичьего дневника, изданного более чем в двадцати странах. Рассказывает Наташа Перова, издательство «Глас»: «Интерес к этому прошлому опыту сталинизма и ко всем погубленным душам сейчас, может быть, даже в отношении к России наибольший. Нет такой другой темы, которая вызывала бы столько интереса, если брать русский вопрос, как тема вот этого русского опыта тоталитаризма».

Надо заметить, что в данном случае речь идет об опыте подростка, пытающегося противостоять жестокому времени. Рассказ о дневнике Нины Луговской продолжает историк, руководитель образовательных программ общества «Мемориал» Ирина Щербакова: «Абсолютно уникальный документ. Сквозь вот эту всю подростковую вязь возникает совершенно неординарное и очень трагическое свидетельство. Эта девочка пишет со страшной ненавистью по отношению к Сталину, она просто говорит о том, что она мечтает о том, чтобы она его убила. Ведь мы привыкли... у нас такой есть образ определенный этой эпохи, молодежи этой эпохи. У нас совсем почти нет образа тех, кто все-таки был на обочине. Как историк, скажу: это очень ценный источник. Потому что у нас вообще очень мало такого рода документов, и люди, даже если они вели в те годы дневники, они потом их уничтожали, так же как и записные книжки. Так ведь и история находки, сохранения [дневника] поразительная. Его сохранили, как раз те, кто занимались уничтожением людей, в том числе и документов. Поэтому это большое чудо, что эта рукопись и архивы, и переписка, и картины… Кстати говоря, художников арестовывали с картинами, есть много примеров. Поэтому это чудо некоторое архивное».